О ЧЕМ ТЫ ТОСКУЕШЬ, ТОВАРИЩ-МОРЯК?

Слова В. Лебедева-Кумача
Музыка В. Соловьева-Седого

«О чем ты тоскуешь, товарищ-моряк,
Гармонь твоя стонет и плачет.
И ленты повисли, как траурный флаг,
Скажи нам, что все это значит?

Не ты ли, моряк, в рукопашном бою
С врагами сражался геройски.
Так что же встревожило душу твою,
Скажи нам, товарищ, по-свойски!»

«Друзья, свое горе я вам расскажу,
От вас я скрываться не стану.
Незримую рану я в сердце ношу,
Кровавую жгучую рану.

Есть муки, которые смерти страшней,
Они мне на долю достались.
Над гордой и светлой любовью моей
Немецкие псы надругались.

Ее увели на позор и на стыд,
Скрутили ей нежные руки.
Сестренка погибла, братишка убит —
Так мне написали подруги.

Я всех потерял и во мраке ночей,
Лишь только глаза закрываю,
Любовь свою вижу в руках палачей
И в кровь свои губы кусаю.

И нет мне покоя ни ночью, ни днем.
От ярости я задыхаюсь.
И только в атаке, в бою под огнем
Я местью своей упиваюсь».

С хозяином вместе тоскует гармонь,
Поет и рыдает трехрядка.
Скорей бы услышать команду «в огонь!»
И броситься в смертную схватку.

1942

C фонограммы современного исполнителя (1990-е гг.), поэтому текст может быть в фольклорной обработке


Первый исполнитель - Леонид Утесов. Записана им на пластинку 25 марта 1943 года. Мелодия этой песни - это, по сути, мелодия "Раскинулось море широко", слегка аранжированная В. Соловьевым-Седовым.


ВАРИАНТЫ (3)

1. Незримая рана

Слова В. Лебедева-Кумача
Музыка В. Соловьева-Седого

О чем ты тоскуешь, товарищ-моряк?
Гармонь твоя стонет и плачет,
И ленты повисли, как траурный флаг, -
Скажи нам, что все это значит?

Не ты ли, моряк, в рукопашном бою
С врагами сражался геройски?
Так что же встревожило душу твою?
Скажи нам, товарищ, по-свойски!

- Друзья, свое горе я вам расскажу,
От вас я скрываться не стану:
Незримую рану я в сердце ношу,
Кровавую, жгучую рану.

Есть муки, которые смерти страшней,
Они мне на долю достались -
Над гордой и светлой любовью моей
Фашистские псы надругались.

Ее увели на позор и на стыд,
Скрутили ей нежные руки.
Отец ее ранен, братишка убит...
Так мне написали подруги.

Я сон потерял и во мраке ночей,
Лишь только глаза закрываю,
Любовь мою вижу в руках палачей
И до крови губы кусаю.

И нет мне покоя ни ночью, ни днем,
От ярости я задыхаюсь.
И только в атаке, в бою под огнем
Я местью своей упиваюсь...

Рыдает и стонет по милой гармонь, -
Она так любила трехрядку...
Скорей бы услышать команду: «Огонь!»
И броситься в смертную схватку.

1942

Русские советские песни (1917-1977). Сост. Н. Крюков и Я. Шведов. М., Худож. лит, 1977


2. О чем ты тоскуешь, товарищ-моряк

«О чем ты тоскуешь, товарищ-моряк,
Гармонь твоя стонет и плачет,
А ленты повисли, как траурный флаг,
Скажи мне, товарищ, что значит?»

«Сейчас я, товарищи, правду скажу,
От вас я скрываться не буду,
Незримую рану я в сердце ношу,
Кроваву, горячую рану.

Есть муки, которые смерти страшней,
Они мне на долю достались.
Над светлою, нежной любовью моей
Немецкие псы надругались.

Ее повели на позор и на стыд,
Ломали ей белые руки,
Отец у ей ранен и братишка убит —
Ее написали подруги.

Играет и плачет, спаси ее Бог,
Она так любила трехрядку.
Скорей бы услышать команду „огонь!'
Да броситься в смертную схватку».

Встречаю его близ Одессы родной,
Когда в бой пошла наша рота.
Он шел впереди с автоматом в руке,
Моряк Черноморского флота.

Он шел впереди, все примеры казал,
Родиной был из Ордынки.
И ветер глумился за широкой спиной
В лентах его бескозырки.


Фольклорный вариант. Два последних куплета - вставка из народной фронтовой песни "Я встретился с ним под Одессой родной", которая исполнялась на мотив "Раскинулось море широко".


3. О чем ты тоскуешь, товарищ-моряк

«О чем ты тоскуешь, товарищ-моряк,
Гармонь твоя стонет и плачет.
И ленты повисли, как траурный флаг,
Скажи нам, что все это значит.

Не ты ли, моряк, в рукопашном бою
Сражался с врагами геройски.
Так что же встревожило душу твою,
Скажи нам, товарищ, по-свойски».

«Друзья, свое горе я вам расскажу,
От вас я скрываться не стану.
Незримую рану я в сердце ношу,
Кровавую жгучую рану.

Есть муки, которые смерти страшней,
Они мне на долю достались.
Над гордой и светлой любовью моей
Германские псы надругались.

Ее увезли на позор и на стыд,
Скрутили ей нежные руки.
Сестренка погибла, братишка убит —
Так мне написали подруги.

Я их утерял и во мраке ночей,
Лишь только глаза закрываю,
Любовь свою вижу в руках палачей
И в кровь свои губы кусаю.

Мне нету покоя ни ночью, ни днем.
От ярости я задыхаюсь.
И только в атаке, в бою под огнем
Я местью своей упиваюсь».

С хозяином вместе тоскует гармонь,
Рыдает и плачет трехрядка.
Скорей бы услышать команду «огонь!»
И броситься в смертную схватку.


Фольклорный вариант. Нескольких строчек не хватало (уже не установить, каких именно), добавлены из базового варианта.