 |
КОМИССИОННЫЙ РЕШИЛИ БРАТЬ
Комиссионный решили брать,
Решил я «мокрым» (1) рук не марать. (2)
Схватил я «фомку», (3) взял чемодан,
А брат Ерёма взял большой-большой наган.
Комиссионный решили брать,
Решил я «мокрым» рук не марать.
Мигнул Ерёме, сам в магазин -
На стрёме (4) стал один-единственный грузин.
Грузин, собака, на стрёме спал,
Лягавый быстро его убрал.
Раздался выстрел, я побежал -
Ерёма тёпленький у выхода лежал.
Исколесил я полста дворов,
Сбивал со следа всех мусоров,
На третьи сутки в подвал попал,
Биндюжник Васька через сутки есть давал.
Проплыли тучки, дождей прилив,
Надел я снова шикарный клифт, (5)
В одесских шмонах кишку набил (6)
И на хавиру к своей машке привалил. (7)
Остановился я у дверей,
Ко мне подходит какой-то фрей. (8)
Я знал, что раньше он здесь не жил,
И потому винтить (9) отсюда предложил.
Он вскипишнулся: (10) «Я — старый вор!
Могу попортить тебе пробор!» (11)
По фене ботал, (12) права качал —
Схватил по тыкве и надолго замолчал. (13)
Часы на стенке пробили пять,
И только с машкой легли в кровать,
Вдруг кто-то свистнул, я — на крыльцо —
Двенадцать шпалеров (14) уставились в лицо.
Привозит «ворон» (15) нас во дворец;
Я, право, думал — пришёл конец,
Я, право, думал, что взят один, —
А на скамье сидел остриженный грузин.
Он, падло, судьбам (16) что-то трое суток пел,
На третьи сутки я не стерпел:
Я крикнул судьбам — «Кончай балет!»,
А прокурор ещё добавил пару лет.
Прощай, свобода, прощай, Ерём!
Мы каждый едем своим путём:
Начальник — к морю, на берег в Крым,
Грузин — в Тбилиси, я — без паспорта в Нарым.
Две последние строки повторяются
(1) Мокрое — убийство.
(2) Вариант двух начальных строк (в исполнении В. Коротина):
«И вот, ребята, нашухарил,
Собрал шпаны я двенадцать рыл...»
Однако такое начало не совсем вяжется с текстом, поскольку в конце судят только рассказчика и грузина, который «стоял на стрёме».
(3) Фомка – воровской ломик.
(4) На стрёме – на охране безопасности во время преступления.
(5) Клифт — пиджак. Несколько устаревшее; в современном жаргоне чаще — «лепень».
(6) Вариант — «В одесских шмонах кишок набил». В зависимости от вариантов меняется смысл. «Одесский шмон» — (иронич.) ограбление; в отличие от обычного значения «шмон» — обыск. «Кишка» — желудок; «набить кишку» — плотно поесть. В то же время «кишки», «кишки» — носильные вещи, часто — краденые; соответственно «набить кишок» — награбить всякого барахла.
(7) И пришёл на квартиру к своей подруге.
(8) Фрей — он же фраер; на «старой фене» — человек, не принадлежащий к блатному миру. Также (в данном случае) — шикарно одетый человек (от немецкого «фрайер» — жених).
(9) Винтить (откуда) — уходить, убегать. В отличие от «винтить» (кого) — арестовывать.
(10) Вскипишнуться — возмутиться.
(11) Вариант — «Я на угрозы кладу прибор!» «Класть прибор» или «Класть с прибором» — оскорбительная реплика в уголовном мире. «Прибор» — мужской половой член; так его называли и называют врачи и надзиратели в местах лишения свободы вместо грубого «хуй» (например, если зэк не полностью обнажил перед медиком своё «мужское достоинство», следует требование — «Вынь весь прибор!»)
(12) По фене ботать — говорить на жаргоне уголовников. Сейчас так говорят редко, в основном иронически.
(13) Вариант — «Я дал по бубну — он и к стенке приторчал». «Тыква» — голова; «бубна», «бубен» — лицо. Соответственно «схватить по тыкве» — получить по голове, «дать в бубен» или «по бубну» — ударить в лицо. «Приторчать к стенке» — то же, что «в стену влипнуть».
(14) Шпалер — пистолет.
(15) Ворон, воронок — крытый фургон для перевозки арестантов.
(16) Судьбы — (иронич.) судьи; видимо, потому, что от них зависит судьба обвиняемых.
Наиболее известно исполнение этой песни Аркадием Северным. Но есть и ряд других вариантов. Однако, возможно, «Комиссионный» был написан специально для Северного: чувствуется уверенная рука, литературного профессионала. Не секрет, что часть песен для Аркадия Звездина-Северного писали хорошие текстовики, например Владимир Роменский. Впрочем, песня уже стала «блатной народной». А в одном из кинофильмов её даже исполнил Владимир Марков, игравший роль русского мужика, попавшего вместе с дочкой в заштатный американский городок и подрабатывающего пением в забегаловке.
Жиганец Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2001, с. 144-146.
ВАРИАНТЫ (2)
1. Задумал, братцы, пошухерить
Задумал, братцы, пошухерить:
Набрал я кодлу в пятнадцать рыл.
Я взял и фомку, взял чемодан,
А друг Ерёмка взял большой-большой наган.
Решили мокрым рук не марать:
Комиссионку пошли брать.
Мигнул Ерёмке – сам в магазин.
На стрёме встал один-единственный грузин.
Грузин на стрёме, паскуда, спал,
Легавый щуплый его убрал.
Раздался выстрел – я побежал,
В дверях Ерёмка ещё тепленький лежал.
Перемахнул я с полста дворов
И сбил со следа всех мусоров.
Потом попал в один подвал,
Биндюжник Васька мне хавать подавал.
Промчались тучки, прошли дожди,
Надел я снова шикарный клифт,
В одесском шлюзе мешки спустил
И на хавиру я к марухе прикатил.
Вот подлетаю, а у дверей
Меня встречает какой-то фрей.
Я помню, братцы, он здесь не жил,
И потому ему канать я предложил.
Он кипишнулся: - Я старый вор,
Могу испортить тебе прибор.
По фене ботал, права качал,
По бубнам врезал – он надолго замолчал.
Часы на стенке пропели пять,
Когда с марухой легли мы спать.
Вдруг кто-то свистнет – я на крыльцо,
Двенадцать шпалеров уткнулись мне в лицо.
Начальник сыска кончать решил:
По девяностой мне дело шил.
Я думал, братцы, иду один,
А на скамье сидел подстриженный грузин.
Три дня суду чего-то пел,
А на четвертый я не стерпел.
Я крикнул судьям: - Кончай балет!
А прокурор накинул мне ещё пять лет!
Прощай, свобода, прощай, Ерём,
Мы едем каждый своим путем:
Начальник сыска – на берег в Крым,
Грузин – в Тбилиси, а я – в Илим.
Запись 1974 г.
Арготизмы: пошухерить – поворовать; кодла – шайка; рыло – человек; фомка – небольшой ломик; мокрое – убийство; брать – грабить; на стрёме – на страже; легавый, мусор – милиционер; хавать – есть, кушать; клифт – костюм; спустить мешки – сбыть наворованное; хавира – квартира; маруха – любовница; фрей – преступник-новичок; канать – идти, уходить; кипишнуться – рассердиться; прибор – лицо; по фене ботать – говорить на арго; права качать – диктовать свою волю; бубны – щеки; врезать – ударить; шпалер – револьвер; дело шить – обвинять в несодеянном; петь – говорить.
Грачёв М. А. От Ваньки-Каина до мафии. Прошлое и настоящее уголовного жаргона. Спб.: «Авалон», «Азбука-классика», 2005, стр. 378-380.
2. Прощай, свобода!
Однажды, братцы, пошухерил,
Набрал я кодлу в пятнадцать рыл.
Я взял и фомку, взял чемодан,
А друг Еремка взял большой наган.
Решили мокрым рук не марать.
Комиссионку пошли мы брать.
Мигнул Еремке, а сам в Торгсин,
На стреме встал один-единственный грузин.
Грузин на стреме, паскуда, спал,
Лягавый щуплый его убрал.
Раздался выстрел, я побежал,
В дверях Еремка еще тепленький лежал.
Перемахнул я с полста дворов
И сбил со следа всех мусоров.
Потом попал я в один подвал,
Биндюжник Васька там мне хавать подавал.
Промчались тучки, прошли дожди,
Надел я снова шикарный клифт,
В одесском шлюзе мешки спустил,
И на хавиру я к марухе прикатил.
Вот подлетаю, а у дверей
Меня встречает какой-то фрей.
По фене ботал, мазы качал...
По бубнам врезал — он надолго замолчал.
Он кипишнулся: «Я старый вор!
Могу испортить тебе прибор!»
Я вынул дуру — он задрожал,
И в это время я к марухе забежал.
Часы на стенке пробили пять,
Когда с марухой легли в кровать.
Вдруг кто-то свистнет – я на крыльцо,
Двенадцать шпалеров уткнулись мне в лицо.
Три дня суду чего-то пел,
А на четвертый я не стерпел
И крикнул судьям: «Кончай балет!»
А прокурор накинул мне еще пять лет.
Начальник сыска колоть решил,
Он по тридцатой мне дело шил.
Я думал, братцы, - сижу один,
А на скамье сидел остриженный грузин.
Прощай, свобода, прощай, мой дом,
Мы едем каждый своим путем:
Начальник сыска – на берег, в Крым,
Грузин – в Тбилиси, а я – в Илим!
Торгсин — от разговорного сокращения названия Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами в 1930-е годы: магазин, в котором товары продавались за валюту или боны.
Русский шансон / Авт.-сост. И. Банников. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА. - (1000 советов от газеты «Комсомольская правда»), с. 97-98.