На горе, горе стояла корчма,
Корчма польская, королевская.
Как во той корчме шинкарка сидит,
Шинкует она пивом и вином.
Шинкует она пивом и вином,
Пивом и вином да сладким медком.
Приходили к ней три молодчика:
Пруссак и поляк да донской казак.
Пруссак пиво пьет - дукаты дает,
Поляк вино пьет - злотый подает,
Казак водку пьет - денег не дает.
Ходит по корчме, шпорами гремит,
Шпорами гремит, шинкарку манит:
"Шинкарка-душа, поедем со мной,
Поедем со мной, к нам на тихий Дон.
У нас на Дону весело живут –
Не ткут, не прядут, ни сеют, ни жнут.
Прельстилась она на его слова,
Села на коня позади седла.
Он повез ее во темны леса
И повесил там да на сосенку.
Повесил ее да на сосенку
И поджег сосну снизу доверху.
Сосенка горит, шинкарка кричит:
"Ой, вы казаки, да все обманщики!"
Бирюков Ю. Е. Казачьи песни. М.: "Современная музыка", 2004.
Вариант песни приводит в своей книге "Картины былого Тихого Дона" (1909) генерал Петр Краснов, упоминая, что песня появилась после подавления польского Ноябрьского восстания 1830-1831 гг. во время службы казаков на польской границе, где в корчмах встречались люди разных народностей (так называемая "польская служба" казаков). На этот сюжет больше известна украинская песня "Ой ти, Галю" (с нотами).
В романе генерала Краснова "От двуглавого орла к красному знамени" (1921) песню исполняют на офицерском обеде песенники казачьего полка, время действия - канун Русско-японской войны.
ВАРИАНТЫ (2)
1.
Ой на горушке
Там стояла корчма,
Там стояла корчма,
Ой да корчма новая.
Что у ентой корчмы
Да три молодца пьют:
Поляк и бурсак
Ше й донской казак.
Поляк ой да пьет,
Пьет и денежки дает,
Бурсак водку пьет,
Серебро бросает.
Донской казак пьет,
Пьет, на выдумки бьет
И на выдумки бьет,
Шинкарку подмовляет:
"Поедем, шинкарка,
Да на наш на тихий Дон,
Да у нас на Дону
Не ткут, не прядут.
У нас на Дону,
Ой не ткут, не прядут,
Хорошо ходят,
Пироги пекут".
Бирюков Ю. Е. Казачьи песни. М.: "Современная музыка", 2004.
2. Говорили про Польшу, что богатая...
Говорили про Польшу, что богатая.
А мы разузнали - голь проклятая!
У этой у Польши - корчемка стоит,
Корчма польская, королевская.
У этой корчемки три молодца пьют,
Пруссак да поляк, да млад донской казак
Пруссак водку пьет - монеты кладет,
Поляк водку пьет - червонцы кладет,
Казак водку тает, да ничто не кладет
Он по корчме ходит, шпорами гремит,
Шпорами гремит - шинкарку манит
- Шинкарочка-душечка, поедем со мной,
Поедем со мной, к нам на тихий Дон,
У нас на Дону, да не по-вашему,
Не ткут, не прядут, не сеют, не жнут,
Не сеют, не жнут, да чисто ходют!
Из книги генерала Петра Краснова "Картины былого Тихого Дона" (1909), с комментарием:
"Усмирение поляков окончилось со взятием Варшавы, но еще долго стояли казачьи полки по границе и по всем почтовым трактам. Они несли ту службу, которую теперь несет пограничная стража. Взводами, полусотнями, редко где сотнями были раскинуты они по Польше и служили без отдыха, без перемены. Про эту польскую службу на границе, где в приграничных корчмах встречались и немцы, и поляки, и казаки, поется в полках много песен. Вот самая распространенная".