Темнеет бурна ночь, темнеет,
И ветр шумит, и гром ревет:
Москва в пожарах пламенеет,
И русский воин песнь поет:
"Горит, горит царей столица;
Над ней в кровавых тучах гром
И гнева Божьего десница...
И бури огненны кругом.
О Кремль! Твои святые стены
И башни горды на стенах,
Дворцы и храмы позлащенны
Падут, уничиженны, в прах!..
И все, что древность освятила,
По ветрам с дымом улетит!
И град обширный, как могила
Иль дебрь пустынна, замолчит!..
А гордый враг, оставя степи
И груды пепла вкруг Москвы,
Возвысит грозно меч и цепи
И двигнет рать к брегам Невы..
Нет, нет! Не будет пить он воды
Из славных невских берегов:
Восстали рати и народы,
И трон Царя стрежет любовь!
Друзья, бодрей! Уж близко мщенье:
Уж вождь, любимец наш седой,
Устроил мудро войск движенье
И в тыл врага грозит бедой!
А мы, друзья, к Творцу молитвы:
О, дай, Всесильный, нам, Творец,
Чтоб дивной сей народов битвы
Венчали славою конец!"
Вещал - и очи всех подъяты,
С оружьем длани к небесам:
Блеск молний пробежал трикраты
По ясным саблям и штыкам!
1812
"Быть кровавому бою, быть великому сражению! - запишет Федор Глинка 17 августа,
приближаясь к Бородино. - Всякой раз, когда, идя с солдатами во время ночных
переходов, завожу с ними разговор или слушаю их разговаривающих, то во всех
поступках их замечаю ревностное и пламенное желание стать и сражаться! Горящие
окрестности, разоряемые церкви, поруганная Святыня и стон жителей с неизъяснимою
силою действуют на души их. О! как добры и благочестивы солдаты русские! Чего
нельзя с ними сделать? Отчасу более распространяется слух о скором прибытии
к армии светлейшего князя, графа Голенищева-Кутузова. Говорят, что народ встречает
его повсюду с неизъяснимым восторгом". На следующий день, 18 августа, Федор
Глинка запишет: "Наконец прибыл сей лаврами и сединами увенчанный Вождь! Я видел
его; я видел знаменитого Кутузова сидящего на простой скамье подле одной избы;
множество генералов окружали его. Радость войск неописанна. У всех лица сделались
светлее, и военные беседы вокруг огней радостнее. дымные поля биваков начинают
оглашаться песнями". Но впереди было не только Бородинское сражение. 4 сентября
Федор Глинка запишет: "Я видел сгорающую Москву! Она, казалось, погружена была
вся в огненное море. Огромная черно-багровая туча дыма висела над нею. Картина
ужасная!.. Войска наши предпринимают какое-то очень искусное движение влево.
Потеря Москвы не есть еще потеря Отечества. Так скажет история, и так говорит
главнокомандующий: таков есть голос всего войска, готового сражаться до последней
капли крови!" Пройдет более четверти века, и именно Федор Глинка воссоздаст
образ возрожденной Москвы:
Ты, как мученик, горела,
Белокаменная!
И река в тебе кипела
Бурнопламенная!
И под пеплом ты лежала
Полоненною,
И ив пепла ты восстала
Неизменною!..
Антология военной песни / Сост. и автор предисл. В. Калугин.
М.: Эксмо, 2006.
Песни Федора Глинки, сочиненные им в ходе войны 1812 года, при желании могли петься на подходящие
популярные напевы.