ПРОШЕНИЕ В НЕБЕСНУЮ КАНЦЕЛЯРИЮ

Неизвестный автор

Всепресветлейший и милостивейший творец,
Создателю небес и всея твари отец!

Просят слезно нижайшие твари,
Экономические крестьяне.

О чем прошение, тому следуют пункты.

1

Не было в сердцах наших боли,
Когда не разделены были на волостные доли,
И всякому крестьянину была свобода,
Как управлял нами воевода:
Тогда с каждого жила
По копейке с души сходило,
А ныне головы и земские
Для нас мучители мерзкие.

2

Как известно ныне всему свету,
Что от секретаря и приказных житья нам нету;
По их науке сотские-воры
Поминутно делают поборы,
Поступают с нами бесчестно,
Чего не слыхано было вечно.
Прогневили тебя, небесного царя,
Что такого имеем секретаря;
Разорил он нас вконец,
Не оставил ни куриц, ни овец.
Прежде тиранили, ненавидя християнской веры,
А ныне мучат без меры,
Как не дашь из дому весь свой доход,
Который ожидаем на секретарский расход.

3

Суди, владыко, по человечеству:
Какие мы слуги отечеству?
До такой крайности дошли, что нечем одеться,
Не только в праздничный день разговеться;
Работаем и трудимся до поту лица,
Не съедим в Христов день куриного яйца;
Едим мякину вместе с лошадьми;
Какими ж мы уже можем назваться людьми?
Стали убоги мы, нищи,
Что не имеем насущной пищи,
Кроме иной как мякины свиной,
И за тою присылают от разных
Секретарей и приказных.

4

А паче всем народом вопием к тебе, царю:
За что такая власть дана секретарю?
Сам и его приказные
Делают потехи разные:
Для своих шуток
Щупают нарочно и ловят уток;
В работу сенокосную
Чинят нам обиду несносную;
А осенью, когда утки хороши,
Делаем для них шалаши,
И таскаются целый день по лесу:
Не стало у нас от крику голосу.

5

Дошло уже, нечем истопить избенки:
Замучены от секретаря и лошаденки;
Никакой нет милости и свободы;
Для всякого особливые подводы;
Жены наши и ребятишки
На себе таскают дровишки;
А кто имеет жизнь горькую,
Затем отстает тот хлеба уборкою.
А как настанет зимний путь,
То всякий из нас готов будь,
Как уже на мирском сходе
Легло на брата по подводе,
Вывезть по сажени дров
На секретарский двор,
Даже в деревнях — и приказным.
Нет времени быть праздным.

6

А как придет весна,
То жены наши станут ткать красна;
С каждого домишку
По полпуду выходит льнишку.
А сверх того для их чести
По фунту дадим овечьей шерсти,
По мотку с двора ниток,
Какой бы ни был пожиток.
А на такого тирана известного
Решились трудить тебя, царя небесного.

7

Всепресветлейший владыко! Просим слезно, простирая руки:
Воззри на нас, как ныне страждут Адамовы внуки.
Не имеем тягости от земного царя,
А обнищали и разорились вконец от земского секретаря.

Между 1797 и 1803

«Русский архив». 1875, № 10, текст без разбивки на ст., без указания на список, по которому публ., с испр. ст. 50 и 58 по другим спискам: конца XVIII в. («Русский архив». 1908, № 9, без загл., в качестве жалобы саратовских экономических крестьян на земский суд) и ГИМ из собр. И. Е. Забелина («Лит. и марксизм». 1931, № 4, под загл. «Копия с прозбы в небесную канцелярию»).

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


По-видимому, наиболее точный и близкий к оригиналу текст первой публ. В «Русском архиве» 1908 датировано 1776—1778 гг.— временем поселения экономических крестьян в Саратовской губернии, в «Лит. и марксизме» — по водяному знаку на бумаге списка «1803» — концом XVIII — самым началом XIX в. Об авторе «Прошения...» никаких сведений нет. Скорее всего, им был какой-то выходец из экономических крестьян. Текст по своему построению пародирует узаконенную форму официальных прошений.

Экономическими крестьянами назывались бывшие монастырские крестьяне, после передачи монастырской собственности государству они поступили в ведение коллегии экономии духовных имений (с 1763 по 1786 г.). Когда не разделены были на волостные доли. В 1797 г. был принят закон «О разделении казенных селений на волости и о порядке их внутреннего управления». Согласно этому закону, в волость включались села, численность населения которых соответствовала определенной норме. Были учреждены волостные правления, состоявшие из головы, старосты (или выборного) и писаря. В результате все государственные (казенные) — в том числе и экономические — крестьяне попали под жесткий повседневный надзор новых властей, обычно злоупотреблявших своими полномочиями, в то время как зависимость от провинциальных воевод (упразднены с 1775 г.) была менее тягостной. Земский — лицо, исправлявшее административную и судебную власть над крестьянами; под земским секретарем здесь, видимо, подразумевается волостной писарь. Сотский — низшее должностное лицо сельской полиции, избиравшееся крестьянами (обычно один на сто – двести человек). Красна. В Поволжье так называют пряжу на ткацком станке, приготовленную для тканья.