 |
В. Кирштейн
КЛЕЙМО ПРЕСТУПНИКА
"После суда", специальный выпуск газеты "По верному пути". Издание Управления по исправительным делам УВД Тюменского облисполкома. №29 (587), 26 июля 1991 г.
Эта тема для осужденных, читателей газеты, актуальна уже потому, что татуировки на теле стали вещью в какой-то степени "престижной" для преступной среды. Осужденные - носители татуировок - из-за бравады, тщеславия, подражания, желания показать себя людьми выносливыми, более опытными, прошедшими "огонь, воду и медные трубы", стремясь завоевать авторитет среди других осужденных (а после отбытия срока наказания у сверстников и окружающих), покрывают, зачастую, буквально все свое тело всевозможными рисунками, условными знаками, словами в словосочетаниями. И довольно часто в местах лишения свободы можно наблюдать такую картину, когда иссиня-черный от татуировок осужденный кокетливо гарцует в отряде, вертясь перед присутствующими, а то и перед зеркалом, показывая свои бока, испещренные незатейливыми символами и рисунками, изображающими женщин, чертей, богатырей, церкви и тому подобную татуированную мишуру.
Глядя на его довольную физиономию, можно сразу догадаться, какую "значимость" и радость испытывает владелец татуировок, глупо и искренне гордясь своим испорченным телом. Он не понимает или не хочет понять, что татуировка - это клеймо преступника, печать нравственно дефективных людей.
Подтверждением тому служит случай, ставший энциклопедическим. Во Франции один осужденный в возрасте 15 лет сделал на своем лице татуировку, изображающую карнавальную маску. Этот тюремный телесный знак сделал его завсегдатаем тюрьмы. Он, несчастный, пытаясь добиться удаления татуировки, в продолжение кратких периодов нахождения на свободе приходил в больницу - однако ничего не удавалось сделать. И ему пришлось всю жизнь испытывать глубокие моральные переживания и тяжелые физические страдания.
Недаром народная мудрость высмеивает растатуировавших себя людей: "Рад Аркашка, что сделали ему татуированную рубашку". Только смех вызывают и те, кто, выгнув грудь на замечание, что соверши ли нелепость, наколов на теле изображение церкви, заявляют: "Это из-за "веры". Такие заявления делаются не от больного ума. Татуировки имеют значение только в преступной среде, и наколотые "церкви" означают не принадлежность и христианской вере, а к "медвежатникам" (так в прошлом назывались преступники, вскрывавшие сейфы). Число колоколен и крестов на церквях означало число судимостей "медвежатника". Так что эти "верующие" вольно или невольно навешивают на себя ярлык этаких матерых преступников, верующих в преступные идеалы, а не в колокольный звон. Как говорится: "У каждой Пелагеи - свои затеи".
Мало кто из осужденных знает, что татуировки имеют глубокие исторические корни. В древние времена, в условиях первобытнообщинного строя, татуировка служила не только украшением, но и являлась указателем имени, рода, тотема, социальной принадлежности ее носителя. Она часто носила ритуальный характер, служила знаком магической защиты от злых духов и т. д.
В последующие века татуировки были тесно связаны с обычаями, традициями, верованиями, эстетическими представлениями и культурой. В Китае делались татуировки девушкам при наступлении брачного возраста. Лица их украшались цветами и бабочками. В Новой Зеландии молодые девушки татуировались, чтобы замаскировать румянец на щеках. Обряд татуировки сопровождался пением их матерей: "Татуируйся, чтобы не говорили, когда ты пойдешь на праздник: "Кто эта девушка с красными щеками?"
Американский историк и этнограф Э. Тейлор, описывая обычаи ряда племен и народов отмечал: "При татуировании кожи главной целью, несомненно, является красота... Не иметь татуированного рта для женщин считалось чем-то позорным и вызывало замечание, отвращение".
В средние века и позднее татуировки использовались для клеймения преступников. При Петре I для преступников вводилось клеймо в виде орла, которое татуировалось на щеку. Технология клеймения была следующей: пластинку с иглами прикладывали к телу и ударяли по ней. При ударе образовывались ранки, в которые втирался порох, причем "многажды, накрепко, чтобы они тех пятен ничем не вытравливали и не живили, и чтобы те пятна на них были знатны по смерть их".
Формы клейма менялись не раз. Со временем вместо орла, при Екатерине II, были введены клейма для убийц (буква "У"), для воров (буква "В"), для лжецов (буква "Л"). Иногда ставили клейма со словами "Вор", "Кат" и одну из букв на лбу.
Аналогично метили преступников и в других странах. У А. Дюма в "Трех мушкетерах" есть сцена разоблачения тайны миледи: "При сильном и резком движении батист разорвался, обнажив ее плечи, и на од ном прекрасном, белоснежном круглом плече Д'Артаньян с невыразимым ужасом увидел цветок лилии - клеймо, налагаемое рукой палача".
Со временем клеймение было прекращено. Во Франции это произошло в 1732 году, в России - в 1863. В Таиланде клеймение в виде нанесения татуировок применялось еще в 1940 году.
Но среди осужденных, в результате влияния преступной среды и изоляции, татуировки продолжали иметь место. И как китайская девушка с нанесенными ей татуировками подчеркивала наступление половой зрелости, так и преступники, делая наколки, клеймили себя во имя тюремной зрелости.
Татуировки стали окружаться некоторым ореолом романтики, оказывать пагубное влияние на молодежь, слабовольных, малоустойчивых людей. Они стали своего рода развлечением. При опросе осужденных о мотивах нанесения татуировок они отвечают, что сделали их "от скуки", "от нечего делать", "по молодости", "хотел, чтобы меня уважали", "для украшения", "заставили", "проигрался в карты", "чем я хуже других" и т. д.
Но с возрастом увлечение татуировками проходит у многих осужденных. Появляется раскаяние и сожаление за расписанное картинами тело, которое является свидетельством "темных пятен", несмываемой меткой в биографии преступника.
Придет время благоразумия, когда каждый с горечью за свои "церкви", "рыцарей", "перстни" скажет те же самые слова раскаяния. Время лечит человеческую глупость, а татуировки ее результат.