Михаил Щербаков

Отчего в России мало авторских талантов?
Карамзин

1. МОЙ НЕСЧАСТНЫЙ ДРУГ, ГОСПОДИН Н.Н…

Мой несчастный друг, господин Н.Н.,
не попасть тебе на скрижаль.
Пролетит твой век, и забвенья тлен
поглотит тебя, как ни жаль.

Не возник в тебе ни второй Вольтер,
ни, тем более, Робеспьер...
А служил бы ты в юнкерах, мон шер, -
офицер бы стал, например.

В тайном обществе словеса бы плёл
о монархии и добре.
Ну, а там - как знаться - и войска бы вёл
на Сенатскую, в декабре.

Проявил бы пыл, за других скорбя,
доказал бы, что гражданин.
И тотчас же враз - под арест тебя,
в каземат тебя, в равелин!

И тюрьма - не рай, и Сибирь - не мёд,
но зато - почёт меж людьми,
что и век живёт, и другой не мрёт.
Не в дворянстве суть, ты пойми.

И мужик иной, хоть и вечный раб,
хоть и глуп и слаб, хоть и вор,
а, глядишь, восстал, да и стал - сатрап!
Косолап кацап, но хитёр.

И казнят его, и ведут в острог,
и в клочки его, и в кнуты...
Но и он герой! Только ты - не смог,
только ты один, только ты.

Не свергал столпов, не крушил кладбищ,
мимо войн прошёл, не задет.
Проиграл бы хоть, что ли, двести тыщ
государственных, - так ведь нет!

И потомок твой, жизнь отдав борьбе,
образцом тебя не сочтёт.
И поэт других предпочтёт тебе,
и историк пренебрежёт.

Разгребать никто не пойдёт руин,
в коих ты исчез без следа.
Только я один, как всегда, один,
только я один, как всегда...

1989


2. ПРИЗВАВ РЕШИТЕЛЬНОСТЬ И СТРОГОСТЬ…

Призвав решительность и строгость,
язык бахвальству отрубив,
я признаю свою убогость
перед величием других.

И сколь бы тонко мне ни льстили,
какой бы мне ни пели вздор,
как джентльмен, своё бессилье
я сознаю - с тех самых пор,

когда мы, новый мир построив,
причём действительно с нуля,
произвели на свет героев,
каких не видела земля.

Земля не знает скорби горячей,
чем та, которую ношу в себе...

А мой герой был скромный малый,
существовал по мере сил,
не познакомился с опалой,
но и фавора не вкусил;

юнцом не ползал по окопу,
не лазил к барышням в альков,
не эмигрировал в Европу
из-за незнанья языков;

был самоучка по культуре
и по натуре - робинзон,
чему в реальной конъюнктуре
едва ли сыщется резон.

Когда кругом волненья тысяч
и политический процесс,
кого ни тронь - Иван Денисыч,
куда ни плюнь - КПСС,

он размышлял об Эмпедокле,
читал Мюссе, ценил Массне
и по зиме гулял в монокле,
а по весне носил пенсне;

от слабых лёгких ждал подвоха,
искал спасенья во враче...
Я бы о нём не думал плохо,
если бы думал вообще.

Земля не знает скорби горячей,
чем та, которую ношу в себе...

А так как я о нём не думал,
не посвятил ему труда,
не сделал шага, в ус не дунул,
не двинул пальцем никогда, -

вот и не стал он ни примером,
ни назиданьем, ни лучом.
Так он и канул неприметным,
так он и сгинул - ни при чём.

Так он и умер - у вокзала,
в экспрессе, едущем на юг...
Ах, отчего в России мало
талантов авторских, мой друг?

1989


1.




2.




Щербаков М. К. Другая жизнь / Сост. И. Грызлов. – М.: Аргус, 1996