ПЕСНЯ МАЧТЕТА
("Тюменские известия", №226 (3893), 6 октября 2005)
125 лет тому назад, осенью 1880 года, в г. Ишиме Тобольской губернии был поселен высланный в Западную Сибирь писатель Григорий Александрович МАЧТЕТ (1852-1901). В 1876 г. его арестовали за участие в организации побегов из тюрьмы революционеров-народников и после годичного содержания в Петропавловской крепости выслали сначала в Архангельскую губернию, а затем - в Тобольскую. В государственном архиве Тюменской области хранится "Дело о высылке государственного преступника Григория Мачтета и о браке его с государственной преступницей Медведевой". В "Статейном списке" дается его портрет: "28 лет, волосы на голове темно-русые, брови темно-русые, глаза серые, нос и рот обыкновенные, подбородок - с бородой".
В Ишиме находилась невеста Мачтета ссыльная Елена Петровна Медведева, и он долго добивался разрешения на брак с ней, так как власти не нашли в "Статейном списке" указания на то, "холост или женат Мачтет, а если вдов, то после которого брака". В конце концов через год всевозможных хлопот разрешение на брак он получил.
Жизнь в Ишиме была для Мачтета очень тяжелой. Не имея средств к существованию, он служил сторожем на складе ишимского купца. Зная два иностранных языка, он не получил права давать уроки. Но, занимаясь писательством, Мачтет создал ряд рассказов о жизни сибирской деревенской общины. Будучи народником, он несколько преувеличивал спаянность общинников и единство их интересов. В рассказе "Вторая правда" молодой врач Кожин, осмотрев замерзшее тело, обнаружил в трупе пулю. Ясно, что этот досаждавший крестьянам конокрад не замерз, а был убит. Для Кожина существует только юридическая правда, но у деревенской общины правда другая. Оказывается, убийство совершено по решению деревенского мира, в нем признается одинокий парень-сирота. Умирая от чахотки в тюремной больнице, он, не желая уходить из жизни с грехом обмана, уже через силу говорит Кожину, что взял на себя чужую вину: "Старика жалко было... Семья большая, а я один..." И Кожин убедился, что кроме официальной есть еще правда крестьянского мира. В факте убийства писатель видит не жестокость, а единственное для мужиков средство защиты от конокрада, раз власть не принимала никаких мер. И в рассказе "Мирское дело" предстает дружный деревенский коллектив. Автору нравится сплоченность мужиков, их умение держать язык за зубами, когда в деревню приезжает становой с целью выяснить обстоятельства деревенского происшествия.
Об отношении к народу представителей власти говорит рассказ "Мы победили". В глухой тайге властями обнаружена доселе неизвестная деревня. Жившие там мужики благоденствовали: "Хлеба невпроворот... Птица там всякая, рыба, скотина..." И уездные власти возмущены, что деревня живет "без управ", "без надлежащих законов", не платит налоги. Встает задача "сделать полезным дикаря", который живет сам по себе. А каковы власти? Здесь начальник местной команды, "никогда не посещавший никаких заведений", здесь исправник, заботившийся лишь о "поступлениях" и "взносах", властям помогают отец Арефа, скорбящий "о непокорстве деревни", и пан Поклевский, "занятый мечтами о расширении распивочных пределов". И вот деревня завоевана. На смену патриархальной старине приходит пошлая буржуазная цивилизация. И автор, посетивший деревню, увидел, что "все было ново... Больше всего меня поразил красивый, с балкончиком, новый домик, на котором, как жар, горела яркая вывеска: "Распивочно". Писателю неприятна эта "культура", развратившая простые, суровые деревенские нравы.
В Сибири чиновничество творило суд и расправу, никого не боясь. Произвол чиновников явился темой сказки Мачтета "Сон одного заседателя", где автор нарисовал превращение волка в чиновника, который исполнял административно-полицейские обязанности. Волк-заседатель направо и налево раздает зуботычины, берет взятки, "кругом одно грабительство идет". Когда один из бедняков вспомнил, что "имеется закон", он угодил к волку-заседателю. "Закон, говоришь? Погоди же, покажу я тебе закон! Вот тебе закон, вот тебе закон!" - ревел волк, тузя вспомнившего о законе. В сказке ярко показано униженное, бесправное положение народа. В литературе 1880-х годов жанр сказки был широко распространен: сказочная манера изложения помогала обходить цензуру и ставить острые общественные проблемы.
Психологически насыщена повесть "В тундре и тайге" о жизни и страданиях молодой женщины. Не по- слушав отца, она вышла замуж за красивого авантюриста. Он проиграл ее приданое и принялся за аферы, характерные для периода первоначального накопления. Надеясь найти золото в глухой тайге и потерпев крах, он исчез, оставив жену в таежной избушке. Она бы погибла, но ее спас вместе с маленькой дочерью сердобольный сибирский бродяга, выведя еле заметными тропами к людскому жилью. Бродяга показан как добрый, отзывчивый человек.
В очерке "Хайтун" Мачтет показал "инородца", простодушного обитателя лесов. В его сознании еще живут отголоски древнего обожествления животных - религии родового общества. Так, на севере Европы и Азии, в лесной полосе, у некоторых народов существовал медвежий культ. Когда однажды Хайтун убил медведя, "он плакал, причитал, извинялся перед убитым... Он запел какой-то дикий победный гимн, в котором сливались вместе и величание врага, его силы и мощи, и суеверный страх перед этим врагом". Остатки тотемизма сочетались у Хайтуна с наивным языческим поклонением божку-идолу. Когда Хайтуну везло на охоте, он благодарил божка за удачу. Но когда успеха не было, он принимался бить идола плетью за то, что тот не помогает ему. "Когда неудачи сменялись удачей, божок водворялся на прежнее место. Хайтун наедался до отвала и, сияющий, приходил ко мне".
В этом жителе лесов автор видит много хорошего: доброту, смелость, умение читать великую книгу природы. Он способен на большое чувство привязанности и любви. Смерть жены оставила глубокую рану в его сердце, которая не зажила и в течение нескольких лет.
Осенью 1884 года с Мачтета был снят гласный надзор, и он поступил на службу в Ишимское окружное по крестьянским делам присутствие, чтобы заработать деньги на отъезд из Ишима. В сентябре 1885 года Мачтет покинул Ишим. Осенью этого же года жена Мачтета Елена Петровна также получила разрешение оставить Ишим, но, больная туберкулезом, доехав до Москвы, умерла.
Из последующих произведений Мачтета был широко известен роман "И один в поле воин" (начатый в Ишиме), где писатель показал свое резкое осуждение крепостного права, его разлагающего влияния на господ и слуг. Стихотворение Мачтета "Последнее прости" под названием его первой строки "Замучен тяжелой неволей" в революционных кругах стало популярной песней.