|
Джура РАХИМ,
Узбекистан
Жил старичок когда-то в кишлаке.
Трудился он, пока хватало сил.
Он в поле выезжал на ишаке,
Ходил за плугом, сеял и косил.
Под осень сено складывал в стога,
Всё делал сам, хоть был и стар и сед.
А дома, хлопоча у очага,
Жена его готовила обед.
Раз внуку говорит: — Тахир, милок!
Снеси-ка деду этот узелок.
Да передай: взойдут, мол, дотемна
Двенадцать звёзд и полная луна.
Вот с узелком пустился мальчик в путь.
Он шёл и шёл, пора и отдохнуть.
«Есть что-то хочется!» — Тахир себе сказал
И узелок без спросу развязал.
А в узелке — для дедушки еда.
Лепёшка и пельменей два ряда.
Тахир лепёшки половину съел,
Потом пельменей — сколько захотел.
— А остальное — дедушке! — сказал
И в узелок остатки завязал.
Шагает мальчик, узелок в руке,
Вот дедушка уж виден вдалеке -
На знойном поле машет кетменём,
И солнце плечи жжёт ему огнём.
Подходит мальчик: — Дедушка, салам!
Вот бабушка обед прислала вам.
Взойдут, она сказала, дотемна
Двенадцать звёзд и полная луна.
Под деревом усевшись в холодке,
Съел старичок, что было в узелке.
И мальчику сказал: — Рахмат, сынок!
Ты молодец, что бабушке помог.
Прошу тебя, когда придёшь домой,
Ты передай ответ старушке мой:
Скажи, что были на небе видны
Всего шесть звёзд и только пол-луны.
Тахир помчался к дому налегке.
А вот уже и дом невдалеке.
Во двор вбегает мальчик со всех ног,
Старушка тут как тут: — Ну как, сынок?
— Съел дедушка обед и похвалил.
— А больше ничего не говорил?
— Ещё сказал, что на небе видны
Всего шесть звёзд и только пол-луны.
Старушка тут воскликнула: — Сынок!
Выходит, развязал ты узелок?
— Нет, бабушка, я ничего не ел! —
Сказал Тахир и тотчас покраснел.
— Ах, погоди, барашек мой, постой,
Открою я секрет тебе простой.
Лепёшка в узелке была одна.
Лепёшка — это полная луна.
С пельменями секрет мой тоже прост:
Двенадцать было их — двенадцать звёзд.
А дедушка ответил, что видны
Всего шесть звёзд и только пол-луны.
Двенадцать было, а осталось шесть.
— Ах, бабушка, мне так хотелось есть!..
— Голубчик мой, да ведь не в том беда, —
Обманывать не нужно никогда!
Перевёл Владимир Данько
Мурзилка, 1987, №2.
|
|