От чего ты, Горе, зародилося?
Зародилося Горе от сырой земли,
Из-под камешка из-под серого,
Из-под кустышка с-под ракитова.
Во лаптишечки Горе пообулося,
В рогозиночки Горе понаделося,
Понаделося, тонкой лычинкой подпоясалось;
Приставало Горе к добру молодцу.
Видит молодец: от Горя деться некуды, —
Молодец ведь от Горя во чисто поле,
Во чисто поле серым заюшком.
А за ним Горе вслед идет,
Вслед идет, тенета несет,
Тенета несет, всё шелковые:
«Уж ты стой, не ушел, добрый молодец!»
Видит молодец: от Горя деться некуды, —
Молодец ведь от Горя во быстру реку,
Во быстру реку рыбой-щукою.
А за ним Горе вслед идет,
Вслед идет, невода несет,
Невода несет всё шелковые:
«Уж ты стой, не ушел, добрый молодец!»
Видит молодец: от Горя деться некуды, —
Молодец ведь от Горя во огнёвушку,
Во огнёвушку, да в постелюшку.
А за ним Горе вслед идет,
Вслед идет, во ногах сидит:
«Уж ты стой, не ушел, добрый молодец!»
Видит молодец: от Горя деться некуды, —
Молодец ведь от Горя в гробовы доски,
В гробовы доски, во могилушку,
Во могилушку, во сыру землю.
А за ним Горе вслед идет,
Вслед идет со лопаткою,
Со лопаткою да со тележкою:
«Уж ты стой, не ушел, добрый молодец!»
Только добрый молодец и жив бывал:
Загребло Горе во могилушку,
Во могилушку, во матушку сыру землю.
Тому хоробру и славу поют.

***

Еще было-то бедному крестьянину
Еще Горюшко ему да доставалося.
«На роду ли мне Горе было уписано,
На делу ли ты мне, Горе, доставалося,
В жеребью ли ты мне, Горюшко, повыпало?
Я пойду теперь от Горя во темны леса,
Что за мной Горе летит тут черным вороном.
Я пойду ли я от Горя на синё морё,
Ай за мной-то ведь горе — серой утицей.
Я пойду-ту от Горя на друго море,
Как за мной-то ведь Горе-то сизым орлом.
Я пойду-ту от Горя во то ли во чисто поле,
Тут летит-то за мной Горе ясным соколом.
Я пойду-схожу от Горюшка на тихи заводи,
Поплыву-ту я по тихим всё по заводям,
Тут за мной-то ведь Горюшко да белой лебедью;
Я пойду-схожу, от Горя далеко уйду,
Я уйду-пойду во те леса во темные,
Я во те уйду во степи во Саратовски,
Тут за мной-то ведь Горе — серым заюшком;
Я уйду, уйду от Горя по крутой горы,
Тут за мной-то ведь Горе — горносталюшком;
Я уйду же я от Горя в матушку сыру землю,
Еще тут-то всё мое Горе осталося,
Еще тут-то мое Горе миновалося.
Не достанься ты, мое Горе великое,
Ни отцу ты, мое Горюшко, ни матушке,
Ты ни брату, мое Горе, ни родной сестры,
Не достанься ты, мое да Горе горькое,
Ты ни другу моему, всё ни приятелю, —
Ты останься со мной в матушке сырой земли!»

***

В воскресеньицо матушка замуж отдала
К понедельничку Горе привязалося.
«Уж ты матушка, свет Михайловна!
Мне куда с горя подеватися?
Я пойду с горя во темны леса».
Горе вслед бежит, само говорит.
«Я леса срублю, тебя доступлю». —
«Уж ты матушка, свет Михайловна!
Мне куда с горя подеватися?
Я пойду с горя во чисты поля».
Горе вслед идет, само говорит:
«Я поля прижну, тебя доступлю». —
«Уж ты матушка, свет Михайловна!
Мне куда бедной с горя подеватися?
Я пойду с горя в зелены луга».
Горе вслед идет, само говорит:
«Я луга скошу, тебя доступлю». —
«Ах ты матушка, свет Михайловна!
Мне куда с горя подеватися?
Я пойду с горя во высок терем».
Горе вслед идет, само говорит:
«Я терем зажгу, тебя доступлю». —
«Ах ты матушка, свет Михайловна!
Мне куда с горя подеватися?
Я пойду с горя во круты горы».
Горе вслед идет, само говорит:
«Я червом совьюсь, горы выточу,
Горы выточу, тебя доступлю». —
«Ах ты матушка, свет Михайловна!
Мне куда с горя подеватися?
Я пойду с горя во сыру землю».
Горе вслед идет
Со тупицами, вострыми заступами,
Устоялося, рассмеялося:
«Уж ты дочь моя родная!
Ты умела Горюшко повыгоревать!»