 |
Лидия ЧАРСКАЯ (1873-1937)
В городе на Неве в 30-е годы жила старая писательница. Она была одинока и едва сводила концы с концами. Даже голодала. Её книги перестали печататься: их признали вредными, безвкусными. А те, что уже были изданы, изъяли из библиотек; затрёпанные, зачитанные до дыр, они тайно передавались из рук в руки. Девочки и мальчики, знакомцы старой писательницы, жалели её. Приходили в гости. Убирали комнату. Мыли пол. Этой писательницей была Лидия Алексеевна Чарская.
Вспоминая своё детство, она писала: "Почему я переживаю всё острей и болезненней, чем другие? Почему у других не бывает таких странных мечтаний, какие бывают у меня?" С десяти лет сочиняла стихи, с пятнадцати вела дневник. Стала актрисой. А публиковаться начала в 1901 году на страницах двух детских журналов - для младшего и для старшего возраста, выходивших под одним названием: "Задушевное Слово". Её повести, рассказы, стихи вскоре стали необычайно популярны. Чарскую читали с восторгом.
У неё вышли три книги стихов: "Весёлая дюжинка", 1907, "Голубая волна", 1909, "Смешные малютки", 1913. Она жила в мире "странных мечтаний", дивных сказок, молодых царевен, легкокрылых фей и рыцарей. Грёза, сон ли? Лилии, склонясь над водой, шелестят о подводном дворце, "где сверкают алмазные прялки, где чудесные песни поют, где с зарёй молодые русалки серебристую пряжу прядут". Но Чарская знала и обыденную жизнь с её нуждой, лишениями. Она писала о шалостях, радостях и огорчениях малышей. Её героиня, девочка Таня, заглянула в каморку служанки: там её старые игрушки, заботливо подлатанные. Для чего? Няня собирается отвезти их в деревню, внукам. Задумалась девочка: есть на свете бедные дети... Они есть и сегодня.
Те, кто читал Чарскую в детстве, не забыли о ней до старости.
Стихи Чарской живут и сегодня.
Владимир Приходько (Мурзилка, 1994, №6, рубрика "Из старинных детских журналов")
КУХОННЫЙ КОРОЛЬ
Я король. Моя корона -
Поварской колпак.
Трон... вот разве только трона
Не нашёл никак.
Мне подвластны вилки, ложки,
Целый полк ножей;
Сковородки, тёрки, плошки
В гвардии моей.
И кастрюли, и чумички,
Даже самовар -
Все свои имеют клички:
Как у важных бар.
Я их чищу, я их мою
Мылом и золой.
Но один грешок, не скрою,
Водится за мной.
Я не прочь и полениться
Летнею порой.
Поиграть и порезвиться
С шумной детворой.
И тогда кастрюльки, плошки,
Титул короля,
Сковородки, вилки, ложки -
Забываю я!
МУРЛЫКА
Что за прелесть мой Мурлыка.
Мой любимый серый кот!
Как он весело играет.
Как он песенки поёт!
Шерсть его мягка, как бархат.
Глазки, точно угольки,
И как все его движенья
Грациозны и легки!
И за то люблю Мурлыку
Больше всех игрушек я,
Всюду с ним мы неразлучны.
Как товарищи-друзья!
НЕ РВИ ЦВЕТОВ
Не рви цветов, не надо!
Их нежный аромат
Наполнил воздух сада,
Они так красят сад!
Ведь у тебя, малютка,
Есть дома много роз...
А здесь вот незабудка.
Вот ландыш, полный слёз,
Левкой - такой душистый.
Горошек, резеда,
Ромашки серебристой
Пахучая гряда,
И с нивы занесённый
Прелестный василёк,
И мак кичливо-сонный,
И белый-белый дрок.
Не рви ж цветов, не надо!
Их нежный аромат
Наполнил воздух сада,
Они так красят сад!
СКАЧИ, МОЙ КОНЬ
Скачи, мой конь, во весь опор,
В простор живых лугов,
Где пышный стелется ковёр
Из радужных цветов!
Какой простор! Какая тишь!
Нарядна вся земля...
Кругом, куда ни поглядишь -
Цветут луга, поля...
Туда направь свой быстрый бег,
О конь мой вороной!
Ещё недавно белый снег
Лежал там пеленой.
Ещё недавно я и ты
Там мчались как-то раз,
От мрачной зимней красоты
Не отрывая глаз.
Теперь ликующий апрель
Шлёт радостный привет
И птиц восторженная трель
Звучит ему в ответ...
Скачи, мой конь, во весь опор
В простор живых лугов,
Где пышный стелется ковёр
Из радужных цветов!
Мурзилка, 1994, №6.