 |
ГРОМОБОЙ
На берегу реки Днестра,
Над быстрою рекою
Сидел угрюмый Громобой
С поникшей головою.
Старик с седою головой
Вдруг перед ним явился,
И, как ни странно, Громобой
Совсем не удивился.
- О чем задумал Громобой,
Аль ты боишься ада?
Не верь ты Богу, верь ты мне,
Моя сильней награда.
Дарю тебе я кошелек,
В нем очень много злата,
И ровно-ровно 20 лет
Ты будешь жить богато!
Еще дарю тебе коня,
Хрустальную карету,
В ней будет девушка одна,
На свете краше нету.
Ты будешь счастлив 20 лет,
Я слово не нарушу.
А ровно через 20 лет
Ты мне подаришь душу.
Недолго думал Громобой,
Недолго колебался,
Взял в руки финское перо
И кровью расписался.
Взял в руки финское перо
И кровью расписался,
Старик с седою бородой
Тут громко рассмеялся.
- Попал, попал ты, Громобой,
Попал ты к черту в сети,
Мы не расстанемся с тобой
На том и этом свете!
На берегу реки Днестра,
Над быстрою рекою
Лежал угрюмый Громобой
С упавшей головою.
С фонограммы Ирины Муравьевой, CD «В нашу гавань заходили корабли» № 5, «Восток», 2001.
Фольклоризованная версия баллады Василия Жуковского "Громобой" - первой части поэмы "Двенадцать спящих дев. Старинная повесть в двух балладах". "Громобой" написан в 1810 году и впервые напечатан в журнале "Вестник Европы", 1811, №4 (полностью поэма была окончена к 1817 г. и тогда же вышла отдельным изданием в Санкт-Петербурге).
В основе поэмы - прозаический роман Х.-Г. Шписа "Die zwölf schlafenden Jungfrauen, eine Geister Geschichte" («Двенадцать спящих дев, история о привидениях»), основанный на средневековых легендах о грешниках, продающих душу дьяволу и затем религиозным покаянием искупающих свою вину. Жуковский перенес действие в Киевскую Русь. Имя грешника взято из «героической повести» Г.П. Каменева "Громобой" (1796); еще раньше оно появилось в одной из «Русских сказок» В.А. Левшина — «Повести о дворянине Заолешанине, богатыре, служившем князю Владимиру» (1780), где так звался отец героя.
Алексей Верстовский написал по "Громобою" оперу, поставленную в январе 1857 года в Москве. Переработки баллады появились в лубках, а затем в песенниках. Скорее всего, благодаря лубку они и стали песней.
Подробнее см.: Сергей Неклюдов. Фольклорные переработки русской поэзии XIX века: баллада о Громобое // И время и место. Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата. М.: Новое издательство, 2008, с. 574-593); "Двенадцать спящих дев. Старинная повесть в двух балладах" (примечания).
ВАРИАНТЫ (2)
1. Громобой
На берегу реки Днепра,
На самой кручизне,
Сидел, задумчив, Громобой.
Сидел он, думу думал,
Хотел он броситься на дно –
Боялся приключенья,
А там во тьме да в глубине
Увидел привиденье.
Старик с щетинной бородой,
С блестящими глазами
Стоит, опершись на клюку,
Как черт, с хвостом, с рогами.
«О чем задумал, Громобой?
Аль ты боишься ада?
Не веруй в Бога, веруй мне –
Я дам тебе награду.
Я дам волшебный кошелек,
Который вечно с златом,
Я дам девчонку юных лет,
Которой краше нету».
И долго думал Громобой,
И долго не решался…
Он руку разрубил мечом
И кровью расписался.
И черт записку эту взял
И с нею в ад помчался,
А Громобой с своей душой
Навеки распрощался.
На берегу реки Днепра,
Над быстрою рекой
Лежал угрюмый Громобой
С упавшей головой.
Песни нашего двора / Авт.-сост. Н. В. Белов. Минск: Современный литератор, 2003. – (Золотая коллекция).
2. На берегу быстрой реки, над зыбкою пучиной...
На берегу быстрой реки, над зыбкою пучиной,
В глухую полночь Громобой сидел один с кручиной.
Вокруг его дремучий лес, утесы под ногами,
Судьба дала тяжелый крест, на сердце нет отрады.
Сидел угрюмый Громобой, и на душе смятенье -
Из темной буйной глубины выходит привиденье.
Старик с шершавой бородой, с когтями и с рогами,
Он обоперся на клюку с сверкающим глазами.
«Ну что, удалый Громобой, иль ты боишься ада?
Забудь о боге, молися мне, моя верней награда.
Я пышный терем дам тебе и тьму людей на службу,
Князей, бояр и витязей с тобой свяжу я в дружбу.
Дарю тебе я кошелек, в котором вечно злато,
Не будешь знать нужды, ты будешь жить богато».
Недолго думал Громобой, недолго сомневался,
Своей кровавою рукой он черту подписался.
«Ну что, удалый Громобой, попался в наши сети?!
Мы рассчитаемся с тобой на том загробном свете!»
Четные стихи повторяются
Записано от Л.Я. Ивановой 82 года, Пикалево (уроженка д. Рязанский Шлюз, Тихвинский район), и ее сестры А.Я. Давыдовой, 65 лет, Ленинград, в 1974 г. Народная, значительно сокращенная обработка баллады В.А. Жуковского "Громобой" (1811).
Бахтин В.С. Песни Ленинградской области. Записи 1947-1977 гг. Л., Лениздат, 1978. №187, с. 140-141.
ОРИГИНАЛЬНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
(Начало баллады Василия Жуковского "Громобой", 1810)
Над пенистым Днепром-рекой,
Над страшною стремниной,
В глухую полночь Громобой
Сидел один с кручиной;
Окрест него дремучий бор;
Утесы под ногами;
Туманен вид полей и гор;
Туманы над водами;
Подернут мглою свод небес;
В ущельях ветер свищет;
Ужасно шепчет темный лес,
И волк во мраке рыщет.
Сидит с поникшей головой
И думает он думу:
«Печальный, горький жребий мой!
Кляну судьбу угрюму;
Дала мне крест тяжелый несть;
Всем людям жизнь отрада:
Тем злато, тем покой и честь —
А мне сума награда;
Нет крова защитить главу
От бури, непогоды...
Устал я, в помощь вас зову,
Днепровски быстры воды».
Готов он прянуть с крутизны...
И вдруг пред ним явленье:
Из темной бора глубины
Выходит привиденье,
Старик с шершавой бородой,
С блестящими глазами,
В дугу сомкнутый над клюкой,
С хвостом, когтьми, рогами.
Идет, приблизился, грозит
Клюкою Громобою...
И тот как вкопанный стоит,
Зря диво пред собою.
«Куда?» — неведомый спросил.
«В волнах скончать мученья».—
«Почто ж, бессмысленный, забыл
Во мне искать спасенья?» —
«Кто ты?» — воскликнул Громобой,
От страха цепенея.
«3аступник, друг, спаситель твой:
Ты видишь Асмодея».—
«Творец небесный!» — «Удержись!
В молитве нет отрады;
Забудь о боге — мне молись;
Мои верней награды.
Прими от дружбы, Громобой,
Полезное ученье:
Постигнут ты судьбы рукой,
И жизнь тебе мученье;
Но всем бедам найти конец
Я способы имею;
К тебе нежалостлив творец, —
Прибегни к Асмодею.
Могу тебе я силу дать
И честь и много злата,
И грудью буду я стоять
За друга и за брата.
Клянусь... свидетель ада бог,
Что клятвы не нарушу;
А ты, мой друг, за то в залог
Свою отдай мне душу».
Невольно вздрогнул Громобой,
По членам хлад стремится;
Земли не взвидел под собой,
Нет сил перекреститься.
«О чем задумался, глупец?» —
«Страшусь мучений ада».—
«Но рано ль, поздно ль... наконец
Все ад твоя награда.
Тебе на свете жить — беда;
Покинуть свет — другая;
Останься здесь — поди туда, —
Везде погибель злая.
Ханжи-причудники твердят:
Лукавый бес опасен.
Не верь им — бредни; весел ад,
Лишь в сказках он ужасен.
Мы жизнь приятную ведем;
Наш ад не хуже рая;
Ты скажешь сам, ликуя в нем:
Лишь в аде жизнь прямая.
Тебе я терем пышный дам
И тьму людей на службу;
К боярам, витязям, князьям
Тебя введу я в дружбу;
Досель красавиц ты пугал —
Придут к тебе толпою;
И, словом, — вздумал, загадал,
И все перед тобою.
И вот в задаток кошелек:
В нем вечно будет злато.
Но десять лет — не боле — срок
Тебе так жить богато.
Когда ж последний день от глаз
Исчезнет за горою,
В последний полуночный час
Приду я за тобою».
Стал думу думать Громобой,
Подумал, согласился
И обольстителю душой
За злато поклонился.
Разрезав руку, написал
Он кровью обещанье;
Лукавый принял — и пропал,
Сказавши: «До свиданья!»
...
Двенадцать спящих дев. Старинная повесть в двух балладах. Баллада первая. Громобой.