СОЛДАТСКАЯ ЖИЗНЬ,
СОЧИНЕННАЯ В БОЛЬШОМ ГОРОДЕ,
В КАМЕННЫХ ПАЛАТАХ, ПОЧТЕННЫМ ЧЕЛОВЕКОМ,
КОТОРОГО БЬЕТ ВСЯК,
МАЙЯ 1 1803

Неизвестный автор

К ЧИТАТЕЛЯМ

Хоть читай иль не читай,
Философом не считай,
Я солдат — не богослов
И не знаю красных слов.
Здесь пишу я не романы –
Сущу правду, не обманы.
Что глаз видит, ухо слышит,
То рука моя и пишет, —
Хоть не складно,
По мне ладно.
А что худо я пишу,
Научить тебя прошу.
Коль умеешь — научи,
А не знаешь — так молчи.
Я покорнейший слуга,
Пред тобою как дуга,
А всегдашний ваш ревнитель
Сей поемы сочинитель.

ОДА

1

Дела славные я Трои
Воспевать здесь не хочу,
Мне не нужны и герои,
А пишу я, что хочу.
На Парнас взлесть не умею,
А пою, что разумею,
И Пегасы мне все чужды,
А узнайте наши нужды,
Что тревожат и крушат,
Нас безвременно сушат.

2

Я отечеству защита —
А спина моя избита,
Я отечеству ограда—
В тычках, палках — вся награда.
Кто солдата больше бьет,
Тот чины здесь достает.
И старателен, хорош,
Хоть на черта он похож.
А коль бить кто не умеет —
Ничего не разумеет.

3

О солдат! Ты горемыка,
Хуже лапотного лыка.
Твоей жизни хуже нет,
Про то знает и весь свет.
Тебя дуют, тебя бьют,
Так как полосу куют.
И собаку чтут дороже!
Палкой бьют тебя по роже,
Разбивают глаза, губы,
Не забудут тут и зубы.

4

Если ж мало, то дубинки...
О, солдатские вы спинки!
Вы родитеся к нещастью!
Заболят кости к ненастью,
И головка закружится,
Если плюх пять-шесть случится.
Лучше в свете не родиться,
Чем в солдатах находиться,
Этой жизни хуже нет, —
Изойди весь белый свет.

5

В караул идешь — так горе,
А домой придешь — и вдвое.
В карауле нам мученье,
А как сменишься — ученье!..
В карауле жмут подтяжки,
На ученьи жди растяжки.
Стой прямее и тянись,
За тычками не гонись,
Оплеухи и пинки
Принимай так, как блинки.

6

Есть несносно в свете время,
Кто несет болезни бремя,
А несноснее тому,
Коль не верят в том ему.
Хоть божится, уверяет,
Командир не доверяет,
Говорит: «Нет, ты ленишься,
Не поверю, хоть божишься...»
О солдат! Бедно созданье,
Твое слабо оправданье.

7

Заболит когда солдат —
Бейся смело об заклад:
Не поверят в том ему,
Хоть божись хочешь кому
И тяни хоть с неба бога!..
Говорят, что лени много
Выбить надо из него, —
Быть больному отчего?
Он не болен, а с похмелья,
Знаю я его безделья!

8

Коль наружной нету раны —
Говорят, что всё обманы...
Разве дух из кого вон —
Скажут, что был болен он.
После смерти и жалеют,
Но помочь уж не умеют.
По кончине ублажают,
Кого прежде убивают,
Его службу почитают,
Прежде ж в людях не считают.

9

О, прекрасная весна
Ты приятна и красна,
На тебя всяк веселится,
Когда вольным кто родится.
А солдату ты, весна,
Очень, очень несносна.
Тут начнется всем ученье,
О, несносное мученье!
О, ученья глубина!
Про то знает лишь спина.

10

Коль здоровы будут палки,
Офицеры так, как галки,
Солдат мучают до смерти,
Точно душу в аде черти.
Кулаками по скулам
И палками по спинам.
А коль палочек не станет —
Тесаков на то достанет,
Эспантоны не гуляют —
Часто под бок прилетают.

11

Полковники, генералы –
Те же ныне обдиралы,
Попадися только в руки –
То натерпишься уж муки!
Хоть неважная вина,
Но простись с шкурой спина!
Оправданья не примают,
Только шкуру обдирают,
Говорят: стой и молчи,
Хоть и прав, да не ворчи.

12

Да уж ныне офицеры
Вознеслися выше меры:
Себя ставят за святых,
А солдат чтут за клятых.
Для того должно так быть,
Чтоб могли они их бить.
В том утеха и забава
И хорошая в том слава.
Какой славный командир
Скидает совсем мундир.

13

А коль просим их о деле,
То приди на той неделе,
А мне нынеча не время
Понести такое бремя.
А неделя коль придет,
То другую он найдет,
И не будет им конца —
Ходи так, как вкруг кольца...
О солдатская ты участь,
Ты приводишь сердце в ужасть.

14

А от каменных палат
Весь засох уже солдат,
Хоть с наружного-то вида,
Правда, жить бы не обида,
Но во внутренность взгляни —
Волчью песню и тяни:
Человек двадцать немножко
Бейсь у одного окошка,
Тут почистись, побелись,
Друг за дружкой и тянись.

15

В них дворянска стоит печка...
Живи смирно, как овечка,
Наблюдай всегдашню моду:
Не держи в покое воду,
Чтобы пол всегда был бел
И других не делай дел.
Коль захочешь помочиться —
Надо версту волочиться.
Раза два-три коль пройдешь –
То подметки изобьешь.

16

А придет как воскресенье,
Говорят, что от безделья
Ступай вымети весь двор,
Обмети кругом забор,
Везде б было чисто, гладко,
Идешь, правда, хоть не сладко.
А коль честью кто нейдет,
Дядя с буркою придет,
Раз пяток-другой натянет —
Поневоле сердце вянет.

17

О, несносная неволя,
О, солдатская ты доля!
Можно всякому вздуриться,
В двадцать пять лет отслужиться.
Тот на свете вновь родится,
Кто от службы свободится.
Нет, никто не вображает,
Когда службу продолжает,
Не постигла чтоб кончина,
Не лишась солдатска чина.

18

Если ж жизнь кому продлится
И от службы свободится,
То бери в руки костыль,
Поди смело в монастырь.
В ногах, руках силы нет,
Опостылел белый свет.
Недостанет дневной пищи,
И записывайся в нищи,
Не жди более отрады:
Только будет и награды.

19

Ослабеют в руках силы
И опустятся все жилы,
Ты не только работать –
Трудно с места будет встать.
Костыль в руки да кошель –
По подоконью пошел.
Христа бога вспомяни,
А сам руку протяни,
Всех отцами называй,
А не то не спи — зевай.

20

А ночуй где день, где ночку,
Завалясь в кабак, за бочку,
Или в поле на лугу
Гни то полоз, то дугу.
А квартеришку нанять –
Негде денежки достать.
Носи лапти босичищем,
Будь покорен и всем нищим...
Вот награда вся за службу!
Воешь волком и за нужду!

21

Полно я уже заврался,
До всей тонкости добрался.
Здесь на правду ведь не мода:
Сгонят к Волкову в полгода,
А случится и в неделю
Постелят вечну постелю.
Не по шерсти кто погладит,
То на шею сесть и ладит,
И в уме только и есть,
Как его ему бы съесть.

22

Я видал многих примеры,
Каковы сии химеры:
Они с вида будто гурии,
А по внутренности фурии.
Когда взглянешь — они милы,
Но в поступках крокодилы.
Вид имеют человека,
Но в них жалости от века
Не бывало никогда,
И все злятся завсегда.

23

Говорят: людей не бьешь —
И пути в них не найдешь.
Они плуты, воры, пьяницы —
Сами не прольют и скляницы, —
Пропивают насквозь ночи
И так выбьются из мочи,
Перепьются все до драки
И карячатся как раки...
А поутру скажет: болен —
И от всех он дел уволен.

24

Нет, спина моя твердит,
Перестать молоть велят,
Говорит: хозяин, полно,
А то будет заду больно.
Как узнает капитан,
То сдерет родной кафтан.
Я совет спины уважу:
Себя больше не отважу,
Хоть немного и испорчу,
Но на сем я кончу.

1803

«Русская старина». 1901, № 12, под загл. «Жизнь солдатская», ст. 29—38, 55—68, 99—108 (по списку Пушкинского Дома). Печ. по «Литературное наследство». 1933. Т. 9/10 (по двум спискам Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина).

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


Два других списка (ЦГАОР и Пушкинского Дома) см.: «Красный архив». 1926, № 16; Базанов В. Г. Владимир Федосеевич Раевский: Новые материалы. Л.; М., 1949.

«Солдатские песни, — писал Белинский в 1841 г., — образуют собою цикл народной поэзии. По форме своей они ничем не отличаются от других русских песен; но содержание их оригинально по русско-простонародному разумению европейских вещей и по смеси чисто русских выражений с терминами и словами из сферы регулярно-военного их быта» (Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1954. Т. 5. С. 437). Сатирические солдатские песни, в которых повествовалось о тяжелой доле рекрута, особенно скрывались и распространялись тайно. «Солдатская жизнь...» принадлежала к числу наиболее «возмутительных» — она тщательно разыскивалась и беспощадно уничтожалась. Как видно по почерку и по надписям на одном из списков, текст этот восходит к самому началу XIX в., едва ли не к 1802 г.

Вопрос об авторе неясен. В. Н. Орлов («Литературное наследство». 1933. Т. 9/10. С. 143) называет гренадера Измайловского полка, выходца из Московской духовной академии Ивана Макарова; за это сочинение он был прогнан сквозь строй и переведен в армейский полк. Однако в другом списке автором значится Василий Макаров («Литературное наследство». 1933. Т. 9/10. С. 150). Л. В. Домановский в статье «Освободительное движение в русском народном творчестве» указывает, что этот Макаров — рядовой Измайловского полка (см.: «Русское народное поэтическое творчество». М.; Л., 1955. Т. 2, кн. 1. С. 301). В. Г. Базанов сообщает, что в одном из списков автором указан гренадер Тобольского пехотного полка Илья Тихонов сын Яковлев. По другим данным, поэма была сочинена в Петербурге, в лейб-гвардии Московском полку (Базанов В. Г. Владимир Федосеевич Раевский: Новые материалы. .Л.; М., 1949. С. 67). В 1820 г. список «Солдатской жизни...» был обнаружен среди бумаг умершего рядового Тобольского пехотного полка Конурина, а затем снова был найден у солдат в феврале 1821 г. Произведение было распространено также среди солдат 6-го корпуса 2-й армии, дислоцированной в Кишиневе и близлежащих районах. В феврале 1825 г. список был обнаружен в Кишиневе, у плотника Тобольского пехотного полка, находившегося в распоряжении генерал-лейтенанта Желтухина. Там его списал «не имея что делать» рядовой 5-й мушкетерской роты Пермского пехотного полка Дмитрий Шлафоров и привез в Харьков. Денщик Иван Озолин признался, что песня сочинена в Петербурге в Московском полку (см.: Ганцова-Берникова В. Отголоски декабрьского восстания 1825 года // «Красный архив». 1926, № 3. С. 198—199 и Базанов В. Г. Цит. соч. С. 67—68). В 6-м корпусе (по сообщению генерала И. В. Сабанеева дежурному генералу Главного штаба А. А. Закревскому) ходила песня, близкая к соответствующим строкам «Солдатской жизни...»:

Знать, судьба наша такая,
Что обижают нас до края,
Всегда мучают и бьют
И спокою не дают...
Хоть и сам того не мыслит,
А по зубам небось славно чистит...

(Базанов В. Г. Очерки декабристской литературы: Публицистика. Проза. Критика. М., 1953. С. 100).

<Строфа> 10. Тесак — холодное оружие с прямым широким обоюдоострым лезвием; использовалось и для наказания. Эспантон — тупой палаш. <Строфа> 21. Сгонят к Волкову, т. е. на Волково кладбище в Петербурге.