ПАХОМЫЧ


(Народный театр / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушкиной. - М.: Сов. Россия, 1991. - (Б-ка русского фольклора; Т. 10), стр. 357-360, комментарии стр. 517).


- Пахомыч, ты где?
- На печи в углу вместе с тараканами.
- Что делаешь?
- Антимонию развожу.
- Пахомыч, а почему дров не принес? А почему воды не принес?
- Вчерась два ведра припятил, неуж ты всю вылила?
- Пахомыч, а почему собак не привязал?
- Сейчас, Акулюшка-матушка, сейчас привяжу. Цу, проклятые, опять отвязались.
- Пахомыч, а кто с полки кусок пирога хозяйского съел?
- Акулюшка-матушка, это я с похмелья попробовал.
- Вон! Вон отсюда, ах, старый черт!
(Пахомыч падает на сцене, поднимается и ворчит, ругает хозяйку):
- Двадцать лет у хозяина живу, а таких проклятых кухарок не было. "Пахомыч, дров принеси, Пахомыч, лоханку вынеси, Пахомыч, собак привяжи!" А как съел маленький кусочек пирога, дак она, треклятинная, чуть до смерти не убила. (На щеку показывает.) Вот был бы в этом месте глаз, она бы совсем выбила. Придет хозяин, я ему булю разведу. Скажу, расчет давай или жалованье прибавляй. Скажу, Пахомыча в бульмистеры выбирают. Халуйская губерния, город Медынь, село Кутузово, к барину Кургузому. Скажу, Пахомыча в бурмистеры выбирают.

Появление Хозяина.

- Бог помощь, Пахомыч, что ты делаешь?
- Двор подметаю, чистоту наблюдаю.
- А что с Акулиной-кухаркой ругаешься?
- К вашей Марии Ивановне ходил, ходил.
- Я тебе не про Марию Ивановну говорю, а про Акулину. За что ты с Акулиной ругаешься?
- Записочку вашу отнес? Отнес.
- Совсем ты глухой стал, Пахомыч; я тебе не про записку говорю. А почему ты с Акулиной-кухаркой ругаешься?
- Добрая душа, Филимон Иванович, Мария Ивановна 20 коп[еек] на чай мне дала.
Хозяин (в сторону).
- Ой, совсем старик глухой стал.
- Больше не пойду к Марии Ивановне. Какие у ней собаки злые. Одна ухватила меня за лапоть, чуть всю ногу не отгрызла.
- Пахомыч, я тебе совсем говорю не то. Какую-то Марию Ивановну, какую-то собаку. Я тебе говорю, за что ты с Акулиной-кухаркой ругаешься?
- Чего, чего? Хозяин, ты говоришь про кого?
- Про Акулину-кухарку.
- Это про нашу Акульку-кухарку? Да не при вашей милости сказать про нее: сварит щи, хоть онучи полощи, кочерыжки суровые и здоровые. Я ел, ел, все зубы себе на старости поломал.
- Ты, наверно, Пахомыч, обижаешься, что тебе жалованья мало.
- Да, хозяин, и это маловато.
- Ну, Пахомыч, получал ты три да два прибавлю, будешь получать пять.
- Двадцать пять, спасибо, хозяин.
- Да не двадцать пять, а всего пять.
- Спасибо и за это, хозяин, старику и это деньги Хозяин, поздравь меня: Пахомыча в бульмистеры выбирают. (Лезет за пазуху.) Мне цельную пошту припятили, ах, это вот проклятая кухарка меня с печи выгнала, я там позабыл, на печке в углу оставил! Ну, хозяин, я тебе так расскажу: Халуйская губерния, город Медынь, село Кутузово, барину Кургузому. Пахомыча в бульмистеры выбирают.
- Эй, Пахомыча, это такой же мужик, как и ты.
- Нет, хозяин, это все-таки человек чиновный.
- Ну хорошо, я ухожу, а ты следи здесь за порядками, чистоту наблюдай да с кухаркой не ругайся.
- Филимон Иванович, ты где пойдешь? Мимо кухни?
- Да, мимо кухни, Пахомыч, а что?
- Замолви за меня словечко Акульке.
- Это насчет чего такого?
- Насчет антимонии.
- Это какой такой антимонии?
- А насчет любви.
- Да, Пахомыч, ты с ума сошел: тебе 70 лет, а Акульке 20.
- Филимон Иванович! Тебе-то 50 лет, а Матрене Ивановне 35 лет. Ты ее любишь, да она тебя уважает.
- Пахомыч, это все делают деньги.
- Хозяин, чай, я жалованье получаю.
- Ну хорошо, Пахомыч, смотри тут, а я пошел, скажу все. (Он стоит.) Вот я теперь Акульке булю разведу!
(Вдруг бежит Акулька, он руки кверху поднял.)
- Я думал, ты опять, проклятая, с ухватом на меня.
- Ты что, старый черт, на меня хозяину насплетничал? Какие такие я щи варю суровые-здоровые?
- Врет, Акулюшка-матушка, врет. Это про старую кухарку Катюшку я говорил. Я говорил, Катюшка сварит щи, хоть онучи полощи, а Акулька сварит щи - пальчики оближешь.
- Врешь, врешь, Пахомыч. Это ты про меня. Мне хозяин все рассказал.
- Врет, Акулюшка, про тебя ни одного слова не было. Акулюшка, поздравь меня, меня в бульмистеры выбирают.
Она его спрашивает:
- Пахомыч, а когда будешь бульмистером, то сделаешь меня бульмистершой?
- Акулюшка, если меня полюбишь, то сама бульмистером будешь.
- Пахомыч, а сошей мне платье с длинным шлейфом.
- Хороша девка, а дура.
- А с дурой не разговаривают.
- А как я тебе каршенина аршин десять? Как ты себе платье сошьешь разлюли малина, что твой длинный шлейф, как пойдешь в лес, зацепишь за пень, простоишь весь день, если гончие собаки не оторвут. Акулюшка, поздравь меня: хозяин мне жалованье прибавил. Я теперь буду получать двадцать пять.
- Врешь, Пахомыч, ты получал три, да два тебе хозяин прибавил. Будешь получать пять.
- Акулюшка, я ослухался. Ну и это хорошо старику. Ну, Акулюшка, давай с тобой помиримся.
- Давай, Пахомыч.
- Давай, Акулька, спляшем, а нам музыка сыграет. А ну-ка, там, музыканты, давай веселого!



Комментарии

Текст находится в архиве Текст находится в архиве Государственного центрального театрального музея им. А. А. Бахрушина, №167950. Публикуется впервые.

Сценка, рассчитанная для балконных зазывал, создана и исполнялась И. А. Зайцевым в начале ХХ века.

И. А. Зайцев (1863-1936) - типичный представитель ярмарочной, площадной культуры России, он был великолепным кукольником (владел в совершенстве петрушками, марионетками), сам резал и конструировал кукол, был акробатом, шпагоглотателем, гимнастом, фокусником, сочинителем и исполнителем раусных миниатюр; объездил всю Россию, работал в разных балаганах и цирках. В 1931 г. был принят в труппу Центрального театра кукол под управлением С. В. Образцова, где ему было присвоено звание заслуженного артиста республики.