 |
Фима Жиганец
ЖЕМЧУЖИНЫ БОСЯЦКОЙ РЕЧИ
Фима Жиганец. "Тюремные байки. Жемчужины босяцкой речи". - Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999.
Базлать по-русски!
Был ли амбалом пушкинский прадедушка?
Арап в России больше, чем арап...
"Бабки" по осени считают
Юноше, подсчитывающему "бабьё"
Так башляют казаки!
Несъедобная "капуста"
Ося, ты неправ!
С корабля на пляж
Какое звание у блата
Le blatnoi, или Полёты над парашей
Бородинское выражение
Забавы с королевской бородой
Сказка про беломорского бычка
Чинарик - это звучит гордо!
О вассаре голом замолвите слово...
Двадцать четыре удовольствия
Манька Ваньку будет греть...
"Гоп со смыком" - это будет кто?
Это жуткое слово - "зелёнка"...
Чёрная Маруся и Зелёный Антон
Ярко светит месяц, тихо спит малина...
Рыцари мента без шпаги
Кто выносит мусор президенту?
Саня Пушкин, босяк по жизни
БАЗЛАТЬ ПО-РУССКИ!
БЛАТНОЙ ЖАРГОН является украшением русской языковой культуры. Боюсь, правда, что это пока ясно не всем читателям. Винить их за это нельзя. Поколения языковедов и полуграмотных преподавателей по невежеству своему боролись за «чистоту» русского языка, смешивая с грязью жаргонные слова и выражения, которые якобы являются «словесным мусором».
Опровергать этот очевидный бред лингвистов-ассенизаторов считаю ниже собственного достоинства. Хотя бы потому, что никто из них не знает того самого уголовно-арестантского языка, с которым борется. Представим, что такому «защитнику» попался под руку сборник Александра Сергеевича Пушкина, где подобраны фривольные стихи поэта. Что мы услышим?
- Этот виршеплёт — пошляк и хам, его стишкам место в общественном туалете! Что ни слово, то, извините, «блядь», «ебать», «жопа», «муде» и прочее! Как вообще может культурный человек опуститься до такого «творчества»?!
И впрямь, поэзия Пушкина насыщена лексикой, не принятой к употреблению в стенах Смольного института. Так же, как и русский фольклор — частушки, былины, заветные сказки, пословицы, поговорки... Однако смачность, грубость, ядрёная крепость — не повод для вымарывания из отечественной культуры целых пластов, её украшающих.
НАПАДКИ ЖЕ НА БЛАТНУЮ: «ФЕНЮ» вообще непонятны с точки зрения нормального человека. Объясните, что позорного и гнусного в слонах «лох», «беспредел», «вассар», «стрелка», «кент», «шамать», «угол», «набой», «курок», «нычка», «чалиться» и сотнях других? Забудьте на миг о носителях этой лексики и растолкуйте: что вы имеете против?
Засоряют речь? Да ведь как раз посредством уголовного жаргона донесён до нас сквозь десятилетия живой русский язык! «Базлать», «ботать», «лукнуться», «гашник», «маякнуть», «бабки», «обапол», «огудина», «локш»... Не говоря уж о множестве «блатных» поговорок, которые на деле являются переделкой поговорок народных. Жаргон сохранил отголоски славянской мифологии, народных обычаев, бытовых подробностей жизни купечества, крестьянства, ремесленного люда, дворянства и других классов и сословий дореволюционной и послереволюционной России. Без обращения к жаргонной лексике мы не в состоянии понять отечественной истории и психологии русского народа.
Мне могут сказать: Фима, хорош нам по ушам гулять! Ты за свои слова отвечаешь? Докажи! «Жемчужины босяцкой речи» - вот моё доказательство. Здесь - лишь сотая часть того, о чем я мог бы поведать. Но для начала и её хватит за глаза.
ПОСКОЛЬКУ писаны эти очерки не столько для специалистов-языковедов, сколько для широкой публики, я упростил манеру изложения до невозможности. Потому и выхолостил из текста всякого рода словечки, которые затруднили бы чтение простому слесарю, трактористу, мастеру чистоты или директору вещевого рынка (надеюсь, никто из них на меня не в обиде). Такие, как «фразеологический оборот», «идиома», «этимология», «лингвострановедение», «культурология», «исторический экскурс». Не фиг корчить умняки...
Книжечка эта - попытка открытой пропаганды уголовно-арестантского жаргона среди всех слоёв населения нашей необъятной Родины. Первой такой попыткой были переводы классической поэзии на блатной жаргон. Обещаю и дальше продолжить свою борьбу за возрождение истинно русского языка. Я вас научу уважать босяцкую речь!
БЫЛ ЛИ АМБАЛОМ ПУШКИНСКИЙ ПРАДЕДУШКА?
АМБАЛОМ, как известно, называют крепкого, здоровенного мужчину. Уважительное определение "амбал" было распространено сперва среди волжских, затем – в среде одесских портовых грузчиков, откуда его в начале ХХ века и позаимствовали "босяки", кишмя кишевшие в Одессе, которая стала "мамой" блатного братства.
Б лагерном мире слово поначалу получило несколько пренебрежительную окраску. Ахто Леви пишет в автобиографическом романе "Мор":
...Амбалы в данном мире встречаются двух и более сортов, но основные - амбалы воровские и сучьи. Амбалов можно сравнить с партийными функционерами районного масштаба. В мире честных и нечестных воров амбал всегда отвечает за глупости тех, кому верно служит. Амбал не есть личность, но жаждет быть ею, и не просто шестёрка, он — телохранитель той или иной личности, исполнитель её воли, адъютант и мальчик для побоев. Он искренне преклоняется перед личностью, восхищается ею...
Из кого образуются амбалы? Амбалы и есть те самые неудачники и в школе, и в жизни, из которых, по выражению великих криминалистических мыслителей, происходят преступники. Они не столько преступники, — очень тупы, - сколько всеядные, жаждущие удовольствий, но не способные их создавать себе сами.
Великолепная характеристика, которая и сегодня абсолютно справедлива для воровской "пристяжи" - то есть холуёв, которые вертятся вокруг уголовных "авторитетов"! Правда, теперь их называют не амбалами, а торпедами, бойцами, гладиаторами, толстолобиками, быками и даже бультерьерами. Вот такой зверинец...
Однако во многих "зонах" ГУЛАГа амбалы среди здоровяков стояли всё же на высшей ступени иерархии. Различалось несколько разновидностей лагерных Гаргантюа. Вверху располагались собственно амбалы: здоровые зэки, способные постоять за себя и представляющие угрозу для других. Далее следовали обаполы: тоже физически крепкие зэки, но слабые духом, неспособные правильно, с точки зрения арестантского мира, распорядиться своей силой ("обапол" на старославянском языке — возле, около, рядом). Наконец, на низшей ступени стояли огудины - на вид здоровые, но на деле рыхлые, не слишком физически развитые лагерники ("огудина" в некоторых русских говорах означает ботву, сорную траву).
А ТЕПЕРЬ ПОПРОБУЕМ разгадать происхождение слова "амбал". Даль в своём толковом словаре отмечал только форму "амбальный": "дрягиль, рабочий, таскающий товары на суда и обратно в амбары". Владимир Иванович при этом считал, что "амбальный" происходит от слова "амбар"...
При всём уважении к великому собирателю русской лексики я думаю, что связь между амбалом и амбаром примерно такая же, как между 'котом" и скотом".
У меня есть другая версия — отчаянно хулиганская. В русских летописях встречается имя некоего Амбала - ключника князя Андрея Боголюбского (XII в.). Того самого Амбала, который в ночь злодейского умерщвления своего господина подло похитил княжеский меч из его спальни. Причём имя ключника в различных источниках пишется по-разному: то Амбал, то Анбал. В общем-то, и то, и другое правильно: в славянских языках довольно часто "м" и "н" взаимозаменяемы. Тот же амбар в древнерусском языке звучал как анбар.
Смею предположить, что первоначальным вариантом имени (или прозвища?) был Анбал. Скорее всего, Анбал — усечённое Ганнибал (Ганнибал-Ганбал-Анбал). Выпадение гласной при переводе иноземного имени — явление нередкое. Что касается исчезновения начальной "Г" — так ведь даже в XIX веке фамилию предков Александра Сергеевича Пушкина произносили как "Аннибал" ...
Блестящего карфагенского полководца III века до н.э. Ганнибала, совершившего беспримерный переход со своей армией через Пиренеи и Альпы и разгромившего римлян, многие ставили выше Александра Македонского. Не случайно император Пётр дал своему абиссинскому крестнику. Арааму (Ибрагиму) гордую фамилию Аннибал (Ганнибал) — конечно, учитывая и его африканское происхождение.
Подвиги Ганнибала были прекрасно известны на Руси XII века наравне с деяниями Александра Великого. Не исключено, что у русичей наряду с полюбившимся именем Александр было популярно и Анбал (Амбал). Так называли крепких, сильных, боевитых людей, выдающихся своим видом среди толпы (несомненно, таковым был и княжеский ключник). Однако Александр быстро вытеснил Анбала, что неудивительно, поскольку греческое имя считалось традиционно христианским (на Русь христианство пришло из Византии), а имя карфагенянина — языческим, африканским, "хамским" (Африка, по Библии, досталась сыну Ноя Хаму, насмеявшемуся над наготой отца). Слегка изменившись, оно перешло в прозвище...
Предупреждаю: это всего лишь сумасшедшая версия босяка-лингвиста!
АРАП В РОССИИ БОЛЬШЕ, ЧЕМ АРАП…
"БРАТЬ НА АРАПА" и "заправлять арапа" – оба эти выражения восходят к воровскому жаргону.
Выражение "брать на арапа" имеет несколько значений. В первом оно означает – брать на испуг, добиваться признаний пли помощи несуществующих угроз. То же самое, что блатное "брать на понт".
В своих мемуарах о годах, проведённых в ГУЛАГе, Олег Волков вспоминал, как чекисты пытались его запугать, имитируя вывод на расстрел:
Вот поднимают меня ночью и ведут на допрос, но не по обычному маршруту. Мы спускаемся по длинным лестницам, задерживаемся в подвалах, блуждаем в полумраке... Настораживаюсь. Сердце сжимает холодок предчувствия. Но шут же всплывает ёмкая формула уголовников: "На арапа берёте!" И она успокаивает: всё это уже было, испытано, повторение пройденного, так что — на здоровье!
Второе значение: налетать без подготовки, без ясного плана, на русский авось. Как писал Игорь Сельвинский в 20-е годы:
Вышел на арапа. Канает буржуй.
А по пузу золотой бамбер.
"Мусью, сколько время?" —
Легко подхожу...
Дззызь между роги... - и амба.
Наконец, в третьем случае "брать на арапа" - то же, что "брать на горло": пытаться запугать, оказать давление при помощи крика, ругани и угроз вместо того, чтобы убедить и объяснить толком.
Ни в одном из значений слово арап не имеет ничего общего ни с неграми, ни с арабами ("арапами" на Руси кликали и тех, и других). На самом деле здесь "арап" — искажённое древнерусское "воропъ": налёт, набег. Слово чаще всего встречается в русских летописях с предлогом "на" — наворопъ, навропъ, наврапъ - в значениях "наглый грабёж", "насилие". Позднее "наврап" преобразовалось в "на арапа" и "на шарап".
СО ВТОРЫМ ВЫРАЖЕНИЕМ дело обстоит ещё интереснее.
"Заправлять арапа" значит — обманывать, лгать, дурачить. С древнерусским "воропом" это значение не связано. В среде уголовников и шулеров "арапами" называли аферистов, которые занимались денежными манипуляциями. В словаре С. Потапова 1927 г. "Блатная музыка" встречаем: "Арап — игрок-аферист; лицо, торгующее валютой или занимающееся разменом денег. Арапа заправлять — не уплатить проигранную сумму".
"Арапы" в карточных клубах конца XIX — начала ХХ вв. следили за ставками и вели расчёты - постоянно при этом подворовывая. Если банкомёт выигрывал, они уменьшали ставки игроков. Если банкомёт проигрывал — успевали подсыпать деньги к уже сделанной ставке. Часто они воровали со стола золотые монеты; подвигая банкомёту проигранную пачку денег, ловко выдёргивали из неё крупные купюры и т.д. Некоторые исследователи объясняют их прозвище тем, что, поскольку арапы чаще всего не платили в случае своего проигрыша, их имена заносились на чёрную доску неисправных плательщиков. Однако эта версия неверна, поскольку арапы-мошенники появились раньше, чем картёжные клубы.
Выражение "заправлять арапа" восходит к древнерусскому "правити арапа" - защищать мошенника. В русском языке на этот счёт существует старая поговорка: "Вора править (защищать, выгораживать) — за него муку примать". Отчего же народ православный так невзлюбил "арапов"? Л. Арбатский в своём словаре "Ругайтесь правильно" на сей счёт выдвигает любопытную версию:
В ярмарочных балаганах среди прочей экзотики зрителям демонстрировали "арапов"... У зрителей эти "арапы" доверия не вызывали; сам факт существования чернокожих людей подвергался сомнению. Отсюда пошло выражение "заправлять арапа", т.е. "обманывать", "втирать очки".
И действительно: часто под видом разного рода "арапов" честной народ дурачили на ярмарках мошенники и проходимцы, выдавая себя за чернокожих (промысел вроде живой русалки или "женщины с бородой").
Однако в выражении "правити арапа" плут и мошенник ещё не мыслился именно как денежный аферист. Это случилось в конце XIX века. Именно тогда неизвестные остроумцы из среды купечества и городского ремесленничества окрестили "арапчиком" (т.е. маленьким мошенником)... золотой червонец:
Арабчик, правильнее арапчик - обрезанный и истёртый червонец (золотая монета). Червонцы стирались не только от долгого обращения, но и потому, что некоторые лица, стремившиеся к лёгкой наживе, намеренно сильно тёрли их о сукно с тем, чтобы после выжигать приставшее к нему золото, а иные просто срезали червонцы по краям. Такие неполновесные червонцы принимались в банках и в казначействах ниже их нарицательной стоимости. Поэтому-то стремились их скорее сбыть с рук: купчиха, под видом щедрости - свахе, а должники - своему же брату-купцу – при отдаче долга. ("Словарь к пьесам А.Н. Островского)"
В результате выражение "правити арапа" (выгораживать пройдоху) превратилось в похоже звучащее, но отличное по смыслу "заправлять арапа, арапчика": подсовывать что-то неполноценное, дурачить. А "арапом" стали называть ловкача, который занимался мошенническими операциями с деньгами.
"БАБКИ" ПО ОСЕНИ СЧИТАЮТ
ЖАРГОННОЕ СЛОВЕЧКО "бабки" (деньги) известно каждому школьнику. Но даже взрослым дядям неизвестно, что корни слова "бабки" следует искать не в воровском жаргоне. Сюда оно попало из живого великорусского языка. Вот как растолковал одно из значений слова "бабка" В. Даль в своём "Толковом словаре":
Несколько составленных хлебных снопов на жниве...; от 10—13 снопов, комлями наружу, а последним бабка накрывается шатром; в нвг. пять снопов яровых или шесть озимых; в кстр. 16 снопов льна, и урожай льна считается бабками...
То есть бабки служили для крестьян мерою счёта при сборе урожая и расчётах между собой. Нередко в крестьянской среде поэтому можно было услышать вопросы: "Сколько ты бабок с поля снял?", "Сколько бабок отдал за кобылу?" и проч.
Зная всё это, мы теперь легко можем понять строчки из Конька-Горбунка":
Двух коней, коль хошь, продай,
Но конька не отдавай
Ни за пояс, ни за шапку,
Ни за чёрную, слышь, бабку...
Под "чёрной бабкой" Ершов подразумевал снопы ржи.
Но возникает вопрос: почему крестьяне называли составленные вместе снопы "бабкой"?
Это связано с верованиями древних славян. "Бабка", или "баба" в них — персонаж жатвенного обряда. Так называли не только несколько составленных снопов, но и один сноп - самый последний. На Смоленщине такую "бабу" даже обвязывали платком и наряжали в женскую рубаху! Впрочем, и "бабка" из шести снопов с одним нахлобученным сверху издали смахивала на растрёпанную дебелую деревенскую бабёнку в сарафане, прихваченном под грудями...
Кстати, такие "бабки" известны у многих славянских народов. У чехов, например, даже существует выражение "koupit za babku" - купить за бабку", то есть очень дёшево, за бесценок. Да, одна бабка - это вам не "бабки"...
ЮНОШЕ, ПОДСЧИТЫВАЮЩЕМУ "БАБЬЁ"
ОДНАКО мы будем неправы, сведя происхождение слова "бабки" лишь к крестьянскому быту. То есть первоначальное заимствование этого слова уголовниками у селян несомненно. Слово "бабки" известно ещё в жаргоне мазуриков XIX века, причём в единственном числе, как и у крестьян. Долгие годы посвятивший изучению русского воровского арго писатель Всеволод Крестовский в романе "Петербургские трущобы" (1864—1867) отмечал: "Бабка, или сора - деньги вообще, какого бы рода и вида они ни были". Позднее единственное число исчезло. Так, уже Владимир Даль в своём "Толковом словаре" (1880—1882) в статье о мазуриках и их языке даёт иное написание: "Сара, бабки, деньги".
Крестовский не совсем прав: "сара" и "бабки" отличались по значению. "Сара" - монеты, прежде всего золотые (от тюркск. "сара" — "жёлтый"). По этому же принципу (указание на цвет) и сегодня в уголовном жаргоне обозначается золото: "жёлтое", "рыжее", "рыжуха", "рыжик"... Под словом "бабки" разумелись бумажные деньги. Словарь В.Ф. Трахтенберга "Блатная музыка" (1908) поясняет: "Бабки. Деньги, преимущественно кредитные билеты". В "Словаре воровского и арестантского языка" В.М. Попова (1912) читаем: "Бабки — деньги кредитными билетами".
Но почему же слово "бабка" мазурики стали употреблять во множественном числе? Объясняется это влиянием популярной русской ребячьей игры:
Юноша трижды шагнул, наклонился рукой о колено
Бодро опёрся другой поднял меткую кость.
Вот уж прицелился... прочь! раздайся, народ любопытный,
Врозь расступись, не мешай русской удалой игре.
Мы не зря вспомнили пушкинскую эпиграмму "На статую играющего в бабки". Игровые бабки (по-южному "гайданы") — это надкопытные кости домашних животных. Цель игроков — выбить бабки с кона. При этом выигравший получал сбитые бабки, а проигравший мог их выкупить. И. Сахаров в "Сказаниях русского народа" (1841) рассказывал, что бабки "составляют особый род промышленности мальчиков. При продаже они считают бабки: гнёздами - по две кости, шестёрами — по шесть костей, битками — самую большую бабку, свинчатками - бабки, налитые свинцом".
У игроков слово "бабки" использовалось преимущественно во множественном числе (подсчёт вёлся на десятки и сотни штук). Постепенно это игровое множественное число вытеснило в уголовном языке единственное число крестьянской "бабки". Соответственно появились и выражения чисто "игроцкого" свойства. Например, "сшибать бабки" - доставать себе мелочь на жизнь, выпрашивая деньги или зарабатывая понемногу где придётся. Или — "подбивать бабки", то есть подсчитывать деньги, а также - вообще подводить итоги.
ТАК БАШЛЯЮТ КАЗАКИ!
НЕКОТОРЫЕ СЧИТАЮТ, что "башли" – непросто искажённое "бабки". Ничего подобного! Словечко это происходит от тюркского "баш" – голова. Первоначально слово "баш" было распространено в языке тамбовских торговцев скотом. Именно в их среде появилось знаменитое выражение "баш на баш" (равный обмен), ставшее позже популярным среди "блатных" и до сих пор нередко воспринимаемое как жаргонное:
По поводу убитых один из оперативников сказал:
- Получилось поровну! Как говорят блатные: "баш на баш". Два трупа наших и два — чужих. (М. Дёмин. "Тайны сибирских алмазов")
Между тем выражение "баш на баш" означало всего лишь обмен скота — голова на голову. Здесь же родилось и слово "башлять", то есть платить за что-либо поголовьем скота.
Однако вряд ли правильно сводить всё только к языку гуртовщиков. У запорожских казаков существовало слово "башловка", тоже производное от тюркского "баш". Так называли часть добычи, выделенную для атамана или для рядового казака, особо отличившегося в боях. Возможно, именно удальцам Запорожской Сечи обязаны мы босяцкими словами "башли" и "башлять"? Не исключено, что "башли" означали часть добычи, предназначенную малороссийским удальцам с лихими оселедцами.
В современном уголовном жаргоне словом "баш" называют небольшую дозу наркотиков (обычно на один "косяк" или на одну "ширку"). И что любопытно: доза анаши на сленге "нарков" называется также "головой" или "головкой"! Оказывается, среди наркоманов встречаются полиглоты...
НЕСЪЕДОБНАЯ "КАПУСТА"
КОЛИ УЖ РЕЧЬ У НАС ПОШЛА О ДЕНЬГАХ, грех не вспомнить о "капусте". Нынче так называют бумажные деньги. Причём если прежде под "капустой" подразумевались наши отечественные "бумажки", то в последнее время молодёжь чаще имеет в виду американские доллары – из-за их зелёного цвета (другие названия - "зелень", "зелёные", "грины").
"Капустой" денежные купюры стали звать в 60-е годы — вероятно, из-за сходства потрёпанных пачек с капустными листьями, а может, и по цвету (зелёными были "трояки", самая расхожая "валюта").
Однако эта "капуста" выросла вовсе не на блатном огороде! Родилось словечко в городском (точнее, в столичном) сленге. Причём уркаганы долгое время не желали называть денежные купюры "капустой", брезгливо морщились и сплёвывали.
Дело в том, что в уголовном жаргоне уже имелась своя "капуста". Этим словом называли (и сейчас называют) остроконечные кондиломы - заболевание, распространённое среди лагерных педерастов: наросты в заду, напоминающие с виду цветную капусту (отсюда и название). "Достойные арестанты" и "бродяги" не могли взять в толк, как можно сравнивать гнусную педерастическую "капусту" и благородные денежные купюры. Однако постепенно педрильский оттенок исчез. Нынче слово используют и в одном, и в другом значениях.
В связи с неприличной "капустой" надо бы упомянуть и о другом жаргонном словечке - "завязать". Означает оно прекращение преступной деятельности, начало честной жизни уголовника. Впрочем, сегодня слово широко используется в просторечии: прекращать что-то, заканчивать. "Завязывай поскорее - и пошли!" — говорит один приятель другому, видя, как тот копошится.
Но вернёмся к уголовному жаргону. Долгое время слово завязать активно использовалось "шпанским" братством и для обозначения окончательного отхода от воровских традиций, и для временного прекращения преступной деятельности. Как поётся в одной из уголовных песен:
Воровать завяжу я на время,
Чтоб с тобой, дорогая, побыть,
Жаловаться твоею красою
И колымскую жизнь позабыть.
Однако позже "истинные бродяги", "босяки", "воры" стали избегать слов "завязать", "завязка". Объясняется это достаточно просто и напрямую связано с уже упоминавшейся "капустой". Дело в том, что, подхватив "капусту", педерасты некоторое время не могут заниматься "любовью". Для излечения необходимо хирургическое вмешательство. Поэтому их отправляют "на больничку" - в медицинское учреждение мест лишения свободы. Объявляя об этом, "петухи" (пассивные гомосексуалисты) громогласно сообщают: "Я на время завязываю" или "Я пока в завязке"…
Именно поэтому слово "завязывать" в смысле "прекратить преступную жизнь" в уголовной среде резко девальвировалось. Слишком неприятные ассоциации… Опытный, "битый" арестант скажет - "отойти", "отошедший". Вот такие лингвистические тонкости поведали мне старые "бродяги".
ОСЯ, ТЫ НЕПРАВ
- ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ, ПРЕДВОДИТЕЛЬ. Видите? Чуть повыше облака и несколько выше орла! Надпись: "Коля и Мика, июль 1914 г." Незабываемое зрелище!..
- Киса, - продолжал Остап, - давайте и мы увековечимся. Забьём Мике баки. У меня, кстати, и мел есть! Ей-богу, полезу сейчас и напишу: "Киса и Ося здесь были".
Великий сын турецкоподданного Остап Бендер в сём случае совсем не прав. используя босяцкое выражение "забить баки", он хотел сказать, что утрёт нос неведомым Коле и Мике. Однако смысл оборота "забивать (заколачивать, вкручивать) баки" совершенно иной: морочить голову, отвлекать внимание пустыми разговорами, врать.
Некоторые учёные считают, что выражение "забивать баки" заимствовано русским языком из белорусского и малороссийского, где "баки" - это глаза. "Витрещив баки, як цыбули", — скажет украинец, сравнив вытаращенные глаза с луковицами. Отсюда же и украинское "бачить" — видеть, смотреть. Есть у наших славянских братьев и оборот "забивать баки". Даже шутливая поговорка существует - "Забiли менi баки, ззiдять мене собаки". Иван Франко объяснял значение выражения "баки забивати" как "збаламутити, стуманити", а также вдарить кого в лице так, щоб не тямив, що з ним дiется".
Однако действительно ли под "баками" подразумеваются глаза? "Забивать глаза" - не звучит ни по-русски, ни по-украински. На мой взгляд, никто ничего ни у кого не заимствовал. Выражение - общее для славянских народов, использующих азбуку-кириллицу. Поначалу оно звучало как "забивать буки (буквы)". Вот как толкует его "Словарь русских донских говоров": "Забивать буки (буквы)... Сбивать с толку, путать. Када чилавек чиво-нибуть расказываить, а она мишаить, а он гаварить: "Чиво ты мне забиваиш буквы".
"Буки" - название второй буквы церковно-славянского алфавита (отсюда и синонимичное "буквы забивать"). Ясен и смысл выражения: некто встревает в чужой рассказ, "забивая" свои, лишние "буки". В русском языке существует и другой подобный оборот - "вклеить слово". Помните, у Гоголя в "Женитьбе": "Да ещё, мать моя, вклеил такое слово, что и неприлично тебе сказать".
Использование старых названий букв в русских говорах — явление нередкое. К примеру: "О тебе, брат, глаголы идут" (идёт нехорошая молва, разговоры; от названия четвёртой буквы - "глагол"). Или: "Глянь-ка, экие Семён мыслете выписывает!" — о походке пьяного человека ("мыслете" - старинное название буквы "м"). Не говоря уже об известном "на ять!" - то есть отлично, по высшему разряду (от названия "ъ").
Так что, скорее всего, первоначально "забивались" именно "буки". И лишь затем они стали "баками": для украинцев и белорусов — глазами, для весёлых "жиганов" — бакенбардами.
Кстати, у оборота "забивать буки" есть и второе значение — побоями доводить до отупения: "- Чиво ты бьёш? Ты иму буки забиваиш! Вроди он будить дурной" ("Словарь русских донских говоров"). То есть то же, что у украинского "баки забивати"...
А в уголовный жаргон "забивание" и "заколачивание" "баков" перешло благодаря весёлым одесситам. Я вам баки не забиваю: так оно и было!
С КОРАБЛЯ НА ПЛЯЖ
СЛОВА "бич", "бомж", и "труболёт" обозначают одно и то же: человека, потерявшего кров, нищего обитателя городского "дна". Не случайно слова "бомж" вошло в сленг из сухого зыка милицейских протоколов, где аббревиатура обозначает лицо "Без Определённого Места Жительства". Труболётами этих бродяг прозвали, поскольку часто ночуют они в подземных теплотрассах, особенно зимой. Ну, а почему — "бичи"?
Вспомним Владимира Высоцкого:
Под собою ног не чую,
И качается земля:
Третий месяц я бичую,
Так как списан подчистую
С китобоя-корабля.
А поскольку я бичую,
Беспартийный, не еврей —
Я на лестницах ночую,
Где тепло от батарей...
На одном из концертов Владимир Семёнович пояснял: "Для справки: бичи - это такие люди, которые раньше в основном плавали, потом перестали плавать, как-то они начали спиваться, их в Магадане много, в Бодайбо; это такие — они всё время мигрируют. То к геологам прибьются, то к старателям...".
Сначала "бичами" называли списанных на берег матросов. В этом значении слово используется и нынче в портах — от Одессы до Владивостока. Как поётся в одной из блатных песен:
Я шабер таскал за голяшкой
Фартовых своих хромачей,
Носил под рубахой тельняшку —
Подарок одесских бичей.
Слово "бич" происходит от английского "beach" — пляж, берег. Так издавна звали матросов, сбежавших с корабля, случайно отставших от него или списанных за проступки. У англичан есть выражение to be on the beach ("находиться на берегу"): разориться, оказаться "на мели"; на морском сленге - быть в отставке. Оба эти значения англичане и перенесли на слово "бич" - бездомный бродяга. А из английского морского сленга слово переняли матросы разных стран.
Но особый смак заключён и в том, что "бич" означает не просто берег, а именно пляж! На английских пляжах издавна промышляли бродяги, которые перебивались подачками, случайными находками и воровством. Называли их beachcomber — "бичкомбер", то есть "прочёсыватель пляжа". Поэтому "бич" по отношению к моряку звучало особо обидно и унизительно: ты не просто списан, ты теперь - отребье, побирушка! Позже это определение стало относиться не только к матросам, но и к сухопутным людям, оказавшимся "на мели".
Новый оттенок слово "бич" получило в сталинских лагерях. Так называли арестанты зэков-интеллигентов, которые ни морально, ни физически не были готовы к выпавшим испытаниям. "Бичи" быстро опускались, теряли остатки достоинства, питались с помоек отбросами, становились оборванцами... Гулаговские "юмористы" быстро ухватили сходство этих людей с нищими бродяжками. Они окрестили их "бичами", дав этому слову соответствующую расшифровку — "Бывший Интеллигентный Человек".
Продолжая рассказ об иронических сокращениях, обратимся к автобиографическому роману Леонида Габышева "Одлян, или Воздух свободы". Автор рассказывает, что "бичей", кочевавших недалеко от родных мест, зэки называли ББС — "бич ближнего следования". Тех, кто бродяжил по всей стране, величали БДС — "бич дальнего следования". Совсем уж прожжённых "кочевников" в тюрьме не любили: они были грязные и вшивые, их использовали для "чёрной" работы. Называли таких БОН — "бич особого назначения".
Кстати: выражение "без Родины и флага", популярное в блатном жаргоне и определяющее положение никому не нужного, бездомного бродяги, тоже заимствовано из морского сленга. Оно означает, что матроса списали на берег в чужих краях, и оказался он не только вдали от Отечества, но и "без флага" — то есть не имеет возможности выйти в море, наняться на судно под флаг другого государства.
КАКОЕ ЗВАНИЕ У БЛАТА
СОВРЕМЕННЫЕ ЯЗЫКОВЕДЫ утверждают, что выражение "по блату" ("незаконным образом, как у блатных") вошло в разговорную речь из воровского жаргона в 30-е годы, замечая, что в словаре Даля его нет. У Даля его и впрямь нет. Но в разговорную речь оно вклинилось всё-таки пораньше.
Нынешнее значение слова "блат" — полезные связи, знакомства, благодаря которым можно получить какие-то блага в обход общепринятых правил и законов. "По блату" - благодаря выгодному знакомству, через "нужных" людей. Существует множество версий происхождения этого слова.
Одна из самых остроумных: русский "блат" возник во времена Петра I и происходит от голландского "блат" (blat) или немецкого "блатт" (Blatt). И то, и другое переводится как "лист бумаги". В такой "блат" вносили имена бояр, откупившихся от "позорных (с их точки зрения) процедур и повинностей: обрезания длинных рукавов, ношения "немецкой" одежды, бритья бород, необходимости отдавать своих "недорослей" для обучения ремеслу за границей и т.д. Помещённых в сей "блат" именовали "блатными", то есть избранными. А уже к концу XIX века слово перенял преступный мир.
(Свидетельства "откупа" за бороду сохранил русский фольклор. "Без рубля бороды не отрастишь" - говаривал народ в петровские времена. То есть заплатишь — будешь с бородой, не заплатишь — извиняй. Этот текст был выбит на специальной штрафной монете, которая давалась осчастливленному носителю бороды в обмен на выкуп).
Версия косвенно подтверждается и любопытными свидетельствами более поздней эпохи. Вот, например, рассказ Николая Бухарина: услышав впервые от одного из иностранных членов Коминтерна выражение "Я получил этот костюм по блату", он не мог понять, о чём идёт речь. Потом ему объяснили, что коминтерновцам выписываются мандаты для получения продуктов и предметов первой необходимости в спецраспределителе, куда они приходят с листком и отовариваются. По мнению Бухарина, выражение "по блату" изобрели немецкие коммунисты от их родного "блатт" - лист бумаги.
Толкование забавно, но неубедительно. "Блат" существовал в уголовном жаргоне значительно раньше (что не исключает словотворчества деятелей Коминтерна). И всё же рассказ Бухарина показывает, что слово "блат" могло возникнуть при Петре и иметь немецко-голландские корни. Правда, версия эта не объясняет провала почти в два столетия, когда слова "блат" не знал ни простой люд, ни мазурики. Если оно возникло в начале XVIII века — куда исчезло потом и почему вдруг воскресло в конце XIX-го?
Некоторые считают, что "блат" попал в русский язык из польского, где означал укрывателя; сами же поляки заимствовали его из еврейского, где "блат" — это "посвящённый". Польское воровское "блат" толкуют также как взятка, производя его от немецкого жаргонного "блатт" - бумажные деньги.
Существует и одесская версия. На идише одесских уголовников "блат" означал ладонь, "дай блат" - "по рукам, договорились", "по блату" — по взаимному согласию.
Однако и здесь прокол. Слово "блат" широко известно в уголовном жаргоне с конца XIX века и означало преступление! И не только преступление, а также содружество уголовников, место сбора профессиональных преступников. "Блатом" называли и уголовный жаргон: "он по блату понимает", "он кумекает по-блатски".
Безусловно одно: слово действительно имеет корни в немецком языке, а в русский оно попало через идиш и через польский.
Уже в 20-е годы уголовное словечко "блат" закрепляется в просторечии, а в 30-е становится особенно популярным. Оно точно отразило быт и психологию тогдашней Совдепии. Народ создал целый ряд поговорок, подтверждающих это. Например — "Россия держится на блате, туфте и мате". Или "Блат выше Совнаркома" ("выше наркома"): знакомства могут сделать больше, чем самое высокое учреждение. Лев Копелев в автобиографическом романе "Хранить вечно", посвящённом ГУЛАГу, вспоминал, как зэк-баландёр, "раздавая кашу, громко шептал: "Для нашей палаты с походом накладено. Блат выше Совнаркома". Выражение это встречается и до сих пор, хотя уже нет ни наркомов, ни совнаркомов, ни самой Советской власти. Кстати: существовала и другая поговорка — "Медицина выше Совнаркома". Это значило, что врач в лагере неприкосновенен, никто из арестантов, будь он хоть "вор", не смеет поднять на него руку, накричать, обворовать... В жизни, к сожалению, нередко выходило иначе.
Наконец, перед войной возникла ещё одна ироническая присказка - "У маршала четыре ромба, у блата — пять". В то время, когда маршалов объявляли "врагами народа" и щёлкали, как орехи, мудрость эта была особенно актуальна...
LE BLATNOI, ИЛИ ПОЛЁТЫ НАД ПАРАШЕЙ
КТО БЫ МОГ ОЖИДАТЬ, что уголовное словцо "блатной" станет интернациональным? А вот поди ж ты… Оно обрело популярность на западе после автобиографического романа Михаила Дёмина "Блатной", вышедшего в Париже сначала на русском языке, затем на французском — "Le blatnoi" {1972), после — на многих европейских языках. Сын крупного советского военачальника, Миша в 1937 году потерял отца и мать, бродяжничал, попал в тюрьму, ушёл в уголовное подполье. В Грозном на воровской сходке Дёмина "коронуют" в "законные воры", затем - шесть лет сибирских лагерей с последующей трёхлетней ссылкой... После освобождения бывший "вор" отходит от уголовной жизни, становится писателем, а в 1968 году эмигрирует во Францию.
"Эжен Сю и Виктор Гюго были бы в восторге от поразительного документа Михаила Дёмина, посвящённого чреву тоталитарной системы", — восторженно писал французский "Эспресс". "Совершенно новое слово в лавине русских мемуаров", — вторило западногерманское Саарское радио.
Через несколько лет после горбачёвской перестройки, когда рухнул железный занавес, миру довелось познакомиться с "блатными" воочию. Во все уголки планеты хлынул из России поток разбитных парней с татуировками и жёсткой хваткой. Пошла пора "разборок" и передела территорий. Сначала потекла кровь в родном Отечестве, затем резня перекинулась за границу. Европа и Америка засели за словари русского блатного жаргона. Корреспондент TACC Юрий Кириченко сообщал 19 августа 1992 года из Нью-Йорка:
Помещая в воскресенье очередную публикацию о разгуле преступности в крупнейшем городе США, газета "Ньюсдей" сочла, что на сей раз не обойтись без небольшого толкового словаря. В специальной справке латинским шрифтом набраны русские слова — "блатной", "шпана", "стукач" — с несколько неуклюжими пояснениями на английском. Незнакомые американцам термины приведены для того, чтобы более точно и доступно охарактеризовать ту тревожную тенденцию, с которой столкнулась местная полиция, — рост числа преступлений с почерком "русской мафии".
Иноземцам простительно. А россиянам стыдно не знать истории слов "le blatnoi", "der Blatnoi", "the blatnoi" - короче, "блатного" во всех его многоязычных ипостасях.
ЗВЕСТНЫЙ ИСПОЛНИТЕЛЬ уголовных и уличных песен Аркадий Северный, говоря о слове "блатной", утверждал:
...До революции такого слова не было — это великое завоевание можно смело зачесть в актив Советской власти.
Ничего подобного: до революции словечко "блатной" существовало, и в разных формах. "Блатырями" называли конокрадов. "Блатными", "блатскими", "блатяками", "блатняками" величали либо скупщиков краденого, либо людей, близких к преступному миру, но не профессиональных уголовников: тех, кто имеет "блат" в криминальной среде. "Блатоватыми" именовали милиционеров и тюремщиков, бравших взятки.
В начале 30-х преступники придают слову "блатной" новый смысл. Теперь это преступник, избранный в особую касту путём строгого отбора — "коронования". Только тот, кто выдерживал экзамен "достойно", принимался в ряды посвящённых — "блатных", становился настоящим "вором". Дело в том, что в 20-е годы на дно общества опустилось много представителей дореволюционных имущих классов и белого офицерства. Они пытались стать во главе российского криминального мира, чего старорежимные "урки" стерпеть не могли. И стали делить уголовников на "своих" ("блатных") и чужаков... "Блатной" и "вор" стали синонимами.
В конце 40-х в лагерном мире вспыхнула "сучья война" - резня между хранителями старых "воровских" традиций и теми, кто желал приспособиться к новым условиям. Ведь с июля 1947 года вместо прежних маленьких сроков (уголовники считались "социально близкими" Советской власти) "урки" стали получать до 25 лет! Многие захотели занять тёплые лагерные местечки банщиков, хлеборезов, парикмахеров, нарядчиков, бригадиров и пр., что строго запрещалось "воровским законом". Во главе "революционеров" стали штрафники, то есть "блатные", воевавшие на фронте и уже этим нарушившие "воровской закон": "честному вору" нельзя брать оружие из рук власти.
РАЗГАР "СУЧЬЕЙ ВОЙНЫ" слово "блатной" приобретает сниженный оттенок. Лагерник тех лет Сергей Снегов отмечал: "Между собой воры не употребляют этого слова. Вор у них словцо почётное, блатной, блатняк — нет". Появляется даже пренебрежительное: "ты что, блатной?" Так обращались к человеку, который строил из себя невесть кого. "Блатной" здесь вроде бы сохраняет значение "уважаемый преступник". Но сравните: никому в голову не приходило сказать - "ты что, вор?" Ирония сразу исчезает. "Блатной" и "вор" уже обозначали уголовников разного полёта...
Тогда же бытовало насмешливое выражение — "старший блатной". Ирония заключалась не в том, что "воры" формально считались равными перед законом, и поэтому у них не могло быть "старших". Хотя именно так объясняется в песне группы "Лесоповал":
Вам даже не понять со стороны,
Что в зоне кличка "старшего блатного",
Поскольку под "законом" все равны,
Есть что-то вроде прозвища смешного...
На самом деле о равенстве речи не шло. Были воры в авторитете, а также воры с правами, резко выделявшиеся из общей среды. Их права были неизмеримо большими, нежели у остальных. "Старший блатной" означало — шишка на ровном месте, человек с претензиями на значительность, но на самом деле мелочёвка. Потому что "блатной" уже сам по себе — не вор, а всего лишь "мелочь пузатая", и будь он хоть "старшим", хоть "младшим", он всё равно останется воровской "пристяжью".
НЫНЧЕ "БЛАТНЫМИ" НА3ЫВАЮТ уголовников невысокого полёта. Хотя в жаргоне ещё сохраняется обобщённое определение "блатных" как профессиональных уголовников, поддерживающих воровские законы и традиции, слово это часто служит пренебрежительной характеристикой. "Блатари" крутятся вокруг "воров" и "авторитетов", используются для исполнения грязной работы (выбивание долгов, запугивание, физическая расправа над провинившимся и проч.), в качестве телохранителей... Обычно это — недалёкие, агрессивные "уркаганы", которые пытаются завоевать очки у авторитетной части преступников. Для "достойных" уголовников есть другие определения: правильный пацан, пассажир в пределах, честный арестант, человек с понятиями, достойный каторжанин, бродяга...
В прежнем значении слово "блатной" используется обычно в словосочетаниях типа "блатная жизнь", "жать на блатную педаль" (исповедовать принципы преступного мира); в поговорках - например, "Люблю блатную жизнь, а воровать боюся", "Авторитетный мужик блатнее иного жулика", а также в производных от "блатного" — блатхата (притон уголовников), блаткомитет (ироническое определение преступных лидеров в колонии), блатовать (уговаривать кого-то на что-то; заниматься преступным промыслом) и т.д. Как, например, в классической уркаганской песенке:
Плыви ты, моя лодка блатовая,
Плыви, куда течением несёт:
Эх, воровская,
Жизнь такая,
Что от тюрьмы никто нигде нас не спасёт!
Даже выражения блатная музыка, блатная феня (как по старинке называют "лохи" уголовный жаргон) уходят в прошлое. Спроси у бывалого арестанта - "Ты по фене ботаешь?", а он тебе в ответ отрежет - "А ты по параше лётаешь?" Может загнуть и покрепче…
БОРОДИНСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ
БОРОДА НА РУСИ издавна служила отличительным признаком настоящего мужчины. "Борода – честь, а усы и у кота есть" – гласила пословица. Отчаянно боролись и бояре, и простые русские мужики против нововведений императора Петра, решившего по "немецкому образцу" обрить всю страну. Особо упорствовали раскольники-староверы. Отразилась эта борьба и в пословицах с поговорками. "Борода — лишняя тягота", "Борода Минина, а совесть глиняна", "Образ Божий не в бороде, а подобие не в усах" — твердили вслед за Петром сторонники западных преобразований. "Борода — образ и подобие Божие" — возражали раскольники. И угрюмо добавляли: "Борода дороже головы", "Режь наши головы, да не тронь наши бороды!". Уходили староверы в глухие леса, в тайгу, чтобы сохранить дедовскую веру и традиции, в том числе и своё "бородатое право". Да только за густую растительность порою приходилось дорого платить...
Существует в уголовном жаргоне выражение "бороду пришить" кому-либо — то есть обмануть. Оборот этот известен ещё с времён царской каторги. Русского читателя познакомил с ним жкурналист Влас Дорошевич, который, будучи сотрудником "Московского листка", побывал в 1897 году на острове Сахалин и написал книгу очерков о нравах каторжан:
"Пришить" просто — означает убить, но пришить бороду — означает только обмануть.
— Пришил ему бороду, и бери, что знаешь! — говорят каторжане.
Происхождение этого выражения кроется, быть может, в легенде о похождениях одного славившегося сибирского бодяги, предания о котором и до сих пор живут в памяти каторги. Он грабил специально богатых одиноких стариков - "столоверов" (староверов), спасающихся в сибирской тайге. И ходил, по словам легенды, на грабёж с одной нагайкой. Он никогда не связывал своей жертвы, а, хорошенько напугав, припечатывал старику бороду сургучом к столу. И затем хозяйничал в избе, как хотел. Если же старик не указывал денег, бродяга бил его нагайкой. От сильных ударов старик поневоле рвался и тогда испытывал двойные страдания: от нагайки и нестерпимую боль от припечатанной бороды. Взяв всё, что нужно, бродяга так и оставлял несчастного припечатанным: "Сиди, мол, повестки не подашь" (знать не дашь). Судя по тому, что мне приходилось слышать вместо "пришить бороду" также "припечатать бороду" — этому объяснению оригинального выражения можно поверить.
Да, красота требует жертв...
ВСКОРЕ БОСЯЦКИЙ МИР стал употреблять наряду с выражением "бороду пришить" и просто слово "борода". И до сих пор на уголовно-арестантском жаргоне оно означает неудачу, пустые хлопоты, бесполезное дело.
— Ну, что там у тебя? — спросит один уголовник другого.
— Э, полный крах: куда ни сунусь - везде борода...
Или — "Всё пошло по бороде". Словечко это распространилось и в городском сленге. Порой даже от какого-нибудь коммерсанта услышишь: "Была у нас славная фирма, да пошла по бороде"...
В Центральной России, на Севере и в Сибири "бродяги" частенько не ограничиваются одною только "бородой". Здесь бытует выражение "локш на бороде", которое означает ложь, обман, аферу; "вешать локш на бороду" кому-то - дурачить, обманывать:
— Он тебе локш на бороду вешает, а ты хлебало раззявил!
Сам по себе "локш" значит примерно то же, что и "борода" — неудача, пустое дело. Так что этот самый локш на бороду вешают просто для того, чтобы покруче воспринималось. На южном жаргоне обычно говорят "лакши". Но вообще-то "локш" ближе к живому великорусскому языку. В российских говорах "локш" — производное от "локшить", что значит таскать, хватать воровски. "Локшили" обычно всякую пустяковину: детишки - горох с огорода, сорока - где что плохо лежит... В общем, мелочёвку - "локш".
Не следует путать слово "борода" с выражением "мне по бороде!": мне всё равно, мне до этого нет дела (то же самое, что на молодёжном сленге — "по барабану"). В этом случае просто иронически переосмыслена известная поговорка "По усам текло, а в рот не попало", только место усов заняла борода.
ЗАБАВЫ С КОРОЛЕВСКОЙ БОРОДОЙ
БОРОДА БОРОДЕ – РОЗНЬ. Во всяком случае, в воровском жаргоне. Есть бороды староверческие, но существуют и – королевские бороды!
В очерке "Красный Крест" писатель Варлам Шаламов, прошедший ужасы ГУЛАГа, рассказывает об отношении блатного мира к медицинским работникам. Он отмечает, что блатари всегда готовы заигрывать с врачами, помогать морально и материально:
Дело за немногим: регулярно освобождать от работы блатных, чтобы они могли "подержать короля за бороду".
Какого короля? За какую бороду? И зачем же его держать?
Выражения, связанные с королевской бородой, относятся к карточной игре. Как вы знаете, монархи на картах изображаются бородатыми. Эту деталь блатной мир подметил своим острым взором и использовал в жаргоне. Вот один из бывших лагерников, С. Баев, рассказывает о своей нелёгкой судьбе:
Начал колоться, стал наркоманом, Нужны, конечно, деньги на эту дрянь. Научился "королю бороду расчёсывать", то есть в карты на деньги.
Действительно, "расчёсывать королю бороду" значит — играть в карты. Говорят также - "почёсывать королю бороду" или даже эту самую бороду "поглаживать". Почему такое неравнодушное отношение к монаршей растительности?
В русском языке существует оборот "гладить (поглаживать) бороду". Когда человек поглаживает рукой свою бороду, это выражает его хорошее настроение, расположение духа. В Европу и в Россию этот жест перешёл из исламского мира: мусульмане постоянно поглаживают бороды во время молитвы.
Так что босяки "расчесывают" бороду карточному королю, чтобы ублажить его и снискать его расположение. В принципе, "подержать короля за бороду" значит то же, что её "расчесать". Однако нередко о хорошем "исполнителе" (то есть опытном картёжнике) говорят: "он крепко держит короля за бороду" — то есть ему сопутствует в игре фарт, удача. Схватил самодержца так, что тот не рыпнется!
Есть и ещё одно карточное выражение, связанное с бородой. Один арестант может по-братски предупредить другого:
— Ты гляди, с Севочкой не садись катать (то есть играть. — авт.): он тебе сходу бороду подрежет!
"Подрезать бороду" — обыграть в карты. Возможно, поначалу это было связано с оборотом "держать короля за бороду": вроде крепко держал, а бородёнку глядь — и подрезали! Но нынче уже подразумевается не королевская борода, а волосатая пакля неудачливого картёжника.
И вот что любопытнее всего: в классических арестантских картах... вообще нет картинок! Ни бритых валетов, ни расфуфыренных дам, ни обросших густой растительностью монархов. Так что на арестантских "стирах" (картах) королей держать не за что. Хотите знать, как выглядит придворная карточная камарилья за "колючкой"? Извольте…
СКАЗКА ПРО БЕЛОМОРСКОГО БЫЧКА
МНОГОЕ В БЛАТНОМ МИРЕ связано с "великой стройкой социализма" – прокладкой Беломорско-Балтийского канала (1931-1934 гг.) Это и знаменитая поговорка "Без туфты и аммонала не построили бы Беломорканала", и песни вроде "На Молдаванке музыка играет":
Торчит Ширмач на Беломорканале,
Толкает тачку, стукает кайлой,
A фраера вдвойне богаче стали —
Кому их щупать опытной рукой?
Но вряд ли кому-то придёт в голову, что просторечное словечко "бычок", означающее окурок, тоже имеет прямое отношение к каналу из Белого моря в Балтийское. A между тем это именно так.
Канал строился исключительно силами арестантов: бытовиков, уголовников, раскулаченных крестьян, загнанных за колючку дворян, церковников, интеллигенции... Именно арестантский народ впервые вместо громоздкого официального "Беломорско-Балтийский канал" (позже — "комбинат") изобрёл аббревиатуру ББК, или ещё короче - БК. Позже появились папиросы "Беломорканал", которые до сих пор пользуются популярностью. К ним также прилепилось название "БК" ("бэ-ка" — почти как "зэ-ка"). Вскоре - по созвучию с "бэ-ка" - папиросы эти стали называть "бекас", и тут же родилось словосочетание "стрелять бекасов", то есть просить покурить. До этого "стрелять" на уголовном жаргоне значило "просить милостыню", а после Беломорканала слово вошло в просторечную лексику именно со значением просить закурить (хотя, впрочем, говорят и - "стрелять мелочь", то есть выпрашивать мелкие монеты). Любопытно, что и жаргонное "бекас" тоже не изобретено "беломорцами": так прежде арестанты именовали вшей и клопов...
Но "бекасы" как-то не прижились. Популярнее оказалось просто "бэ-ка". С ним вскоре и произошёл забавный лингвистический курьёз. Словом "бэ-ка" (БК) обычно называли целую папиросу. Однако просьба - "Дай бэ-ка" или "Оставь бэ-ка" на слух воспринималась как "Оставь быка". Так и вышло, что в конце концов "быком" стали называть целую папиросу "Беломорканал". A "бычком", то есть маленьким "быком" - окурок...
Лингвистическое подтверждение сказанного выше мне удалось найти также в записках Ивана Солоневича — бывшего зэка, строителя Беломорканала, в 1936 году сбежавшего из СССР на Запад и издавшего книгу мемуаров "Россия в концлагере". В ней автор, к примеру, вспоминает, как один из уркаганов просит его оставить покурить:
— Оставьте мне, товарищ Солоневич, бычка (окурок) — страсть курить хочется...
Дело даже не в том, что в скобках разъяснено значение слова "бычок". Интересно другое. Вот как сегодня кто-то попросит у приятеля докурить? "Оставь бычок". Но не - "оставь бычка"! Потому что если в этом случае именительный и винительный падеж совпадают, речь идёт о неодушевлённом предмете, если же не совпадают - о живом существе! То есть во времена, описываемые Солоневичем (конец 1933 года), связь бычка и быка была ещё достаточно очевидной и отражалась в языке.
О "быке" со временем забыли, а "бычок" сохранился и по сей день, означая теперь любой окурок — не только "беломорский".
Интересно, что это - не единственное подобное переосмысление аббревиатуры "БК". Значительно позже в лагерях появились заключённые, пользующиеся правом передвижения без конвоя за пределами "зоны" — так называемые "бесконвойники". Они носят на рукаве нашивку с буквами "б/к" (бесконвойник). И арестанты их тоже между собой часто называют "быками"...
А ещё бесконвойника по этому же принципу называют "бек". Есть такая известная лагерная поговорка — "Жизнь бекова: нас ебут, а нам некого". И впрямь, участь бесконвойника чаще всего незавидна (несмотря на его видимую близость к воле). Начальство следит строго (хоть и оказали доверие, но с этими зэками держи ухо востро!), арестанты норовят использовать "бека" в своих целях: то весточку через него передать, то заставить его пронести в зону деньги, наркотики, водку и проч. Особенно давят на "быка" так называемые "чёрные" — блатные, проще говоря. Не сделаешь — могут голову оторвать. Сделаешь - голову оторвёт начальство. А она у арестанта одна, он же не змей-горыныч...
Впрочем, это уже к Беломорканалу не имеет никакого отношения.
ЧИНАРИК – ЭТО ЗВУЧИТ ГОРДО!
РАЗ УЖ ПОШЛА РЕЧЬ об истории русского окурка, не грех вспомнить ещё одно его жаргонное название - "чинарик". Словечко известное, хотя в толковом словаре и не отмечено. "Чинарик" - то же самое, что "бычок". Тюремный народ любит употреблять это слово. Причём долгое время до и после появления "бычка" папиросные окурки величали именно так. У лагерников старой закалки это название и до сих пор в большем почёте. Например, в воспоминаниях Владимира Фоменко о 37-м годе постоянно упоминаются именно "чинарики", а не "бычки":
Папиросу мы выкурили вместе с моим подхалимом; а часа через три, когда у него вдруг появился чинарик, он не дал мне потянуть — дружба кончилась...
Да и история у "чинарика" побогаче, чем у "бычка". Возникло это слово в среде шпаны и босяков ещё до революции - скорее всего, в начале ХХ века. Окурки значительного размера, которыми можно было ещё несколько раз хорошо затянуться, голодранцы называли иронически "чиновниками" — вид у них был такой же презентабельный, как и у их хозяев. Вспомним "Республику ШКИД" Л. Пантелеева и Г. Белых:
… Заика Гога, заядлый курильщик, страдавший больше всех от недостатка курева и собиравший на улице "чиновников", был доволен больше всех.
Форму "чиновник" в значении "окурок" отмечает и словарь жаргона преступников "Блатная музыка" (1927). Но к этому времени босяки называли окурок уже и "чинуша", а потом — "чинаш":
Крохоборы разбирали мёрзлые "чинаши", тщательно отдирая бумагу от табака и распределяя по сортам. ("Республика ШКИД")
Через определённое время "чинаш" превратился в "чинарь":
Припадочность выгодна. Жульман знает, что после припадка его уложат, тесня друг друга ещё больше, а он будет вальяжно раскидывать руки-ноги, получать чинари... (В. Фоменко. "Записки о камере")
А от "чинаря" до уменьшительно-ласкательного "чинарика" — рукой подать...
СОЗВУЧНО С "ЧИНАРИКОМ" и другое жаргонное название окурка — "охнарик". Появилось оно в блатной речи позже своего "чиновного" собрата. Возможно, это искажённое диалектное "оханник" – бездельник, симулянт: "Это ведомый оханник, как на работу, так у него и кол в боку!" (В. Далью "Толковый словарь"). То есть оханник – любитель перекуров. Но более точно пока ничего не известно.
О ВАССАРЕ ГОЛОМ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО...
В УГОЛОВНОМ ЖАРГОНЕ много выражений для обозначения опасности (из старой и новой "фени"): стоять на атасе, на вассаре, на цинку, на шухере, на стрёме, на зексе (на зексу), на атанде...
О каждом слове можно рассказать много любопытного. Мы же остановимся на слове "вассар", или "вассер". Связь его с немецким языком (где Wasser значит "вода") очевидна. Но как и почему "немецкая вода" проникла в русский жаргон?
Кто-то связывает происхождение российского "вассера" с криками немцев при пожаре, когда они требуют воды - "Вассер! Вассер!". Однако в данном случае от опасности не убегают - напротив, с ней призывают бороться!
Старый лагерник Я. Харон считает, что слово разошлось по России из Одессы, где гувернантки играли с детьми в игру "горячо - холодно" на немецком языке (играючи, детишки легче усваивают правила грамматики): "А по-немецки эта игра называется "Вода - огонь". Вода же по-немецки "вассер". Можно только подивиться остроумию одесских биндюжников, перекрестивших исконно русское "стоять на стрёме" в изысканное "стоять на вассере"...
Однако одесские гувернантки не виноваты в появлении "нехорошего" слова. Ведь до "вассера" в жаргоне ХIХ века существовал его русский аналог - "вода"! "Вода!" - вопили мазурики и каторжане, желая предупредить собратьев о приближении опасности.
Даль отмечал в своём толковом словаре: "У воров, мошенников вода то же, что в играх крик: огонь или горит, т.е. берегись, беги". Русскую "воду" Даль так же, как Харон - немецкий "вассер", связывал с игрой "вода - огонь". Но оба - ошибались.
Возникновение сигнала "вода" подробно раскрывает В. Крестовский в своем романе "Петербургские трущобы" (1864):
Если какая-либо мошенническая операция производится на улице или во дворе или же вообще в таком месте, где один сообщник может подойти к другому и пройти мимо него, как посторонний человек, то в этих случаях употребляется особенный лозунг, и употребляется он преимущественно тогда, когда надо узнать, каково продвигается дело в начале: хорошо ли, удачно ли идёт оно, или предвидится опасность? Лозунгом служит как будто безотносительно сказанное замечание о погоде, смотря по времени и по обстоятельствам. Слово "погода", сказанное одним, непременно вызывает подходящий ответ другого. Таким образом, если в ответ на погоду скажется серо, то это означает, что пока ещё неизвестно, как пойдёт дело. Мокро и вода выражают полную опасность...
Здесь же мы различим и зачатки "мокрого дела", "мокрухи", "мокряка": поначалу это значило опасную ситуацию, из которой можно выпутаться, только совершив убийство. Позже любое убийство превратилось в "мокрое дело" (по ассоциации с пролитием крови). Просматривается и уголовное словечко "серый" в смысле "неясный", "непонятный", "подозрительный" - "серый тип"...
В ОДНОМ ЯКОВ ХАРОН ПРАВ: "вассер" попал в "блатную музыку" действительно из Одессы. Случилось это в конце ХIХ - начале ХХ века, когда приморский южный город стал крупным торговым центром и одновременно - "мамой" босяков. В этот период преступный мир активно пополнился "одесским уголовным набором", из числа местных еврейских ребят. Как отмечает исследователь ГУЛАГа француз Жак Росси, "среди одесских блатных было много евреев, и ряд блатных слов происходит из идиш, на котором они говорили". Так что чудесное превращение воды в вассер - дело одесских евреев. Так же русский арестантский сигнал опасности "шесть!" благодаря весёлым одесситам превратился в "зекс!" (на немецком и на идише sechs - шесть). Для справки: по одной из версий, сигнал "шесть" информировал арестантов о приближении надзирателя (у которого на рукаве было шесть нашивок). Одесский жаргон вообще здорово отличался от общероссийского: вместо традиционного "по фене ботать" жулики даже использовали для одесского сленга выражение "по соне ботать".
Сегодня под влиянием русских говоров "вассер" вытеснен формой "вассар": так привычнее русском уху. То же самое произошло и со словом "мессер" (от немецкого Messer - нож). В русском блатном произношении оно звучит как "месарь".
Грешно будет не упомянуть о выражении "голый вассар" в значении "напрасные усилия", "нет ничего". Или, как любят переиначить шутники, - "голый Вася". С сигналами опасности он ничего общего не имеет. Хотя тоже заимствован "блатными" из немецкого языка через одесский идиш. "Голый вассар" буквально значит - "голая вода", то есть вода - и больше ничего. Это - осмысление известного выражения "сидеть на хлебе и воде" (по-немецки - bei Brot und Wasser). Нынче "голый вассар" прочно вошел в просторечную лексику. "Там голый Вася ночевал" - скажет записной остряк, и вы поймёте, что в указанном месте ловить нечего...
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ УДОВОЛЬСТВИЯ
В ОДНОЙ ИЗ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ГАЗЕТ была как-то опубликована беседа со вдовой вора в законе. Журналист среди прочего поинтересовался, не помогают ли семье покойного его бывшие собратья по клану. На что получил ответ:
Помощь предложили единицы. В их мире мало порядочных людей. Они скорее дадут знать о себе, если надумают "выставить", то есть сорвать куш со вдовы вора.
Оставим в стороне моральные соображения и оценки. Нас в данном случае интересует словечко "выставить". Оно означает не только злонамеренный обман несчастной вдовицы. У слова "выставить" более широкий смысл. Это значит - обокрасть или обманом заполучить деньги, материальные ценности с жертвы. "Выставим эту хату - и год будем гужеваться!" - уговаривает один жульман другого, убеждая пойти на квартирную кражу.
Есть и более узкое значение: так называют приём, когда сообщник карманника подставляет ему жертву, чтобы тому удобнее было её "обработать". "Федя мне этого володика технично выставил, а я его помыл по-шустрому", - похваляется "ширмач" после удачной трамвайной или базарной "операции" ("володиком" карманники называют жертву, "помыть" значит - обокрасть).
"Выставить" также употребляется в смысле - обыграть кого-то в азартную игру: "Я его выставил скромненько, тонн на двадцать...".
Но почему именно "выставить"? Некоторые объясняют это особенностями преступного промысла; мол, домушники при проникновении в помещение нередко выставляют оконные рамы, и поэтому слово "выставить" стало ассоциироваться с кражей вообще. Другие связывают значение воровского термина с просторечным "выставлять", "проставляться" - то есть с русской традицией заставлять человека, у которого произошло радостное событие, "обмывать" его. Известно, дескать, что порою счастливцу, отмечая удачу, приходится "выставиться" чуть ли не до трусов...
Объяснения не лишены остроумия, но лишены смысла. Мы же попытаемся обратиться к фактам языка.
В уголовном жаргоне многие десятилетия слово "выставить" используется не только само по себе, но часто - в составе оборота "выставить клиента", то есть обворовать подходящего субъекта. Популярно и само по себе словечко "клиент" для обозначения потенциальной жертвы. Так вот: выражение это преступный мир ещё дореволюционной России заимствовал... из жаргона парикмахеров начала ХХ века! Вот что пишет в своей книге "Меткое московское слово" известный бытописатель старой Москвы Евгений Иванов:
"Ценилось ещё в мастере умение "выставить" клиента, наделать побольше процедур, взять за каждую отдельную плату, "сделать кассу" или, выражаясь специальным языком, "доставить двадцать четыре удовольствия". Некоторые хозяева платили за это процентные отчисления".
Другими словами, цирюльник умело обчищал карманы клиента, выставляя ему солидный счёт по прейскуранту. Именно из языка "куафёров" (как называли некогда парикмахерскую братию) и перенял выражение уголовный мир.
МАНЬКА ВАНЬКУ БУДЕТ ГРЕТЬ...
НЕЛЕГАЛЬНУЮ ПОМОЩЬ УГОЛОВНИКАМ на лагерном жаргоне обозначают словом "грев". Это - производное от глагола "греть" - оказывать помощь. Очень часто употребляется популярное выражение - "греть босяка (или - босяков)": помогать старым арестантам, блюстителям "воровских традиций". "Греют босяков" не только едой, куревом да барахлишком, но и водкой, наркотой, деньгами (хождение которых за "колючкой" запрещено).
"Греют" с воли - путём переброса через ограждение колонии (такой переброс называют "вертолетом"). "Греют" и тех, кто внутри колонии попадает в штрафной изолятор или в помещение камерного типа. Но почему "греть"? Речь-то идёт о еде, одежде, спиртном, наркотиках... Можно, конечно, и спички передать - для смеху. Но вряд ли это кому придёт в голову...
Не будем заставлять читателя гадать на кофейной гуще. Выражение это перешло в жаргон из народных говоров. У славян существовала семейная поминальная традиция, которая называлась "греть покойников". Это - обычай возжигания костра у могилы близкого человека, чтобы "передать" умершему тепло. Он известен у всех славянских народов. Белорусы на второй или третий день похорон сжигали стружки от гроба, чтобы "душа покойника пришла греться". Сербы для этой цели жгли костры во дворах. На Русском Севере в один из святочных вечеров или в осенний поминальный день (2 ноября) жарко растапливали печь в доме: пусть у неё погреются ушедшие предки...
Однако покойников не только согревали. Вот что пишет энциклопедический словарь "Славянская мифология":
"В эти дни костры разводили на кладбищах, во дворах и на других принадлежащих семье участках земли. Здесь же оставляли пищу, лили вино и воду и даже расстилали для предков коврики на земле".
Собственно, разве не таким же образом и в наши дни мы, русские, отдаём дань уважения своим предкам, приходя на кладбище и поминая их? Приносим еду, поливаем могилу водкой (если, конечно, покойный не был идейным трезвенником)... Потому в русских говорах до сих пор существует и выражение "греть покойников", и само слово "греть" в смысле - оказывать человеку материальную поддержку. Да и слово "грев" тоже заимствовано "сидельцами" из живого великорусского языка. Даль разъясняет его как "согревание, нагревание, сообщение тепла". Уркаганы формулируют с "солёным" юморком: "Манька Ваньку будет греть, Ванька Маньку будет еть"...
"ГОП СО СМЫСКОМ" - ЭТО БУДЕТ КТО?
ПОВЕСТВУЯ О "БЛАТНОЙ ЛИРИКЕ" в очерке "Аполлон среди блатных", Варлам Шаламов среди прочих босяцких песен упомянул одну:
Есть песни эпические - вроде отмирающего уже "Гоп со смыком"...
И оказался не прав. Бесшабашная песня не отошла в небытие. И до сих пор стоит только поставить любимую аудиокассету - из колонок польётся шикарный хрипловатый голос Аркаши Северного:
Гоп со смыком - это буду я,
Братцы, посмотрите на меня:
Ремеслом я выбрал кражу,
Из тюрьмы я не вылажу,
И тюрьма скучает без меня.
Родился на форштадте
Гоп со смыком,
Он славился своим басистым криком;
Глотка у него здорова,
И ревел он, как корова, -
Вот такой был парень
Гоп со смыком!..
Тот же самый Аркаша одним из первых попытался растолковать происхождение выражения Гоп со смыком:
Что такое Гоп-со-смыком? Так в Одессе раньше называли скрипачей. Смык - это смычок. Но это ещё была и кличка известного вора-домушника, который под видом музыканта ходил по богатым свадьбам, и когда гости все напивались так, что им уже становилось не до музыки, спокойно очищал дом или квартиру.
Версия блестящая! Слово "смык" действительно имеет значение "смычок". Однако вовсе не его имели в виду весёлые "уркаганы"...
На самом деле выражение "гоп со смыком" связано с уголовной "специальностью" уркаганов - так называемым "гоп-стопом". "Гоп-стоп" - это уличный грабёж "на испуг", когда босяк внезапно налетает на жертву, ошеломляя её, обчищает (часто - с применением насилия) - и так же внезапно исчезает. Этот приём и назывался в старину "гоп со смыком". Слово "гоп", согласно "Толковому словарю" Владимира Даля, "выражает прыжок, скачок или удар..., гопнуть, прыгнуть или ударить". А "смык" в данном сочетании синон слова "шмыг" и образован от глагола "смыкнуть" ("шмыгнуть") - по тому же Далю.
То есть "гоп со смыком" - это мгновенный наскок с ударом и быстрым исчезновением нападавшего. А реплика "гоп-стоп" была обращена непосредственно к жертве и означала требование остановиться. Примерно в этом же смысле она нередко используется и теперь: с целью обратить внимание на себя. Например - "Гоп-стоп, Дима, не проходите мимо!". Или в известной лагерной песенке:
- Гоп-стоп, Зоя,
Кому давала стоя?
- Начальнику конвоя,
Не выходя из строя!
Нынешнему читателю "гоп-стоп" более известен по знаменитой песне Александра Розенбаума: "Гоп-стоп, мы подошли из-за угла...".
А теперь попробуйте ответить на вопрос: кто такой "гопник"? Ответ напрашивается сам собой: конечно же, уличный грабитель! В какой-то мере вы правы. Действительно, уличных грабителей называют и "гопстопниками", и "гопниками".
Однако нередко словом "гопник" называют нищих, бродяг, бомжей. Возникло это значение до революции, когда в России существовали так называемые "Приказы общественного призрения" - губернские комитеты, в чьём ведении находилась забота о нищих, калеках, больных, сиротах и т.д. Эти несчастные содержались в специальных домах призрения за счёт земских средств. Так вот, "гопник" во втором значении тоже происходит от слова "ГОП". Только на этот раз оно расшифровывается как "Городское Общество Призрения" (от слова "призор" - забота, попечение). Выделяемых средств на помощь неимущим и бездомным не хватало, и те занимались бродяжничеством, попрошайничеством, мелким воровством. Именно поэтому словом "гопник" вскоре стали кликать бродяг, оборванцев и нищих. Это значение сохранилось и после революции. Ещё в конце 20-х годов босяцкая братия называла ночлежки "старорежимным" словечком "гоп", а их обитателей - "гопниками", или "гопой". В "Республике ШКИД" Л. Пантелеева и Г. Белых молодая учительница, желая пригрозить не в меру расходившимся воспитанникам, грозно прикрикивает на них:
- Вы у меня побузите только. Я вам... Гопа канавская!
И до сих пор "гопник"-бродяжка не списан в архив. Нередко слово это можно встретить на страницах книг и периодической печати. А вот словечком "гопа" называют уже не бездомных побирушек, а место продажи спиртного и наркотиков. Да и то всё реже. Зато выражение "гоп-компания", видимо, обречено на жизнь вечную. Уж очень точное это название весёлого сборища людей не слишком серьёзных и надёжные, на которых лучше не полагаться в ответственном деле.
Но вернёмся к старой песенке о басистом парне по кличке "Гоп со смыком". И вот в связи с чем.
В уголовном жаргоне существовало много обозначений смертной казни: "исполнить высшую", "послать во мхи", "пустить налево", "разменять за семь копеек", "отвесить девять граммов", "расшлёпать", "поставить к стенке", "хлопнуть"... Среди всех этих терминов не последнее место когда-то занимало выражение "послать на луну", "отправить на луну". В рассказе "Букинист" Варлам Шаламов спрашивает своего собеседника:
- Где же теперь эти врачи?
- Кто знает? На луне, вероятно...
Но почему же именно на луне? Вот когда родилось выражение "вывезти под Шмидтиху", его создатели понимали, что речь идёт о горе Шмидта под Норильском на Таймырском полуострове в Арктике. По рассказам и преданиям, здесь были закопаны сотни тысяч заключённых Норильского лагеря. Но ведь не вывозили же зэков для расстрела на Луну!
Всё объясняется просто. Происхождение выражения мы легко отыскиваем в уже упоминавшейся жиганской песенке "Гоп со смыком", герой которой так повествует о своей будущей смерти:
Если я неправедно живу,
Попаду я к чёрту на Луну.
Черти там, как в русской печке,
Жарят грешников на свечке -
С ними я полштофа долбану!
Правда, чекистские черти своим жертвам полштофа не предлагали...
ЭТО ЖУТКОЕ СЛОВО - "ЗЕЛЕНКА"...
В АВТОБИОГРАФИЧЕСКОМ РОМАНЕ "ТЮРЬМА" известный правозащитник Феликс Светов приводит странную фразу, сказанную одним арестантом другому:
- Игра твоя понятна - от восьми до зелёнки.
Ну, "восемь" вопросов не вызывает - это восемь лет лишения свободы. А вот что такое таинственная "зелёнка"? В самом деле, не значит же это, что узнику продезинфицируют раны и отпустят на все четыре стороны!
Журналист Виталий Ерёменко, рассказывая об Астраханском централе, приводит слова начальника тюрьмы Власа:
Самый ответственный пост, конечно, в том крыле, где сидят смертники... Запоры там надёжные. Но ведь и смертникам терять нечего. Они все двадцать четыре часа в сутки думают, как бы им лоб зелёнкой не намазали. ("Начальник тюрьмы")
Вот те раз! Далась им эта зелёнка! Матёрые преступники, убийцы - а боятся таких пустяков. Ну, добро бы ещё йод - он хоть щиплет...
Читатель, разумеется, давно уже понял, что смертники и остальной арестантский люд испытывают ужас не перед безобидными каплями Зеленина. Причина кроется в другом. Чтобы понять смысл выражения "смазать лоб зелёнкой", обратимся к мемуарам нынешнего министра труда Израиля, а в недалёком прошлом - советского политзэка Натана Щаранского:
- Ведь смажут лоб зелёнкой!..
- Что это значит?
- Ну, расстреляют.
- А зачем зелёнкой?
- Чтоб заражения крови не было! - он громко и долго смеётся, довольный, что поймал меня на старую и мрачную тюремную "покупку". ("Не убоюсь зла")
Ага, так дело в "чёрном юморе" "сидельцев"! Не только. Юмор юмором, но он был рождён суровой действительностью ГУЛАГа. В сталинских лагерях, помимо требования вешать умершему зэку на ногу бирку с именем и фамилией, существовал обычай писать зелёнкой арестантский номер покойника у него на бедре:
Солдат настежь раскрыл ворота. В сарае штабелем лежали мёрзлые трупы. Все они были почти одинаковы: худые, костлявые, почти без ягодиц. Вспоротые животы их были небрежно зашнурованы обрывками грязных бинтов. На бедре зелёнкой намалёван номер. К ноге привязана бирка. Чёрные вывороченные ладони - у трупов брали отпечатки пальцев. (Г. Колесников. "Лихолетье)
Первоначально поэтому в арестантской среде возникло выражение "зелёнкой ногу намазать", так же, как и другое - "на ногу бирку надеть" - просто отразившее в языке обыденную лагерную процедуру похорон. Оба эти оборота означали, что арестант умер своей смертью. И лишь позже гулаговские остряки-самоучки додумались до того, чтобы зелёнкой смазывать лоб - для "дезинфекции"...
ЧЁРНАЯ МАРУСЯ И ЗЕЛЁНЫЙ АНТОН
ПЛОЩАДЬ ДРУЖИННИКОВ В РОСТОВЕ аборигены называют "площадью трёх птиц". На вопрос - "Почему?" вам сходу ответят:
- Ну как же: "Сокол", "Чайка" и "чёрный ворон"!
"Сокол" - это кинотеатр. "Чайка" - кафе. А "чёрный ворон" составил им компанию потому, что рядом расположено отделение милиции Железнодорожного района.
Может быть, для поколения, бегающего сегодня пешком под стол, "пернатое" о четырёх колёсах станет когда-нибудь малопонятной экзотикой. А пока даже нынешний "молодняк" "вороном" не удивишь.
Когда же и в чьём гнезде появилась на свет эта жуткая птица? Француз Жак Росси, автор двухтомного "Справочника по ГУЛАГу", утверждал, что "чёрные вороны появились в Москве, в 1927 г. Это были полуторатонки, выпущенные первым советским заводом АМО. Во время ежовщины появились огромные, 5-тонные чёрные вороны, окрашенные в тёмный цвет и ездившие только ночью".
Росси ошибается. "Чёрные вороны" появились в Москве не в 1927 году, а лет на десять раньше. Василий Климентьев, участник белогвардейского подполья, вспоминал, как его с товарищами в середине августа 1918 года перевозили из Таганской тюрьмы в Бутырскую:
Погрузили нас в Таганке в тяжёлый грузовик-ящик - без света, без окон и скамеек, - прозванный неизвестно кем "воронком"...
Ехали быстро. "Воронок" тряс и валил нас одного на другого. Но падать было некуда: мы плотно стояли, прижимаясь то к одной стенке грузовика, то к другой, как на корабле в хорошую качку. ("В большевицкой Москве")
Самые популярные названия спецмашины для перевозки арестантов - "чёрный ворон", "ворон", "воронок". У старого лагерника Олега Волкова встречается ещё одно: "На этом дворе непрерывное движение машин, громоздких чёрных "воронов" и "воронят". ("Погружение во тьму")
Эпитет "чёрный" не всегда указывал на цвет - хотя вначале машины действительно окрашивались в мрачно-тёмные тона. Однако в конце 30-х "воронки" стали маскировать под машины для перевозки продовольствия. Их красили в весёленькие светлые цвета, на бортах красовались надписи "ХЛЕБ" или "МЯСО" и прочее - в зависимости от фантазии чекистов. "Сидельцы" сначала пытались отличать мрачные автозаки от весёлых "хлебных" фургончиков, называя последние "белыми воронами". Однако - не прижилось: вскоре "маскировочных" фургонов стало слишком много, и они уже в стае "чёрных воронов" "белыми воронами" не смотрелись...
А вот как описывал "воронок" ростовский писатель Владимир Фоменко, во времена массовых репрессий - узник ростовского следственного изолятора:
...Спецмашина без окон. Не обязательно чёрная. Часто светлая, нежно-голубая. Рядом с водителем - бдительный, безулыбчивый, вооружённый стражник. Есть вооружённый стражник и внутри самой машины...
Размеры воронков разные; возили нас и в малых, и в крупных, но расположение внутри всегда одно: длинный коридорчик, столь узкий, что продвигаешься лишь боком. Кабины тоже узюсенькие, однако любого наигромоздкого арестанта... всё равно всегда втискивают...
Рассадивший нас, захлопнувший за нами дверь кабины, тихий стражник остаётся внутри, его самого запирают с улицы, снаружи, - и мы готовы.
С конца 30-х по нынешний день "чёрный ворон" уже практически не изменялся (разве что окошек прибавилось). Но, возможно, это - лишь свидетельство его совершенства?
И ВСЁ ЖЕ - ПОЧЕМУ "чёрный ворон"? Многие узники ГУЛАГа чаще всего вспоминают в связи со зловещим фургоном горькую народную песню:
Чёрный ворон, что ты вьёшься
Над моею головой?
Ты добычи не добьешься,
Чёрный ворон, я не твой...
Ворон в русских и славянских поверьях - птица, предвещающая несчастье и смерть. По преданию, ворон был создан дьяволом и оттого чёрен. По приметам, если ворон пролетает или каркает над домом, над селом, садится на крышу, каркает во дворе - значит, кто-то в доме или в селе умрёт. Ну разве можно было точнее назвать зловещий фургон? К тому же ворон - пожиратель трупов...
60-е - 80-е годы внесли разнообразие в "воронью" классификацию. Теперь "воронком", "чёрным вороном" стали называть милицейские патрульные машины (ГАЗ-61). Помните, у Высоцкого доблестные служители правопорядка угомоняют хулиганистого джинна:
Тут они подъехали, показали аспиду:
Супротив милиции он ничего не смог!
Вывели болезного, руки ему за спину -
И с размаху кинули в "чёрный воронок"...
А фургоны для перевозки арестантов чаще всего теперь зовут "автозаками". Слово пошло-прозаическое, без всяких метафор. Да и патрульные машины всё реже кличут "воронками". Нашлось много "заменителей" - "попугай", "раколовка", "канарейка" и даже "ментокрылый мусоршмидт"! Новое время - новые песни.
НАПОСЛЕДОК НЕ МОГУ обойти молчанием ещё одно название арестантского фургона. Его увековечила Анна Ахматова в "Реквиеме":
Звёзды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами чёрных марусь.
"Чёрная маруся" от "чёрного ворона" не отличалась ничем, кроме названия. Так городской фольклор в очередной раз увековечил знаменитую "Мурку в кожаной тужурке" - мифическую чекистку, о которой во времена нэпа была сложена известная песенка с надрывным концом:
Здравствуй, моя Мурка,
Здравствуй, дорогая,
Здравствуй, дорогая, и прощай!
Ты зашухерила всю нашу малину,
И теперь "маслину" получай!
В конце 30-х легендарная Мурка-Маруся поднялась в своей чёрной кожаной куртке из могилы, чтобы потянуть за собой миллионы живых сограждан.
Любопытно, что фургоны для перевозки заключённых не только у нас называли "цветными именами". В Чехии начала века такой фургон назывался "зелёный Антон". Ну что же, расцветочка всё-таки повеселее...
ЯРКО СВЕТИТ МЕСЯЦ, ТИХО СПИТ МАЛИНА...
МНОГО НАЗВАНИЙ на жаргоне у воровского притона: "блатхата", "шалман", "хаза", "хавира"... Но самым популярным было и остаётся - "малина". Упомянутая уже песня про Мурку-чекистку, к примеру, начинается милой зарисовкой:
Ярко светит месяц, тихо спит малина,
А в малине собрался совет:
Это уркаганы, злые хулиганы,
Собирали местный комитет...
Происхождение слова связано с известнейшим притоном Санкт-Петербурга середины ХIХ в. Вот что о нём рассказал автор "Петербургских трущоб" Всеволод Крестовский:
На Сенной площади, позади гауптвахты, между Конным и Спасским переулками есть дом №3...
Этот самый дом и есть знаменитый Малинник.
Под специальным именем Малинника он известен всей Сенной площади, с местами окрест лежащими, и всему Петербургу, имеющему хотя бы некоторое представление о своих петербургских трущобах. Малинник - это есть его главное общее название, что, однако же, не мешает ему носить ещё другое, честное, но несравненно менее распространённое имя Садка.
Почему же дом этот называется Малинник или Садок?
И то, и другое имя дано в ироническом смысле и представляет собою необыкновенно меткое, характеристичное произведение местного, чисто народного юмора...
Верхний этаж над трактиром и три остальных надворных флигеля - всё это, разделенное на четырнадцать квартир, занято тринадцатью притонами самого мрачного, ужасающего разврата. Смрад, удушливая прелость, отсутствие света и убийственная сырость наполняют эти норы..., [где] по ночам гнездится не один десяток бродячего народу, который заводят сюда разврат и непросыпное пьянство. И каждая из подобных нор непременно вмещает в себе ещё по нескольку закоулочных каморок, отделённых одна от другой тонкими деревянными перегородками...
Крестовский не вдаётся в более подробные разъяснения. Мне же это представляется необходимым. Садком называется "всякое устройство для содержания в неволе животных" (В. Даль, "Толковый словарь"). Малинник - "малинный куст", большое скопление ягод на небольшом пространстве. Потому-то писатель и назвал сравнение ночлежного притона с садком и малинником "метким произведением народного юмора".
Однако не только своими тесными ночлежками был знаменит Малинник. Здесь же на первом этаже располагался кабак:
И, боже мой, какого тут только нет народа!..
Но главную публику мужской половины человеческого рода - публику, задающую тут "форсу" и чувствующую себя в этом злачном месте словно рыба в водяном просторе, составляют мошенники средней руки и, по преимуществу, мазурики последнего, низшего разряда. Это наиболее сильная, наиболее кутящая и потому наиболее уважаемая публика Малинника, коей тут всегда и услужливый почёт, и готовое место... Они здесь уже полные господа... Тут они удобнее всего сбывают "тёмный товар", тут идут у них важные совещания, обсуждаются в маленьких кружках проекты и планы на какой-нибудь предстоящий выгодный клей (к л е й - в смысле воровского дела. - примеч. Крестовского), критикуются и подвергаются общей похвале или общему порицанию дела выгоревшие и невыгоревшие, то есть удачные или неудачные: но главное, появляется сюда этот народ затем, чтобы угарно пропить вырученный слам в кругу приятелей и приятельниц.
Малинник - это в некотором роде главный и общий клуб петербургских мазуриков, центральное место для их сборищ, представляющее для таковой цели всевозможные удобства...
"Место для сборищ мазуриков, представляющее для таковой цели всевозможные удобства" - блестящее определение современной уголовной "малины"!
Роман Крестовского пользовался в середине прошлого века огромной популярностью. Именно он сыграл основную роль в том, что название петербургского притона и кабака в несколько изменённой форме стало нарицательным.
Когда слово пошло гулять по уголовным притонам страны, оно неминуемо должно было подвергнуться изменениям. Прежде всего потому, что представление о сладкой, беспечной, беззаботной жизни у русского человека связано напрямую именно с малиной. Вот что пишет по этому поводу наш языковед В. Мокиенко:
"Малиновая жизнь" - это прежде всего приволье и широкий размах... Представление о хорошей, "настоящей" жизни для русских нераздельно связано именно с волей, со свободой, с широким и открытым пространством, которому нет конца и края. ("Образы русской речи")
Ясно, что в языке преступников (для которых воля - одна из самых больших ценностей) особенно популярным стало сравнение довольной и беспечной жизни именно с малиной. Это - ещё одно подтверждение тесной связи блатного языка с образами живой русской речи.
РЫЦАРИ МЕНТА БЕЗ ШПАГИ
МНОГО СЛОВ ИСПОЛЬЗУЕТ БЛАТНОЙ МИР для обозначения работников милиции. Одно из самых популярных - "мент". "Хороший мент - мертвый мент" - ходовая присказка уркаганов. О ненадёжном, подозрительном человеке скажут: "Сегодня кент, а завтра - мент". И так далее.
Но что такое это "мент" и откуда оно появилось? В жаргоне преступного мира России слово известно ещё до революции. Так называли и полицейских, и тюремщиков. В "Списке слов воровского языка, известных полицейским чинам Ростовского-на-Дону округа" (1914) читаем: "МЕНТ - околоточный надзиратель, полицейский урядник, стражник или городовой". Ряд исследователей считает, что слово проникло в русскую "феню" из польского криминального сленга, где обозначало тюремного надзирателя. Но в польском-то откуда "мент" взялся?
"Мент" - слово венгерское (хотя действительно попало к нам через Польшу). По-венгерски mente значит - "плащ, накидка". В русском языке более популярна уменьшительно-ласкательная форма "ментик" - как объяснял В. Даль, "гусарская епанечка, накидка, верхняя куртка, венгерка" ("Толковый словарь"). Но что общего между накидкой и защитниками правопорядка?
Дело в том, что полицейские Австро-Венгерской империи носили плащи-накидки, потому их и называли "ментами" - "плащами" (в русском жаргоне милиционеров называют "красные шапочки" - по цвету околыша на форменной фуражке).
Связь русского "мента" с венгерским плащом легко подтвердить. Так, жаргонные словари отмечают помимо "мент" и другие формы слова. Например, в словаре "Из лексикона ростовских босяков и беспризорников" (1929) встречаем "ментух" - искажённое "ментик". Словарь "Блатная музыка" (1927) фиксирует форму "метик" - надзиратель тюрьмы: конечно же, имеется в виду "ментик".
Любопытно, что весёлые жители Австро-Венгрии примечали своих полицейских не только по плащу. Вспомним эпизод с пребыванием бравого солдата Швейка в полицейском комиссариате:
Швейк между тем с интересом рассматривал надписи, нацарапанные на стенах. В одной из надписей какой-то арестант объявлял полиции войну не на живот, а на смерть… Другой арестованный написал: "Ну вас к черту, петухи!" (Я. Гашек. "Похождения бравого солдата Швейка")
Спроси обитателя нынешних российских мест лишения свободы, кого имел в виду неведомый арестант под словом "петухи", он сходу ответит: конечно же, пассивных педерастов! Именно их называют у нас в тюрьмах и колониях "петухами". Но вот в Чехии "петухами" обзывали полицейских - те носили каски с петушиными перьями!
Во времена ГУЛАГа слово "мент" чуть не исчезло из блатного жаргона. Некоторое время оно считалось "устаревшим", вытесняемое ещё с 20-х годов словом "мусор". Но в конце концов борьба закончилась вничью, и оба слова прекрасно сосуществуют. Причём производных от коротенького "мента" - великое множество. Например, милиционеров называют, помимо уменьшительного "ментик", ещё и "ментозавр", "ментяра". Помещение милиции - это "ментовка", "ментярня", "ментура" и даже шикарное "ментхауз" (по созвучию с "Пентхауз").
И последнее замечание. Запомните: правильно говорить - "мент поганый", но ни в коем случае не "позорный"! "Позорным" бывает только волк. Итак: "мент" - "поганый", "волк" - "позорный". Не перепутайте!
КТО ВЫНОСИТ МУСОР ПРЕЗИДЕНТУ?
ПОМНИТЕ, один из наших сатириков читал со сцены юмористический диалог двух обывателей о жизни президента Горбачёва:
- А кто же Горбачёву мусор выносит?
- Так мусор и выносит!
То есть мусор президенту выносит милиционер, которого в народе тоже называют "мусором". Причём "мусора" бывают разного рода. Работника милиции называют "мусор цветной", выделяя его из общей среды "мусоров", куда включаются также сотрудники мест лишения свободы и конвойники.
Конечно, возникновение слова проще всего связать с реальным хламом и отбросами, с которыми сравнивает криминальный мир своих врагов, призванных охранять закон. Но вот вопрос: почему же именно мусор? Есть немало других подходящих слов в русском языке: шваль, хлам, барахло, отребье, погань, блевотина и пр. Что определило выбор уголовного сообщества?
Согласно одной из версий, "мусор" - слегка искажённое еврейское "мусер" - доносчик; само же "мусер" является производным от древнееврейского "мусор" - наставление, указание. В "блатную феню" слово попало благодаря одесскому идишу.
На самом деле это не совсем так. Слово "мусер" действительно существовало в уголовном сленге России начала ХХ века, но означало оно именно доносчика, а не сотрудника полиции (который сам по себе доносчиком не был). А был в языке преступного мира и собственно "мусор": так называли не всех полицейских, но лишь тех, кто занимался уголовным сыском. Значение это сохранялось и после революции. Даже в 1927 году словарь "Блатная музыка" даёт определение: "Мусо(а)р - агент уголовного розыска".
Дело в том, что уголовное "мусор" является производным от аббревиатуры МУС - Московский уголовный сыск. Именно сотрудников этого полицейского подразделения шпана и называла поначалу МУСорами - действительно таким образом сравнивая с отбросами, хламом, ненужным сором. Подобный способ достаточно характерен для "блатного" словообразования: так возникло, например, слово "гопник" (от ГОП - городское общество призрения), "мурка" (от МУР - Московский уголовный розыск; "мурками" в 20-е - начале 30-х гг. называли сотрудников указанной организации). Уже сегодня в арестантском жаргоне появилось словечко "вичик" - осуждённый, который является носителем ВИЧ-инфекции.
В 30-е - 40-е годы "мусор" и "мусер" сосуществовали, но последнее уже тоже употреблялось в значении "работник милиции и мест лишения свободы". В конце же концов "мусер" исчез с горизонта.
Блатной "мусор" дал жизнь и другим подобного рода словечкам: "мусорок", "мусорило", "мусорня". Помещение милиции на сленге уркаганов зовётся "мусарней". Существует даже поговорочка такая, почти по дедушке Крылову - "Волк, думая попасть на псарню, попал в мусарню"...
САНЯ ПУШКИН, БОСЯК ПО ЖИЗНИ
В ОДНОМ ИЗ ОКТЯБРЬСКИХ НОМЕРОВ "Литературной газеты" за 1995 год была опубликована статья Татьяны Ивановой "Надеюсь, вам будут небезразличны некоторые мысли...". Смысл её - предостеречь читателей от употребления "блатной фени". Автор призывает на помощь некоего Ю.В. Макарова - "научного обозревателя студенческих газет". Иванова цитирует "научного обозревателя":
Вот такое широко распространённое слово - тусовка. У нас ведь теперь все тусуются - актёры, депутаты, журналисты, дипломаты, члены правительства. Это слово из блатного жаргона. У блатных "тусоваться" значит нервничать, биться в истерике, метаться по камере, ломиться в камерную дверь, бегать по камере с истерическими криками после осознания неотвратимости наказания, после получения приговора к высшей мере, после получения отказа о помиловании...
"Прикиньте, сколько лет потребовалось этому слову, чтобы пробиться к микрофону, - призывает нас автор. - Но, как говорится, с вашей помощью... Если бы вы знали, как ужасно и даже омерзительно выглядит на самом деле тусовка..."
По ходу дела замечу: защищая русский язык, надо хотя бы научиться грамотно писать по-русски. Тогда не появятся выражения вроде "получение приговора" (приговор не получают - его выносят). Ну, да Бог с ним; лучше попробуем разобраться, как же омерзительно выглядит эта самая "тусовка".
Для начала: приведённое в статье толкование слов "тусовка", "тусоваться" не соответствует действительности. В уголовном жаргоне таких слов долгое время вообще не существовало. Были (и остаются) "тасоваться" и "тасовка". Формы с буквой "у" вместо "а" появились лет 15 - 20 назад, когда слово включили в свой сленг столичные музыканты и богема. А бродяги, каторжане до сих пор не скажут "тусоваться" - только "тасоваться".
"Тасоваться" на жаргоне значит - проводить время вместе, а также -болтаться где-либо без цели. "Чего ты здесь тасуешься?" - спросит уркаган у приятеля. Есть и другое значение - проявлять нерешительность, трусость. "Да не тасуйся ты, всё будет ништяк!" - уговаривает босяк дружка, предлагая вместе пойти на "дело". Было и ещё одно значение слова "тасовка" - потасовка, драка. Всё это не имеет никакого отношения к метанию по камере и битью головой и стену.
А ВПРОЧЕМ, КАКАЯ РАЗНИЦА - "тасовка", "тусовка"... Главное - защитить от словесной шелухи великий русский язык - язык Пушкина, Достоевского, Толстого!
А давайте обратимся к самому Пушкину. Помните, юный лицеист Саша пишет о своём приятеле Михаиле Яковлеве:
А ты, который с детских лет
Одним весельем дышишь,
Забавный, право, ты поэт,
Хоть плохо басни пишешь:
С тобой тасуюсь без чинов,
Люблю тебя душою...
Так вот, оказывается, кто подсунул нам блатное словечко "тасоваться" - лично Александр Сергеевич со товарищи!
Верно. Но не будем вслед за Татьяной Ивановой обвинять поэта в языковой нечистоплотности. Пушкин всего лишь использует лексику живого великорусского языка. Карточные термины "тасовка", "тасовать" ("тасоваться") широко использовались в переносном смысле ещё в прошлом веке. Владимир Даль отмечает в "Толковом словаре": "Тасовать людей, людьми, помыкать подчинёнными, суя их туда и сюда, менять произвольно...". Он же приводит и слово "тасовка" - в карточном значении (перемешивание колоды) и в переносном - "задать кому тасовку, потасовку". Тасовали не только людей, но и товары, смешивая сыпучий товар разного достоинства.
Любопытно, что позднее слово было известно и в другой форме. В Киеве среди молодёжи оно звучало как "пасовка" (соответственно "пасоваться"). Замечательный певец и поэт Александр Вертинский вспоминал:
Как только приходила весна, мы устраивали чудесные "пасовки" (от карточного слова "пас") то на Батыевы горы, то в Голосеевскую пустынь, то в Дарницу. Обычно утром мы встречались в заранее условленном месте и, оставив ранцы и связки с книгами в какой-нибудь лавочке, шли гулять... ("Дорогой длинною...")
Другими словами, ребятишки "пропасовывали" занятия, то есть прогуливали их. Имеем ли мы дело с искажённой "тасовкой" или же с плодом оригинального словотворчества малороссийских гимназистов? Трудно сказать... Очевидно одно: и "тасовка", и "пасовка" - переосмысленные карточные термины.
Очевидно и другое: если не знаешь толком, о чём пишешь, - не суйся со свиным рылом в калашный ряд. Это уже - к непрошеным защитникам русской словесности.
<конец>
Работа над очерками продолжается, потому в сети можно найти более полные версии.
Например:
РЫЦАРИ МЕНТА БЕЗ ШПАГИ
С блога reggae, вывешено автором 4 мая 2008 года.
МНОГО СЛОВ ИСПОЛЬЗУЕТ БЛАТНОЙ МИР для обозначения работников милиции. Одно из самых популярных - слово «мент». «Хороший мент - мёртвый мент» - ходовая присказка уркаганов. О ненадёжном, подозрительном человеке скажут: «Сегодня кент, а завтра - мент». И так далее.
Но что такое это «мент» и откуда оно появилось? В жаргоне преступного мира России слово известно ещё до революции. Так называли и полицейских, и тюремщиков. В «Списке слов воровского языка, известных полицейским чинам Ростовского-на-Дону округа» (1914) читаем: «МЕНТ - околоточный надзиратель, полицейский урядник, стражник или городовой». Ряд исследователей считает, что слово проникло в русскую «феню» из польского криминального сленга, где обозначало тюремного надзирателя. Но в польском-то откуда «мент» взялся?
«Мент» - слово венгерское (хотя действительно попало к нам через Польшу). По-венгерски mente значит - «плащ, накидка». В русском языке более популярна уменьшительно-ласкательная форма «ментик» - как объяснял В. Даль, «гусарская епанечка, накидка, верхняя куртка, венгерка» («Толковый словарь»). Но что общего между накидкой и защитниками правопорядка?
Дело в том, что полицейские Австро-Венгерской империи носили плащи-накидки, потому их и называли «ментами» - «плащами». Собственно, принцип метонимии, то есть обозначения предмета, явления и т.д. по одному из признаков, легко найдём мы и в русских названиях представителей власти. Сразу же вспоминается лермонтовское:
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Так поэт в 1841 году аттестовал по цвету мундиров сотрудников жандармского отделения. В русском уголовном жаргоне милиционеров называют также «красные шапочки» - по цвету околыша на форменной фуражке.
Правда, возвращаясь к «менту», интересно привести забавную версию-возражение Марины Королёвой, ведущей программы «Говорим по-русски» на радио «Эхо Москвы». Вот что она заявила в одной из передач (сентябрь 2002 года):
«Ясно, в начале 20 века слово уже существовало. Словарь жаргона преступников, выпущенный в 27-ом году НКВД для собственного внутреннего пользования, приводит слово "мент". Это милиционер, тюремный надзиратель. Однако никаких указаний на происхождение слова.
В Словаре московского арго Владимира Елистратова "мент" тоже имеется. Есть даже уменьшительный его вариант – ласковое "ментик". Что значит? Да всё то же – "милиционер". Здесь же ссылка на уголовное арго: "мент" - милиционер, тюремный надзиратель. Всё сходится.
Однако всё это, спешу заметить, нисколько не приближает нас к главной цели – мы ведь хотим узнать, откуда взялось слово "мент" - а нам предлагают лишь его толкование. Сразу скажу, прямого ответа я не нашла. Однако получилось так, что, листая старого доброго Даля в поисках чего-то похожего на "мента", наткнулась я на слово "ментор". Ну, помните, "ментор" - латинское слово, которое означает "руководитель", "учитель", "наставник" и – внимание! – "надзиратель". Причем неотступный надзиратель. Так, может быть, привычный нам уже мент отсюда, от ментора?…Впрочем, я только предположила, хотя версия и заманчивая».
На самом деле ничего заманчивого в этой версии нет. Довольно странно, что Марина прдолжает её пропагандировать и позднее, в 2003 году в «Российской газете». Почему странно? Да потому, что ещё в 2001-м году ей довольно аргументировано ответил на сайте «Эха Москвы» некто под ником Щекн:
«"Мент" от "ментора" произойти вряд ли мог даже в кошмарном сне. Потому что "ментор" - вовсе даже не "латинское слово", а ставшее нарицательным ГРЕЧЕСКОЕ имя официального наставника-опекуна-воспитателя Телемака Одиссеевича… Старикашка был, конечно, занудный, но уж никак Телемаку не враг. И оттенка враждебности в слове "ментор", значения "надзиратель" в тюремном смысле, не было НИКОГДА. Ментор - надзиратель, может, и докучный, но СВОЙ, дружественный. Назвать ментором (т.е. своим наставником) тюремщика зек (к тому же - хоть слегка интеллигентный зек, раз знает это слово) мог только в блаженном сне утопии состоявшегося коммунизма, когда последние зеки радостно перековываются под руководством соответствующих органов, спя и видя себя на свободе с чистой совестью...».
Действительно, «версия» на редкость нелепая. Она напоминает гадание на кофейной гуще. Между тем есть довольно убедительные аргументы в пользу «австро-венгерского» происхождения слова.
Связь русского «мента» с венгерским плащом легко подтвердить. Так, жаргонные словари отмечают помимо «мент» и другие формы слова. Например, словарь С.М. Потапова «Блатная музыка» (1927), на который, в частности, ссылается Королёва, фиксирует форму «метик» - надзиратель тюрьмы. В словаре «Из лексикона ростовских босяков и беспризорников» (1929) в ряду с «мент» и «мильтон» встречаем «ментух» - милиционер. Достаточно очевидно, что и в одном, и в другом случаях мы имеем дело с искажённым «ментик» - уменьшительным от «мент».
Не исключено, что именно связь «мента» с плащом может подсказать нам и время появления этого жаргонного слова в России. Впервые плащи у полиции появились в декабре 1855 года. Император повелел «к обмундированию полицейских офицеров в Санкт-Петербурге предоставить плащ, по форме конюшенного ведомства, с тем, чтобы вместо желтых пуговиц, были белые, с гербом Санкт-Петербургской губернии».
В 1864 году плащ серого сукна с темно-зелеными клапанами и оранжевой выпушкой по верху воротника стал атрибутом всей полиции империи. В 1884 году появился серый плащ с петлицами на воротнике и плечевыми знаками. Именно к этому периоду относится язвительная эпиграмма поэта Дмитрия Минаева:
Мы все надеждой занеслись –
Вот-вот пойдут у нас реформы.
И что же? Только дождались –
Городовые новой формы!
То, что преступный мир осознавал связь плаща и «мента», доказывают приведённые выше примеры с «метиком» и «ментухом».
И напоследок приведу забавный пример того, как прочно засели «менты» не только в жаргоне, но и в обычной разговорной русской речи. Причём - на самых верхах общества. В репортаже «Путин дал порулить Иванову» («Независимая газета» от 2 сентября 2007 года) корреспондент Наталья Меликова приводит эпизод, когда в Ростове-на-Дону после заседания Госсовета, посвящённого проблемам общественной безопасности, тогдашний российский президент Владимир Путин вместе с высокими гостями отправился на ипподром:
«Мы спросили, на кого Путин поставит в скачке на свой собственный приз. В пятой скачке три плюсика стояли напротив Ментика из Краснодарского края. «Ментик – это почти «мент», – заметил президент Азербайджана. «Значит, по теме Госсовета», – уточнила я. «Ну, где-то рядом», – согласился глава России. «Пока маленький – он Ментик, а вырастет – ментом станет…» – закончил тему Алиев».
ЛЮБОПЫТНО, ЧТО ВЕСЁЛЫЕ ЖИТЕЛИ АВСТРО-ВЕНГРИИ примечали своих полицейских не только по плащу. Вспомним эпизод с пребыванием бравого солдата Швейка в полицейском комиссариате:
«Швейк между тем с интересом рассматривал надписи, нацарапанные на стенах. В одной из надписей какой-то арестант объявлял полиции войну не на живот, а на смерть... Другой арестованный написал: «Ну вас к чёрту, петухи!»
(Я. Гашек. «Похождения бравого солдата Швейка»)
Спроси обитателя нынешних российских мест лишения свободы, кого имел в виду неведомый арестант под словом «петухи», он сходу ответит: конечно же, пассивных педерастов! Именно их называют у нас в тюрьмах и колониях «петухами». Но вот в Чехии «петухами» обзывали полицейских - те носили каски с петушиными перьями!
Во времена ГУЛАГа слово «мент» чуть не исчезло из блатного жаргона. Некоторое время оно считалось «устаревшим», вытесняемое ещё с 20-х годов словом «мусор». Но в конце концов борьба закончилась вничью, и оба слова прекрасно сосуществуют.
Причём производных от коротенького «мента» - великое множество. Например, милиционеров называют, помимо уменьшительного «ментик», ещё и «ментозавр», «ментяра». Помещение милиции - это «ментовка», «ментярня», «ментура» и даже шикарное «ментхауз» (по созвучию с «Пентхауз»). Существует также «ментокрылый мусоршмитт» (иронически переиначенный «винтокрылый мессершмитт») - технократическая помесь жаргонных «мента» и «мусора».
И последнее замечание. Запомните: правильно говорить - «мент поганый», но ни в коем случае не «позорный»! «Позорным» бывает только волк. Итак: «мент» - «поганый», «волк» - «позорный». Не перепутайте!
ПОСТ СКРИПТУМ.
Чрезвычайно приятно было мне обнаружить отражение своего очерка в романе Александра Бушкова «Непристойный танец». Роман впервые был опубликован в 2001 году, а этимологическое исследование слова «мент» - в 1999, в книге «Жемчужины босяцкой речи». Судя по всему, автор был с ним знаком. Вот что читаем в романе:
«На тротуарах уже собралось достаточно публики, которую умело сдерживала пешая и конная полиция, над чьими касками гордо вздымались султаны из петушиных перьев. Как и в России, могучие полицейские лошади были обучены осаживать крупами толпу. Сабинин вспомнил, что именно здесь доискался ответа на загадку: отчего в России уголовный мир именует полицию «ментами»?
Оказалось все просто. Австро-венгерские полицейские в непогоду носили короткий плащ без рукавов вроде пелерины, именовавшийся как раз «мент». Постепенно это слово стало жаргонным прозвищем австрийских служителей закона, а потом через польских воров перекочевало в западные губернии России уже применительно к тамошним городовым и сыщикам...».
Как видите, есть здесь и плащи-«менты», и указание на польских воров, через которых слово перекочевало в Россию. И даже петушиные перья. Приятно сознавать, что твой труд не пропал даром. Для того и существует языкознание.
***
СВЯТО МЕСТО "КЛЮКВОЙ" НАЗЫВАЮТ
С библиотеки RIN.RU, в издании 1999 года этой главы не было.
С ДАВНИХ ВРЕМЕН СУЩЕСТВОВАЛА НА РУСИ "специальность" "клюквенник". Так называли карманников, которые обчищали своих жертв... в церкви. Чаще всего - во время больших торжеств: крестных ходов, свадеб, отпеваний, религиозных праздников, которым не было числа... Народ на матушке-Руси издревле славился богобоязненностью и религиозным усердием; в святом месте ему было не до того, чтобы за кошельком следить. Да и толчея изрядная, одно удовольствие "мальцы в кише/ню запустить" (то есть залезть пальцами в карман).
"Клюквенниками" церковные воришки назывались от слова "клюква": так на блатном жаргоне именуется храм, церковь. Почему "клюква"? С полной определенностью проследить происхождение этого слова трудно. Возможно, обилие куполов отдаленно напоминало обилие клюквенных ягод на кусте? Во всяком случае, как мы уже убедились, примерно таким же образом появилось в босяцком языке словечко "малина", первоначально звучавшее как "малинник" - куст, щедро усыпанный малиной-ягодой.
Есть у меня, правда, и другая версия - не менее смелая, чем версия о происхождении слова "амбал" (см. очерк "Был ли амбалом пушкинский прадедушка?"). Согласно ей, "клюква" перекочевала в воровской жаргон в начале ХIХ века через разговорную городскую речь из языка высшего света, дворянства. В 1797 году императором Павлом I был учрежден орден Святой Анны для награждения военных и гражданских лиц, находящихся на государственной службе. Орден подразделялся на четыре степени. Так вот, четвертая, низшая (и самая распространенная) степень обозначалась красным финифтевым медальоном с крестом и короной. Медальон прикреплялся на рукоять холодного оружия, и в обществе его иронически прозвали "клюква"(по цвету). Поскольку медальон крепился на кончик эфеса (как бы на "маковку") и был украшен крестом, есть основания предполагать, что по ассоциации острый на язык городской люд так же стал называть и церковные храмы.
"Клюквенников" кликали еще и "марушниками": от слова "маруха", то есть девка, баба. Женщины, как правило, составляли большинство прихожанок, к тому же церковь являлась своеобразным общественным центром, где можно показать себя, поглядеть на других - словом, как нынче говорят, "порисоваться". Поэтому женщины чаще всего становились жертвами церковных воришек.
Здесь будет кстати сказать пару слов о происхождении слов "маруха", "мара", "шмара", которые большая часть нашей почтенной публики почему-то считает "низкими" и "блатными" лишь на том основании, что они вошли в лексику уголовно-арестантского жаргона. "Марухой", "марой" в славянской мифологии зовут кикимору - злой дух дома, жену домового (в Сибири - также и жену лешего), нечисть. Согласно поверьям, кикимора, маруха беспокоит по ночам маленьких детей, путает пряжу, вредит домашней птице, особенно курам. Маруха враждебно настроена по отношению к мужчинам. Русские мужики называли жен "марами", "марухами" в шутку или со злой издевкой. Вариант "шмара" появился в южных говорах: на Кубани так называли любовниц, на Дону - гулящих девок (и даже парней).
БЫЛО У РУССКИХ ЦЕРКВЕЙ НА ЖАРГОНЕ И ЕЩЕ ОДНО НАЗВАНИЕ. Скорее всего, его можно рассматривать как вариант "клюквы" - "клю/ка". Соответственно и церковных воров называли не только "клюквенниками", но и "клюшниками", "клюкарями", "клю/кушкиными". Сергей Снегов, гулаговский "сиделец", объяснил это слово просто: "клюка - церковь, у церкви масса старух с клюками". Мне, однако, кажется такое объяснение слишком примитивным, вроде народного "мордальон" - "потому что внутрях завсегда чья-то морда на патрете". Вероятнее все же, что мы имеем дело с искаженной формой слова "клюква". Но, как бы там ни было, в конце концов "клюква" полностью вытеснила "клюку" из босяцкого языка.
Вообще история "советских клюквенников" чрезвычайно поучительна и занимательна! К сожалению, здесь не хватит места, чтобы ее поведать сколько-нибудь подробно. Но пару слов сказать необходимо.
В уголовном мире царской России не было уважения ни к религии, ни к ее служителям. Народоволец П. Якубович, долгое время пробывший на сибирских рудниках, вспоминал:
Особенно ярко проявлялась ненависть арестантов к духовенству. Последнее пользовалось почему-то одинаковой непопулярностью среди всех, поголовно всех обитателей каторги... Это какая-то традиционная, передающаяся от одной генерации арестантов к другой вражда... ("В мире отверженных. Записки старого каторжника")
Причина этой ненависти, надо думать, заключалась в том, что церковь пользовалась всемерной поддержкой государства и как бы освящала все несправедливости, государством творимые. При этом святые отцы призывали народ к смирению и послушанию, что особо бесило вольнолюбивых "бродяг", "варнаков", "босяков".