|
Окончен процесс, и нас выводили,
Ты что-то хотела мне взглядом сказать.
Взволнованно губы мне что-то шептали,
Но сердце мое не могло отгадать.
Друзей осудили на разные сроки,
Лишили свободы на десять и пять.
Меня ж посчитали «особо опасным»,
И приговор был — меня расстрелять.
А друг мой Никола рыдал, как ребенок, —
Ему было жалко бедняжку меня.
Я очень страдаю, я горько рыдаю,
Никто не воротит свободы ни дня!
И вот я сижу, дожидаюсь расстрела
И думаю думу одну только я -
Увидеть старушку свою перед смертью
И девушку ту, что любила меня.
Черный ворон. Песни дворов и улиц. Книга вторая / Сост. Б. Хмельницкий и Ю. Яесс, ред. В. Кавторин, СПб.: Издательский дом "Пенаты", 1996, с. 42-44. Этот же
вариант: Сиреневый туман: Песенник / Сост. А. Денисенко - Серия "Хорошее
настроение". Новосибирск, "Мангазея", 2001, - под загл. "Приговор",
с двумя разночтениями:
ст. 4: "Но сердце мое не смогло отгадать".
ст. 8: "И вслух огласили — меня расстрелять!"
|
|