КАЛЕКА

Жил на свете хорошенький мальчик,
Для девчат он был просто гроза.
Кудри черные, черные брови,
Голубые большие глаза.

Просто не было в мире милее
Голубых его ласковых глаз.
«Это был ведь огонь, а не парень», -
Говорили девчата не раз.

Но настало тревожное время,
Над страною нависла гроза.
Взяли в армию милого друга –
Голубые большие глаза.

До вокзала его провожали
И подруга, и старая мать.
Уходил он в далекие дали,
Уходил милый друг воевать.

Дни за днями идут чередою,
Собираются месяцы в год.
Только парень чего-то не пишет,
Даже девушке писем не шлет.

Но однажды – число я не помню –
Темной хмурою ночью одной
Кто-то робко в окно постучался:
Это парень вернулся домой.

Перед матерью встал он смущенный,
Незнакомый, как будто чужой.
Кудри черные наголо сбриты,
Пулей выбит был глаз голубой.

«Я, мамаша, вернулся обратно,
Даже, может, я в этом не прав».
Только вместо руки его левой
Как-то странно болтался рукав.

«Даже девушка, милая Надя,
Будет встречи бояться со мной.
Так зачем я ей нужен, калека?
Ей понравился парень другой.

Только старая мать втихомолку
Будет слезы горячие лить.
Я калека, калека, калека,
И калекою мне всю жизнь быть».

Из архива пермского писателя Ивана Лепина

В нашу гавань заходили корабли. Пермь, "Книга", 1996. Перепечатано: В нашу гавань заходили корабли. Вып. 1. М., Стрекоза, 2000.


Вероятно, на мотив хулиганской песни «Парень в кепке и зуб золотой» (ср.: "Пулей выбит был зуб золотой...")