Я люблю тебя, жизнь: Песни на все времена / Сост. Л. Сафошкина, В. Сафошкин.
М.: Эксмо, 2004. С. 131-140.
"...Исполняет Сергей Яковлевич Лемешев". Знакомые, а когда-то привычные слова.
Дальше - короткая пауза и... Звучный и одновременно нежный, неповторимый лемешевский
голос наполняет собой воздушное пространство, с первых же нот проникая в сердца
очарованных слушателей.
"...Серебристый голос драгоценного сплава лился словно сам собой, вызывая одновременно
чувство радости и грусти, - так описывает впечатление от пения Лемешева народный
артист СССР, дирижер Большого театра Б. Хайкин. - Оба эти, казалось бы, противоречивые
чувства гармонично сливаются и как бы дополняют друг друга...
...Невозможно себе представить звучание русских песен более яркое, более взволнованное,
берущее за душу, чем в исполнении Лемешева".
Да, Сергей Яковлевич Лемешев был замечательным, не знающим себе равных исполнителем
народной песни - русской, украинской, неаполитанской. Но разве только песни?
Это благодаря ему, его голосу, его вокальному искусству миллионы людей, далеких
от "серьезной" музыки, узнали и полюбили оперу и классический романс. Певец
величайшего артистизма и обаяния, он сделал популярными многие яркие произведения
советских композиторов-песенников.
Музыкант, певец, чье творчество всегда было народным по своей сути, Лемешев
и воспринимался своими современниками как частичка народа, плоть от плоти русской
земли. В этом утверждении нет ни малейшего преувеличения, ведь Лемешев и появился
на свет в деревеньке, затерявшейся в глухих тверских лесах. Там, в селе Старое
Князево, в семье батрака и прошли детство и отрочество будущего корифея советской
музыки. "Веселых песен мне запомнилось мало", - напишет потом в своих автобиографических
записках Сергей Яковлевич, вспоминая о годах, прожитых впроголодь, однообразном
бедняцком быте. Однако череда суровых будней не заслоняет от глаз впечатлительного
мальчика доброй красы среднерусской природы, от его чуткого уха - красивого
наигрыша, льющейся над полями песни...
Безусловную музыкальную одаренность голосистого крестьянского паренька замечают
в семье архитектора Николая Александровича Квашнина, поселившейся в 1918 году
на соседнем со Старым Князевым хуторе. Жена Квашнина, профессиональная певица,
берется за музыкальное образование Сергея и... в течение года подготавливает
с ним знаменитую арию Ленского. С этой арией, а также еще несколькими вокальными
номерами, отрепетированными в доме Квашниных, семнадцатилетний Лемешев пешком
приходит в Тверь (за пятьдесят верст) и появляется в рабочем клубе Третьего
Интернационала. На дворе уже декабрь, но на госте из глубинки всего лишь "холодные"
бумажные брюки и куцый ватничек. Обаятельно улыбаясь, паренек хватает кого-то
за рукав.
- Вам что, товарищ?
- У вас тут концерт...
- Ну и что?..
- Я... Я бы хотел выступить...
Дебют молодого Лемешева прошел более чем удачно, его вызывали "на бис", долго
не отпускали со сцены. Эпизод появления Ленского из народа в рабочем клубе будет
потом использован создателями популярнейшего фильма с Лемешевым в главной роли.
"Музыкальная история" вышла спустя более десяти лет после подлинных событий,
к тому же многое в фильме - и место, и участники, да и сами события - было изменено.
Но зрители все равно узнавали в таксисте Пете Говоркове черты своего любимого
певца Сергея Яковлевича Лемешева... Волшебная сила кино удвоила, а то и утроила
популярность певца.
...По счастью, в реальной жизни публичное выступление Лемешева прошло более
чем успешно. Небольшой, битком набитый рабочий клуб горячо аплодировал ариям
Ленского, Надира и Левко в исполнении молодого тверчанина. А когда, согревая
зрительские сердца, в промерзший зал полилась раздольная русская песня, слушатели
пришли в такой восторг, что еще долго не отпускали со сцены смущенного дебютанта...
Не раз еще припомнит добрым словом Сергей Яковлевич своих наставников и друзей
Квашниных. Эти замечательные люди, настоящие русские интеллигенты, сыграли в
его судьбе примерно ту же роль, что сельские педагоги Власовы в жизни юного
Сергея Есенина. Квашнины открыли перед любознательным сельским пареньком огромный
и сложный мир искусства, научили ценить свой талант, приохотили к книгам. Привитая
ими любовь к чтению помогла молодому Лемешеву и впоследствии - при поступлении
в Тверское кавалерийское училище. Оценив хорошие знания абитуриента в русской
литературе, экзаменаторы простили Сергею пробелы в других отраслях знаний...
Став курсантом Тверских кавкурсов, Лемешев продолжает занятия вокалом - поступает
учиться в музыкальную школу, время от времени появляется на самодеятельных сценических
подмостках. Постоянный и неизменный успех, сопутствовавший его выступлениям,
укрепляет в правильности выбранного пути, вселяет в душу твердую уверенность:
"Буду певцом!". В этом стремлении молодой талант поддерживают и городские власти.
Ходатайство губернского "подотдела искусств" удовлетворяется начальником училища
- седоусым Никифоровым, заядлым конником и большим поклонником лемешевского
пения. В сентябре 1921 года курсант Лемешев уезжает в Москву - сдавать экзамены
в Московскую консерваторию.
"Едва приехав в Москву, - вспоминает артист, - мчусь в Большой театр. Идет "Евгений
Онегин". Ленский - Собинов! Сбылась моя заветная мечта: на галерке, зажатый
в толпе таких же рьяных поклонников великого артиста, я наслаждался пением Собинова".
Консерватория, Большой театр, мастерство Собинова производят на молодого провинциала
такое сильное впечатление, что на прослушивание он является в смятенных чувствах
и проходит его ниже своих возможностей - по крайней мере так ему кажется. Почти
уверенный, что провалил экзамен, Лемешев все-таки приезжает на следующий день
в Консерваторию и с тяжелым сердцем подходит к вывешенным на доску спискам.
"...Я был уверен, что моей фамилии там нет! - вспоминает певец об этой "роковой"
в своей жизни минуте. - Стою перед доской и не смотрю... Потом, наконец, собрался
с силами, глянул - мелькнуло что-то знакомое, всмотрелся уже внимательнее: принят!
- запело в душе!"
Позади - экзаменационная пора, кружащая голову радость победы. Начинается учеба.
Занятия в Консерватории требуют от Лемешева полной отдачи сил - он еще многого
не знает или же знает понаслышке. Лемешев учится жадно, взахлеб, не обращая
внимания на бытовые неурядицы. В стране догорает огонь гражданской войны, не
хватает самого необходимого. Маленькую консерваторскую стипендию выдают натуроплатой
- пшеничной мукой, приходится
по три раза в день печь себе блины - единственную в то время его еду... И все-таки
Лемешеву хорошо как никогда - ведь он занимается тем, что должно стать делом
всей его жизни. И как не петь душе, сопричастной великому чуду сотворения музыки,
постоянно соприкасающейся с лучшими ее образцами... Все вечера Лемешев теперь
проводит в Большом, слушая А. Пирогова, Д. Головина, С. Мигая... В это же время
ему выпадает счастье услышать самого Ф. И. Шаляпина, и еще долгое время он будет
находиться под обаянием могучего голоса и бесподобной игры великого оперного
артиста.
Сценическое мастерство Шаляпина считается эталонным и в оперной студии К.С.
Станиславского, куда Лемешев поступает после окончания Консерватории. Вновь
- теперь уже под руководством прославленного режиссера - Лемешев берется за
роль Ленского.
Партией Ленского дебютирует молодой певец на сцене одного из ведущих оперных
театров страны - Свердловского. Покорив северян легкостью и ласкающим лиризмом
своего голоса, природной пластичностью, скупой выразительностью сценического
жеста, Лемешев в течение одного сезона представляет на суд зрителя еще одиннадцать
работ - ответственных ролей первого плана... И все-таки Ленский остается лучшей
и любимой ролью певца.
"...Ленский - Лемешев... 18-летний юноша с густыми кудрями, с порывистыми приемами
молодого поэта а-ля Шиллер, - напишет в 1927 году рецензент эмигрантской газеты
в Харбине, после того как увидит Лемешева на сцене тамошней русской оперы. -
Прекрасно была проведена ария перед дуэлью, трудная для исполнения, дуэт в той
же картине, но особенно удалась артисту сцена на балу у Лариных, "В вашем доме",
где он блеснул дивным пиано..."
Два успешных сезона на сцене русской оперы в Харбине, два - в Тбилисской опере,
известной своими превосходными певцами. За эти годы выросло вокальное и сценическое
мастерство Лемешева, расширился его репертуар. А главное, стала близка к осуществлению
заветная мечта его молодости: работа в главном оперном театре страны - Большом...
"...Большой театр всегда был для меня недосягаемой мечтой, храмом, под священную
сень которого могли вступить только самые достойные! Помню, как, выступая в
концерте, я долго не мог овладеть собою от волнения, что меня представили публике
как солиста Большого театра!"
Право называться солистом Большого театра Сергей Яковлевич получает в феврале
1931-го, спев царя Берендея в "Снегурочке" и Джеральда в "Лакме", и с тех пор
его творчество, вся его жизнь будут связаны с Большим. К 30-40-м годам наступает
расцвет концертной деятельности Лемешева: он подготавливает и исполняет в течение
пяти вечеров все романсы Чайковского, а это около ста произведений на слова
десятков авторов. Уникальность этого беспримерного в истории вокального искусства
опыта заключается еще и в том, что исполнителю потребовалось приспособить для
голоса произведения, написанные для баса и меццо-сопрано.
"Но Сергей Яковлевич все преодолел, - свидетельствует в своих воспоминаниях
замечательная русская певица Н. Казанцева, партнерша Лемешева на сцене Большого
театра, - и многие романсы, сколько бы я потом ни слышала их в другом исполнении,
вспоминаются мне только в звучании лемешевского голоса".
В колдовском звучании голоса Лемешева миллионам людей нескольких поколений навсегда
запомнились романсы "Я помню чудное мгновенье", "Средь шумного бала", лишь один
раз услышанные, они на- всегда остались в сознании как лемешевские: "На заре
туманной юности", "Вдоль по улице метелица метет", "Скажите, девушки", "Ах ты,
душечка". А сколько прекрасных старинных русских песен его талант вывел из забвения,
вернул любителям музыки! Скольким новинкам, вошедшим потом в классику эстрадной
песни, открыл дорогу... В лемешевские времена не принято было делить концертную
эстраду на две части, лучшую и большую из них отдавая бессодержательным, безвкусным
поделкам... Для исполнения с эстрады писали музыку такие композиторы, как Мясковский,
Новиков, Хренников, а среди исполнителей легкого музыкального жанра были имена
М. Рейзена, С. Преображенской, А. Пирогова. Не случайно в годы Великой Отечественной
фронтовые патефоны крутили - наряду с "Синим платочком" К. Шульженко, "Валенками"
Л. Руслановой и "Мишкой-одесситом" Утесова - также и пластинки с записями С.
Лемешева.
"Необычайный слушатель пришел в наш театр, - писал в одной из газетных статей
военного времени С. Я. Лемешев, - на спектакли приезжали зенитчики Подмосковной
зоны, летчики, только что сбившие вражеские машины, люди, целый день рывшие
противотанковые рвы, девушки с оборонных заводов. И эти суровые люди, многие
из которых не раз смотрели в глаза смерти, слушали музыку Чайковского и Верди
как-то по-особенному взволнованно...
Во время тревоги публика почти вся оставалась в зрительном зале, хотя рядом
с театром есть... прекрасное бомбоубежище. Зрители терпеливо ждали продолжения
спектакля. Отбой... И снова гремит оркестр и по сцене плывут в вальсе гости
Лариных".
Выступления на сцене Большого, гастрольные поездки, концерты, грамзапись...
Напряженный творческий поиск не в силах остановить даже тяжелая болезнь легких,
настигшая певца в конце шестидесятых. Одолев тяжелый недуг, Лемешев снова выходит
на сцену.
О том, что Лемешев выступит в Ленинграде с сольным концертом, я узнал от своего
друга - коллекционера грампластинок Николая Калмыкова. На вопрос Николая, смогу
ли приехать, отвечаю не задумываясь:
- Буду обязательно! Лишь бы были билеты.
Билетов, естественно, не было, но Коля сделал невозможное, и в урочный час мы
с волнением и трепетом занимали свои места в зале Ленинградской филармонии.
Волновались еще и потому, что прекрасно знали о перенесенной Лемешевым болезни.
Вопросы "в какой форме Сергей Яковлевич" и "сохранил ли голос" буквально витали
в наэлектризованном тревожным ожиданием воздухе.
И вот Лемешев снова на сцене. Прозвучала первая нота, затем - первая музыкальная
фраза... Облегченный вздох проносится по рядам зрителей - голос Лемешева так
же свеж и гибок, как в лучшие его годы. Что же касается интерпретации... В исполняемых
им песнях и романсах на музыку Л. Бетховена и Ф. Шуберта, П. Чайковского и Н.
Римского-Корсакова проникновенный лиризм и яркость красок подчеркнуты драматической
глубиной образа. С каждой минутой зрители убеждаются, что присутствуют при рождении
новой трактовки камерной классики.
По окончании концерта, потрясенные услышанным, проталкиваемся к окруженному
зрителями певцу. Сбивчиво, с пятого на десятое, выражаем ему свой восторг...
Узнав, что перед ним коллекционеры, Сергей Яковлевич дарит каждому по комплекту
долгоиграющих пластинок со своими записями и автографом.
О событиях того вечера мне живо напоминает еще и серия фотографий, сделанных
на концерте известным ленинградским фотомастером В. Никитиным. На всякий случай
я запасся двумя комплектами, и ближайшее же будущее показало, что чутье меня
не обмануло.
10 апреля 1973 года уже в Москве в Большом зале Консерватории состоялся концерт
Лемешева, на котором певец исполнил цикл романсов на музыку М. Глинки, Н. Римского-Корсакова
и Д. Шостаковича. По окончании концерта я с букетом цветов зашел в гримерную
к Сергею Яковлевичу и, напомнив о концерте двухгодичной давности, навел разговор
на никитинские фотографии. Сергей Яковлевич признался, что хотел бы иметь хотя
бы несколько снимков, и я, внутренне ликуя, вручил ему весь комплект.
Лемешев, разумеется, не остался в долгу и тут же подписал мне на память свою
книгу со знаменательным названием - "Мой путь в искусство".
Когда сейчас я вспоминаю Сергея Яковлевича Лемешева, на память невольно приходит
фраза, божественно петая им: "Не счесть алмазов, не счесть жемчужин..." в душе
и сердце этого великого Мастера.
Выступая в Большом театре на вечере в честь 70-летия С.Я. Лемешева, его директор
Борис Покровский говорил:
"Очень важно понять, суметь ответить на вопрос, а что такое настоящий народный
артист?
Я думаю, что самым коротким, самым точным ответом на это будет одно слово: ЛЕМЕШЕВ!"
