Зарубин В.Г.,
заместитель председателя Республиканского комитета по охране культурного наследия Автономной Республики Крым

МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, НАЦИОНАЛЬНЫЕ ПАРТИИ И ОРГАНИЗАЦИИ В КРЫМУ (начало ХХ в. - 1921 г.)

(Журнал "Историческое наследие Крыма", №1, 2003)


Изучая данный период истории Крыма, необходимо учесть, прежде всего, определяющие аспекты рассматриваемой проблемы. Выделим такие из них, как, во-первых, заметное изменение этнического состава населения полуострова с последней трети XIX в. (резкий рост переселенцев из российских и украинских губерний при уменьшении числа крымских татар) и, во-вторых, деятельность просветителя Исмаила Гаспринского (1851-1914)[1], способствовавшая развитию самосознания татар, крымскотатарского национального движения.

Массовый наплыв переселенцев после отмены крепостного права не мог не вызвать настороженности татарского населения, значительная часть которого покинула полуостров после Крымской войны. Большинство крымских татар составляла безропотная крестьянская беднота, при попустительстве, а то и прямой поддержке местных властей, терявшая свои земельные наделы, захватываемые правдами и неправдами, в том числе и своими зажиточными соплеменниками. Лишившимся средств к существованию людям зачастую просто ничего не оставалось, как эмигрировать в Турцию или Добруджу, выражая тем самым пассивный протест против существующей действительности.

Издание первой в России тюркоязычной газеты "Переводчик-Терджиман" (Бахчисарай, с 1883 г.), а затем и других газет, учебников, публицистика и литературные произведения Гаспринского, открытие новометодных школ и пропаганда передового педагогического опыта, решительная борьба с косным духовенством, консервативно настроенной крымскотатарской знатью - верными союзниками властей, не могли не оказывать влияние на рост крымскотатарской интеллигенции, стремящейся изменить положение своего народа к лучшему.

С начала ХХ в. на полуострове формируются организации различных политических партий, в том числе национальных: еврейских - Бунда, Поалей-Цион, организовавшей впервые на территории Крыма первомайскую демонстрацию (Симферополь, 5(18) мая 1901 г.), армянских - Гнчак, Дашнакцютун. Действуют сионисты, лидер которых В.И. Якобсон, потомственный почетный житель Симферополя, доктор философии, участвовал в работе V Всемирного сионистского конгресса в Базеле (1901 г.), где был избран уполномоченным для руководства сионистским движением в Таврической губернии, VI Всемирного конгресса сионистов (1903 г.)[2].

Национальное движение заметно проявило себя в годы революции 1905-1907 гг. Помимо названных, на арену выходят организации Социалистической еврейской рабочей партии (СЕРП) и Цеиры-Цион. В Севастополе, Керчи, Евпатории, Феодосии, Ялте и других местах создаются подотделы "Союза русского народа"[3]. Кроме того, активисты различных национальностей были представлены и в других партиях. Значительное количество представителей еврейского населения находилось в рядах социалистических партий.

26 октября 1905 г. (здесь и до февраля 1918 г. даты по старому стилю) в помещении Бахчисарайской городской думы по инициативе и под председательством Гаспринского состоялось собрание крымских татар, на котором он изложил программы различных партий, призвав соплеменников примкнуть к какой-либо из них. Участники собрания единогласно проголосовали за поддержку кадетов. Аналогичное решение было принято на митинге крымских татар в Карасубазаре (Белогорске). На втором собрании крымских татар в Симферополе (23 ноября) было решено войти в состав Всероссийского союза русских мусульман ("Иттифак эль муслим") и образовать его крымский подотдел. Делегаты воздержались от присоединения к одной из общероссийских партий, решив остаться "на почве Манифеста 17 октября". В конце ноября на крымскотатарском митинге в Симферополе выдвинуто требование политического и религиозного равноправия татар с другими народами, участия их в управлении государством, принятии конституции[4]. Гаспринский в качестве члена ЦК присутствует на II съезде "Иттифак эль муслим", нелегально состоявшемся в Петербурге (13 - 23 января 1906 г.).

В 1905 г. возникла группа крымскотатарских социалистов-федералистов во главе с учителем Симферопольской крымскотатарской школы Аппазом Мурзой Ширинским[5]. В 1906 г. в Карасубазаре начинает выходить крымскотатарская газета "Ватан Хадими" ("Служение Родине"), вокруг которой объединяется группа молодых интеллигентов во главе с редактором-издателем Решидом Медиевым (1880-1912), членом Карасубазарской городской управы, посчитавших взгляды Гаспринского слишком умеренными. Социалисты-федералисты способствовали избранию Медиева депутатом II Государственной Думы от Таврической губернии, где он состоял в мусульманской фракции[6]. Одна из его речей в Думе с призывом "земли и воли" привлекла внимание В.И. Ленина[7]. В 1908 г. газета была закрыта.

Осенью 1904 г. по инициативе городского головы Мустафы-мурзы Давидовича в Бахчисарае зарождается панисламистское (пантюркистское) движение[8].

В целом в этот период крымскотатарское национальное движение было малочисленным и делало лишь первые шаги. Несмотря на попытки организаций общероссийских леворадикальных партий вести агитацию среди крымских татар, серьезных результатов она не приносила. Число татар в рядах этих организаций исчислялось единицами (больше среди эсеров), а их деятельность была малозаметной. Следует отметить, что авторитетные представители крымскотатарского населения, умудренные жизненным опытом, сами пресекали радикальные действия своей молодежи. Так, после призыва к своим соплеменникам члена Ялтинской организации РСДРП З.Ш. Садыкова на созванном им в декабре 1905 г. митинге в д. Дерекой (ныне в черте г. Ялты) с оружием в руках захватывать земли русских помещиков, старейшины решили учинить над ним самосуд, но ему удалось скрыться. Он со своими соратниками А. Сереби и М. Мансуром не прекратил пропагандистскую деятельность в Ялтинском уезде. В той же деревне склонял жителей к совершению террористических актов: убийству "русского царя, русских начальников", исправника, жандармского полковника и правительственных чиновников; поднял красный флаг с надписью "Воля", производил денежные сборы на приобретение оружия и типографского станка. Подобная агитация способствовала возникновению у части крымскотатарского населения сепаратистских настроений[9].

Завершая тему революции 1905-1907 гг., отметим, что после оглашения Манифеста 17 октября Крым столкнулся с усилением этнополитической напряженности, выразившейся в антисемитской агитации и еврейских погромах (Симферополь, Феодосия, Керчь, Джанкой), в ходе которых имелись человеческие жертвы. В тот период для значительной части крымского населения выступления против царя рассматривались в качестве выступлений против русского народа и православия, чем широко пользовались черносотенцы.

После поражения революции власти усилили репрессии против революционных организаций, практически ликвидировав их в течение 1907-го - первой половине 1908 г. Ужесточилась цензура печати, в том числе и в отношении газеты "Переводчик-Терджиман" (после смерти И. Гаспринского в 1914 г., редактором стал его ученик А.С. Айвазов (1878-1938) и старший сын просветителя Рефат (Абдул Рефия) Гаспринский (1884-1925), с 1914 г. газета стала выходить ежедневно, а с1915 г. - носить название "Ени Терждиман" ("Новый Переводчик")[10]. Среди различных слоев населения заметно снизился интерес к политике. Однако отдельные группы и члены разных партий, включая национальные (еврейские и армянские), продолжали свою работу в подполье.

В послереволюционные годы на полуострове усиливаются протурецкие и панисламистские настроения. В 1908 г. председатель городской управы Сулейман-мурза Крымтаев созвал в Бахчисарае делегатский съезд, убедив его принять резолюцию с призывом следовать младотурецкой революции. Некоторые муллы стали произносить в мечетях молитвы не за здравие царя, а за здравие турецкого султана. В Крыму ведут агитацию турецкие эмиссары, распространяя соответствующую литературу. Местное население начинает к ним прислушиваться. Но панисламистское движение вначале не было организованно оформленным. Оно возглавлялась 20 интеллигентами, зажиточными и занимающими известное общественное положение лицами.

В марте 1910 г. в мечетях и среди татарского населения распространяются листовки некой организации "Совесть", написанные ее руководителем М. Курт-заде. В них содержались призывы к созданию на территории России самостоятельного мусульманского государства. Центром этой организации, как установила полиция, являлся Симферополь, заместителями Курт-заде были учителя турецкоподданный Шукри-Эфенди и российский гражданин Абдул-Эфенди. В течение весны-лета 1910 г. организации "Совести" появились в Бахчисарае (лидер Сулейман Мурза Крымтаев), Карасубазаре (турецко-подданные Юсуф-Риса и Февзи-Эфенди), Алуште (среди лидеров А.С. Айвазов), Старом Крыму, Феодосии, д. Дерекой, д. Корбек (с. Изобильное Алуштинского горсовета), д. Сююрташ (с. Белокаменное Бахчисарайского района) и других местах. Большинство руководителей низовых организаций были учителями татарских школ и имели тесные контакты с эсерами.

17 июля в Феодосийском уезде под председателем Эшрев-Эфенди состоялся организационный съезд панисламистского общества, на котором присутствовало 15 делегатов.

Полиция пристально следила за деятельностью "Совести". 16 сентября 1910 г. организация была разгромлена. Несколько ее руководителей отправлено в заключение. Спустя три дня в Крым на отдых приехал Николай II. Жандармы узнали, что на него здесь готовят покушение две не связанные между собой группы - 5 младотурок и 5 российских боевиков. По предложению П.А. Столыпина все арестованные мусульмане были освобождены. В родных местах их встретили как героев.

Весной-летом 1911 г. в Каралезской волости (Красномакский сельсовет Бахчисарайского района) действовал кружок крымских татар, именовавших себя бонистами (социалистами). Они вели агитацию за отторжение Крыма от России. С панисламистами был тесно связан социалист Аппаз Ширинский, неоднократно выезжавший в Стамбул. Здесь он со своими единомышленниками организовал революционный кружок[11].

В 1908 г. в Стамбуле возникла крымскотатарская организация "Кырым Талебе Джемиети" ("Студенческое Общество Крыма"), объединившая в своих рядах выехавшую сюда на учебу молодую интеллигенцию. После ее распада создано "Ветан Джемиети" ("Общество Родины"). Их члены посылали на полуостров прокламации, затем тайно распространявшиеся среди крымских татар. В числе активистов этих объединений были будущие национальные лидеры Джафер Сейдамет (1889-1960), автор брошюры "Угнетение татарского народа в 20 в." (Стамбул, 1910), и Номан Челеби Джихан (Челеби Челебиев), род. в 1885 г.

Левые идеи по-прежнему не имели широкого распространения среди крымскотатарского населения. Им всячески противилось и консервативное духовенство. 17 сентября 1913 г. в д. Харджибие Феодосийского уезда крымскотатарскими реакционерами убит поэт-демократ, драматург, прозаик и педагог У.Ш. Тохтаргазы (род. в 1881 г.)[12].

При поддержке Турции и участии турецких агентов сторонники панисламизма вели работу в Крыму даже в годы мировой войны. Они собирали средства на укрепление турецкого флота, призывали соплеменников бойкотировать мобилизацию в российскую армию. В Севастополе татарские агитаторы убеждали раненых в военном госпитале в бесполезности войны. Имели место случаи членовредительства среди крымскотатарских новобранцев[14].

С начала мировой войны из прифронтовой Таврической губернии высылались вглубь страны подданные воюющих с Россией государств, пресекалась любая антиправительственная пропаганда. Власти, зная о случаях шпионажа и агитации в пользу противника, и некоторые слои местного населения настороженно относились к крымским татарам и немцам, видя в них в целом потенциальных союзников неприятеля, хотя крымскотатарские части, а также крымские немцы в составе русской армии сражались на фронте. В армейских рядах находились Дж. Сейдамет и Ч. Челебиев, вернувшиеся на Родину. Крымские немцы собирали денежные пожертвования, вещи, продукты для армии, больных и раненых воинов.

После принятия в 1915 г. ряда законов на полуострове началась ликвидация немецкого землевладения (с 9 августа 1916 г. до 1 февраля 1917 г. в Таврической губернии на торгах продано 156 из 10 333 подлежащих ликвидации владений площадью 63 081 дес.988 саж. из 842 502 дес.1179 саж.), землевладения иностранно-подданных (продано 62 владения из 136 подлежащих ликвидации площадью 839 дес.767 саж. из 2294 дес.1350 саж.)15, что не могло не вызвать соответствующей реакции колонистов, получивших ранее от государства значительные привилегии, сказаться на развитии сельского хозяйства, поскольку в подавляющем большинстве они использовали прогрессивные методы земледелия и животноводства (11 марта 1917 г. Временное правительство издало постановление о приостановке исполнения законов о землевладении и землепользовании австрийских, венгерских и германских выходцев).

Спасавшиеся от резни христиан беженцы из Турции (армяне и греки) распространяли в Крыму антиисламские настроения.

В 1917 г. на полуострове проживало 808 903 человека 34 национальностей. Из них русских и украинцев 309 785 (49,4% ко всему населению), татар и турок 216 968 (26,8%), евреев и крымчаков 68 159 (8,4%), немцев 41 374 (5,1%), греков 20 124 (2,5%), армян 16 907 (2,1%), болгар 13 220 (1,6%), поляков 11 760 (1,5%), караимов 9 078 (1,1%), прочих (молдаван, эстонцев, чехов, цыган, итальянцев и др.) 11 526 (1,5%). Немало было и подданных других государств.

После Февральской революции резко оживляется общественная жизнь. На полуострове действует около 30 организаций различных партий и движений, включая еврейские (Бунд, Поалей-Цион, Цеира-Цион, СЕРП, сионисты), армянские (Дашнакцютун, отдельные члены Гнчак), украинские (УСДРП, УПСР, громады), крымскотатарских социалистов-федералистов, польско-литовский комитет РСДРП (в Феодосии), польский комитет РСДРП (в Севастополе), Великорусское вече; общества: эллинское, греческое, великороссов, караимское, немцев, эстонское; еврейский общественный совет, губернский комитет немцев и т.д.

25 марта в Симферополе съезд мусульман избирает муфтием Ч. Челебиева и Временный Крымско-мусульманский исполнительный комитет (Мусисполком) из 50 человек под его председательством. В ведение Мусисполкома переходят все дела крымских татар. Весной - летом 1917 г. создано 124 соответствующих местных комитетов. С июня начинают выходить татарские газеты: независимая "Крым аджагы" ("Крымский очаг", редактор А. Ариф), орган Мусисполкома "Миллет" ("Нация", редактор А.С. Айвазов), позже другой его орган - еженедельник на русском языке "Голос татар" (А.А. Боданинский (1866-1920), Х.С. Чапчакчи)16. Продолжается издание "Ени Терджиман".

Лидеры Мусисполкома (Челебиев - комиссар Духовного правления, Дж. Сейдамет - комиссар Вакуфной комиссии, А.С.Айвазов, М.М.Кипчакский, С-Дж.Хаттатов (1873(1874)-1938), Х.С. Чапчакчи, А.А-С. Озенбашлы (1893-1958) и др.) по большей части интеллигенты, революционные демократы эсеровского типа, в целом разделяли взгляды общероссийской демократии, акцентируя внимание на антифеодальных и просветительских задачах. 22 июля органы Мусисполкома публикуют "Политическую программу татарской демократии", где отстаиваются идея Всероссийского Учредительного собрания, которое должно провозгласить федеративную демократическую республику, поддерживается Временное правительство, подчеркивается, что "татарский народ в единении с другими народностями, населяющими Крым, не требует для себя политической автономии", довольствуясь автономией национально-культурной, "но не позволит установления в Крыму политической гегемонии какого-нибудь народа, не имеющего ни культурных, ни исторических, ни этнографических прав на таковую". Ставились цели "передачи всей земли трудовому народу" (в том числе и вакуфного имущества), отмены сословных привилегий[17].

Летом группа социалистов-федералистов образует объединенную социалистическую татарскую партию. Видимо, в июле формируется национал-демократическая Милли Фирка (Национальная партия) - фактически штаб и мозговой центр национального движения. Ее ядро составили лидеры Мусисполкома. Первый вариант программы Милли Фирка был выдержан в общедемократическом духе с народническим оттенком. Провозглашался суверенитет народа, отстаивались равенство всех граждан перед законом, политические свободы, демократические выборы, отмена сословных различий, паспортов, неприкосновенность личности, жилища, писем, декларировалась социализация фабрик и заводов, ликвидировалось вакуфное землевладение и имущество (последнее передавалось в ведение Мусисполкома). Был выдвинут лозунг: "Вся земля принадлежит общинам" по принципу - каждому землевладельцу столько земли, сколько он сможет обработать без применения наемного труда. Оговаривались культурно-просветительские задачи (создание национальных школ на основе обязательного, всеобщего и бесплатного обучения, введение делопроизводства на родном языке). Выделим идею равноправия женщин и активного привлечения их к общественно-политической жизни. В вопросе национально-государственного устройства Милли Фирка выступала за федеративную Россию, в которой "все языки должны быть равны", а Крыму отводилось место ее субъекта[18].

Организационное строение партии, закрепленное "Партийной инструкцией" (Уставом), базировалось на строжайшем централизме, национальных и религиозных ограничениях, вступая тем самым в очевидное противоречие с демократической программой[19].

Национал-демократам противостоят традиционалисты. Теперь они отстранены от руководства Духовным правлением и Вакуфной комиссией. Их попытка вернуть былые позиции (созданием Союза мусульман-улемов во главе с имамом И. Тарпи в сентябре 1917 г.) претерпела неудачу[20].

Лидеры национального движения хотят заручиться поддержкой крымскотатарских воинских частей, из которых должно было быть, вслед за украинцами, создано единое соединение (среди 127 подписавших такое требование от мусульманских обществ и организаций г. Бахчисарая (13 июля) - Р. Гаспринский и его сестра Шефика Гаспринская (1886-1976)[21]. Временное правительство вынуждено было с этим согласиться. Впоследствии делаются попытки создать другие национальные формирования, вооружаются немецкие колонисты. Эмиссары Центральной Рады ведут агитационную работу среди моряков Черноморского флота. Челебиев призывает солдат-татар не идти на фронт, что послужило причиной его ареста 23 июля севастопольской контрразведкой (вместе с прапорщиком Шабаровым). Однако в результате массовых протестов крымских татар на следующий день они были освобождены.

В конце августа в связи с приглашением Центральной Рады на созываемый в Киеве Съезд народов перед Мусисполкомом встал вопрос о высшем органе национального управления, названном "Курултай" (в смысле - сейм, съезд). "Мусульманский исполком ответил Раде как заместитель крымскотатарского Курултая, считая очевидным, что подобный титул сообщит большую авторитетность посылаемым на съезд его представителям"[22].

Создание именно такого органа объяснялось давностью традиций, политической зрелостью татар Крыма. При этом вспоминался Курултай 1206 г., провозгласивший Темучина великим ханом с титулом Чингисхан, указывалось на "государственную мудрость монголо-татар, которая красной нитью проходит через всю их историю"[23].

Древность помянул и представитель Мусисполкома А.С-А. Озенбашлы, приветствуя Съезд народов, состоявшийся 8 - 15 сентября, от имени "угнетенных Романовыми наследников великого Тамерлана"[24].

Действительно курултаи (курилтаи) - своеобразные съезды правящего рода были характерны для периода Чингисхана, "но с окончательным разделением империи монголов на самостоятельные во всех отношениях государства сведения о курилтаях встречаются все реже и реже и наконец совсем исчезают из источников. Необходимость в этом институте, носившем в значительной степени догосударственный военно-демократический характер, отпадает с появлением наследственной монархии. В Монголии, где были более сильные кочевнические традиции, курилтаи собирались вплоть до воцарения Хубилая...", однако в имеющихся источниках нет конкретных сведений об их проведении в Золотой Орде[25] и в Крымском ханстве (XV -XVIII вв.), в котором существовал Диван (перс.) - государственный совет, орган исполнительной власти, включавший высших должностных лиц, представителей мусульманского духовенства и т.д. В случае чрезвычайных событий собирался великий кенгеш - общий совет ханства, куда входила высшая знать, постоянное войско и проч[26].

Тем временем лидеры крымскотатарского национального движения переводят вопрос о созыве Курултая в практическое русло. Кроме того, необходимо было выдвинуть кандидатуры во Всероссийское Учредительное собрание. Для этого 1-2 октября в Симферополе проходит крымскотатарский делегатский съезд. Здесь вновь вспомнили о Чингисхане, считая, что депутаты от крымских татар "должны с честью донести в Учредительное собрание эмблему татар - голубое знамя Чингиса - и держать его с честью"[27]. (Голубое полотнище - кой-байрак являлось знаменем крымскотатарского национального движения).

Выступая на заседании 2 октября, Ч. Челебиев выделил основную задачу будущего Курултая - "обсуждение вопросов о территориальной автономии для Крыма, в случае его принятия издание соответствующих основных законов"28. А.С-А. Озенбашлы добавил, что Курултай "должен выявить свое отношение к вопросу о форме правления в стране и к Учредительному собранию"[29]. Поэтому было решено созвать национальный съезд 24 ноября, до открытия Учредительного собрания.

В политической деятельности на полуострове заметны и евреи. Помимо членства в собственно еврейских организациях они являются активистами других партий, профсоюзов, депутатами советов, гласными земских органов. Видными деятелями РСДРП(м) были Н.А. Канторович (один из руководителей восстания в Севастополе в 1905 г., приговоренный к смертной казни, замененной пожизненным заключением в Шлиссельбургской крепости, где отбыл 10 лет, член Всероссийского ЦИК советов), Е.И. Рабинович, А.Г. Галлоп, Б.Я. Лейбман и др., партии социалистов-революционеров - М.А.Хаит, А.Б.Либеров и др., народных социалистов - А.П. Лурье (Лурия), А.Б. Дерман, кадетов - Д.С. Пасманик (Даниель Бен-Самуэли, 1869-1930), один из лидеров российских сионистов, редактор и автор многих статей газет "Ялтинский голос" и "Таврический голос", большевиков - Д.Л. Караев, зверски замученный в январе 1918 г., Н.Г.(А.И.) Слуцкий, делегат V съезда РСДРП, участник октябрьских событий в Петрограде, делегат II Всероссийского съезда советов, направленный в Крым для руководящей работы в марте 1918 г., и т. д. Широко представлена еврейская интеллигенция и в редакциях ведущих крымских газет ("Крымский вестник", "Южные ведомости" и др.)[30].

С 20 мая 1917 г. (издаются "Известия Таврического и Одесского караимского духовного правления" (в 1918-1919 гг. - "Известия караимского духовного правления")[31].

В июне - июле 1917 г. состоялись выборы в городские думы. Наибольшее число голосов в Таврической губернии получили социалисты-революционеры. Но в составе дум были представлены и национальные партии. Так, в Севастополе 1 место получили сионисты, 3 - украинские эсеры; в Симферопольскую думу вошел 1 гласный от СЕРП, 2 - от Дашнакцютун, 2 - от Поалей-Цион, 1 - от Бунда; в Керченскую думу - 1 - от СЕРП, 2- от Поалей-Цион, 1 - от Бунда; в Феодосийскую думу - 3 - от сионистов, 1 - от Поалей-Цион. Большевики, выставив самостоятельный список лишь в Севастополе, провели всего одного кандидата. На выборах во Всероссийское Учредительное собрание (ноябрь-декабрь) по Таврическому округу (участвовало 54% избирателей) эсеры получили 300 100 голосов (52,2%), мусульмане - 68 581, украинские эсеры (за счет трех материковых уездов Таврической губернии со значительным украинским населением) - 61 541, кадеты - 38 794, большевики - 31 612, немцы - 27 681, меньшевики - 15 176, евреи (без учета итогов в Перекопском уезде и некоторых участках) - 13 145, земельные собственники (без учета итогов в Перекопском уезде и некоторых участках) - 8 022, народные социалисты - 4 643; "Единство" - 2 273; Поалей-Цион - 1 754. Избраны в члены Учредительного собрания 7 эсеров, один украинский эсер (В.Н. Салтан) и Дж. Сейдамет. Флот дал эсерам 22 200 голосов, большевикам - 10 800, украинским эсерам и другим - 19 500. Членами Учредительного собрания стали эсер И. И. Бунаков (Фондаминский), принявший в его работе активное участие, и Н.И.Островская (от большевиков)[32].

После Октябрьских событий и распада единого государства была создана Украинская Народная Республика, что приветствовалось крымскотатарскими организациями, имевшими связи с Центральной Радой. Рада в одностороннем порядке включила в свой состав три северных уезда Таврической губернии (хотя и "без Крыма"), что вызвало возмущение большинства политических сил полуострова. На повестку дня встал вопрос о статусе региона.

3 ноября Мусисполком, "не желая допустить в Крыму гегемонии какой-либо народности над другой, а также, не допуская мысли о распространении власти какого-либо государства над Крымом", в своем воззвании выдвигает лозунг "Крым для крымцев", то есть - для всех крымчан независимо от национальности. "Как и в какой форме может быть разрешена поставленная ныне перед Крымом эта задача, может решить только коллективное мнение и воля живущих в Крыму всех народностей", - говорилось в этом воззвании далее[33].

20 ноября на Губернском съезде представителей городских и земских самоуправлений в Симферополе в качестве временного высшего органа губернской власти учреждается Таврический губернский совет народных представителей (СНП). Это коалиционное многопартийное (кроме большевиков и кадетов) образование, ориентированное на Всероссийское учредительное собрание, вошли 48 членов: представители городов, земств, советов, профсоюзов, фабзавкомов, Крымского революционного штаба (Штаба крымских войск под командованием Дж. Сейдамета и полковника Макухина, костяк которого составляли крымскотатарские воинские части (эскадронцы), а также русские офицеры), включало национальные фракции. В состав СНП вошли: от Центральной Рады Старый и эсер Андриевский, от Мусисполкома - А.А-С. Озенбашлы, Ибрагим Хаттатов, Искандер Аметов, от евреев - В.М. Левитан и член Поалей-Цион А.Б.Иткин, от немцев - присяжный поверенный А.Б. Гейне и доктор фон Коссарт, от Греческого общества - Ю.К. Ульчиев, от армян - И.Г. Мурзаев, от эстонцев - Я. Тимзе, также от Крымского штаба - Селим Маметов. Представители различных национальностей были избраны и от других организаций. Президиум СНП состоял из 11 членов: по два делегата от земств, а также украинцев, крымских татар и др. национальностей, по одному - от советов и городских самоуправлений[34].

Создание СНП было первой попыткой в истории Крыма ХХ в. образовать представительный многонациональный орган власти, пользующийся доверием населения, однако, показал он себя вялым и беспомощным, ограничившись разработкой избирательного закона в связи с так и не созванным крымским учредительным собранием, финансовыми вопросами.

С другой стороны свое видение решения проблемы статуса Крыма предлагают и большевики. 24 ноября II конференция (съезд) РСДРП(б) Таврической губернии в Симферополе, констатируя, что население Крыма состоит из различных национальностей и крымские татары не составляют на полуострове большинства, принимает решение о возможности проведения референдума об автономии Крыма, в то же время подчеркивая, "что все местные организации обязаны вести самую энергичную агитацию против разжигания национальных страстей в местном населении разными националистическими группами и партиями, противопоставляя их буржуазному национализму нашу интернационально-пролетарскую точку зрения". По отношению к СНП специально подтверждалось, "что только власть Советская в центре и на местах является единственно законной истинно народной властью" и признавался правильным отказ большевиков губернии участвовать в его создании. Впоследствии крымские большевики об идее референдума не вспоминали[35].

26 ноября в Бахчисарае открывается Курултай, начавший работу как учредительное собрание крымских татар и продолживший ее как постоянно действующий орган - национальный съезд. В выборах его делегатов участвовало более 70% татарского населения Крыма, избрано 78 человек (в том числе 4 женщины), из них три четверти считали себя демократами.

На первом же заседании Курултая выявились разные точки зрения на сотрудничество с различными политическими силами по созданию краевой власти. Если правые во главе с Дж. Сейдаметом предлагали работать вместе с СНП, то левые - будущие коммунисты настаивали на коалиции между Курултаем, СНП и большевиками. К компромиссу с последними был склонен и Ч. Челебиев.

13 декабря Курултай избирает национальное правительство - Директорию под председательством Ч. Челебиева (он же директор юстиции), в состав которой вошли Дж. Сейдамет (директор по внешним (на самом деле внутренним) и военным делам), С-Дж. Хаттатов (директор финансов и вакуфов), А. Шукри (директор по делам религии), И. Озенбашлы (директор народного просвещения), и принимает "Крымскотатарские Основные Законы" (конституцию, первую в истории Крыма)[36] .

В объявлении о начале деятельности Директории подчеркивалось, что национальное правительство "заботится о счастии и спасении не только одного татарского народа; оно считает священной своей обязанностью защиту личной, имущественной безопасности и чести своих крымских соотечественников и защиту высоких лозунгов великой революции" (Февральской), но отмечалось, "что более сильное крымское правительство может быть создано только общекрымским парламентом", и Директория "всеми силами и средствами" будет стремиться к скорейшему созыву крымского Учредительного собрания. Тут же указывалось на обязательность для каждого татарина исполнения Основных Законов и подчинение им, а также уважения их каждым крымским соотечественником.

Согласно ст.1 Основных Законов "Курултай признает за всеми народностями право на полное самоопределение". Далее упоминался национальный парламент - Меджлис-и Мебусан (собрание депутатов), избираемый "мужским и женским населением на основе всеобщего, равного, прямого и тайного права" (ст.2), созываемый через каждые три года (ст.3), в чем явно сказывалось влияние опыта Турции и Ирана. В примечании данный Курултай в условиях того тревожного времени объявлял себя парламентом на один год. В другом примечании указывалось, что один депутат парламента избирается "от каждых 5-7 тысяч душ татарского населения".

Гарантировались неприкосновенность депутатов парламента, освобождение их от воинской повинности (ст.5).

Полномочия парламента определяла ст.6, согласно которой он "обязан вырабатывать законы для татар" по вопросам: народного просвещения, религии, юридическим, военным, финансовым, политическим "и в случае необходимости торгово-промышленным и земледелия".

Признавалась самостоятельность законодательных, исполнительных органов и суда (ст.7).

В следующих статьях речь шла о дирекциях, определены их полномочия, порядок назначения директоров. Председатель совета директоров избирается из числа депутатов простым большинством национального парламента, который поручат ему формирование национального правительства, и выражает ему доверие (ст.10).

Ст.12 относила вопрос о форме правления в крае к компетенции краевого Учредительного собрания, причем национальный парламент должен принять меры для скорейшего его созыва. Оно должно было решить также "финансовый, политический и земельный" вопросы (ст.13).

Ст.15 гласила, что "судьба того или иного края может быть решена только голосом самого народа, населяющего этот край, но ни в коем случае не дипломатами" и предполагала участие на всех конференциях "представителей заинтересованных краев и народностей". Декларировались основные свободы, но в противоречии со статьей ст.12 провозглашалась Крымская Демократическая (Народная) Республика, выступающая гарантом демократических прав и свобод, а также "осуществления принципа самоопределения народов и прав меньшинства и тех законов, которые приняты Курултаем" (ст.16).

Существующие среди крымских татар сословные звания и привилегии упразднялись в ст. 17., а ст.18 (последняя) узаконивала равноправие женщин с мужчинами[37].

Несмотря на противоречия и неразработанность ряда моментов, этот документ неожиданно был высоко оценен Д.С. Пасмаником, лидером крымских кадетов, политических противников крымскотатарского национального движения, отметившим, "что веками угнетаемые татары дали чудный урок государственной мудрости русским гражданам, бывшим до революции единственными носителями русской государственности", а "Крымскотатарские Основные Законы" имеют главной целью "оздоровление Крыма на благо всего крымского населения"[38].

А вот оценка Дж. Сейдамета: "...При изучении конституции крымских тюрков можно заметить, что в ней преобладает идея тюркской государственности, а не идея французской независимости или русского размаха. В нашей конституции идея истинной демократии прослеживается гораздо больше, чем идея социальной революции и свободы. В этом историческом документе в довольно ясной форме проявилась способность всех тюрков к истинной государственности..."[39].

Решения Курултая не привели к разрыву между СНП и Директорией. Их сближали антибольшевистские позиции. Будем иметь в виду, что в условиях начавшейся на полуострове гражданской войны данную конституцию не представлялось возможным ввести в действие. Осталась лишь в ее тексте и Крымская Демократическая (Народная) Республика.

Тем временем большевики и их союзники, опираясь на матросов Черноморского флота, захватывают власть в Севастополе. Между матросами и эскадронцами происходят столкновения.

А внутри Курултая идут бурные дебаты. Ч.Челебиев, поддержанный немногочисленной левой группой делегатов (будущих коммунистов), склоняется к компромиссу с большевиками. Однако в состоянии острого душевного кризиса он 2 января 1918 г. неожиданно отдает приказ эскадронам занять Народный дом в Симферополе, где располагались различные общественные и политические организации, под резиденцию национального правительства и заявляет о претензиях татар на всю полноту власти в Крыму. Последовали протесты профсоюзов, СНП, Штаба крымских войск. Под давлением членов Курултая, Челебиев подает в отставку с поста председателя Директории, который на короткий период занимает воинственно настроенный Дж. Сейдамет40. И.С. Идрисов (бывший эсер) и С.М. Меметов предпринимают попытку создать Крымскую социалистическую партию трудящихся[41].

В начавшихся столкновениях политические и социальные конфликты, по существу во многих случаях бытовые, часто переплетаются с этническими. На Южном берегу резко обострились отношения между греками (по большей частью беднотой, поддержавшей большевиков) и крымскими татарами. Вспоминались прежние распри и обиды. В национальных устремлениях крымских татар часть населения видит угрозу своим правам42. Антитатарская риторика присутствует в большевистских воззваниях. "Худшими временами самодержавия грозит нам военная диктатура татар, вводимая с согласия Центральной Рады", - можно прочесть в них43. Подобные взгляды находят широкое распространение, о чем сообщает Н.П. Врангель, очевидец событий в Ялте, чудом избежавший гибели от рук большевиков: "Мы никого не трогаем, кроме тех, кто воюет с нами", - успокаивал его один из матросов. "Мы только с татарами воюем", - сказал другой. "Матушка Екатерина еще Крым к России присоединила, а они теперь отлагаются..."[44].

К 20-м числам января 1918 г. крайне левые распространяют свою власть на всю территорию полуострова, хотя в горных районах она остается эфемерной. СНП, Курултай и Директория объявляются распущенными, закрывается неугодные газеты, в том числе "Ени Терджиман".

Террор, стихийные вспышки которого, чинимые группами анархиствующих элементов, в основном в отношении офицеров, имели место еще в декабре 1917 г., с февраля 1918 г. принимает организованные формы. Кровавой трагедией стали дни 23-24 февраля. В различных городах Крыма были убиты, зачастую зверски, до 600 человек различных национальностей: офицеры, в том числе бывшие, представители имущих слоев, зачастую просто случайные люди. К примеру, в Севастополе среди погибших были адмирал С.Ф.Васильковский, контр-адмирал Н.Г. Львов, генерал-майоры И.И. Дефабр и К.Н. Попов, капитаны 1-го ранга А.Г. фон Ризенкампф, А.А. Антонов, Ф.Ф. Карказ, полковники Я.И. Быкадоров и В.А. Эртель, подполковник С.И. Жирар, муфтий Ч. Челебиев[45], художник М.М. Казас (караим), члены торгово-промышленного комитета, купцы М.Е. Островерхов, А.Я. Гидалевич, Л.М. Шульман, Ф.И. Харченко, бывший гласный Севастопольской городской думы, общественный деятель Г.А.Бронштейн, обладатель "скромного достатка" М.А. Каган, гражданский инженер Долин и другие[46].

Удивительно, но и при этом разгуле самых низменных инстинктов, нашлись люди, открыто протестовавших против кровавой вакханалии. История сохранила имя стекольщика из Симферополя еврея Розенцвейга (призванного в годы Первой мировой войны на Черноморский флот), не побоявшегося говорить матросам правду в глаза. Ему пришлось затем скрываться в Румынии, спасаясь от неминуемой расправы, и вернуться в Крым только в 1919 г., выдавая себя за военнопленного. Главную же роль в прекращении убийств сыграли севастопольские рабочие. Они своим вооруженным вмешательством положили конец бессмысленной бойне, творимой матросской вольницей[47].

Хотя новая власть не пользовалось массовой поддержкой населения, в том числе большинства крымских татар, незначительная их часть находилась в составе большевистских отрядов. Так, из 88 человек, после падения власти советов подлежащих аресту и разыскиваемых летом 1918 г. "по делу о массовых убийствах в Евпатории", было 4 татарина[48].

Хотя в большевистско-левоэсеровском по составу Совете Народных Комиссаров Социалистической Советской Республики Тавриды (провозглашена декретами ЦИК советов Таврической губернии 19 и 21 марта), созданной в экстремальных условиях германского наступления на Украину, де юре считавшейся самостоятельной, но де факто входившей в состав Советской России, выполнявшей декреты и распоряжения ее органов власти, имелось два татарина - И.К. Фирдевс (Керимджанов, 1888-1937), первый большевик из крымских татар (нарком иностранных дел и по делам национальностей), и И.С.Идрисов, его помощник, практически не уделялось места решению национальных проблем. Правда, в составе наркомата имелся комиссариат по крымско-мусульманским делам, но он лишь приступил к созданию подобных комиссариатов в городах, уездах и волостях, оказывал финансовую поддержку крымскотатарским учебным заведениям, пытался начать формирование интернациональных отрядов Красной Армии. Наркомат предлагал переводить на татарский язык важнейшие декреты и приказы. Организовывались комиссариаты по армянским и польским делам. В отношении других национальностей, проживающих на полуострове, каких-либо мер вообще не принималось[49]. Фирдевс констатировал: "Работа среди национальных меньшинств почти отсутствовала. Большевиков из национальных меньшинств было крайне мало: чуть ли во всем Крыму было всего в организации один татарин...", т.е. сам Фирдевс[50]. Вызывали недовольство, разумеется, не только татарского населения также конфискации, огульная национализация, затяжка с решением аграрного вопроса и т. д. Однако в работе Таврического губернского съезда Советов (7-10 марта) участвовало до 120 татар (из примерно 700 делегатов), убежденных Фирдевсом, избранным секретарем Таврического ЦИК, поддержать большевистские резолюции[51]. Правда, ни один из них в состав Таврического ЦИК избран не был.

Межнациональные отношения в Крыму оставляли желать лучшего. Стычки на национальной почве продолжались. Особенно серьезным было положение в горных районах, где подавляющую часть населения составляли крымские татары. Следует отметить, что здесь же, не сложив оружия, укрылись значительные группы эскадронцев и офицеров, как писал впоследствии Дж. Сейдамет, "выжидая соответствующего момента, чтобы изгнать захватчиков"[52].

С началом вторжения на полуостров германских войск и частей Центральной Рады, появлением их эмиссаров в крымской глубинке, в 20-х числах апреля в горных районах и на побережье вспыхивает крымскотатарское восстание, называемое самими участниками "народной войной"[53]. Повстанцы обрушились не только на большевиков, но и на местное христианское население, особенно греков, с которыми они отождествляли власть советов[54]. 21 апреля в их руки попала группа руководителей Республики Тавриды. Почти все они, включая председателя Совнаркома большевика Н.Г. (А.И.) Слуцкого, погибли.

Полностью сожжена греческая деревня "Актузой" (так в источнике), ее население, включая детей, вырезано. Это стало сигналом, "по которому началась резня греков, русских, армян и в других деревнях на территории восстания"[55]. "В деревнях Кучук-Узень [с. Малореченское Алуштинского горсовета. - Авт.], Алушта, Корбек, Б.-Ламбат [с. Изобильное и с. Малый Маяк Алуштинского горсовета. - Авт.], Коуш, Улу-Сала [с. Шелковичное (ныне не существует) и с. Синапное Бахчисарайского района. - Авт.] и многих других расстреливают и истязают десятки трудящихся русских, греков и т. д. В эти дни в алуштинской больнице была собрана целая коллекция отрезанных ушей, грудей, пальцев и пр."[56]. Заместитель председателя Таврического ЦИК Иван Семенов (левый эсер), чудом избежавший смерти во время расстрела руководителей Республики Тавриды, позже писал: "Ночью с 23 на 24 апреля русские, жившие в окрестностях Алушты, подверглись нападению со стороны татар; было вырезано несколько семейств, всего около 70 человек. Русские жители, пережившие ужасную ночь, к следующей ночи стали собираться группами и вооружаться, чтобы защититься в случае повторного нападения"[57]. (Татары, дававшие показания следственной комиссии Курултая, созданной в мае 1918 г. для изучения обстоятельств конфликта, отрицают факт организованных массовых расправ).

Однако матросы и красногвардейцы, к которым в ряде мест присоединились греки, потеснили восставших. Последовали кровавые расправы над побежденными. Это подтверждает и кадет В.А. Оболенский, проживавший тогда в Биюк-Ламбате: "...большевики жестоко расправлялись с попадавшими им в руки татарами. В Гурзуфе и Кизилташе [с. Краснокаменка Ялтинского горсовета. - Авт.] татар расстреливали и топили в море. Несколько татарских домов было разгромлено и подожжено. Все эти варварства, по слухам, творились, главным образом, местными греками, примкнувшими к большевикам. Трудно сказать, так ли это было на самом деле, или, как это всегда бывает в таких случаях, эти обвинения лишь отражение старой национальной вражды между татарами и греками, возникшей на экономической почве (...). Узнав о приближении большевистских полчищ, творящих насилия над жителями, все татарское население Биюк-Ламбата, включая стариков, женщин и детей, ушло в горы"[58].

24 апреля красногвардейцы заняли Алушту. Этот день, - писал современник тех событий большевик В.А. Елагин, - "является одним из печальнейших дней в истории уродливой большевистско-татарской борьбы. После обстрела Алушты артиллерийским огнем с миноносца разъяренные гибелью комиссаров матросы, сломав сопротивление восставших, ворвались в городок. Рассыпавшись в погоне за отступавшими по его узеньким улицам, они рубили без разбора всех попадавшихся им навстречу татар"[59]. Разгулялись дикие инстинкты. "Когда здесь увидели те зверства, которые были проделаны националистами-татарами в ночь с 23 на 24 апреля, - все взялись за оружие, даже в санатории не осталось ни сестер, ни сиделок"[60].

Особая комиссия по расследованию злодеяний большевиков, состоящая при Главнокомандующем вооруженными силами на Юге России (А.И. Деникине), обобщив факты, собранные следственной комиссией Курултая (расследование в 1918 г. проводило еще и Крымское краевое правительство М.А. Сулькевича), летом 1919 г. в Екатеринодаре сделала заключение, что за несколько апрельских дней было убито более 200 мирных жителей, уничтожено имущество на сумму 2 928 000 рублей, общий ущерб татарского населения превысил 8 000 000 рублей. Тысячи людей оказались нищими[61]. Однако отметим, что все эти расследования носили односторонний характер, не выявив целостной картины трагедии.

Этноконфессиональный конфликт же пока не завершился. С падением Республики Тавриды и оккупацией всего полуострова германскими войсками (украинские части по настоянию германского командования были выведены из Крыма) на малочисленных христиан селений Южного берега (в основном греков) обрушился настоящий террор.

В.А.Оболенский вспоминал: "Вечером мы смотрели на зарева вспыхнувших по всему южному берегу пожаров. Татары мстили греческому населению за кровь убитых братьев. Не мало греков было убито в тот вечер, а все их усадьбы разграблены и сожжены. Когда через два дня я уехал в Ялту, то насчитал вдоль шоссе около десятка курящихся еще пожарищ. А по дорогам целой вереницей двигались фуры со всяким скарбом, с заплаканными женщинами и черноглазыми детьми. Коровы, привязанные сзади за рога, упирались и мычали, овцы пылили и испуганно, прижавшись друг к другу, жалобно блеяли..."[62].

По сообщениям авторитетной газеты "Крымский вестник" (г. Севастополь) в результате погромов "погибло несколько десятков греков, в том числе дряхлые старики и малые дети. (...) На всем побережье между Ялтой и Алуштой не осталось сейчас [март 1919 г. - Авт.] ни одного греческого семейства, все разбежались и многие терпят большую нужду и лишения"[63]. "На всем побережье Крыма не уцелело ни одной плантации греков, ни единого их дома - все подверглось разрушению"[64].

Они фактически изгонялись с Южного берега и части горного Крыма, их имущество грабилось. Последствия этого этнического конфликта ощущались еще в начале 20-х гг.[65]

В период вторжения германских и украинских войск в степном Крыму на красные части нападают вооруженные отряды немцев-колонистов, снабжая наступающих сведениями разведывательного характера[66]. В Симферополе "стала сильно проявлять себя антисемитская агитация"[67]. Часть крымских обывателей видели в жестокостях, чинимых властями, исключительно еврейское влияние.

21 апреля, в день занятия германскими войсками Симферополя, образовалось Временное Бюро крымскотатарского парламента (А.Х. Хильми, председатель, С-Дж. Хаттатов, товарищ председателя, С-У. Таракчи, секретарь), решившее взять на себя до созыва Курултая управление национальными делами. Начались переговоры бюро с германским командованием, вызвавшие недовольство левых курултаевцев, впрочем, открывшийся 10 мая Курултай продолжил эти переговоры. 27 апреля совещание общественных деятелей восстанавливает губернский комиссариат (П.И. Бианки, В.П. Поливанов, А.А-С. Озенбашлы) и Совет представителей правительственных и общественных губернских учреждений и местных самоуправлений при нем, в которых дебатируются вопрос о формировании властных органов в крае.

Германское командование первоначально сделало ставку на местных немцев-колонистов. Вместе с войсками в Крым прибыл и министр земледелия и колоний генерал фон Линдеквист, развернувший вместе с известным католическим пастором Винклером среди них активную деятельность. 7 мая в д. Бютень (с. Ленинское Красногвардейского района) была созвана конференция немцев, на которую прибыло около 400 делегатов не только из Крыма, но из Мелитополя, Бердянска, Херсона Одессы. Руководил ее работой фон Линдеквист. На конференции рассматривался вопрос о создании особой Черноморской области, включающей территорию, граничащую с северным побережьем Черного и Азовского морей, большинство которой должны составлять немцы. Было принято решение о создании в Крыму Союза немцев юга России, об установлении их контакта с Германией, о помощи ей продовольствием и подпиской на германский военный заем. Делегаты приветствовали вторжение германской армии, выразили ей поддержку и просили распространить германскую власть на Крым, а если это окажется невыполнимым, то дать возможность переселиться немецким колонистам в Германию. Германским командованием рассматривался и вопрос о выдвижении на пост генерал-губернатора крупного землевладельца Днепровского уезда барона В.Э. Фальц-Фейна, но тот отказался[68].

Управлять полуостровом как колонией германское командование не могло, поэтому занялось поиском политических сил для организации местной власти. Таковых оно увидело в возобновивших свою деятельность Курултае и Директории, чье руководство проявило максимальную лояльность, если не более, к оккупантам, намереваясь создать независимую Крымскую Республику (чего не предполагалось еще в конце 1917 г.). В крымскотатарском национальном движении дебатируются вопросы о пополнении путем выборов татарского парламента представителями других национальностей и превращении его в "краевой парламент", формирующий ответственное перед ним правительство "с участием определенных народностей", официальными языками которого являются русский и татарский, а флагом национальное голубое знамя - кок-байрак[69]. Возобновляется издание "Миллет", печатным органом крымскотатарского национального движения на русском языке становится газета "Крым", заявившая в первом своем номере: "В настоящий момент Крым должен стремиться к созданию независимого государства, к созданию независимой Крымской Республики. (...) Этот лозунг мы смело выставляем на своем знамени и всех, кому дорога судьба Крыма, кто любит этот край и считает его своей родиной, мы приглашаем присоединиться к нашему лозунгу"[70].

На турецком боевом корабле в Крым возвращается Дж. Сейдамет, встречавшийся в Стамбуле с Энвер-пашой, желая заручиться его поддержкой в борьбе за власть. Затем он "доставлен был в германский штаб, откуда после двухдневного уединения и задумчивости непосредственно препровождён на заседание курултая..."[71] .

16 мая Сейдамет выступил на Курултае с программной речью, в которой были такие слова: "...Есть одна великая личность, олицетворяющая собой Германию, великий гений германского народа... Этот гений, охвативший всю высокую германскую культуру, возвысивший её в необычайную высь, есть не кто иной, как глава Великой Германии, Император Вильгельм, Творец величайшей силы и мощи. (...) Интересы Германии не только не противоречат, а, быть может, даже совпадают с интересами самостоятельного Крыма..."[72]. Курултай выдвинул кандидатуру Сейдамета на должность премьер-министра крымского правительства.

21 мая в помещении Курултая состоялось "частное собеседование" "курултаевцев" (Бюро крымскотатарского парламента) с некоторыми общественными деятелями. Соглашения достигнуто не было. Фигура Сейдамета абсолютно не устраивала кадетов, считавших также, что "нельзя было признать ответственность Крымского правительства перед Курултаем, т.е. парламентом национального меньшинства"[73]. С доводами кадетов согласилось и Губернское земское собрание, где преобладали эсеры.

Премьерские вожделения Сейдамета, который не сумел составить правительственный кабинет, а заодно с ними планы германского генерал-губернаторства в Крыму потерпели провал. Д.С. Пасманик подвёл итоги всех этих бессмысленных, но полезных с точки зрения прояснения политической физиономии участников манёвров в своей газете "Ялтинский голос": "Почтенный Дж. Сейдамет произнёс на Курултае знаменательную речь; причём он развил свою программу, которая заметно отличается от того, что он защищал несколько месяцев тому назад, когда он настаивал на решительной борьбе с империализмом во всех его видах. А между тем перед Крымом в данный момент вовсе не стоит уж так остро вопрос об "ориентации" [то есть, о поисках внешнего хозяина-покровителя. - Авт.]. Да это вообще не крымский вопрос. (...) Крым - слишком малая величина, чтобы иметь какое-либо решающее значение на весах гигантской международной борьбы. (...) Мы убеждены, что ближайшие дни покажут обоснованность наших сомнений, что: вы не научились ценить действительную свободу, равную для всех, а под влиянием ваших неумных вожаков вы увлеклись жаждой власти, вас не научили нуждаться в братстве, а стремиться к господству, к диктатуре"[74].

В начале июня в Симферополе на квартире октябриста В. С. Налбандова состоялись переговоры между представителями Курултая и кадетами. Был намечен следующий состав правительства: от крымских татар - Д. Аблаев (премьер министр), Дж.Сейдамет, М.А.(Сулейман) Сулькевич; от немцев - В.С. Налбандов, Т.Г. Рапп или кадет Шредер, возможно, граф В.С. Татищев, от кадетов - С.С. Крым, В.В. Келлер (немец), В.Д. Набоков или В.А. Оболенский[75].

Но и эта попытка оказалась мертворожденной. Германское командование остановилось на фигуре литовского татарина, генерал-лейтенанта, бывшего командующего 1-м Мусульманским корпусом М.А. Сулькевича (1865-1920) в качестве премьер-министра. С 5 июня он приступает к формированию кабинета, в который вошли князь С.В. Горчаков (товарищ премьер-министра и исполняющий обязанности министра внутренних дел), В.С. Татищев (министр финансов, промышленности, торговли и труда, временно управляющий министерством юстиции), Дж. Сейдамет (министр иностранных дел), генерал-майор Л.Л. Фриман (министр путей сообщения, общественных работ, почт и телеграфа), представители немцев Т.Г. Рапп (министр земледелия, краевых имуществ и снабжения), В.С. Налбандов (краевой контролер и краевой секретарь, управляющий до августа министерством народного просвещения и исповеданий). Сулькевич также был министром внутренних, военных и морских дел.

25 июня утверждается Декларация первого Крымского краевого правительства, ставшая, по сути, своеобразным конституционным актом. В ней провозглашался, несмотря на немецкую оккупацию, "строгий нейтралитет в отношении всех воюющих держав". В сфере политической Краевое правительство признавало целесообразность сохранения законоположений Российского государства, изданных до большевистского переворота, с оговоркой об их пересмотре в случае надобности. Предполагались выборы в органы местного самоуправления (но на цензовой и куриальной основе); выборы же демократического законодательного органа (Крымское учредительное собрание, Крымский сейм или Крымский парламент) и создание ответственного министерства пока откладывались на неопределенный срок.

Вводилось гражданство Крыма, закрепленное постановлением от 11 сентября.

Государственным гербом Крыма утверждался герб Таврической губернии (византийский орел с золотым осьмиконечным крестом на щите), флагом - голубое полотнище с гербом в верхнем углу древка (что, кстати, для крымских татар выглядело противоестественно: голубое национальное знамя как фон ненавистного им двуглавого орла, символа угнетения). Столицей объявлялся Симферополь. В ранг государственного языка был возведен русский, но с правом пользования на официальном уровне татарским и немецким. Немецким колонистам возвращались земли, конфискованные у них в первую мировую войну. Их положение в период германской оккупации стало, естественно, вполне устойчивым.

На первый план в Декларации правительства выдвигались интересы помещиков и иных крупных собственников. Ни крестьянский, ни рабочий (оговаривалась только охрана труда без нанесения "ущерба производству"), ни национальный вопросы не удостоились разделов. Согласно нынешней терминологии, в Крыму установился авторитарный политический режим при рыночной экономике и с узкой социальной базой.

Что касается Германии, то она от официального признания созданного по ее же инициативе правительства воздержалась, а на угрозу отставки - если не будет признания, - командующий германскими войсками генерал-лейтенант Г. Кош ответил хладнокровно: "...Министерство может быть уверено в покровительстве Германских властей. Это будет Правительству, как высшему местному органу Управления Крымом, на мой взгляд, гораздо важнее и для населения, чем формальное признание. Отставка Министерства, могущая состояться вследствие того, что вышеуказанные обстоятельства не будут приняты во внимание в полной мере, может создать лишь положение, из которого Германское Командование вынуждено будет искать выход вероятно нежелательный для настоящего Правительства"[76]. Кош явно давал понять, на чьей стороне сила, но в то же время старался избегнуть прямого военного правления в Крыму.

Жесткие методы правления правительства Сулькевича вызывали недовольство различных политических партий от меньшевиков и эсеров до кадетов (большевики действовали в глубоком подполье). Также он обвинялся и в протатарской политике.

30 июля Сулькевич уведомил возродившуюся Директорию, которая превратилась в орган национального самоуправления и распоряжалась вакуфными (культовых учреждений) имуществами, о признании Краевым правительством культурно-национальной автономии крымских татар и заверил, что МВД не будет препятствовать утверждению уставов национально-общественных организаций[77]. На следующий день уездным и окружным начальникам и начальникам городских полицейских отделений было приказано: "В виду происходивших случаев вмешательства чинов полиции в дела Крымско-татарской Национальной Директории, предписываю всем чинам полиции оказывать должностным лицам означенной Директории полное содействие по исполнению возложенных на них обязанностей"[78]. Узаконивались воинские звания, присужденные Дж. Сейдаметом, эскадронцам в начале 1918 г. К военному министерству прикомандировываются мусульманские священнослужители, утверждается штат причта полковой мечети Крымского конного полка.

Однако радикально-националистические элементы стремились к большему. В обращении к германскому правительстве от 21 июля 1918 г. председатель Временного Бюро татарского парламента (Курултая) А.Х. Хильми и его единомышленник А.С. Айвазов (за которыми явно стоял Дж. Сейдамет) отметили, что татары - "наиболее старинные господа Крыма" и посему следует восстановить их "владычество". Эти деятели выдвинули следующие пункты: "1) преобразование Крыма в независимое нейтральное ханство, опираясь на германскую и турецкую политику; 2) достижение признания независимого крымского ханства у Германии, ее союзников и в нейтральных странах до заключения всеобщего мира; 3) образование татарского правительства в Крыму с целью совершенного освобождения Крыма от господства и политического влияния русских. (...) 5) обеспечение образования татарского войска для хранения порядка в стране; 6) право на возвращение в Крым проживающих в Добруджи и Турции крымских эмигрантов и их материальное обеспечение"[79]. В печати прогерманская ориентация обосновывалась более осторожно - необходимостью борьбы против большевиков и "английского империализма".

Этот меморандум, как и обращение за подписью трех лиц (П. Штолль, А.Я. Нефф и Э. Штейнвальд), именовавших себя Центральным Управлением Германской связи Края (Центральный комитет Союза немцев в Крыму), от имени "немецкого населения" высказавших солидарность "с татарами в отношении об отделении полуострова от Великороссии и Украины и образовании из него особой государственной единицы", испрашивая у Берлина "защиты и помощи"[80], был тайно передан занимавшим тогда пост министра иностранных дел Дж.Сейдаметом в Берлин, но остался безответным. С той же целью без ведома Совета Министров А.С. Айвазов, дипломатический поверенный, аккредитованный при МИДе, был им направлен в Турцию.

Действия Сейдамета и политика Сулькевича вызвали возмущение В.С. Татищева, также пребывавшего в Берлине (с надеждой получить заем в 50 миллионов марок). 13 сентября он, а также С.В. Горчаков, В.С.Налбандов и Т.Г. Рапп подают в отставку. Правительство стало заполняться креатурами Сулькевича, в том числе и литовскими татарами[81]. Крымских татар в нем стал представлять М.М. Кипчакский (краевой контролер).

Крайне сложными оставались отношения с Украинской Державой. Гетман П.П. Скоропадский требовал присоединения полуострова к Украине. Против Крыма была развернута таможенная война, украинские войска заняли часть Арабатской стрелки и Перекоп. У Перекопа дело дошло до перестрелок пограничников обеих сторон[82]. Германское командование, разумеется, не могло оставаться в стороне. По его настоянию Сулькевич согласился на переговоры, которые начались в Киеве 5 октября[83]. Крымскую делегацию возглавил министр юстиции А.М. Ахматович (12 октября на его сменил министр народного просвещения и исповеданий, бывший посол России в Турции Н.В. Чарыков, настоявший в 1911 г. на выезде отсюда Дж. Сейдамета за издание брошюры "Угнетение татарского народа в 20 в."). В переговорах также приняли участие представители крымских немцев-колонистов (Т.Г. Рапп, А.Я. Нефф), крымскотатарского населения (Ю.Б. Везиров, А.А-С. Озенбашлы). Украинскую делегацию возглавлял председатель Совета Министров Украинской Державы Ф.А. Лизогуб (с 12 октября - министр иностранных дел Д.И. Дорошенко). Германское верховное командование представлял принц Рейс. В ходе переговоров украинская сторона предложила, чтобы Крым вошел в состав Державы на правах широкой автономии, крымская - настаивала на федерации. Компромисса достигнуть не удалось. Однако Украиной была приостановлена таможенная война, ее части покинули крымскую территорию, а делегация Краевого правительства отметила, что теперь Украина "считается с фактически существующим положением, в силу которого Крым является отдельным, независимым от Украины самостоятельным краем"[84].

Крымскотатарское национальное движение в данный период переживает серьезный кризис, фактически распавшись к осени 1918 г. Имеются данные о деятельности в июле Татарской рабочей партии во главе с С. Карыковым[85]. В сентябре Курултай покидает левая группа во главе с А.А. Боданинским. Он, а также И.С. Идрисов, С.М. Меметов, В. Ибраимов (1888-1928) и другие вступают в РКП (б). На ноябрьском татарском съезде откалывается часть умеренных "курултаевцев". Кстати, ничего, кроме антипатии, этот съезд у крымской общественности не породил и не мог не породить. "На съезде татар победили шовинисты. (...) Только влиянием этих господ можно объяснить вызвавшую общее возмущение и негодование теплую встречу, оказанную татарским собранием Сулейману Сулькевичу, с которым ведет беспощадную борьбу вся русская демократия Крыма. Разве не вызовом ей и не презрением к ее идеалам был гром аплодисментов, которым съезд приветствовал речь политического оборотня Сейдамета, обманувшего, разумеется, съезд заявлением, будто у него есть документы, утверждающие, что союзники [Антанта. - Авт.] обещали ему самостоятельность Крыма"[86].

Апатия наблюдается и среди немцев Крыма. После выхода из правительства Сулькевича В.С. Налбандова и Т.Г. Раппа, немецкие представители в составе данного кабинета не участвовали. К концу 1918 г. из трех ранее существовавших на полуострове немецких организаций осталась лишь одна - Союз крымских немцев, руководство в котором принадлежало А.Я. Неффу, Т.Г. Раппу и другим[87].

Что касается украинских организаций, то пика своей деятельности они достигли во второй половине 1917 г., после чего заметно снижение их активности. Есть сведения, что с января 1918 г. в Севастополе существовала организация Украинской партии самостийников-социалистов. Среди ее лидеров в Крыму можно назвать Ю.М. Дежур-Журова, И.Г. Переверзева-Розсуду, Г.Д. Колинько. 28-29 августа состоялся краевой съезд представителей всех украинских национальных организаций и партий. На нем была избрана Крымская краевая рада, вступившая в оппозиционный гетману Скоропадскому Украинский Национальный Союз[88].

Тем временем, национальные трения, как и политические разногласия, все более ставили под сомнение перспективы первого Краевого правительства. С началом революции в Германии судьба его была решена. Первая в ХХ в. попытка создать в Крыму самостоятельное государство, хотя и в условиях оккупации, потерпела крах. Сулькевич направился в Азербайджан, где был назначен начальником Генерального штаба азербайджанской армии. После вступления в Баку 11-й армии Советской России в 1920 г. он был арестован и расстрелян.

15 ноября 1918 г. приступает к деятельности второе Крымское краевое правительство во главе с феодосийским землевладельцем и предпринимателем, кадетом С.С. Крымом (караим, 1867-1936), бывшим членом Государственного совета от Таврической губернии, депутатом II и IV Госдум, где были представлены кадеты, в том числе фигуры всероссийской известности В.Д. Набоков и М.М. Винавер (члены ЦК), эсер, член партии "Единство", беспартийные. Это правительство опиралось на вошедшие в Крым части Добровольческой Армии и войска Антанты и имело более широкую общественную поддержку[89]. Оно считало себя временным до созыва Всероссийского Учредительного собрания и своей целью объявляло "стремление к возрождению единой России", которая должна представлять "свободное демократическое государство, в котором будут обеспечены права на самобытную культуру всех национальностей, его населяющих"[90].

Крымские татары в правительство С.С. Крыма войти отказались и ему не доверяли. Их особенное недовольство вызывали мобилизации в Добровольческую армию, от которой они всячески уклонялись. 13 декабря Бюро крымскотатарского парламента резко выступило против призыва мусульман. Однако некоторое число татар служило в Крымском конном полку (с февраля 1919 г., командир - литовский татарин полковник Д.И. Туган-Мирза-Барановский), других формированиях белых[91]. Из немецких колонистов в составе Добровольческой армии была создана Егерская стрелковая бригада, не слишком стремившаяся к борьбе с Красной Армией, в рядах которой тоже сражалась представители крымских немцев. В селах формировались отряды самообороны[92].

Правительство попыталось привлечь на свою сторону хоть какую-то часть татар, делая ставку на традиционалистов, чьи взгляды выражала начавшая выходить с 4 декабря 1918 г. газета "Ак сес" ("Слово истины")[93]. Однако те не пользовались серьезным влиянием. В феврале 1919 г. на татарском съезде они пытались выразить поддержку Добровольческой армии, но не нашли понимания. Съезд фактически был сорван[94]. На выборах в национальный парламент (Меджлис-и Мебусан) тогда же победу одержала национал-демократическая Милли Фирка, от которой избрано 35 депутатов (из 45), 10 - являлись представителями левых и правых[95]. К этому моменту крымскими татарами была разработана программа культурно-национальной автономии[96], в целях противодействия политике большевиков высказывались идеи "восточной демократии", "советов народных депутатов" (в противовес советам рабочих депутатов) и даже "неклассового большевизма", "отказа от политики угодничанья тем или иным классовым элементам"[97]. В этом же направлении эволюционировала Милли Фирка. О независимости Крыма речь уже не шла, по крайней мере, открыто.

Открытие Меджлиса намечалось на 1 марта. Но 23 февраля правительство обвинило Бюро крымскотатарского парламента в связях с Турцией с целью отделения Крыма от России и образовании на полуострове независимого ханства. Начались аресты активистов национального движения, произведены обыски у отдельных членов Бюро, в помещениях, занимаемых им и Директорией, редакциях национальных газет. Эти действия вызвали протесты крымских татар, в том числе и Бюро, заявившее, что произведенное властями насилие напоминает "худшие времена самодержавного режима"[98].

Меджлис-и Мебусан начал работу позднее, заседал более недели, но решений по принципиальным вопросам политики не принимал, ограничившись отчетом Директории, утверждением проекта реформы духовенства с целью свести его функции лишь к религиозным обрядам.

В рассматриваемый период продолжал политическую деятельность и Дж. Сейдамет, находившийся за границей. В ноябре он, сменив в очередной раз свою ориентацию, безуспешно пытается завязать контакты с А.И. Деникиным с целью убедить его поскорее направить на Керченский полуостров части Добровольческой армии. А весной 1919 г. устанавливает связь с Польшей, информируя польское правительство о положении в Крыму и подробно освещая этапы развития крымскотатарского национального движения. Ему удается встретиться (в апреле 1920 г.) с Перловским - советником польского посольства в Берне, а чуть позже он налаживает связь и с послом Модзелевским. Предложения Сейдамета сводятся к следующему: "...Одобряя польское правительство, я прошу нашу страну (Крым) ввести в Лигу Наций польским мандатом..."[99]. В Лозанне им создается Крымскотатарское бюро. В годы Второй мировой войны Дж. Сейдамет обнаруживается в качестве главы крымскотатарской миссии в Берлине[100].

29 ноября 1918 г. правительство С.С. Крыма приняло постановление о производстве выборов гласных городских дум. Они производились по спискам от партий, общественных организаций и групп граждан. На выборах в Симферопольскую городскую думу 26 января 1919 г. было представлено 12 списков, избрано 78 гласных: РСДРП(м) и Бунд получили 12 мест, блок эсеров, Трудовой народно-социалистической партии, "Единства", Дашнакцютун и СЕРП - 11, Поалей-Цион - 3, "группа татарских избирателей" - 17, кадеты - 21, сионисты - 4, "Общество домовладельцев и торгово-промышленного союза" - 3, "группа беспартийных избирателей" - 3, список "общего собрания крымчаков-евреев" 3, "группа беспартийных татар" - 1 место[101].

Из мер второго Крымского краевого правительства в сфере национальной политики также отметим утверждение устава Крымскотатарского банка (наряду с уставами других банков) и выделение в распоряжение Симферопольского городского армянского комитета 10 тыс. рублей для оказания помощи армянским беженцам, возвращающимся через Керчь на Кавказ (постановление от 21 декабря 1918 г.)[102].

Краевое правительство пало под ударами Красной Армии. Часть его членов эмигрировала. С.С. Крым жил во Франции и умер близ Тулона.

К концу апреля 1919 г. большая часть Крыма, кроме Керченского полуострова, где закрепились деникинцы, занята красными войсками. Создается Крымская ССР. Ее руководство по прямым указаниям Центра уделило значительное внимание национальным вопросом. Во Временное рабоче-крестьянское правительство, возглавляемое братом В.И. Ленина Д.И. Ульяновым, было введено пять крымских татар-коммунистов: С.М. Меметов (нарком иностранных дел), И. Арабский (нарком юстиции), С.И. Идрисов (нарком земледелия), И.К. Фирдевс (нарком по национальным делам) и А.А. Боданинский (управляющий делами).

Татар активно пытаются вовлечь в политическую жизнь. На полуостров для работы среди них направлено около 45 татарских и турецких коммунистов, включая видного турецкого коммуниста М. Субхи. При Крымском областном комитете РКП(б) создается мусульманское бюро (появляются мусульманские секции при местных парторганизациях коммунистов). В городах и уездах развернули деятельность комиссариаты по мусульманским делам. На татарском языке издаются коммунистические газеты и пропагандистская литература. Создавались мусульманские части Красной Армии - две турецко-татарские сотни и мусульманская рота[103]. Крымские татары участвуют в деятельности ревкомов, советов. Крымскотатарский язык, наряду с русским, стал официальным. Была фактически легализована Милли Фирка, осуждающая белых и заявившая о признании Советской власти.

Действовала армянская партия Дашнакцутюн (наряду с левыми эсерами, эсерами, анархистами, меньшевиками), один ее представитель входил в состав Симферопольского ревкома. В то же время Севастопольский горком РКП(б) посчитал необходимым исключить из состава местного ревкома эту партию, "как партию националистическую". При обкоме РКП(б) созданы армянская, немецкая секции, планировалось создание еврейской. Начала выходить коммунистическая газета на немецком языке "Ди Велт Коммуне" ("Мировая Коммуна"), предполагалось издание газеты на армянском[104].

Часть немецких колонистов была настроена резко антикоммунистически. Братья-землевладельцы Шнейдеры стали формировать отряды для борьбы с Советами. Один из них находился на участке Керченского фронта, где белые вели бои против Крымской Красной Армии под командованием П.Е. Дыбенко, одновременно возглавлявшим наркомат по военным и морским делам Крымской ССР. Другой отряд под руководством П.П. Шнейдера, достигший численности до 60 человек, впоследствии принимал участие в карательных акциях, в том числе и против крестьянского населения полуострова. В его составе помимо немцев, были русские, украинцы, крымские татары, чеченцы [105].

Однако к сотрудничеству с новым режимом была готова немецкая Егерская стрелковая бригада (800 человек), которая просила не расформировывать ее, а поручить "охрану Крыма". В письме от 30 апреля на имя Л.Б. Каменева, П.Е. Дыбенко и других колонисты подчеркивали, что их целью было исключительно "поддержание внутреннего порядка", что бригада "пресекла злые умыслы убегающих добровольцев: политические заключенные не были расстреляны, склады снарядов не были взорваны... станционные постройки остались целыми", в отместку за что добровольцы разоряли немецкие хозяйства. Если же доверия к ним не будет, писали колонисты, то они просят власти о выселении 40 тысяч человек в Германию[106]. По имеющимся данным широких репрессий в отношении колонистов в период Крымской ССР не было, но судьба Егерской бригады в это время не ясна.

В целом второй опыт большевистского правления в отличие от Республики Тавриды отличался большим прагматизмом, умением извлекать уроки из прошлого[107].

К концу июня 1919 г. КССР пала под ударами белых. Воссоздается Таврическая губерния, вскоре включенная в состав Новороссийской области (главноначальствующий генерал-лейтенант Н.Н. Шиллинг). Разворачиваются репрессии, обрушившиеся и на крымскотатарское национальное движение. Его политическое кредо в этот период, открыто объявлено в газете "Миллет": "...Мы не являемся ни большевиками, ни монархистами, ни кадетами, ни октябристами, а являемся лишь народниками. Мы стараемся завоевать наши национальные права и осуществить наши национальные желания..."[108]. На следующий день (18 августа) Шиллинг приказал закрыть газету.

Его приказом (от 22 августа) запрещается татарская Директория. 23 августа здание Директории оцепили войска, начались обыски, а затем и аресты. Под стражу взяты С-Дж. Хаттатов, Х.С. Чапчакчи, А. Хильми, Мустафа Бадраклы, Сейдамет Кезлевли и другие. Протесты успехов не возымели. Позже в Мелитополе арестован А.С-А. Озенбашлы. Таврическое губернское уголовно-розыскное управление начало дознание о принадлежности их к РКП(б), связях с Турцией, получении средств от последней для воссоздания ханства, агитации против Добровольческой армии и т. д. Обвинение в принадлежности к РКП(б) арестованные отвергли. Только Кезлевли сознался в своей службе у большевиков, а Хаттатов подтвердил, что ездил в Стамбул для выражения от имени Курултая соболезнований по случаю смерти султана Мехмеда V Решада[109]. Результаты следствия нам не известны.

Власти, сделавшие ставку на традиционалистов, восстанавливают дореволюционные Таврическое духовное магометанское правление во главе с Селяметом Мирзой Кипчакским, получившим статус исполняющего дела Таврического муфтия и Вакуфную комиссию (Временная особая комиссия о вакуфах) под руководством Мусы Мирзы Тайганского (затем Сулеймана Мирзы Крымтаева). Но эти органы не пользовались популярностью среди татарского населения. Духовные кадии (судьи) "почти единогласно отказались помогать С.М.Кипчакскому и от должности отказались"[110]. Впоследствии А.И. Деникин признал ошибкой восстановление Духовного правления[111].

По ходатайству Вакуфной комиссии возобновляется издание газеты "Миллет" под редакцией О.М. Мурасова, ставшей теперь рупором традиционалистов, которых при прежней редакции она же обвиняла в подрыве работы Мусисполкома, инициировании ареста Ч. Челебиева (1917 г.), намекала на их причастность к его убийству 23 февраля 1918 г., напоминала о "пышных банкетах" в честь Сулькевича с целью убедить его разогнать Директорию. Правда, теперь "Миллет" выходила тиражом всего в 350 экземпляров, растеряла былой авторитет и вскоре заглохла[112]. С начала 1920 г. по май издавалась проправительственная газета "Крым мусульманлары" ("Крымские мусульмане"), затем "Крым мусульманлары седасы" ("Голос крымских мусульман"), обе под редакцией того же Мурасова. Влияние их было незначительным. В июле 1920 г. "Крым мусульманлары седасы" прекращает свое существование, поскольку Вакуфная комиссия решила передать типографию, в которой ее печатали, в аренду некому лицу, которое, в свою очередь, передало ее Б.А. Суворину, где тот стал издавать собственную газету "Время". С июня 1920 г. на крымскотатарском языке начал выходить журнал "Бутоны Крыма"[113].

Властями предпринимается попытка сместить с должности заведующего Бахчисарайским музеем художника, искусствоведа и этнографа делегата Курултая У.А. Боданинского, брата коммуниста А.А. Боданинского, погибшего в бою с белыми у станции Бузулук под Мелитополем в июне 1920 г., и назначить вместо него статского советника Плаксина[114].

Коммунисты, находясь в глубоком подполье, понимают важность работы среди крымских татар. В январе 1920 г. при подпольном Крымском обкоме РКП(б) организуется Мусульманское бюро (Татарская секция), развернувшее агитационную работу, создавшее боевую группу, но разоблаченное контрразведкой. По приговору военно-полевого суда его участники: М. Рефатов (Амет Мамут-оглу), Асан Изет-оглу, Асан Усеин Сакаев, Мурад Рашид Асанов, Абулла Мустафа Баличев, Е.Я. Жигалина, несмотря на ходатайства общественности, после издевательств казнены. Расстреливали подпольщиков члены отряда П.П. Шнейдера.

В апреле 1920 г. состоялись переговоры ЦК Милли Фирки, также ушедшей в подполье, с представителями коммунистов и меньшевиков о координации действий. На так называемом Коктебельском съезде (конференции) Крымской организации РКП(б) (5-7 мая) было постановлено: "Усилить контакт с татарской национальной партией "Милли-фирка", которая, как выяснилось из переговоров нашего ОК с ЦК этой партии, определенно ориентировалась на Советскую власть"[115]. Правда, конференции не удалось закончить работу. Она была обнаружена белыми, и делегатам пришлось, отстреливаясь, уходить в горы.

С назначением 4 апреля Главнокомандующим Вооруженными силами Юга России (позже Русской Армией) и Правителем Юга России П.Н. Врангеля (его правительство, возглавляемое А.В. Кривошеиным, 10 августа де факто было признано Францией) предпринимаются попытки властей найти поддержку среди татар. Но Врангель, исповедующий идеи Великой России и православия, широко распространяемые в Крыму, был противником какой-либо национальной автономии на полуострове.

Правитель в своих воспоминаниях лишь раз упомянул о крымских татарах: "Отношение местного татарского населения было, в общем, благожелательно. Правда, татары неохотно шли в войска, всячески уклонялись от призывов, но никаких враждебных проявлений со стороны населения до сего времени не наблюдалось"[116].

16 мая в Симферополе открылся созванный по приказу Врангеля татарский съезд. Из 44 делегатов прибыло 20. Евпаторийцы приехать не смогли из-за реквизиции подвод, а феодосийцы - опасаясь грабежей на дорогах. Открытие съезда почтил своим присутствием Главнокомандующий. Из его речи следовало, что татарам необходимо всячески поддерживать армию, выполнять военную и конскую повинности, а правительство пойдет навстречу "удовлетворению культурно-просветительных и некоторых экономических нужд татарского населения"[117].

Речь Врангеля дополнил губернатор Д.П. Перлик. Рассчитывать на получение татарами автономии не приходится, заявил он, максимум - самоуправление в религиозно-просветительской области. Стоит ли удивляться после этого, что искусственный съезд прошел при полном равнодушии делегатов.

Врангель не собирался возрождать Курултай и Директорию, тем более, что при разборке изъятых документов последней ревизия "обнаружила сношения бывшей директории с Турцией..."[118]. Правитель не торопился и с решением прочих проблем: вакуфы, культурно-просветительские нужды. Кривошеин склонялся к тому, чтобы вообще заморозить на время крымскотатарский вопрос.

Серьезное опасение властей вызывало оживление деятельности панисламистов (пантюркистов). В "Обзоре мусульманского движения по 1-е октября 1920 года" (старого стиля), подписанным начальником Особого отдела штаба Главнокомандующего (контрразведки), помощником начальника Гражданского управления генерал-лейтенантом Е.К. Климовичем и полковником Самохваловым, отмечалось: "Деятельность панисламистских кружков особенно усилилась с началом в Турции национального движения, возглавляемого Кемаль-пашой. Во исполнение решений панисламистской конференции в Сивасе (в конце апреля с.г.), вожди названного движения приступили к широкой организационной и агитационной работе: собрали крупные суммы денег, посланы агитаторы во все государства, где проживают мусульмане. Агенты панисламизма проникают в Крым из Турции под видом купцов, привозящих товары. Местом отправления таких агентов является Трапезунд и Ризе. Проводниками служат татары, отчасти работающие идейно, а частью за деньги". По мнению авторов "Обзора" панисламисты (пантюркисты) усматривали в Русской Армии "препятствие к осуществлению своих национальных вожделений" - освобождению Турции от гнета иностранцев (Антанты) с помощью Советской России и объединению вокруг нее всего мусульманского мира. "Этим объясняется упорное враждебное отношение курултаевцев, фанатичных приверженцев панисламистской национальной идеи - к правительству Юга России, в которой они усматривают нового собирателя земли Русской"[119].

В сентябре делегация во главе с М.М. Кипчакским посетила Врангеля. Делегация просила ускорить принятие закона о татарском самоуправлении. "Представители татар всех партий" (?) побывали и у полуопального Я.А. Слащова в Ливадии, результатом чего явилась его записка Врангелю. Для решения привлечения крымских татар на свою сторону он считал необходимым: "1) ускорить вопрос о вакуфных землях, 2) ревизия (самая строгая) нашей местной контрразведки и 3) организация территориальных татарских войск наподобие кубанских"[120]. Врангель не отреагировал.

К концу августа комиссия при правительстве подготовила законопроект о крымских татарах, но дорабатывала его, не спеша, до октября. Процесс подтолкнул французский комиссар де Мартель. Окончательный вариант предусматривал: избрание по двухступенчатой системе без участия женщин представительного органа в составе 60 человек, который должен осуществлять религиозное управление, передачу в его ведение вакуфов, выборы муфтия общинами, а также право на создание культурно-просветительских обществ. До правительства законопроект так и не дошел[121]. А тем временем увеличивалось число крымских татар - коммунистов, татарское население, скрываясь от мобилизаций, уходило в леса и горы, пополняя ряды "красно-зеленых", заметно активизировавших свою деятельность в тылу Врангеля.

К середине сентября в районе между Судаком и Алушты из крымских татар был организован 5-й татарский полк партизанской Повстанческой армии под командованием коммуниста О.А-Г.Дерен-Айерлы (до 90 человек)[122].

Жесткое проведение мобилизации вызывало недовольство и крымских немцев. Мобилизованных отправляли на фронт в распоряжение "отдельного батальона немцев-колонистов", а также "конно-партизанский отряд" ("отряд Гомейера", офицера германской армии, который совместно с австрийским офицером Проше активно участвовал в формировании Егерской стрелковой бригады). При Врангеле было учреждено Управление по формированию воинских частей из немцев-колонистов. Гомейер и Проше попытались создать немецкую воинскую часть, но безуспешно. Среди немцев усиливалось стремление "непротивлению установлению советской власти", что множило ряды дезертиров. И никакие репрессии не могли остановить этот процесс. Кроме того, принудительные поставки лошадей немецкими колониями, размещение в них на постой воинских частей отрицательно сказывались на экономическом состоянии населения[123].

Сторонник связей со всеми антибольшевистскими силами Врангель, в отличие от А.И. Деникина, выступает за сотрудничество с украинскими кругами, тем более, что для его существования его режима жизненно необходимо занять Северную Таврию с богатыми ресурсами и со значительным украинским населением. Программа Главнокомандующего и его правительства по украинскому вопросу сводилась к следующим позициям: автономия, с возвратом всех западных земель, и аграрная реформа, аналогичная начатой в Крыму (в духе столыпинской).

При начальнике штаба Главнокомандующего Русской Армией вводится должность генерала для поручений по делам Украины (генерал-лейтенант В.Ф.Кирей, затем генерал-майор К.А. Присовский, служивший в 1918 г. у С.В. Петлюры, перейдя потом к гетману, а в 1919 г. в Вооруженные силы Юга России). Кирей заявляет о возможности выборов населением низшей администрации на Украине, федерации, создания украинских армейских частях. Это находит отклик у некоторых украинских организаций. В сентябре Севастополь с информационной целью посещает делегация от армии генерала Омельяновича-Петренко. С Врангелем ведутся переговоры о координации действий против большевиков и петлюровцев. Тогда же в Крым прибывает делегация беспартийных федералистов - Украинского национального конгресса (УНК) во главе с С.К. Моркотуном. Главнокомандующий в присутствии главы правительства А.В. Кривошеина, начальника управления внешних сношений П.Б. Струве, начальника штаба генерал-лейтенанта П.Н. Шатилова дал аудиенцию представителям УНК в составе: председатель - С.К. Моркотун, генеральный секретарь - Б.В. Цитович, член комитета - профессор П.М. Могилянский. Врангель говорил о возможности федерации и земельной реформы, об отказе сотрудничать с каким либо сепаратистским движением.

В 24 октября Правитель Юга России принимает "комиссию шести" - депутацию от национально-демократического блока, оформленного на съезде различных украинских организаций (Севастополь, 15-16 октября): О.Г.Шульга, М.Г. Шевченко, И.Г. Пащевский, А.Г. Безрадецкий, В.И. Овсянко-Вильчинский, В.М. Лащенко, представившую меморандум, где шла речь о самостоятельной Украине, находящейся в федеративной связи с Россией, гражданское и военное управление которой осуществляется специальными украинскими учреждениями, подчиненными непосредственно Врангелю, скорейшем формировании на особых основаниях украинской национальной армии.

После этих контактов начинается создание украинских воинских частей, а 8 ноября Врангель издает приказ №194, уравнивающий на Украине украинский язык с русским: "Признавая, что украинский язык является, наряду с российским, полноправным языком Украины, приказываю: всем учебным заведениям, как правительственным, так и частным, в коих преподавание ведется на украинском языке, присвоить все права, установленные существующими законоположениями для учебных заведений той или другой категории с общегосударственным языком преподавания"[124]. Но было уже поздно.

Отметим, что за все время пребывания их белых войск на земле полуострова со значительным еврейским населением, активно участвующим в политической жизни, несмотря на периодически раздающиеся антисемитские призывы, здесь не было зарегистрировано ни одного еврейского погрома.

Более того, Крым являлся одним из центров сионистского движения России. В 1918-1920 гг. в Симферополе действовал комитет народной фракции Цеиры-Цион, периодически проводившей свои собрания и принявшей участие в сионистской конференции в Балаклаве (сентябрь 1919 г.).

Наибольшую активность проявляла сионистская организации Альгемайн-Цион, комитеты которой существовали в Симферополе, Севастополе, Евпатории, Керчи, Ялте, Феодосии и других местах.

Существовали Краевая сионистская организация и избранная ею Краевая еврейская управа. В их руководство входили Д.С. Пасманик (до его вынужденного отъезда из Крыма в апреле 1919 г.), М.С. Жак (председатель Симферопольского сионистского комитета), Е.А. Дворецкий. Среди активистов сионистского движения в Симферополе можно назвать В.М. Левитана, М.И. Паза, А.М. Койфмана, Я.В. Крымгольца, А.П. Лурье и др., в Севастополе - Л.Н. Когана (председатель местной организации), в Евпатории - Г.М. Берковича.

В Крыму существовали: союз пионерских организаций для работы в Палестине (Гехолуц), военно-спортивная организация (Маккаби), сионистская группа - Ахдус. В Таврическом университете (создан в октябре 1918 г.) действовала студенческая сионистская фракция "Ферейн". В Ялте, Алуште и Евпатории работали санатории под эгидой Общества охраны здоровья еврейского населения.

На съезде сионистов Таврии, состоявшемся 15-16 февраля 1919 г., по причине невозможности сношений с центральными сионистскими организациями было принято решение учредить Временный Мерказ (Совет) Сионистской организации России в Таврии из представителей Феодосии, Севастополя, Евпатории, Мелитополя, Джанкоя, Бахчисарая, Бердянска, Ялты и Керчи. Его исполнительный комитет находился в Симферополе. Городские комитеты решено создавать на пропорциональных началах между фракцией Цеиры-Цион и "внефракционными сионистами". При Мерказе создавалось Палестинское эмигрантское бюро.

Если советские власти еще с начала 1918 г. преследовали сионистов, то А.И. Деникин своим приказом разрешил деятельность еврейских общин на всей территории, занятой его войсками, хотя их поведение в отношении гражданского населения, причем, не только еврейского, зачастую оставляло желать лучшего. Крым стал единственным регионом, через порты которого шла легальная эмиграция российских евреев в Палестину. С августа 1919 г. в Симферополе начал выходить "Бюллетень Палестинского эмигрантского бюро", а в 1920 г. - "Вестник еврейской жизни" - издание Временного Мерказа.

На упомянутой конференции сионистских организаций Юга России в Балаклаве было заявлено о поддержке в целом политики Деникина, направленной на борьбу с большевизмом и воссоздание единой России, решено инициировать создание при Главнокомандующем особого политического бюро сионистских организаций, предлагалось ускорить выезд евреев в Палестину и не допускать там распространения коммунистических идей.

В июне 1920 г. в Симферополе состоялась конференция крымских сионистов, посвященная вопросам эмиграции в Палестину. А после признания Врангелем за Временным Мерказом в Таврии прав Еврейского национального центра, в Симферополе было решено созвать совещание для разработки плана эмиграции[125].

При этом следует учесть, что поскольку среди коммунистов и комсомольцев, действующих в глубоком подполье, членов социалистических партий было значительное число евреев, они, наряду с представителями других национальностей, подвергались репрессиям. Казнены И.М. Вайнблат, М.З. Иоффе, Л.Х. Шулькина, Ф.Б. Шполянская, Б. Горелик (Моисей), Я. Бронштейн, Цодок и Хаим Беляевы и др., подвергнуты аресту А.Г. Галлоп, Б.Я. Лейбман, Н.А. Канторович, в это время председатель Крымпрофа, А.П. Лурье, соредактор "Южных ведомостей". Совершенно надуманно обвинен в большевизме и отправлен за решетку поэт О.Э. Мандельштам[126].

С конца 1919 - начала 1920 г. заметно активизировалось русское национальное движение. Еще в 1917 г. П.И. Квит образовал в Таврической губернии "Русскую общину", пославшую бойцов в Добровольческую армию. В 1920 г. в Севастополе, Симферополе, Феодосии, Ялте действовали группы Союза русских национальных общин. Среди его лидеров: тайный советник В.М. Скворцов, сенатор А.А.Чебышев, профессора А.Л. Байков и И.М. Малахов, Н.Н. Львов. Главным лозунгом Союза была борьба с большевизмом, заявлялось, что это организация не воинствующая или шовинистическая, а имеющая "...перед собой только вполне определенную задачу - оборону своих русских интересов, русского языка, русской культуры, русской торговли и т. д., всего русского, национального". Союз объявлял себя хранителем "...лучших заветов русской государственности и действительно прогрессивного национализма". Председатель Центрального совета и идеолог Союза И.А. Корвацкого считал необходимым для распространения своих идей привлечь православное духовенство, создавать ячейки вокруг приходов, к которым потом должны присоединиться различные группы интеллигенции и служащих[127].

Русскую идею пропагандировал ряд газет, издававшихся в Крыму в 1920 г. Концепцию русского национального социализма развивал член Союза А.А. Бурнакин, соредактор газеты "Вечернее слово", издававшейся в Севастополе. За свои взгляды он был уволен из редакции. "Органом русской государственной мысли" называла редакция (В.В. Шульгин, Н.Н. Львов, В.М. Левицкий) свою газету "Великой России", основанную Шульгиным в 1918 г. в Екатеринодаре и ставшей официозом правительства Врангеля. "Голосом русской мысли, русских слов и русского смеха" именовала себя еженедельная газета "Царь-колокол", выходившая в Севастополе (издатель-редактор Н.П. Измайлов). Там же печатались журнал "Русский сборник" и крайне правая газета "Заря России". В крайне правой монархической севастопольской газете "Святая Русь" участвовал епископ Вениамин (И.А. Федченков), член Крымского Синода Высшего церковного управления. Здесь же выходила политическая, общественная и литературная газета "Русский вестник" (редактор-издатель Н. Литвин), а в Керчи - ежедневная газета умеренно-патриотического содержания "Русское дело" (редактор-издатель А.К. Филиппенко). Монархической по направлению была газета "Время Бор. Суворина" (редактор-издатель Б.А. Суворин). Русская национальная община г. Ялты издавала газету "Русский терем" (ответственный редактор Б.Смирнов, один из руководителей общины), тут же со второй половины 1919 г. печаталась ежедневная литературно-политическая газета "Ялтинский вечер" (издатель: товарищество "Единая Русь", ответственный редактор М.П. Якушев). Врангель всячески поддерживал русские патриотические настроения, но старался не допускать перехлестов. По его распоряжению были закрыты газеты "Русская правда" за погромную антисемитскую агитацию и правая "Вечернее время", издававшееся в Феодосии Б.А. Сувориным[128].

Среди представителей различных национальностей, проживавших в Крыму, оказалась и группа китайцев из 22 человек, работавших в южнобережном лесничестве с июля 1919 г. В сентябре на часть из них случайно пало подозрение в бывшей службе в красных войсках. По данному поводу было проведено дознание, которое не выявило ничего предосудительного. Однако Таврический губернатор Н. А. Татищев постановил: "...Всех китайцев, проживающих в Ялтинском уезде, как неблагонадежных и опасных иностранцев, выслать за границу"[129].

После занятия полуострова Красной Армией здесь устанавливается чрезвычайное правление Крымревкома (председатель - Бела Кун, с 21 февраля 1921 г. М.Х. Поляков). Крымские татары, большинство которых составляла беднота, встретили новые власти надеждой на изменение своего положения к лучшему. По словам командующего Южным фронтом М.В.Фрунзе "местное коренное татарское население (...) безусловно радо нашей победе, что подчеркивалось в ряде приветствий и торжественной встрече Красной Армии. Коренное крымское население и раньше оказывало помощь нашим повстанцам, и, несомненно, теперь будет служить надежной опорой Советской власти"[130].

Новые власти стараются привлечь на свою сторону различные национальности полуострова. В составе Крымревкома изначально были представлены два крымских татарина - И.С. Идрисов и С.М. Меметов. При Крымском областном комитете РКП(б) (секретарь - Р.С. Самойлова (Землячка-Залкинд, член О.А-Г. Дерен-Айерлы) создаются армянская, еврейская, мусульманская, немецкая секции. Национальные секции появляются при областном комитете РКСМ, местных компартийных и комсомольских органах. Проводится работа среди женщин и молодежи национальных меньшинств. На различных языках издается разнообразная печать, включая газеты "Янъы дунья" ("Новый мир") на крымскотатарском языке, "Кармир уги" ("Красный путь"), затем "Коммунанг занг" ("Колокол Коммуны") на армянском, "Ди роте Крым" ("Красный Крым") на немецком, журнал "Бильги" ("Знание") на крымскотатарском и другие. Создаются национальные клубы, библиотеки, школы грамотности (татарские, немецкие, армянские, еврейские, эстонские)[131].

В тоже время правление Крымревкома отличалось крайней жестокостью. Были расстреляны тысячи бойцов бывшей армии Врангеля, оставшиеся в Крыму, чиновники прежних режимов, и многие, многие другие, как правило, русские, хотя их национальное происхождение в расчет не принималось.

Активисты крымскотатарского национального движения надеялись на сотрудничество с властью. В Крымревком направляется докладная записка от 25 ноября 1920 г., которую подписали председатель Центрального Комитета Милли Фирка С-Дж.Хаттатов и членами ЦК партии Б.В.Чобан-Заде (тюрколог, доктор наук), Х.С. Чапчакчи, Б.А. Одабаш, С.У. Таракчиев, О. Муединов, Ф.А. Абдураман, секретарь М.А. Аджи-Оглу.

В записке содержалась концепция о противостоянии европейскому империализму двух сил - Советской России и "порабощенного мусульманского мира". Отсюда следует вывод: Советская Россия "является первым верным и естественным союзником угнетенного мусульманства...". Правда, оговаривается далее, между этими двумя силами имеется расхождение - "не в принципах, а лишь во времени, месте и способах осуществления" "коммунально-коммунистического" идеала. Здесь просматривается прямой намек на то, что "быт, особенности, психология и традиции мусульман" несовместимы с идеей диктатуры пролетариата.

Далее в записке обрисованы заслуги Милли Фирка: "...В результате 3-летней деятельности партии сегодня уже можем утверждать, что татарский народ приближается к окончательному освобождению от предрассудков, рабского подчинения влиянию фанатичных мулл, властолюбивых мурзаков-помещиков. (...) Милли Фирка освободила женщину-татарку от тысячелетнего семейного, общественного и религиозного рабства...". Созданы начальные училища в каждом уезде, женская учительская школа в Симферополе, татарское среднее художественное училище и учительская семинария в Бахчисарае, реформирована Бахчисарайская высшая духовная семинария. "Если будет признано, - заключает записка, - что Милли Фирка вела в Крыму общественную борьбу и сыграла революционную роль, то Милли Фирка добивается: 1) легализации Милли Фирка, 2) передачи татарских религиозных, просветительских дел и вакуфов в ведение Милли Фирка, 3) разрешения издания газеты "Миллет", литературных и научных журналов и книг". И все это - в тесном сотрудничестве с Советской властью.

Крымревком, видимо, передал записку в Областком, где она и была рассмотрена 30 ноября 1920 года. Итог - резолюция " О Милли-Фирке": "1. Резолюцию, отвергавшую соглашение с группой в целом как вредным и ненужным пережитком [утвердить. - Авт.]. 2. Начать кампанию против "Милли-Фирке" [так в тексте. - Авт.] устной и письменной агитацией. 3. Издать брошюру, направленную против "Милли-Фирке". Поручить написать ее тов. Фирдевсу"[132], введенного в состав Крымревкома. Это означало запрещение партии.

Аналогичная судьба постигла и другие партии. В 1921 г. было арестовано 49 членов Союза русского народа, из них 23 сразу же расстреляли, другие - заключены в тюрьму. Изолированы и высланы из Крыма члены партии Дашнакцютун, равно как и ряд видных меньшевиков и эсеров - организации их партий самораспустились в 1924 г. Распущен меньшевистский Крымпроф. Самоликвидировалась организация Бунда. Не смогли официально легализоваться левые эсеры и анархо-синдикалисты, хотя в рядах последних состоял А.В. Мокроусов, немало сделавший для победы большевиков[133].

Преследовались сионисты. Некоторые из них были расстреляны. Правда, до поры, до времени сохранялись организации вроде Гехолуц и Ахдус, действовавшие через различные товарищества, артели, сельскохозяйственные кооперативы, клубы и т. д. До 1922 г. в Симферополе существовал клуб Маккаби. В сельхозкооперативах вела работу Сионистско-социалистическая партия. Определенное оживление сионистского движения в начале 20-х гг. связано с тем, что через Крым продолжал проходить значительный поток эмигрантов в Палестину, а также с началом еврейской колонизации. Впоследствии сионистское движение на полуострове было разгромлено[134].

До декабря 1922 г. на территории Крыма легально действовала организация Еврейской коммунистической партии Поалей-Цион, выделившейся из Поалей-Цион в 1919 г., вышедшая из Всемирного еврейского коммунистического союза Поалей-Цион и слившаяся с РКП (б)[135].

В условиях небывалой засухи экономическая политика Крымревкома в духе "военного коммунизма", продолжавшаяся в Крыму и после окончания Гражданской войны, усугубила остроту голода 1921-1923 гг., унесшего до 100 тыс. жизней (более 75 тыс. крымских татар - бедноты, практически не ведшей зернового хозяйства). Если бы не помощь различных регионов страны, международных организаций, в том числе Американской организации помощи (АРА), еврейского "Джойнта", Константинопольского комитета помощи голодающим евреям (Евкомпомгол), международного общества "Верельф", миссий Фритьофа Нансена, папы римского, голландской и итальянской, турецкой - Красного полумесяца, менонитов, зарубежных татарских и мусульманских благотворительных обществ, жертв этой трагедии было бы намного больше. Национальные общины крымских татар, евреев, караимов совершали закупки и получали продовольствие от благотворительных организаций в Стамбуле. Крымский союз южнорусских колонистов и граждан германской расы пользовался помощью из Германии. Одной из мер по борьбе голодом была эвакуация из Крыма "пришлого населения". По данным местных властей в январе 1922 г. на полуострове из такового имелось: до 50 тысяч русских и украинцев, 10 тысяч подданных Турции, значительное число греков, 3 тысячи армян, а также грузины, азербайджанцы, жители Прибалтики, поляки, бывшие австро-венгерские пленные. С начала года по май Крым покинуло 6353 человека (без стихийного выезда). Предлагалось также вывезти до 5 тысяч турок и до 10 тысяч греков, отправить в Турцию 5-10 тысяч крымских детей[136].

Сложившаяся в Крыму обстановка способствовала развитию бандитизма и "зеленого" движения, основу которого теперь составляли скрывавшиеся в лесах и горах бойцы бывшей армии Врангеля, а также все недовольные Советской властью, среди которых было значительное число крымских татар. Власти развернули с ними решительную борьбу, однако, вынуждены были считаться с крымскотатарским фактором. В обзоре "О происхождении и развитии национально-освободительного движения татар в Крыму", подготовленном крымским ГПУ, видимо, в конце 1922 - начале 1923 г. и подписанным его председателем С.Ф.Реденсом и другими, отмечалось: "Для отношения крымских татар к коммунизму характерно, что из их среды почти никто не пошел в партию. Татарские партийные работники в Крыму почти все казанские татары. Немногочисленных крымских татар коммунистов татарское население категорически не признает своими представителями. Татары активно пошли работать в национальные отряды Наробраза, Собес, поддерживая всячески культурные начинания, воздерживаясь от политической поддержки Совввласти...", но "под сильным татарским влиянием делались татарам всяческие авансы". Властям "импонировало большое гражданское мужество, с каким татары отстаивали свои позиции, несмотря на явную опасность личных репрессий, мужество, какое Сов. Власть не встречала в русской, беспартийной среде. Такую стойкость эти люди черпали из своего неподдельного, большого политического темперамента и из истинного убеждения и единодушия татарского народа (которое отрицать нельзя)". Бывших членов Милли Фирка, обладавших необходимыми знаниями, пришлось вовлекать в представительные органы, но они "занимаются резкой критикой мероприятий власти". Для "зеленых" объявили амнистию и "татары из зеленых вернулись в свои деревни, врангелевцы уехали почти все на север"[137]. В прекращении движения "зеленых" активную сыграл В.Ибраимов, в июле 1921 г. назначенный уполномоченным представителем от комиссии Всероссийского ЦИК по делам Крыма на переговорах с бандами, действовавших в горах полуострова, в 1924-1928 гг. занимавший должность председателя Центрального исполнительного комитета Крымской АССР (КрымЦИК) и расстрелянный по приговору суда (один из первых политических процессов в СССР) в 1928 г. (в 1990 г. приговор отменен "за недоказанностью обвинений").

В этот период возникает проблема статуса Крыма. Активно дебатируются вопросы: в составе, какой республики (РСФСР или Украины) находиться, иметь ли собственную автономию и, если иметь, то, какого уровня, считать ли помимо русского государственным языком на полуострове крымскотатарский язык? Активисты крымскотатарского движения (Б.В Чобан-Заде, А.С-А. Озенбашлы, Х.С. Чапчакчи, С-Дж. Хаттатов и др.) отстаивают концепцию национальной "полной автономии" с правом самостоятельного сношения с заграницей и ведения внешней торговли. На "полную автономию" претендовали и немцы-колонисты[138].

Возникает идея превращения полуострова во Всероссийскую здравницу. Постановлением Коллегии Наркомнаца и Оргбюро ЦК РКП(б) в Крым направляется М.Х. Султан-Галиев (находился здесь с 13 февраля по 29 марта 1921 г.), который докладывал наркому по делам национальностей И.В.Сталину (копия - в ЦК РКП(б)): "Еще до поездки в Крым я находил, что объявление Крыма КРАСНОЙ ЗДРАВНИЦЕЙ до ее [так в тексте. - Авт.] политического самоопределения было ошибочным. Необходимо было запланировать сначала автономность Крыма с тем, чтобы он сам потом, по своей инициативе, объявил себя здравницей. Посетив Крым, я еще больше убедился в этом"[139]. Он предлагает осуществить "декларирование Крыма автономной Советской Социалистической Республикой с Конституцией, соответствующей Конституции Дагестана и Горской Республики"[140], то есть фактически территориальной автономией с учетом особенностей полиэтничности населения.

Областное совещание татар-коммунистов (в том числе казанских) 13 мая 1921 г. принимает резолюцию, в которой констатируется: "Совещание считает вполне революционно-целесообразным государственной формой для Крыма - провозглашение его интернациональной республикой, входящей в Российскую Федерацию, взяв за основу конституцию одной из существующих республик"[140].

Последнее слово осталось за Центром. 18 октября 1921 г. В.И. Ленин, М.И. Калинин и А.С. Енукидзе подписывают постановление ВЦИК и СНК об образовании автономной Крымской Социалистической Советской Республики.

10 ноября 1921 г. I Всекрымский Учредительный съезд советов принимает Конституцию автономной Крымской ССР, являющейся территориальным многонациональным образованием в составе РСФСР.

Согласно переписи 1921 г. в Крыму проживало 719 531 человек, из них: 298 666 (42,2% от всего населения) русских, 196 715 (26%) татар, 72 352 (9,5%) украинцев, 49 406 (6,9%) евреев, 42 350 (5,9%) немцев, 23 868 (3,4%) греков, 12 017(1,7%) армян, 10 572(1,5%) болгар, 5 734 (0,9%) поляков и других[141].

Накануне Учредительного съезда состоялась V областная конференция РКП(б) на которой выступил секретарь Крымского обкома (с марта 1921 г.) И.А. Акулов. В его докладе подчеркивалось: "Мы прекрасно учитывали настроение в татарской части населения, что объявление Крымской Автономной республики толковалось ими [так в тексте. - Авт.] как объявление татарской Республики и, если бы нашу политику построили таким образом, что широко вещали, что Крым как Автономная Республика, прежде всего татарская Республика, то эта политика была бы ошибочной"[142]. Тем не менее, настроения татар в Конституции учитывались. Государственными языками объявлялись русский и татарский (ст.2), надписи на них имелись на гербе и флаге автономии(ст. 31-32).

С начала 20-х гг. на полуострове начинает осуществляться политика "коренизации" (татаризации), направленная на формирование национальных управленческих кадров, увеличение их числа во властных структурах, расширение сферы применения татарского языка, приобщение крымских татар к советскому образу жизни вовлечение их в состав промышленного рабочего класса. Но административные методы ее осуществления, непродуманность ряда мер способствовали определенной напряженности в межнациональных отношениях, стимулировали карьеристские настроения в среде татарской интеллигенции и управленцев.

Создание республики в Крыму обусловливалось как внутренними условиями, так и международными. Приграничная территория в качестве автономии должна была играть роль своеобразного "буфера" между Советской Россией и сопредельными государствами, служить "витриной" достижений политики Советского государства, особенно национальной, а также являться форпостом продвижения мировой революции на Восток.

Первым председателем КрымЦИК избран латыш Ю.П. Гавен (Дауман), активный участник событий Гражданской войны на полуострове, председателем Совета народных комиссаров - казанский татарин С.Г. Саид-Галиев, работавший до этого председателем Совнаркома Татарской АССР. Из 50 членов КрымЦИКа 18 были татарами (в том числе Б.В. Чобан-Заде; С-Дж. Хаттатов избран кандидатом в члены КрымЦИК), в составе СНК из 15 - 4 татар (коммунист У.Ибраимов, нарком земледелия; Х.С. Чапчакчи, нарком здравоохранения; В. Ибраимов, нарком рабоче-крестьянской инспекции; коммунист К. Хамзин (казанский татарин), нарком просвещения; все - члены КрымЦИК).

Таким образом, в рассматриваемый период ситуация в межнациональных отношениях на полуострове была весьма непростой. В ее развитии начинает играть важнейшую роль крымскотатарское национальное движение. С 1917 г. данная ситуация еще более осложняется. Социальные конфликты переплетаются с этническими. В годы Гражданской войны предпринимаются попытки создания различных по целям и характеру правления государственных образований, по разному пытающихся решать национальные проблемы, либо вообще абстрагироваться от них. Однако существуют они недолго. Огромное, как правило, определяющее значение в местных событиях играет внешний фактор. По словам поэта М.А. Волошина, написанным в период немецкой оккупации (май 1918 г.), Крым самостоятельным "быть не может, так как при наличии двенадцати с лишком народностей, его населяющих [на самом деле больше. - Авт.], и причем не гнездами, а в прослойку, он не в состоянии создать никакого государства. Ему необходим "завоеватель"[143]. Сложную эволюцию проходит крымскотатарское движение. С созданием Крымской АССР, в которой учитывался полиэтнический состав населения, хотя для нее характерны все минусы той эпохи, национальный вопрос на время теряет свою остроту.


Источники и литература

1. См.: Ганкевич В.Ю. На службе правде и просвещению: Краткий биографический очерк Исмаила Гаспринского (1851-1914). - Симферополь, 2000.
2. Королев В.И. Политические партии Украины и Крыма. История и современность. - Симферополь, 2002. С. 84.
3. Королев В.И. Крым. Век ХХ. Новые страницы истории. - Симферополь, 2001. С.7.
4. Королев В.И. Бунт на коленях. (Политические партии в Таврической губернии. 1905-1907 гг.). Симферополь, 1993. С. 43-44.
5. Королев В.И. Бунт на коленях. (Политические партии в Таврической губернии. 1905-1907 гг.). С.44.
6. Крым многонациональный / Сост. Н. Г. Степанова. - Симферополь, 1988. (Вопросы-Ответы; Вып.1). С. 69.
7. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. - Т.16. - С. 389.
8. Королев В.И. Крым и Северная Таврия в 1907-1917 гг. Страницы политической истории. - Симферополь, 1995.
9. Королев В.И. Бунт на коленях. (Политические партии в Таврической губернии. 1905-1907 гг.). С. 44.
10. Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Периодические издания Крыма (март 1917-ноябрь 1920 г.) // Крымский архив. - Симферополь, 2001. - №7. - С. 284.
11. Королев В.И. Крым и Северная Таврия в 1907-1917 гг. Страницы политической истории. С. 40-43.
12. Керим Исмаил Асан-оглу На стыке веков. (Фотопортреты крымскотатарских писателей конца XIX и начала XX веков с приложением кратких биографических статей о них). - Симферополь, 1995. Отдельный лист.
14. Королев В.И. Крым и Северная Таврия в 1907-1917 гг. Страницы политической истории. С. 43-44.
15. Лаптев Ю.Н. Положение немцев в Крыму в годы первой мировой войны // Немцы в Крыму. Очерки истории и культуры. - Симферополь, 2000. С. 70-71.
16. Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Периодические издания Крыма (март 1917-ноябрь 1920 г.). С. 272, 277, 279-280.
17. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. [Документы] // Вопросы развития Крыма (научно-практический дискуссионно-аналитический сборник). Вып.3. - Симферополь, 1996. С. 2.
18. Зарубин А.Г. К истории Милли-Фирка (Национальной партии) // Крымский музей. Симферополь, 1995. - №1.- С. 40.
19. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 10-13.
20. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. - Симферополь, 1997. С. 24.
21. ГААРК (Государственный архив Автономной Республики Крым). Ф. Р-1694. Оп.1. Д.63. Л.36-36об.
22. Елагин В. Националистические иллюзии крымских татар в революционные годы // Забвению не подлежит. (Из истории крымскотатарской государственности и Крыма). - Казань, 1992. С. 91.
23. Голос татар. - 1917. - 11 октября.
24. Матерiали роботи З'їзду народiв у Києвi // Реэнт О. П., Андрусишин Б. I. З'їзд поневолених народiв (8-15 вересня 1917 р.) (21-28 вересня н. ст.). - Київ, 1994. С. 28.
25. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII-XIV вв. - М., 1985. С. 172.
26. Книга путешествия. Турецкий автор Эвлия Челеби о Крыме (1666-1667 гг.). - Симферополь, 1999. С. 44, 102.
27. Голос татар. - 1917. - 11 октября.
28. Там же. - 14 октября.
29. Там же. - 21 октября
30. Герцен А.Г., Зарубин В.Г., Кравцова Л.П. и др. Евреи в Крыму / Краткий очерк истории иудейских общин Крыма. - Симферополь, 1999. С. 31.
31. Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Периодические издания Крыма (март 1917-ноябрь 1920 г.). С. 275-276.
32. Королев В.И. Политические партии Украины и Крыма. История и современность. С. 111-117; Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. С. 46-47.
33. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 20-21.
34. Королев В.И. Таврическая губерния в революциях 1917 года. (Политические партии и власть). - Симферополь, 1993. С. 37.
35. Борьба за Советскую власть в Крыму. Документы и материалы. - Симферополь, 1957. - Т. I. - С. 118-119.
36. См.: Зарубин В.Г. К вопросу о первом опыте конституционного строительства в Крыму // Державно-правовi проблеми Пiвнiчного Причорномор'я: iсторiя та сучаснiсть / Вiсник Унiверситету внутрiшнiх справ. - Харькiв, 1999. - Вип. 7. - Частина 1. - С. 48-53.
37. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 24-27.
38. Пасманик Д. Дух государственности//"Ялтинский голос" (газета). - 1918. - 4 января .
39. Seydamet (Kirimer) Cafer. Bazi hatiralar. Istanbul. 1993. S. 247.
40. Королев В. И. Таврическая губерния в революциях 1917 года. (Политические партии и власть). С. 52-53.
41. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. С. 55-56.
42. Зарубин В.Г. К вопросу о восстании крымских татар в горном Крыму (1918 г.) // Проблемы истории и археологии Крыма. - Симферополь, 1994. С. 227-228.
43. Борьба за Советскую власть в Крыму. Документы и материалы. С. 154.
44. Врангель П.Н. Воспоминания. Южный фронт (ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г.). - М., 1992. - Ч.1. - С. 85.
45. О нем см.: Зарубин А.Г. "...Курултай имеет ввиду не одних лишь татар...". К биографии Ч. Челебиева // Клио. - Санкт-Петербург, 1999. - №1(7). - С. 293-301.
46. Зарубин А. Г. Севастопольская трагедия (К событиям 22-24 февраля 1818 года) // Известия Крымского республиканского краеведческого музея. - Симферополь, 1995. - №11. - С. 52-59.
47. Там же. С. 56.
48. ГААРК. Ф.483. Оп.4. Д.1225. Л.179.
49. Дубко Ю.В. Советская Республика Тавриды: авантюра большевистского государственного строительства. - Симферополь, 1999. С. 162-163.
50. Фирдевс И. Первый период советской власти в Крыму // Революция в Крыму. - Симферополь, 1923. - №2. С. 58.
51. Там же. С. 61.
52. Sejdamet Dz. Krym // Zycie musulmanskie (The Islamic Life). - Warszawa, 1990. - Nr.2-3. - S. 77.
53. ГААРК. Ф. 483. Оп.4. Д.1219. Л.2.
54. Зарубин В.Г. Об этноконфессиональном конфликте в Крыму (1918 г.) // Бахчисарайский историко-археологический сборник. - Симферополь, 2001. - Вып.2. - С. 401-402; Зарубин В.Г. Годы революции и гражданской войны // Греки в истории Крыма. Краткий биографический справочник. - Симферополь, 2000. С. 56-57.
55. Выписки из протоколов следственной комиссии Крымского парламента (курултая) // Советов В., Атлас М. (составители) Расстрел советского правительства крымской республики Тавриды. Сборник к 15-летию со дня расстрела 24/IV 1918 г. - 24/IV1933 г. - Симферополь, 1933. C. 72, примечание.
56. Тархан И. Татары и борьба за советский Крым // Там же. С. 16.
57. Семенов И. Расстрел Совнаркома и Центрального Исполнительного Комитета Республики Тавриды в 1918 году. (Воспоминания расстрелянного) // Революция в Крыму. - Симферополь, 1923. - №2.- С. 122.
58. Оболенский В. А. Крым в 1917-1920-е годы //Крымский архив. - Симферополь. 1994. - №1. - С. 74-75.
59. Елагин В. Националистические иллюзии крымских татар в революционные годы. С. 106.
60. Семенов И. Расстрел Совнаркома и Центрального исполнительного комитета Республики Тавриды в 1918 году. (Воспоминания расстрелянного). С. 124.
61. Фельштинский Ю. Безумие во имя идей. Особая комиссия по расследованию злодеяний большевиков, состоящая при Главнокомандующем вооруженными силами на Юге России, сообщает: // Родина. - 1990. - №10. - С. 47.
62. Оболенский В. А. Крым в 1917-1920-е годы. С. 76.
63. Крымский вестник. - 1919. - 4 марта.
64. Там же. -1919. - 26 марта.
65. Габриелян О.А., Ефимов С.А., Зарубин В.Г. и др. Крымские репатрианты: депортация, возвращение и обустройство. - Симферополь, 1998. С. 35-36.
66. Вольфсон Б. Изгнание германских оккупантов из Крыма. - Симферополь, 1939. С. 13.
67. Фирдевс И. Первый период советской власти в Крыму. С. 64.
68. Лаптев Ю.Н. Революция и гражданская война (1917-1920 гг.) в судьбе немецкого населения Крыма // Немцы в Крыму. Очерки истории и культуры. С. 77-78.
69. Зарубин В. Г. Межнациональные отношения и национальная политика государственных образований в Крыму (конец 1917 - 1920 г.)//Исторический опыт межнационального и межконфессионального согласия в Крыму. Сборник научных трудов. - Симферополь, 1999. С. 65.
70. Крым. - 1918. - 10 мая.
71. Таврический голос (газета). - 1919. - 21 февраля.
72. Крым. - 1918. - 21 мая.
73. Оболенский В. А. Крым в 1917-1920-е годы. С. 77.
74. Ялтинский голос. - 1918. - 25 мая.
75. Крымское краевое правительство в 1918/19 г. // Красный архив. 1997. - Т.3(22). - С. 97-111.
76. ГААРК. Ф. Р-1000. Оп.4. Д.19. Л.47-47об.
77. ГААРК. Ф. Р-999. Оп.1. Д.180. Л.4.
78.Там же. Л.9.
79. Зарубин А. Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 43-47.
80. ГААРК. Ф. Р-1000. Оп.4. Д.19. Л.60об.
81. Зарубин А. Г., Зарубин В. Г. Крымское краевое правительство М.А. Сулькевича и его политика // Отечественная история, 1995. - №3. - С. 142.
82. Зарубин В.Г. К вопросу о территориальном споре между Крымом и Украиной (1918 г.) // Проблемы политической истории Крыма: итоги и перспективы. Материалы научно-практической конференции 24-25 мая 1996 г. - Симферополь, 1996. С. 42-44.
83. Об их ходе см.: Мальгин А.В. Внешняя политика Крымского Краевого правительства генерала Сулькевича // Крымский музей. Симферополь, 1995. - №1.- С. 61-62.
84. Крымско-украинские переговоры. Сборник документов, касающихся пребывания в Киеве делегации Крымского правительства 26 сентября - 16 октября 1918 г. - Симферополь, 1918. С. 8.
85. Громов С.Е. К вопросу о деятельности ряда национальных партий и организаций в Крыму в период гражданской войны//Ученые записки Симферопольского государственного университета. 1998. - №6(45). - С. 54.
86. Терин К. Татарские шовинисты // Прибой (газета). - 1918. - 13 ноября.
87. Лаптев Ю.Н. Революция и гражданская война (1917-1920 гг.) в судьбе немецкого населения Крыма. С. 80.
88. Iванець А.В. Нариси дiяльностi українських полiтичних партiй в Криму (20 столiття) // Ученые записки Симферопольского государственного университета. 1998. - №6(45). - С. 65.
89. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Второе Крымское краевое правительство (ноябрь 1918 - апрель 1919 г.) // Отечественная история, 1998. - №1.- С. 65-76.
90. ГААРК. Ф. Р-999. Оп.1. Д.163. Л.87-88об.
91. См.: Кручинин А.С. Крымско-татарские формирования в Добровольческой армии. История неудачных попыток//Военно-историческая библиотека "Военной Были". - М., 1999. - №5(22).
92. Лаптев Ю.Н. Революция и гражданская война (1917-1920 гг.) в судьбе немецкого населения Крыма. С. 81-82.
93. Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Периодические издания Крыма (март 1917-ноябрь 1920 г.). С. 268.
94. Крым. - 1919. - 4 февраля.
95.Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. С. 170.
96. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 52-55.
97. Крым. - 1919. - 14 февраля; Бочагов А.К. Милли Фирка. Национальная контрреволюция в Крыму. Очерк. - Симферополь, 1930. С. 59-60.
98. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 59-62.
99. Seydamet (Kirimer) Cafer. Bazi hatiralar. Istanbul. 1993. S. 319.
100. Червонная С. Татарский Крым в пламени второй мировой войны // Ас-Алан. - М., 2000. - №1(3). - С. 273.
101. Королев В.И. Политические партии Украины и Крыма. История и современность. С. 123.
102. ГААРК. Ф. Р-999. Д.163. Л.371.
103. Брошеван В.М., Форманчук А.А. Крымская республика: год 1921-й (Краткий исторический очерк). - Симферополь, 1992. С. 38-39, 88.
104. Зарубин В.Г. Межнациональные отношения и национальная политика государственных образований в Крыму (конец 1917 - 1920 г.). С. 69.
105. Брошеван В. "Отряд, несущий людям смерть". (К истории вопроса о политическом терроре белогвардейцев в Крыму в 1920 году) // Известия Крымского республиканского краеведческого музея. - Симферополь, 1995. - №11. - С. 60-61.
106. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. С. 209.
107. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. От "форпоста" мировой революции до последнего плацдарма "белой" России // Отечественная история, 1999. - №2. - С. 103.
108. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 65.
109. Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Из истории крымскотатарского национального движения летом 1919-1920 г. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. - Симферополь, 1996. - Вып. V. - С. 236-237; Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 65-69.
110. Крымский вестник. - 1919. - 23 августа.
111. Деникин А.И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919-март 1920. - Минск, 2002. С. 104.
112. Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Из истории крымскотатарского национального движения летом 1919-1920 г. С. 235-236.
113. Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Периодические издания Крыма (март 1917-ноябрь 1920 г.). С. 269, 277-278.
114. Зарубин А.Г. Из истории Бахчисарайского дворца-музея // Проблемы истории и археологии Крыма. - Симферополь, 1994, с. 211-213.
115. Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Из истории крымскотатарского национального движения летом 1919-1920 г. С. 237.
116. Врангель П.Н. Воспоминания. Южный фронт (ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г.). - М., 1992. - Ч.2. - С. 27.
117. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 73.
118. Там же. С. 74.
119. Ефимов А.В., Белоглазов Р.Н. "Изыскать пути к парализованию...". Документы карательных органов Вооруженных сил Юга России и Крымской АССР о крымско-татарском движении (1920-1923) // Москва-Крым: Историко-публицистический альманах. - М., 2002. - Вып.4. - С. 144.
120. Слащов-Крымский Я.А. Белый Крым. 1920 г.: Мемуары и документы. - М., 1990. С. 197.
121. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. С. 280.
122. Брошеван В.М., Форманчук А.А. Крымская республика: год 1921-й (Краткий исторический очерк). С.73.
123. Лаптев Ю.Н. Революция и гражданская война (1917-1920 гг.) в судьбе немецкого населения Крыма. С. 83-85.
124. Зарубин А.Г. Украинский вопрос при П.Н. Врангеле (по материалам крымской печати 1920г.) // "Проблемы политической истории Крыма: итоги и перспективы". Научно-практическая конференция. Материалы. Симферополь 24-25 мая 1996 г. - Симферополь, 1996. С. 40-42; Зарубин А.Г. К вопросу о крымско-украинских отношениях периода гражданской войны // Клио. - Санкт-Петербург, 1998. - №2(5). С. 217-218.
125. Громов С.Е. К вопросу о деятельности ряда национальных партий и организаций в Крыму в период гражданской войны. С. 58-60.
126. Зарубин В.Г. Об аресте О.Э. Мандельштама в Крыму в 1920 г. // Евреи Крыма. Очерки истории. Москва-Иерусалим, 1997. С. 86-89.
127. Громов С.Е. К вопросу о деятельности ряда национальных партий и организаций в Крыму в период гражданской войны. С. 61-62.
128. Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Периодические издания Крыма (март 1917 - ноябрь 1920 г.). С. 270-271, 274, 281-282, 285, 287.
129. Зарубин А. Депортация китайцев из Крыма // Известия Крымского республиканского краеведческого музея. - Симферополь, 1996. - №13. - С. 61.
130. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 78.
131. Брошеван В.М., Форманчук А.А. Крымская республика: год 1921-й (Краткий исторический очерк). С. 34-58.
132. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 76-78.
133. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. С. 326-327.
134. Громов С.Е. К вопросу о деятельности ряда национальных партий и организаций в Крыму в период гражданской войны. С. 60-61.
135. Зарубин А.Г., Зарубин В. Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. С. 328; Королев В.И. Политические партии Украины и Крыма. История и современность. С. 68-69.
136. См.: Зарубин В.Г., Зарубин А.Г. Голод в Крыму (1921-1923) // Клио. - Симферополь, 1995. - №1-4. - С. 34-38; Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории гражданской войны в Крыму. С. 334-343.
137. Ефимов А.В., Белоглазов Р.Н. "Изыскать пути к парализованию...". С. 156-158.
138. Брошеван В.М., Форманчук А.А. Крымская республика: год 1921-й (Краткий исторический очерк). С. 7-13.
139. Доклад б. члена коллегии Наркомнаца Султан-Галиева о положении в Крыму // Крымский архив. - Симферополь, 1996. - №2. - С. 88.
140. Там же. С. 93.
140. Зарубин А.Г. Крымскотатарское национальное движение в 1917-1921 гг. С. 79.
141. Господаренко Н.М. Государственное устройство Крыма, национальный и социальный состав населения полуострова // Крымский архив. - Симферополь, 2000. - №6. - С. 268.
142. Цит. по: Волобуев О.В. Рождение и судьбы новой крымской государственности в первой половине ХХ века // Отечественная история, 1999. - №2. - С. 91.
143. Максимилиан Александрович Волошин (1877-1932). Из неизданного. - СПб., 1999. - Выпуск второй. - С. 203.