Ты кормилица да ладо милое,
Ты кормилица да дума крепкая,
Ты крепка была, моя надейная,
Ты надейная да неизменная.
Уж ты куда, наша, да снарядилася,
Ты куда, наша, да сподобилася,
Ты на промыслы да на богатые,
По сено ли да по зеленое,
По жарки дрова ли да по березовы?
Не туда, моя, да снарядилася,
Не туда, моя, да сподобилася,
Ты во путь-то мой да во дорожечку,
Ты во дальнюю да во печальную,
На большу войну да на всемирную,
На всемирную да кроволитную.
Уж я не это ли да в уме думала,
Уж я не это ли да в уме держала,
Уж не на то горе да я сходилася,
Уж я хотела жить да в молоду пору,
Я хотела жить да зелено время
С тобой, моя да лада милая,
С тобой, моя да припостельная.
Ты ли знаема да ты ли ведома,
Уж что вдовья я была да подоконная,
Подоконная да порядовная,
Уж мы знали друг про друга, ведали,
Про совести да наши молодецкие,
Мы сходилися с тобой в чистом поле,
Разостанемся да при раздольице.
Уж ты кормилица да ладо милое,
Ты скорехонько да снаряжаешься,
Во путь-то ли да во дорожечку,
Куда ушли, будто много уехали,
Удалы-те да добры молодцы,
Сыновья-та ли да как отецкие,
А отцы ушли да многодетные.
А уж как я-то ли, бедна злосчастная,
Уж я остануся, горюха-горькая,
Я, горька вдова, буду безмужняя,
Горька мати да я бездетная.
Уж я с кем буду да проводить свою,
Проводить свою да молоду пору,
А свое-то ли да зелено время,
Не в гульбе верно да не в весельице,
А во слезах только да во горячиих,
А во тоске большой да во кручинушке.
Ты кормилица да ладо милое,
Ты кормилица да дума крепкая,
Ты напиши-ка мне да письмо-грамотку,
Ты сообщи-ка мне да легку весточку
Про свое-то ты житье военное,
Про военное, красноармейское.
Чтобы знала я да горе ведала
Про тебя, моя да лада милая,
Про тебя, моя да дума крепкая,
Чтобы не болело мое да ретиво сердце,
Не кипела бы моя да кровь горячая,
Не старилось да лицо белое.
Уж говорил мне да ладо милое:
«Не тужи, моя да молода жена,
Не печалься-ко, моя люба семья,
Не расстраивай мое больно сердце,
Больно сердце, красноармейское,
Ты не лей при мне да горячи слезы».
Я сумела себя, горе, повыдержать.
Мы не знали, куда, горе, деваться,
Мы ли сели с ним да в легку лодочку,
Пошли мы да поехали
По матушке да по быстрой реке,
По кормилице да золотой струе.
А уж как в ту-то ли да в пору-времячко
Дули шибко да ветры буйные,
Качала шибко тут морска волна.
Не страшилося мое ладо милое,
Что мы съездим там да к роду-племени.
Поедим у них да там скусной еды,
Скусной еды да как свежой рыбы.
Как услышали мы крики крестьянские,
Что кричит наша мати родимая,
Что нас требует жалость сердечная,
Уж мы с ним, горе, поторопилися,
Прибежали мы да к легкой лодочке,
Поехали да по быстрой реке,
Ко своему-то да краю-берегу,
Где стояло много да людей добрыих,
Где стояло много да православныих.
Спровожали мою да ладу милую.
Мы пришли, бедны, да тут приехали
Ко круту кряжу да ко обрывному,
Поднялось круто да ладо милое,
Дал мне-ка да руку правую,
Подынул меня да на крутой берег
И пошли мы, горе, злосчастные.
Тут подходит пароход да пассажирской-то,
Не ходом он шел да он лётом летел,
Под мою-то шел да ладу милую,
Под мою-то шел да думу крепкую,
Подал свистки да он приходные,
Взволновалися тут люди добрые.
Поторопилося да наше ладо милое,
Взял котомочку военную,
Взял меня, бедну злосчастную,
Под свою-то ли да под праву руку,
Мы спустилися да ко быстрой реке,
Тут пошла моя да ладо милая
По желту песку да по макарьевску,
А ко трапу-то да пароходскому.
Закипела тут моя кровь горячая,
Распростилися да рукой правоей,
Повесил он да буйну голову
И пошел он на пароход пассажирской-то.
Тут подсекло мои да ноги резвые,
Подкоротались да руки белые,
Я присела тут да к мать-сырой земле,
Я взывала тут да, горе, заплакала.
Когда повышло мое да ладо милое
На палубу на пароходскую,
Я заздрила его да заприметила
Во последний раз, а во последний час,
При последнем я да расставаньице,
Вековом с ним да несвиданьице.
Тут ли стал давать пароход свистки прощальные,
Прощальные да расставальные,
Жалобные да как печальные.
И пошел пароход да на полон ход,
Я осталася на краю пристани,
Возле кормилицы быстрой реки.
Я не видела да свету белого,
Я подынулась да на круты кряжа,
На круты-те да на обрывные,
Я ко лошади, бедна, ко доброей,
Ко доброей да ко езжалоей.
Я пошла, бедна, домой, поехала,
Вспоминала все да ладо милую,
Что шла туда да ладо ехало,
Уж как на память мне его только бело лицо,
А на память мне его да речь-говорюшка.
Уж я ли шла да долго ехала,
Уж я все плакала да баско слезно,
Все причитывала да ладу милую.
Дивовалися да люди добрые,
Всё жалели меня да православные:
«Уж ты где-ка, лебедь, да научилася?».
Уж я не с первой ладой да расставалася,
Уж я знала жизнь да, бедна, вдовьюю,
Вдовьюю да красноармейскую.
Уж я подъехала, бедна, да ко виту гнезду,
Где ходил мое да ладо милое,
А зашла, горе, да во вито гнездо,
Села я на лавочку брусовую,
Ко окошечку да ко косявчату,
Тут я все, бедна, горе, раздумалась,
Не судьба мне спроводить да ладу милую
До славной мне его до Усть-Цильмы,
До пристани да до центральноей,
Откуда спровождают все да белы лебеди,
Расставаются да они навеки,
Распрощаются да по-хорошему.
Уж не что делаешь во пору-времячко,
Не спустила меня служба казенная,
Казенная меня сельповская.
Уж я едва коротала да темну ноченьку,
Уж я все думала об ладе милоей,
Все печалилась да припостельноей,
Мне не елася да как скусна еда,
Не катилася да ключева вода,
Не катилось мне-ка зелено вино,
Я не знала тут, куда с горя деваться,
Где и чем сердце удобрити.
Постелила как я да мягко место,
И наклала круто зголовьицко,
И заснула я да крепким плотным сном,
Только забыла в ту пору-времечко
Про свою-то я да ладу милую.
Уж я жду, бедна, нонь дожидаюся,
Уж не пишет мне-ка да письма-грамотки,
Не веселит мое да ретиво сердце.
Уж я везде хожу да везде роблю,
Уж я у всех прошу да у людей добрыих,
Я у всех спрошу да православныих:
«Нет ли у вас да письма-грамотки,
Не сообщают ли про мою да ладу милую,
Не сообщают ли про думу крепкую?».
Его, бат, раскуркали да черны вороны,
Расклевали, бат, его сизы орлы,
Растаскали, бат, да звери лютые,
Уж как мою-то ли да ладу милую
Уж я ходила сей год да, бедна, ездила
По лесам-то я да по дремучиим,
По борам-то, я да по широкиим,
По снегам бродила да по глубокиим,
Я рубила, бедна, леса строёвые,
Строевые леса, еловые.
Все ходила да в уме думала
Об своей-то я да ладе милоей,
Об своей-то я да думе крепкоей.
Уж я приду, бедна, да приеду,
Будет мне да письмо-грамотка,
Будут мне да легки весточки,
На них хотела сердце удобрить.
Лучше ждать буду да ладу милую
Со победою да со великою,
Наживу тогда житья спокойного,
Спокойного житья веселого.