Александр Петрушин

РОЗЫСК ИЛИ СЫСК
("Тюменский курьер", 24 октября 2006, №144 (2041), рубрика "Чекистские истории")


Слова однокоренные, но значение их разное.

"Главным управлением контрразведки "СМЕРШ" разыскивается..."

Розыск в прифронтовой полосе немецких разведчиков и диверсантов хорошо показан в романе Владимира Богомолова "Момент истины" ("В августе сорок четвертого..."), интерес к которому не ослабевает вот уже тридцать лет.

И мало кто знает, что этот роман, несмотря на свою кажущуюся документальность, является плодом фантазии, за исключением ряда бытовых деталей да данных об общем стратегическом положении сторон летом 1944 года.

Правду о войне - о громадных потерях Красной Армии, о страданиях мирного населения - мы узнаем исключительно из писем и упоминаемых событий. Все же, что относится к основному сюжету, - розыску группы германских шпионов из числа изменников Родины, в том числе и цитируемые секретные документы советских органов госбезопасности, от начала до конца придуманы писателем.

При этом Богомолов никогда не служил в военной контрразведке.

Он родился в 1926 году в Подмосковье, в деревне Кирилловка, где и воспитывался у бабушки до десятилетнего возраста. После гибели деда - на строительстве картофелехранилища свалившимся бревном ему перебило позвоночник - жил в Москве.

Воспоминания писателя о предвоенной жизни в столице тусклы и безрадостны: "... в такой бедности, точнее, нищете, как в подростковом возрасте, я никогда больше не оказывался. Начало войны я воспринял по недомыслию с мальчишеским оживлением и подъемом. Отправиться в армию меня подбили двое приятелей, оба были старше меня, они и надоумили прибавить себе два года, что сделать при записи добровольцем было просто. Спустя три месяца, в первом же бою, когда залегшую на мерзлом поле роту накрыло залпом немецких минометов, я пожалел об этой инициативе. Оглушенный разрывами, я увидел влево и чуть впереди бойца, которому осколком пропороло шинель и брюшину, - лежа на боку, он безуспешно пытался поместить в живот вывалившиеся на землю кишки. Я стал взглядом искать командиров и обнаружил впереди - по сапогам - лежавшего ничком взводного - у него была снесена затылочная часть черепа. Всего же во взводе одним залпом из 30 человек убило 11. Эта картина живет во мне уже шестое десятилетие - такого страха и ощущения безнадежности, как в эти минуты, я никогда больше не испытывал. Спустя недели я привык ко всему и тяготы войны и окопной жизни переносил легче многих других. Как с малолетства приучил меня дед, я делал все добросовестно, без промедления выполнял команды и, несмотря на малое образование и возраст, постепенно рос. Я был последовательно рядовым, командиром отделения, помкомвзвода, командиром взвода - стрелкового, автоматчиков, пешей разведки - в конце войны исполнял должность командира роты. Война, армия и послевоенное офицерство в смысле познания людей и жизни дали мне чрезвычайно много. Я побывал в десятках областей России, Украины и Белоруссии, в Прибалтике, Польше, Германии и Манчжурии - в сотнях городов и других населенных пунктов. Это был необычайно насыщенный опыт - к примеру, только за лето и осень сорок пятого года мне довелось наблюдать немцев в Германии, китайцев в Манчжурии, японцев на Южном Сахалине, чукчей и эскимосов на Чукотке.

Как офицер я был на хорошем счету, служилось легко..."

Но однажды в Германии на офицерском совещании Богомолов заступился за малознакомого офицера - "его дружно делали козлом отпущения (и, разумеется, сделали): высказал свое "несогласное мнение" в лицо начальникам и более того - заявил об их ответственности за происшедшее чрезвычайное происшествие".

Через несколько дней принципиального офицера арестовали и освободили только спустя 13 месяцев - без суда и без каких-либо извинений.

"Мне возвратили удостоверение личности, комсомольский билет, расчетную и вещевую книжку и через месяц выплатили денежное довольствие за 14 месяцев... Вместе с должностями в Прикарпатском военном округе мне предлагали отпуск и путевку в военный санаторий. Я ни на что не соглашался, будучи убежден, что государство или армия должны принести мне официальные извинения, однако все делали вид, что ничего не произошло. Я обратился в военную прокуратуру и вскоре получил ответ на форменном бланке с подписью, заверенной гербовой печатью. Полковник юстиции, словно не заметив моих конкретных вопросов, сообщил, что проведенные мною в тюремных камерах 13 месяцев (из них 9 месяцев в карцерных одиночках) являются "стажем службы на должностях офицерского состава Советской Армии" и только так должны быть отражены в личном деле и других документах. На следующий день я написал рапорт об увольнении, дав себе слово больше никогда нигде не служить и не состоять, - эту клятву я неукоснительно держал, что во многом предопределило анахоретский образ моей жизни и занятие литературой...".

Писатель-фронтовик Богомолов считал: "Издательская судьба, в отличие от офицерской, сложилась довольно благополучно. Трудности возникли только при публикации романа "Момент истины" ("В августе сорок четвертого...").

Рецензенты из КГБ и Министерства обороны "как по сговору, требовали изъять целиком две главы: со Сталиным и эпизод с генералами, а также убрать в остальном тексте отдельные абзацы и фразы, которые будто бы разглашали сведения об оперативно-разыскной деятельности органов госбезопасности. Я не отдал ни одного слова, но противостояние длилось более года. Эти люди уловили в рукописи то, что впоследствии высказывали наиболее компетентные читатели и кратко сформулировал Константин Симонов: "Это роман не о военной контрразведке. Это роман о советской государственной и военной машине сорок четвертого года и типичных людях того времени".

Раздражение в КГБ вызвала, в частности, оценка одним из главных героев - старшим лейтенантом Таманцевым - розыска в начальный период Великой Отечественной войны:

"А лозунг тогда, промежду прочим, везде бы, да и команда нам: "Уничтожай немецких шпионов и диверсантов!" Сколько мы их перестреляли... Пока не поумнели".

По статистике Особых отделов НКВД СССР, всего в 1941-1942 годах "за паникерство, трусость и самовольное оставление поля боя" расстреляли 157593 человека - почти 15 стрелковых дивизий.

Поумнели после капитуляции 6-й немецкой армии фельдмаршала Паулюса в Сталинграде 3 февраля 1943 года и последующего поражения советских войск у Харькова: здесь они трижды попадали в окружение - осенью 1941-го, весной 1942-го и в марте 1943 годов.

Сталину пришло на ум его проницательное историческое предупреждение, что подрывных действий всего несколько их шпионов достаточно для того, чтобы проиграть крупнейшее сражение. И другое мудрое изречение, которое он стал неоднократно высказывать окружающим: из всех возможных экономий самая дорогостоящая и опасная для государства - это экономия на борьбе со шпионажем..." (сцена, которую эксперты из КГБ и МО требовали исключить из романа Богомолова).

Перед войной 3 февраля 1941 года НКВД разделили на два наркомата - госбезопасности (НКГБ) и внутренних дел (НКВД). НКГБ возглавил Всеволод Николаевич Меркулов - ему достались разведка и контрразведка, секретно- политическое управление и следственная часть. Лаврентию Павловичу Берия остались милиция, пожарные, пограничники и ГУЛАГ.

Через полгода, когда началась война, 20 июля НКВД и НКГБ поспешно слили в один наркомат во главе с Берией. Меркулов стал его первым заместителем. Военная контрразведка входила в НКВД Управлением особых отделов.

Очередную реформу органов госбезопасности провели в апреле 1943 года: вновь появились НКГБ и НКВД, а военную контрразведку, названную по предложению Сталина СМЕРШ, что расшифровывалось как "Смерть шпионам", подчинили наркому обороны, чего не хотел прежде всего Берия.

Начальником Главного управления контрразведки СМЕРШ назначили 35-летнего Виктора Семеновича.

Окончание следует.



(26 октября 2006, №145 (2042))

Начало в №144.

В положении о ГУКР "СМЕРШ" НКО СССР от 19 апреля 1943 года N 415-138сс определены конкретные задачи:

"а) борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии;

б) борьба с антисоветскими элементами, проникшими в части и учреждения Красной Армии;

в) принятие необходимых агентурно-оперативных и иных (через командование) мер к созданию на фронтах условий, исключающих возможность безнаказанного прохода агентуры противника через линию фронта с тем, чтобы сделать линию фронта непроницаемой для шпионских и антисоветских элементов;

г) борьба с предательством и изменой Родине в частях и учреждениях Красной Армии (переход на сторону противника, укрывательство шпионов и вообще содействие работе последних);

д) борьба с дезертирством и членовредительством на фронтах;

е) проверка военнослужащих и других лиц, бывших в плену и окружении противника..."

Таким образом, созданные по приказу наркома внутренних дел Берии от 28 декабря 1941 года N 001735 "специальные лагеря для бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену и в окружении противника" перешли в ведение ГУКР "СМЕРШ".

В сентябре 1943 года была разработана "Инструкция по организации розыска агентуры разведки противника". Основанием для объявления в оперативный розыск того или иного лица как агента вражеской разведки являлись: показания арестованных, разоблаченных или явившихся с повинной агентов спецслужб Германии и ее союзников; показания содержавшихся в фильтрационных лагерях бывших военнопленных и военнослужащих, находившихся в окружении; сообщения зафронтовой агентуры и других агентов советских органов госбезопасности; документальные материалы, захваченные у спецслужб противника. На всех без исключения агентов разведки противника заводились розыскные дела и составлялись розыскные ориентировки и требования, включавшие в себя установочные данные, словесный портрет и особые приметы разыскиваемых.

До 1943 года чекисты мало что знали о противнике. Достаточно сказать, что НКВД было учтено "35 разведывательных школ на временно оккупированной противником территории", тогда как на Восточном фронте действовало около двухсот гитлеровских разведывательных органов и школ.

Но благодаря внедренной в эти разведшколы агентуре стала накапливаться информация о методах и особенностях под- готовки вражеских шпионов, диверсантов и террористов.

Увеличилось число радиоигр с противником: если в марте 1942 года было задействовано семь радиоточек, то к концу 1943-го работали 56 радиостанций, изъятых у заброшенных в советский тыл шпионских групп (всего за время войны проведено 193 радиоигры).

Победы под Москвой, Сталинградом, Курском и Белгородом, форсирование Днепра повлияли на моральное настроение завербованных немцами военнопленных. Возросло количество вражеских агентов, явившихся добровольно в органы госбезопасности с повинной. Например, из 185 арестованных выпускников Варшавской разведшколы сдались чекистам, милиции или представителям советской власти - типа председателя колхоза - 99 человек. Каждый из них сообщал не только о тех, с кем пересек линию фронта, но и о других своих сокурсниках.

Часто явившихся с повинной, хорошо знавших в лицо готовившихся к переброске либо уже действовавших в советском тылу немецких агентов, вербовали в качестве "опознавателей" и направляли в места большого скопления военнослужащих или в запасные полки и фильтрационные лагеря.

В 1943 году разведывательные группы органов госбезопасности, действовавшие за линией фронта, получили от своей агентуры данные на более чем 1260 агентов, заброшенных немцами в тыл Красной Армии.

15 мая 1943 года на советскую сторону перешел заведующий паспортным бюро абверкоманды-103 ("Сатурн"). Он передал альбом учета агентов в Борисовской и Катынской разведшколах с установочными данными, приметами и фотографиями 257 немецких агентов.

Тогда же вышел в свет первый сборник "Материалов по распознаванию поддельных документов", где впервые были систематизированы уловки противника по подделке удостоверений личности офицерского состава, красноармейских книжек, продовольственных и вещевых аттестатов... В сентябре 1943 года издан второй сборник, посвященный описанию печатей и штампов, используемых немецкими разведорганами для придания достоверности фальшивкам. В июле следующего года появился еще один специальный сборник - "Материалы по распознаванию поддельных орденов и медалей СССР, изготовляемых немецкой разведкой" (по приблизительным данным, общее число фальшивых советских наград, выпущенных спецслужбами фашистской Германии, составило двадцать-двадцать пять тысяч экземпляров).

После разработки методики розыска агентуры противника по описанию внешности и признакам подделки документов и государственных наград получила распространение практика создания в прифронтовой полосе оперативно-розыскных групп - три оперативных работника.

Именно такая группа показана в романе Богомолова "Момент истины" и в экранизации этого произведения. А старший группы капитан Алехин "прокачал матерого шпиона и террориста Мищенко по розыскным ориентировкам и разновидностям фиктивных документов: "...Удостоверение личности... Конфигурация... Фактура обложки... Наименование... Шрифт... Звездочка... Реквизит содержания... Особые знаки... Удостоверительные... Шрифты текста... Звездочка... Серия... Номер... Фотокарточка... Голова... нос... губы... подбородок... соответствуют... Печать гербовая... Оттиски... совмещаются... Подпись командира части... натуральна... Подполковник... Романов... Дата... Чернила... Мастика... Фактура бумаги... плотность... Хорошее у него лицо (хоть он и недоволен), правильное...

Предъявитель сего... Елатомцев... Алексей Павлович... состоит на действительной военной службе... Присвоение воинских званий... старший лейтенант... Приказ... номер ноль двадцать четыре... от девятого февраля сорок третьего года... капитан... Приказ... номер ноль семь... от одиннадцатого января сорок четвертого года... Печать гербовая... Подпись командира части... натуральна... Чернила... Мастика... Служебное положение... Штатная должность... командир стрелковой роты... Приказ... номер ноль двести шестнадцать... от тридцатого ноября сорок второго года... Назначен... начальник штаба батальона... Приказ... номер ноль двести пятьдесят один... от двадцать седьмого декабря... сорок третьего года... Печать гербовая... Подпись командира части... натуральна... Чернила... Мастика... Скрепка... Награды и особые права... Орден Красного Знамени... Орден Отечественной войны первой степени... Медаль "За оборону Москвы"... Родился... девятьсот восьмого года... Уроженец станицы... Лабинской... Состав семьи... Жена Елатомцева Надежда Ивановна... Майкоп... Призван Майкопским военкоматом... в марте сорокового года... Кадровый... Разрешено ношение оружия... Личная подпись... натуральна... Предыдущим... соответствует... Чернила... Мастика... Ажур!

...Елатомцев Алексей... Качай его, качай! Если они агенты, то он наверняка старший... Он опытнее, и больше шансов, что уже проходил по розыску...

Рост... выше среднего... Телосложение... среднее плотное... Лицо... овальное, чистое... Лоб... средний... прямой... Брови... дуговые... Нос - средний... прямой... Глаза голубые... Волосы светлые.. Уши... овальные... с выпуклым противокозелком... Шея - мускулистая... средняя... Плечи прямые... чуть вислые... Все прямое, все среднее... Невесело!

Особенности... Говорит с южно-русским акцентом... И, пожалуй... кривоватые ноги... Южнорусский говор!.. Быстрее!.. Коновалов? У Коновалова утиный нос... Головатенко?.. Татуировка на кисти левой руки... Яковлев Иван?.. Короткая верхняя губа... Мазанов?.. Пойман! Степанов?.. Высокий, худой, с выступающим кадыком... Шимко? Брюнет!.. Федулов?.. Брови извилистые, широкие, заметно косит... Елисеев?.. Иваницкий?.. Сердюк?.. Нетребин?.. Гуляев?.. Орлов Василий?.. Терентьев?.. Филиппенко?.. Лисецкий?.. Поминов?.. Южнорусский говор и слегка кривые ноги!.. Думай!.. Думай быстрее и не молчи!..

Кошевой? Глаза карие, на... левой щеке... Алексеев?.. Сросшиеся брови, противокозелок вогнутый... Скаба?.. Пойман! Игнатов Василий?.. Брюнет! Ревякин?.. Бойчевский?.. Лысенко?.. Гурьянов Денис?.. Полынин?.. Мищенко?..

Мищенко?!! Южнорусский говор... кривоватые, как у кавалеристов, ноги... глаза с прищуром... Неужели Мищенко?! Словесный портрет... Пожалуй... Мищенко - девятьсот пятого... Ему тридцать девять... А этому?... тридцать пять? Сорок?... Неужели Мищенко?!

Документы - ажур! Комар носа не подточит! Если это и липа, то самого высокого качества. Липа, которую зрительно не возьмешь, за которой - государство! Кто же они?!.. А если... Как тогда они?.. Мищенко - особо опасен при задержании!.. Не тяни... Неужели это Мищенко?.."

Всего в советском тылу за годы Великой Отечественной войны было выявлено 1854 агента-парашютиста, в это число входил 631 радист. Причем от 55 до 65 процентов этих агентов были выявлены и разоблачены ГУКР "СМЕРШ" непосредственно в зоне боевых действий. Получается, что остальные проценты розыскной статистики добрали территориальные органы НКГБ и НКВД.

Но сейчас официально признано, что до конца войны работали и остались не обезвреженными 389 (!) агентурных радиостанций противника (по данным радиоконтрразведки, которая техническими средствами фиксировала выходы в эфир неустановленных радистов).

Фактически спецслужбы третьего рейха имели 389 не контролируемых Лубянкой каналов поступления секретной информации. Что передавали эти радиостанции в Берлин? Пока не знаем. Где они могли находиться? Тоже нет ответа - только предположения. По-новому смотрятся крупные провалы чекистских резидентур на оккупированных территориях. Причиной разгрома этих агентурных сетей Лубянки и неудачных наступательных операций советских войск могли стать немецкие агенты в центральном аппарате НКВД и Генштабе Красной Армии.

Затеряться и уцелеть в глубоком тылу - в Поволжье, на Урале и в Сибири - было проще, чем в прифронтовой полосе.

Продолжение следует.



(28 октября 2006, №146-147 (2043-2044))

Начало в №№ 144, 145.

"Не представляется возможным..."

В отличие от военной контрразведки "СМЕРШ" у территориальных органов НКГБ и НКВД реальные (не фальсифицированные) результаты розыска опять же реальных (не придуманных агентов вражеских разведок) были весьма скромными.

В двадцатых числах мая 1943 года было образовано управление НКГБ по Омской области (в ее состав до 14 августа 1944 года входила территория Тюменской области) со штатом 265 человек и подчинением 74 окружных - городских - районных отделов-отделений. Для сравнения: управлению "СМЕРШ" фронта предполагалось иметь 130 человек, если в составе фронта было более пяти армий, а если меньше, то 112 человек; отдел "СМЕРШ" армии насчитывал 57 человек; отдел "СМЕРШ" округа, в том числе Сибирского в Омске, - от 102 до 193.

Омское управление выявило и в сентябре 1943 года арестовало агента немецкой разведки Сыроменникова. Он попал в плен в октябре 1941-го при разгроме войск Брянского фронта. Через год в лагере для военнопленных его завербовали немцы и под кличкой "Кириллов" отправили в Борисовскую разведшколу. После обучения Сыроменников со своим напарником Лапиным (кличка "Иванов") в форме советских офицеров и с фальшивыми документами были выброшены на парашютах в районе станции Насторная Курской области с заданием вести наблюдение и сообщать по радио в Смоленский разведцентр о передвижении воинских эшелонов к линии фронта.

Однако агенты-парашютисты, сговорившись, шпионить не стали, но и с повинной в органы не обратились, а используя поддельные медицинские справки об освобождении от воинской службы, уехали в Горьковскую область, где до мобилизации проживал Лапин. В июле 1943-го Сыроменников перебрался в Омск, встал на воинский учет и по направлению военкомата работал военруком в одной из школ.

Но фотографии "Кириллова" и "Иванова" и их приметы оказались в числе сведений о 257 курсантах Борисовской и Катынской разведшкол, которые зав. паспортным бюро абверкоманды-103 "Юрий" сдал зафронтовой опергруппе.

Первым арестовали Лапина-"Иванова", который сообщил о местонахождении Сыроменникова-"Кириллова".

Выявить по розыскным делам и ориентировкам других агентов германских и иных спецслужб, судя по докладным запискам начальника Омского УНКГБ полковника Быкова и его подчиненных, "не представилось возможным".

Входивший в окружение наркомов НКВД и НКГБ Берии и Меркулова, Быков и большинство начальников периферийных органов УНКГБ Омской области не были на фронте, розыскного опыта не имели и предпочитали заниматься привычным довоенным политическим сыском: выявлением "сомнительных элементов" (троцкистов, правых, эсеров, меньшевиков, анархистов, националистов, духовенство, колчаковцев и участников крестьянского восстания - тех, кого не расстреляли и не отправили в лагеря в 30-е годы) и проверкой "политически неблагонадежных", прежде всего ссыльных.

После освобождения в 1943-1944 годах оккупированной советской территории насильственной депортации подверглись проживавшие там чеченцы, ингуши, калмыки, кабардинцы, балкары, черкесы, курды, турки-месхетинцы, крымские татары...

В ночь под новый, 1944 год Сталин получил срочное донесение: "В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР и Постановления СНК от 28 декабря 1943 года НКВД СССР осуществил операцию "Улусы" по переселению лиц калмыцкой национальности в восточные районы. Всего было погружено в эшелоны 26359 семей, или 93139 человек, которые отправлены к местам расселения в Алтайский и Красноярский края, Новосибирскую и Омскую области. Л. Берия".

Неспособные привыкнуть к новым условиям, климату, пище, укладу жизни, калмыки были обречены на вымирание (в Тюменскую область выслали около 12 тысяч человек, расселили в основном в Сургутском районе). Только в 1954-м оставшимся в живых разрешили возвратиться на родину.

Судьбу репрессированных народов разделили и коренные жители Ямала - ненцы. В ноябре-декабре 1943-го областные, окружные и районные партийные, советские и чекистские органы спровоцировали выступление группы ненцев, которые распустили колхозы, поделили обобществленных оленей и откочевали вглубь тундры. Эту ситуацию Быков, его заместитель Гаранин и начальник Ямальского райотдела НКГБ Медведев представили как "восстание" (по-ненецки - "мандала"), организованное гитлеровской разведкой. Ее резидентом на Ямале представили гидрографа Плюснина, вырвав у него под пытками признания о "вербовке высадившимся с немецкой подводной лодки офицером" и о "выполнении задания по созданию повстанческих отрядов из местного населения".

На подавление "мандалы" из Омска на Ямал самолетами отправили роту автоматчиков. Собрав обманом безоружных ненцев, солдаты открыли по ним огонь: семерых уложили наповал, столько же ранили, остальных оленеводов арестовали и увезли в Салехард.

Авторов преступного сценария "мандалы" наградили: Быкова - орденом Красного Знамени, Гаранина - "Знак Почета", Медведева - Красной Звезды. Только в 1946 году новое руководство Министерства государственной безопасности СССР в ходе очередной чистки ведомства пересмотрело это дело.

После расстрела Берии министр внутренних дел С.Н. Круглов, председатель КГБ при СМ СССР И.А. Серов и заведующий административным отделом ЦК КПСС А.Л. Дедов обратились в ЦК КПСС с предложением "о лишении генеральских званий бывших работников госбезопасности, допускавших нарушения социалистической законности и злоупотребления по службе".

В этом перечне "генерал-майор Быков Давид Романович, 1903 года рождения, в органах госбезопасности с 1928 по 1946 год, последняя занимаемая должность - министр госбезопасности Башкирской АССР..." О его службе в Омске отмечено:

"...будучи с мая 1943 года по июнь 1945 года начальником Управления НКГБ Омской области, Быков допускал провокационные методы в чекистской работе, фальсификацию следственных дел и производство необоснованных арестов советских граждан. В результате такого преступного отношения Быкова к своим служебным обязанностям, в конце 1943 года и в начале 1944 года в Ямало-Ненецком национальном округе было арестовано 51 человек ненцев-колхозников по обвинению в подготовке якобы восстания против советской власти. В процессе следствия виновность арестованных не подтвердилась, однако до решения вопроса по делу 41 человек умер вследствие плохих условий содержания их под стражей. 8 июля 1946 года особой инспекцией управления кадров МГБ СССР Быков был арестован, а 30 августа 1947 года осужден за злоупотребление своим служебным положением к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на пять лет. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 года к Быкову были применена амнистия, срок наказания ему был снижен наполовину. В декабре 1949 года Быков освобожден по отбытии срока наказания".

В апреле 1953-го Быков в письме к Меркулову писал: "Вынужден обратиться к Вам по моему делу, ибо Ваш звонок в свое время по телефону вселил в меня уверенность, что придет время, когда восторжествует справедливость по отношению ко мне. Я прекрасно понимаю, что с Вашей стороны все было сделано, но, видимо, тогда это время еще не наступило. Мне кажется, сейчас это время наступило, и поэтому я вторично обращаюсь к Вам с просьбой помочь мне восстановить мое честное, ничем не опороченное за 27 лет работы в органах имя".

Быкову еще повезло. Начальника УНКВД - УНКГБ - УМГБ по Свердловской области генерал-лейтенанта Тимофея Михайловича Борщева, также принадлежавшего к так называемой "закавказской" группе чекистов во главе с Берией и Меркуловым, после крушения покровителей обвинили в "злоупотреблениях во время проведения денежной реформы 1947 года" и уволили органов госбезопасности, а в 1956-м расстреляли.

На судебном процессе в Военном трибунале войск МВД Уральского округа вскрылось, что "на протяжении 1943-1947 годов члены семей руководящих работников управлений УНКВД - УНКГБ - УМГБ - УМВД, в том числе Борщев и его родственники, систематически растаскивали с базы Спецторга, не считаясь ни с какими нормами и попирая насущные интересы обслуживаемых Спецторгом контингентов, лучшие остродефицитные промышленные товары (шелк, шерсть и т.д.)... С продовольственных складов и из кладовой столовой "господами" забирались продукты в количествах, значительно превышающих нормальные потребности, не считаясь даже с тем, что эти продукты предназначались для диетических столовых и детских учреждений".

Все рекорды "соцобслуживания" побила жена начальника УНКВД - УМВД Свердловской области генерал-майора Ивана Григорьевича Попкова Евгения Муниц-Попкова. Она "хозяйничала на базах, складах и столовой Спецторга, отбирая в неограниченном количестве все, что хотела... брала ящики мясных консервов, яблоки, десятки банок фруктового компота, варенья, маринадов... только при одном заходе в магазин получила 1500 единиц промтоваров, что составило 12 промтоварных рабочих карточек..."

Только за три месяца 1947 года из совхоза "Исток" УМВД семья Попковых получила 1260 яиц, 103 килограмма творога, 83 килограмма сметаны, 150 килограммов картошки.

При расследовании злоупотреблений у Попкова поинтересовались, зачем ему в таком количестве промтовары и продукты. Генерал объяснил, что у него в Свердловске очень большая семья: "кроме жены и сыновей еще две сестры жены, родители мои и жены и сын от первого брака... и всех их нужно было обеспечить, так как они находились в бедственном положении и нуждались в помощи одеждой и продовольствием". Но особая инспекция МГБ СССР установила, что жена Попкова перепродавала купленные в Спецторге продукты и ткани на рынке по спекулятивным ценам.

Назначенный постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 4 мая 1946 года N П 51/IV министром госбезопасности СССР, Абакумов с легким сердцем подписал приказы об увольнении Быкова и Борщева, так как всегда недолюбливал соратников Берии и Меркулова.

Продолжение следует.



(31 октября 2006, №148 (2045))

Начало в №№ 144, 145, 146-147.

Подробный учет

По воспоминаниям военных контрразведчиков, «Абакумов основное внимание уделял розыскной работе, знал ее хорошо, и велась она в ГУКР «СМЕРШ» активно. Начальников управлений в центре и на фронтах жест- ко держал в руках, послаблений никому не давал...»

Такой же стиль розыскной работы молодой и амбициозный министр госбезопасности навязал и «отсидевшимся в тылу территориалам» («СМЕРШ» вошел в состав МГБ как 3-е Главное управление).

Опыт военной контрразведки «СМЕРШ» по фильтрации советских военнопленных стали внедрять в деятельность периферийных подразделений МГБ - тогда в каждом городе и сельском районе имелся отдел или отделение госбезопасности.

Проверка военнослужащих Красной Армии, побывавших в плену или в окружении на армейских сборно-пересылочных (СПП) и фронтовых проверочно-фильтрационных (ПФП) пунктах, проводилась путем личного досмотра и письменных показаний (объяснений) об обстоятельствах пребывания в плену или в окружении. После допросов оперативники «СМЕРШ» выявляли противоречия в ответах и организовывали агентурное изучение подозреваемых. На каждого проверяемого заводилось учетное дело с протоколами допросов, запросами о социальном происхождении и возможной причастностью к агентуре противника, а также с заключением по результатам фильтрации (призвать повторно в армию, отправить в промышленность или разжалованных офицеров - в штурмовые батальоны; кого-то списывали в связи со смертью и по инвалидности). На подозреваемых заводили дела-формуляры с приобщением агентурных материалов.

Фильтрация завершалась во фронтовых проверочно-фильтрационных лагерях (до 1 октября 1944 года - в спецлагерях НКВД СССР), где соответствующая проверка продолжалась в течение двух месяцев (соответственно в СПП и ПФП - пять-десять дней). В тыловых районах фронтов были развернуты: 2-й Белорусский - 15, 1-й Белорусский - 30, 1-й Украинский - 30, 2-й Украинский - 10, 3-й Украинский - 10, 4-й Украинский - 5 лагерей на 10 тысяч человек каждый.

Только в лагерях 3-го Украинского фронта с 1 февраля по 4 мая 1945 года было проверено 58686 человек (16456 - бывшие военнослужащие Красной Армии, а 12160 - советские граждане призывного возраста, угнанные в Германию). Из них 376 человек арестовано.

После окончания войны и упразднения фронтов на территории СССР действовало 43 спецлагеря и 26 проверочно-фильтрационных лагерей. В оккупированной советскими войсками части Германии и других странах Восточной Европы имелось еще 74 ПФЛ и 22 СПП. Последние фильтрационные лагеря закрылись только после смерти Сталина.

На встрече в Ялте в 1945 году союзники договорились поскорее вернуть на родину попавших в немецкий плен или насильственно вывезенных в Германию людей. После 9 мая советской стороне передали 1 миллион 682 тысячи бывших военнопленных и свыше 3,5 миллиона гражданских лиц. Отказались вернуться в СССР свыше 450 тысяч человек, в том числе около 160 тысяч военнопленных. Союзники - американцы, англичане, французы, канадцы не понимали, что освобожденных ими из немецкого плена на родине вновь отправят в лагеря.*

По масштабам и размаху, силам и средствам фильтрация бывших военнопленных и репатриантов из числа советских граждан и российских эмигрантов, проживавших в некоторых европейских государствах и Северном Китае, не имела аналогов в истории спецслужб мира.

Всех, кто служил во власовской армии и других созданных немцами антисоветских вооруженных формированиях, бывших старост и сотрудников оккупационной администрации судили. Многие обвиненные в пособничестве оккупантам оказались под немцами не по своей воле, а в результате неспособности государства спасти их от наступавшего врага. А бойцы и командиры попали в плен из-за серьезных политических и военных просчетов Сталина, его маршалов и генералов. Часто карали тех, кто всего лишь хотел выжить.

Прошедших через «фильтр» «СМЕРШ» переданных союзниками бывших советских военнопленных Абакумов приказал территориальным органам МГБ взять на «подсобный учет», а по сути вторично подвергнуть фильтрации.

В отделы «А» (учетно-архивные) республиканских – краевых - областных управлений МГБ направили полученные от союзников (в приказах МГБ их после 1946 года называли «бывшими союзниками») вместе с репатриантами немецкие учетные карточки. Тюменское УМГБ также получило несколько мешков таких трофейных документов. Сопровождавшая каждого советского военнопленного через все транзитные и стационарные концлагеря карточка содержала на немецком и русском языках 16 обязательных пунктов (по восемь на каждой стороне карточки): «фамилия, имя, день рождения, место рождения, лагерь, доставлен в лагерь (число), чин, воинская часть, номер военнопленного в германском лагере, имя отца, имя матери, адрес ближайших родственников, профессия, когда и где попал в плен, номер в собственной части».

Хваленый немецкий педантизм и порядочность союзников СССР по антигитлеровской коалиции крепко помогли делу создания местного и центрального «подсобного» учета МГБ.

По трофейным учетным карточкам городские и районные отделы-отделения МГБ должны были установить на оперативно обслуживаемой территории бывших военнопленных-репатриантов, организовать их проверку или розыск (если они не прибыли к довоенному месту жительства) в целях выявления среди них агентов германских, румынских, финских или американских, английских, французских, канадских (в зависимости кто освободил из плена) спецслужб и изобличения военных преступников.

___

*Из 1 миллиона 682 тысяч репатриантов было арестовано около 16 тысяч, почти 144 тысячи отправлены для проверки в проверочно-фильтрационные лагеря, остальные направлены в армию, в промышленность и в родные места, где также подвергались фильтрации, теперь уже со стороны местных органов НКГБ-НКВД СССР.



(2 ноября 2006, №149 (2046))

Начало в №№ 144, 145, 146-147, 148.

Все сведения о разыскиваемых государственных преступниках систематизировались в многотомных секретных "розыскных книгах", переиздаваемых МГБ ежегодно.

Вот пример ориентировки из "розыскной книги МГБ":

"Нигматуллин Шигап Нигматуллович, литературный псевдоним "Нигмати", родился 22.12.1913 г. в д. Ренчики Дубровинского района Тюменской области. Работал учителем в д. Ренчики и в г. Свердловске. В 1936 г. якобы арестовывался органами НКВД за антисоветскую деятельность, содержался в тюрьме г. Омска. В октябре 1939 года призван в Красную армию. Мать Нигматуллина Фарита и жена Нигматуллина Патря проживают в Дубровинском районе.

Младший лейтенант Нигматуллин 4.11.1941 г. попал в плен близ д. Каменка на реке Волхов. Содержался в лагере "Офлаг 3 "а" в г. Лукенвальде (Германия). С 11.9.1942 г. обучался в школе агентов-пропагандистов в м. Вустрау (близ Берлина), где одновременно преподавал историю татарского народа. С января 1943 г. был на руководящей работе в организации "Идель-Урал". Сотрудничал в газете этой организации, писал статьи и стихи. С июля 1943 г. был заместителем редактора издававшегося немцами журнала "Корреспонденция". В октябре 1944 г. в чине обер-лейтенанта был назначен редактором газеты "Идель-Урал"...

В отношении каждого поименованного в этих книгах заводилось розыскное дело - в местах рождения, а в местах возможного появления (у родных и близких) - дубликат дела. В этих же целях использовались паспортный и воинский учет, перлюстрация почтовой корреспонденции и другие агентурно-оперативные мероприятия.

В январе 1947 года осведомитель отдела МГБ на железнодорожной станции Ишим сообщил: "...На улице Кирова проживает Морозов. В настоящее время он работает начальником колбасного цеха на мясокомбинате. Работавший там же "К" рассказал, что Морозов находился в плену в Германии около трех лет. После освобождения из плена его послали на работу в Донбасс, но оттуда он сбежал и приехал в Ишим".

Транспортные подразделения МГБ занимались розыском госпреступников на железных дорогах и в полосах их отчуждения. Поэтому начальник Ишимского транспортного отдела МГБ наложил на сообщение осведомителя резолюцию: "Передать в горотдел для оперативного использования".

Там установили, что на мясокомбинате действительно работает Морозов Алексей Максимович, 1908 года рождения, уроженец д. Слобода Кардымовского района Смоленской области. Проверили его по централизованным учетам бывших военнопленных, прошедших фильтрацию, и убедились, что он проходил проверку в октябре 1944 года в спецлагере НКВД N 283.

По розыскным книгам МГБ значился "Морозов Алексей Максимович, 1908 года рождения, уроженец Смоленской области, бывший лейтенант, командир взвода одного из батальонов 187-го стрелкового полка Красной Армии. Агент германской разведки. Проходил подготовку в разведшколе в г. Юхнове. Заброшен в тыл Красной Армии..." Дальше шло описание внешности.

Может, объявившийся в Ишиме бывший военнопленный Морозов и есть разыскиваемый вражеский агент? Запросили из спецлагеря НКВД фильтрационное дело. И выяснилось: Морозов "ишимский" работал на местном мясокомбинате еще до войны. Его мобилизовали в августе 1941-го и в составе маршевой роты отправили на Карельский фронт, где 9 сентября он попал в плен к финнам на реке Свирь в районе Лодейного Поля. По соглашению о перемирии между СССР и Финляндией, подписанному 19 сентября 1944 года в Москве, финны возвратили всех выживших в неволе советских военнопленных, среди которых было немало тюменцев. Через Выборг эшелонами их доставили в лагеря НКВД, профильтровали и отправили на восстановление шахт Донбасса.

Узловский горотдел МГБ (лагерь N 283 находился на ж.д. станции Узловая Московской области) вынес свое заключение по материалам фильтрационного дела: "При сверке примет вашего Морозова с разыскиваемым "Морозовым" сходства не получилось. Ваш Морозов темно-русый, а не блондин, и в кадрах Красной Армии не служил, и с 1941 года все время был в плену в Финляндии".

Допрошенный 25 февраля 1948 года в ишимском горотделе МГБ, Морозов показал: "...В лагере N 283 я содержался до февраля 1945 года, после чего передан на работу в шахту N 4. Работал там, до 2 июня 1946 года и, получив отпуск, выехал в г. Ишим к семье. Обратно решил не возвращаться. Об ответственности за нарушение Указа о запрещении самовольного ухода с производства я знал, но посчитал, что быть с семьей в Ишиме и работать в колбасном цехе лучше, чем в шахте".

Несостоявшегося "агента германской разведки" Морозова обязали "выехать из Ишима в течение 24-х часов к месту работы, где стать на учет в соответствующий отдел МГБ". А иначе - тюрьма!

Розыск занимал много времени, требовал знания приемов и методов деятельности спецслужб гитлеровской Германии и ее союзников, скрупулезного изучения многочисленных документов, многосторонней переписки по всему Советскому Союзу. Надо было добыть убедительный материал, показания свидетелей, организовать несколько опознаний, провести массу допросов.

Продолжение следует.



(4 ноября 2006, №150-151 (2047-2048))

Окончание. Начало в №№ 144, 145, 146-147, 148, 149.

Особенностями агентурно-оперативной и следственной работы территориальных органов МГБ явились тесное переплетение контрразведывательной розыскной функции с функцией тайной политической полиции и преобладанием последней, а также борьба за валовые показатели, вылившаяся в необоснованные репрессии, ущемление гражданских прав и свобод, запреты общественной и профессиональной деятельности.

Переведенный из Челябинска в Тюмень начальником 2-го отдела (розыскного) областного управления МГБ полковник Илья Ильич Уралов быстро понял, что главной задачей создания "подсобного" учета бывших советских военнопленных, "окруженцев" и репатриантов ставится не столько розыск государственных преступников, сколько "формирование базы" - расходного человеческого материала для повторения массового террора образца 1937-1938 годов и создания трудовых ресурсов для новых подневольных социалистических строительств.

Поэтому в партийные инстанции регулярно направлялись такие вот сообщения:

"Секретарю Тюменского обкома ВКП(б) тов. Горячеву

Спецсообщение

В июле 1945 года 2-й секретарь Байкаловского РК ВКП(б) тов. Блошицын С.В. скрыл факт пребывания в плену своего брата Блошицына Афанасия Васильевича, помог ему вступить в члены партии и устроил на должность районного пожарного инспектора. При проверке этих фактов была допрошена бывшая жена Блошицына А.В. - Мишкова А.Л. (проживает в г. Ахальцихе Грузинской ССР), которая подтвердила данные о пребывании бывшего мужа в плену у немцев.

Изложенное сообщается для сведения.

Начальник УМГБ по Тюменской обл. полковник Шатеркин.

10 июля 1946 года".

"Секретарю Тюменского обкома КВП(б) тов. Афонову

Спецсообщение

По имеющимся в управлении МГБ далеко не полным данным учительские кадры школ как в Тюмени, так и в ряде районов области засорены значительно чуждым элементом.

...Директором школы N 17 при деревообделочном комбинате в г. Тюмени работает Гусаров Иван Васильевич, 1918 года рождения. С 1941 по апрель 1945 года Гусаров находился в плену в Германии, содержался в немецком концлагере Бухенвальд, где овладел немецким языком.

…В Зырянской школе (Тюменский район) работает в качестве учителя немецкого языка Шелудков Иван Ионович, 1917 года рождения, который в период Отечественной войны находился в плену у немцев, а освобожден американскими войсками.

Зам. зав. Ишимского районо Бурцев Леонид Терентьевич был в плену у немцев.

...Военруком в школе N 6 г. Ишима работает Белоусов Виктор Алексеевич, 1921 года рождения, длительное время находился у немцев в окружении, откуда вышел при сомнительных обстоятельствах...

Преподавателями школ в Упоровском районе работают семь человек, бывших в плену у немцев, например, зав. Неволинской неполной средней школы Рудштейн Влас Семенович.

Сообщается для принятия мер.

Начальник УМГБ по Тюменской области полковник Шатеркин.

10 января 1950 года".

"Секретарю Тюменского обкома ВКП(б) тов. Афонову

Спецсообщение

По имеющимся в управлении МГБ по Тюменской области сведениям руководящий состав колхоза "Коммунар" Сосновского сельсовета Нижнетавдинского района засорен людьми, не внушающими политического доверия.

...Счетоводом этого колхоза работает Краснов Алексей Федорович, 1920 года рождения, который в период Отечественной войны с 8 июля 1941 года по 27 марта 1945 года находился в плену у немцев, освобожден американцами и в августе 1945 года передан советским войскам...

Изложенное сообщается Вам для сведения.

Начальник УМГБ по Тюменской обл. полковник Шатеркин.*

20 января 1950 года".

"Секретарю Тюменского обкома ВКП(б) тов. Горячеву

Спецсообщение

25 мая с.г. в детдоме N 29 Ишимского района отравились ядовитой травой беленой 12 детей в возрасте от 5 до 6 лет.

В силу отсутствия в детдоме медикаментов отравившимся детям не было оказано необходимой медицинской помощи, и только спустя час они были доставлены в 1-ю Ишимскую городскую больницу, где им и была оказана необходимая медпомощь.

Еще ранее в этом детдоме неоднократно наблюдались случаи различных происшествий: один мальчик упал с крыши дома и вывихнул себе ногу, другой сломал себе ключицу, двое детей падали в помойную яму, один мальчик залез в болото и чуть не утонул в трясине.

30 мая с. г. воспитанник этого детдома в возрасте 6 лет, оставленный без присмотра, утонул в реке.

Следует отметить, что аппарат детдома засорен элементами, не внушающими политического доверия.

Так, директор детдома N 29 Белозеров Александр Григорьевич в период Отечественной войны находился в плену у немцев…

Воспитательница детдома Федоренко Раиса Митрофановна в течение 3 лет проживала на временно оккупированной немцами территории Курской области…

Сообщается для сведения.

Начальник УМГБ Тюменской области полковник Соловьев.**

10 июня 1952 года".

Между тем основной оперативный учет постепенно сокращался. Выжившие после 10-летнего заключения в лагерях остатки политической оппозиции Сталин приказал возвратить обратно.

26 июля 1948 года министр госбезопасности Абакумов и генеральный прокурор Сафонов доложили Сталину:

"В соответствии с решением Совета Министров СССР N 416-159 сс от 21 февраля 1948 года надлежит сослать на поселение в отдаленные местности СССР шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций и групп, освобожденных по отбытию наказания из лагерей и тюрем после окончания Великой Отечественной войны...

В настоящее время МГБ СССР места ссылки в северных районах Красноярского края и Новосибирской области, на Дальнем Востоке и в Казахстане созданы.

По данным МВД СССР, со времени окончания Великой Отечественной войны и до издания постановления СМ СССР от 21.02.1948 г. из лагерей и тюрем освобождены 45048 человек указанных категорий преступников, в том числе шпионы, диверсанты и террористы - 14966 человек, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов и участников антисоветских организаций и групп - 27921 человек, националистов и белоэмигрантов - 2161 человек.

Органам МГБ и прокуратуры на местах подготовлено специальное директивное указание по этому вопросу".

И после победного окончания войны Сталин не изменил своего отношения к военнопленным. Такого понятия для него не существовало, только - "дезертиры, предатели и враги народа". Нетрудно предугадать участь "подсобного" учета. Но 12 июля 1951 года в Москве арестовали Абакумова. А потом умер сам Сталин.

Только после ХХ съезда КПСС в 1956 году пересмотрели секретные фильтрационные дела на бывших военнопленных, "окруженцев" и репатриантов. Их учет не отменили, а перевели из "подсобного" в "оперативно-справочный". На всякий случай...

___

* Шатеркин Иван Васильевич (род. 1902), в органах госбезопасности с 1932 года, служил в Красноярском крае, после образования 14 августа 1944 года Тюменской области назначен начальником областного УНКГБ-УМГБ. В сентябре 1950 года переведен в Вологду.

** Соловьев Сергей Иванович (1908-1975), в органах госбезопасности с 1929 года, служил в Ленинграде, Куйбышеве, Ярославле, с 1943 по 1950-е годы был наркомом - министром НКГБ-МГБ Марийской АССР, затем до 1954 года возглавлял УМГБ-УМВД по Тюменской области.