ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ВОЕННО-ПАТРИОТИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ
(в русских переводах)


Основные греческие военно-патриотические поэты - Каллин и Тиртей, оба жили в VII в. до н.э., (Тиртей - во второй его половине). Из них первый был житель Эфеса (в Ионии, Малая Азия), и его элегии обращены к эфесянам в связи с нашествием киммерийцев; второй - спартанец, его элегии появились в разгаре Второй Мессенской войны, долгое время оборачивавшейся неудачно для спартанцев. Афиняне потом выдумали легенду, будто спартанцы, терпя поражения от мессенцев, обратились к афинянам с просьбой о помощи, а афиняне, издеваясь, прислали хромого школьного учителя Тиртея; но тот своими песнями так разжёг мужество спартанцев, что те смело пошли в бой и одержали победу. Легенда, во всяком случае, передает древнюю оценку силы поэзии Тиртея.


ТИРТЕЙ

***

Сам ведь Кронин, супруг прекрасноувенчанной Геры,
Зевс, Гераклидам вручил город, нам ныне родной.
С ними, оставив вдали Эриней, обдуваемый ветром,
Мы на широкой простор в землю Пелопа пришли...


***

Доля прекрасная – пасть в передних рядах ополченья,
Родину-мать от врагов обороняя в бою,
Край же покинуть родной, тебя вскормивший, и хлеба
У незнакомых просить – наигорчайший удел.
Горе тому, что бродить обречен по дорогам чужбины,
С милой женою, детьми и престарелым отцом,
Впавший в нужду человек покрыл свое имя позором –
Кто ему дверь отопрет, кто же приветит его?
Всюду несутся за ним восклицанья хулы и презренья –
Как бы ни был именит, как бы красой ни сиял.
Если скиталец такой нигде не находит приюта,
Не возбуждает ни в ком жалости к доле своей,
Биться отважно должны вы за милую нашу отчизну,
И за семейный очаг, смерти своей не страшась.
Юноши, стойко держитесь, друг с другом тесно сомкнувшись,
Мысль о бегстве душе будет отныне чужда!
Мужеством сердца свои напомнив, о ранах и смерти
Подстерегающих вас, не помышляйте в бою.
Не покидайте своих товарищей, старших годами,
Духом отважных, но сил прежних лишенных – увы!
Разве не стыд, не позор, чтобы, предан врагам молодежью,
Первым в передних рядах воин лежал пожилой,
Весь обнаженный, и прах подметал седой бородою,
Срам окровавленный свой слабой прикрывши рукой?
Право же, зрелища нет на свете ужасней, чем это,
И у кого из людей слез не исторгнет оно?
Тем же, чьи юны года, чьи цветут, словно розы, ланиты,
Всё в украшенье, все в прок. Ежели юноша жив,
Смотрят мужи на него с восхищеньем, а жены с любовью;
Если он пал – от него мертвого глаз не отвесть.

(Пер. О. Румера)


К СОГРАЖДАНАМ

Так как потомки вы все необорного в битвах Геракла,
Будьте бодры, еще Зевс не отвратился от нас!
Вражеских полчищ огромных не бойтесь, не ведайте страха,
Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых бойцов,
Жизнь ненавистной считая, а мрачных посланниц кончины —
Милыми, как нам милы солнца златые лучи!
Опытны все вы в делах многослезного бога Арея,
Ведомы вам хорошо ужасы тяжкой войны,
Юноши, вы и бегущих видали мужей и гонящих;
Зрелищем тем и другим вдоволь насытились вы!
Воины те, что дерзают, смыкаясь плотно рядами,
В бой рукопашный вступить между передних бойцов,
В меньшем числе погибают, а сзади стоящих спасают;
Труса презренного честь гибнет мгновенно навек:
Нет никого, кто бы мог рассказать до конца все мученья,
Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд!
Трудно решиться ведь честному воину с тылу ударить
Мужа, бегущего вспять с поля кровавой резни:
Срамом покрыт и стыдом мертвец, во прахе лежащий,
Сзади пронзенный насквозь в спину копья острием!
Пусть же, широко шагнув и ногами в землю упершись,
Каждый на месте стоит, крепко губу закусив,
Бедра и голени снизу и грудь свою вместе с плечами
Выпуклым кругом щита, крепкого медью, прикрыв;
Правой рукою пусть он потрясает могучую пику,
Грозный шелома султан над головой всколебав;
Пусть среди подвигов ратных он учится мощному делу
И не стоит со щитом одаль летающих стрел;
Пусть он идет в рукопашную схватку и длинною пикой
Или тяжелым мечом насмерть врага поразит!
Ногу приставив к ноге и щит свой о щит опирая,
Грозный султан — о султан, шлем — о товарища шлем,
Плотно сомкнувшись грудь с грудью, пусть каждый дерется с врагами,
Стиснув рукою копье или меча рукоять!
Вы же, гимниты, иль здесь, иль там, под щиты припадая,
Вдруг осыпайте врагов градом огромных камней
Или мечите в них легкие копья под крепкой защитой
Воинов тех, что идут во всеоружии в бой!

(Пер. В. Латышева)


***

Не вспомяну я бойца, и во мне не найдет уваженья
Он ни за ног быстроту, ни за искусство в борьбе,
Хоть бы Киклопам он был и ростом и силой подобен
И уступал бы ему в беге фракийский Борей;
Хоть бы Тифона красу он своею затмил красотою
Или богаче в сто крат был, чем Мидас и Кинир;
Хоть бы он царственней был Пелопа, Танталова сына,
И сладкоречьем своим вровень с Адрастом стоял;
Хоть бы он славою всякой блистал, кроме воинской мощи,
Ибо тому не бывать воином храбрым в бою,
Кто не дерзнет смелым оком взглянуть на кровавую сечу
Или, к врагу подойдя, руку над ним занести.
В этом вся честь, и лишь это сочтется за подвиг отменный,
Лучший из подвигов всех для молодого бойца.
Гордостью будет служить и для города и для народа
Тот, кто, шагнув широко, в первый продвинется ряд;
И, преисполнен упорства, забудет о бегстве позорном,
Жизни своей не щадя и многомощной души;
Кто ободрить может речью стоящего рядом гоплита, —
Доблестным будет бойцом воин подобный в бою.
Миг, и он вспять обратит густые ряды супостатов
И, не смущаясь душой, выдержит битвы волну.
Тот же, кто в первых рядах, распростившися с жизнью желанной,
Сгибнет, прославив отца, город и граждан своих,
Грудью удары приняв, что пронзили и щит закругленный,
И крепкий панцирь ему, — стоном застонут о нем
Все без разбора, и дряхлый старик, и юноша крепкий,
И сокрушенный тоской город родной заскорбит.
Будет в чести и могила героя, отведают чести
Дети, и дети детей, и все потомство его,
И не погибнет вовек ни громкая слава, ни имя, —
Будет бессмертным всегда, даже под землю сойдя,
Тот, кто был доблести полн, кто в схватке за землю родную
И малолетних детей злым был Ареем сражен.
Если ж боец, избежав усыпляющей смерти, победой
В ратном стяжает бою громкую славу себе,
Чтят его все, и дряхлый старик, и юноша крепкий,
И, сладость жизни вкусив, тихо он сходит в Аид.
Он и стареясь меж граждан всегда пребывает в почете,
Чести и прав у него не отнимает никто, —
Нет, перед ним каждый отрок, и сверстник, и ветхий годами
Встанут, и место свое все предоставят ему.
Пусть же отныне всем сердцем стремится до доблести высшей
Каждый дойти, позабыв про нерадивость в бою!

(Пер. Г. Церетели)


***

С неукротимой душою, как лев, на охоту идущий...


***

Прежде доблесть явить, смерть ли в бою повстречать.


***

....Стойте под сводом щитов, ими прикрывши ряды,
Каждый в строю боевом: Памфилы, Гиллеи, Диманы,
Копья, угрозу мужам, крепко сжимая в руках.
И на бессмертных богов храбро во всем положившись,
Без промедленья словам будем послушны вождей.
Тотчас все вместе ударим..........................
Возле копейщиков свой близко поставивши строй.
Скоро с обеих сторон железный поднимется грохот:
Это по круглым щитам круглые грянут щиты.
Воины копья метнут, друг друга железом сражая,
В панцири, что у мужей сердце в груди берегут.
Вот уж колеблется враг, отступая с пробитым доспехом,
Каменный сыплется град, шлемы стремясь поразить,
Медный разносится звон...

(Пер. В. Ярхо)


КАЛЛИН

Скоро ль воспрянете вы?
Скоро ль воспрянете вы? Когда ваше сердце забьется
Бранной отвагой? Ужель, о нерадивые, вам
Даже соседей не стыдно? Вы мыслите, будто под сенью
Мира живете, страна ж грозной объята войной.
..................................................................................................
Требует слава и честь, чтоб каждый за родину бился,
Бился с врагом за детей, за молодую жену.
Смерть ведь придет тогда, когда мойры прийти ей назначат.
Пусть же, поднявши копье, каждый на битву спешит,
Крепким щитом прикрывая свое многомощное сердце
В час, когда волей судьбы дело до боя дойдет.
Ведь и судьбой решено, что никто из людей не избегнет
Смерти, хотя бы он был богом бессмертным рожден.
Часто, от битвы уйдя, от копейного стука, приходит
Ратник домой, и в дому смерть настигает его.
Только для города он ни желанен, ни дорог не будет;
Если ж погибнет храбрец, плачет о нем стар и млад.
Ведь крепкосердого мужа кончина – печаль для народа;
Если же он средь живых, все полубога в нем чтят.
И как на кремль, на него обращают сограждане взоры –
Подвиги многих бойцов он совершает один.

(Пер. Г. Церетели)


СИМОНИД КЕОССКИЙ, 556-468 до н.э.

В ЧЕСТЬ ПАВШИХ ПРИ ФЕРМОПИЛАХ

Светел жребий и подвиг прекрасен
Убиенных пред дверью Фермопильской!
Алтарь - их могила, и плач да смолкнет о них, но да будет
Память о славных живою в сердцах! Время
Не изгладит на сей плите письмен святых,
Когда все твердыни падут и мох оденет их следы!
Тут схоронила свой цвет Эллада, любовь свою.
Ты, Леонид, мне свидетель о том, спартанский воин,
Чей не увянет вечный венец.

(Пер. Вяч. Иванова)


(Далее, для полноты, его же эпиграммы, связанные с событиями Греко-Персидских войн, но это - надписи на могилах и посвящаемых предметах, т.е. петься они не могли в принципе. Все - в переводах Л. Блуменау):


ЗЕВСУ-ОСВОБОДИТЕЛЮ

Эллины, силою рук, и Арея искусством, и смелым
Общим порывом сердец персов изгнав из страны,
В дар от свободной Эллады освободителю Зевсу
Некогда здесь возвели этот священный алтарь.

(Алтарь - на месте битвы при Платеях).


МЕГАРСКАЯ НАДПИСЬ

Греции и мегарянам свободную жизнь увеличить
Сердцем стремясь, мы в удел смерть получили: одни -
Пав под высокой скалой Эвбеи, где храм Артемиды,
Девы, носящей колчан, славный в народе, стоит,
Или у мыса Микалы; другие - вблизи Саламина,
Где финикийских судов ими погублена мощь;
Те, наконец, на равнине Беотии: пешие, смело
В битву вступили они с конною ратью врага…
Граждане наши за это на площади людям Нисеи
Памятник нам возвели, честью великой почтив.

(Здесь перечислены все основные сражения войны 480-479 годов, кроме Фермопильского, в котором мегаряне не участвовали, а именно: трёхдневное морское сражение при мысе Артемисий (начало августа 480), не имевшее решительного результата, но кончившееся отступлением греческого флота при известии о прорыве персов под Фермопилами; Саламинское сражение (сентябрь 480), где был разгромлен персидский флот; два сражения в сентябре 479 (по преданию, произошедшее в один день: первое, сухопутное, при Платеях (в Беотии), где была уничтожена остававшаяся в Греции персидская армия Мардония; второй, имевшее характер морского десанта - при мысе Микале (азиатская Греция - Иония, близ Милета), в результате которого были уничтожены персидское войска в Ионии и Иония получила свободу).


МОЛИТВА КОРИНФЯНОК АФРОДИТЕ

Женщины эти за греков и с ними сражавшихся рядом
Граждан своих вознесли к светлой Киприде мольбы;
Слава богине за то, что она не хотела акрополь
Греков твердыню, отдать в руки мидийских стрелков.


ПАН МИЛЬТИАДА

Мне, козлоногому Пану, аркадцу, враждебному персам,
Верному другу Афин, место здесь дал Мильтиад.

(Статуя Пана была поставлена Мильтиадом, победителем при Марафоне, из-за того, что Пан будто бы явился по пути скороходу Фидиппиду, посланному за подмогой в Спарту, и помогал афинянам в битве).


ФЕРМОПИЛЬСКИЕ НАДПИСИ

1
Некогда против трёхсот мириад здесь сражались четыре
Тысячи ратных мужей Пелопоннесской земли.

2
Славных покрыла земля - тех, которые вместе с тобою
Умерли здесь, Леонид, мощной Лаконики царь!
Множество стрел и коней быстроногих стремительный натиск
В этом сраженьи пришлось выдержать им от мидян.

3
Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне,
Что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли


ЛЕВ НА МОГИЛЕ ЛЕОНИДА

Между животными я, а между людьми всех сильнее
Тот, кого я теперь, лёжа на камне, храню.
Если бы, Львом именуясь, он не был бы равен и духом,
Я над могилой его лап не простер бы своих.


***

Памятник это Мегистия славного. Некогда персы,
Реку Сперхей перейдя, жизни лишили его.
Вещий, он ясно предвидел богинь роковых приближенье,
Но не хотел он в бою кинуть спартанских вождей.

(Мегистий из Акарнании был прорицателем в отряде Леонида)


***

О потерпевших здесь гибель от персов в борьбе за Элладу
Правдолюбивый Опунт, родина локров, скорбит.


КОРИНФЯНАМ, ПАВШИМ НА САЛАМИНЕ

Странник, мы жили когда-то в обильном водою Коринфе,
Ныне же нас Саламин, остров Аянта, хранит;
Здесь победили мы персов, мидян и суда финикийцев,
И от неволи спасли земли Эллады святой.


СПАРТАНЦАМ, ПАВШИМ ПРИ ПЛАТЕЕ

Неугасающей славой покрыв дорогую отчизну,
Чёрным себя облекли облаком смерти они.
Но и умерши, они не умерли; доблести слава
Ввысь воспарив, унесла их из Аидовой тьмы.


Прислал Павел Шехтман <sfrandzi @ rambler.ru> 9-11 ноября 2006 г.