 |
ЖЕНА АЛКОГОЛИКА
Смотрите, граждане, я женщина несчастная,
Бледна, измучена, нет сна и жизни нет.
Как волк затравленный, я слезы лью бесчисленно,
А мне, товарищи, совсем немного лет.
Была я сильная, здоровая, смешливая
И пела песенки, как ранний соловей.
О, юность светлая, о, молодость счастливая,
Тогда не знала я ошибочки своей.
Я Мишу встретила на клубной вечериночке.
Картину ставили тогда «Багдадский вор».
Костюмчик серенький и желтые ботиночки
Зажгли в душе моей пылающий костер.
Ах, встречи тайные, ах, ноченьки весенние,
Ах, сколько радости, надежды и мечты!
Но ночки лунные, и страстные стремления
Ушли, осыпались поблекшие цветы.
О, если 6 знала я хоть маленькую толику
В тот день, когда мы с Михаилом в загс пошли,
Что отдалась ему, лихому алкоголику,
Что буду стоптана и смята я в грязи.
Брожу я нищая, голодная и рваная,
Весь день работаю для мужа на пропой.
В окно разбитое луна смеется пьяная,
Душа разбита и отравлена тоской.
Да разве нужен мне бездельник этот пропитый?
Не сирота ведь я, а дочь СССР.
Муж нужен тихий мне, хороший, а не пропитый,
А мужа вылечит советский диспансер.
Две последние строки повторяются
С фонограммы Киры Смирновой, CD «В нашу гавань заходили корабли» № 5, «Восток», 2001.
На мотив "Я Мишу встретила на клубной вечериночке..." (или наоборот - смотря какая песня первична). Есть "мужская" версия от имени рабочего-алкоголика "Позвольте, граждане, пред вами мне представиться..." и хулиганские переделки - "Продажная" и "Валечка".
ВАРИАНТЫ (2)
1. Жена алкоголика
Смотрите, граждане, я женщина несчастная,
Бледна, измучена, нет сна и жизни нет.
Как волк отравленный, я слезы лью бесчисленно,
А мне, товарищи, совсем немного лет.
Была я сильная, здоровая, смешливая
И пела песенки, как ранний соловей.
О, юность светлая, о, молодость счастливая,
Тогда не знала я ошибочки своей.
Я Мишу встретила на клубной вечериночке.
Картину ставили тогда «Багдадский вор».
Костюмчик серенький и желтые ботиночки
Зажгли в душе моей пылающий костер.
Ах, встречи тайные, ах, ноченьки весенние,
Ах, сколько радости, надежды и мечты!
Но ночки лунные, но все мои стремления
Ушли, осыпались поблекшие цветы.
О, если 6 знала я хоть маленькую толику
В тот день, когда мы с Михаилом в загс пошли,
Что отдаюсь ему, лихому алкоголику,
Что буду стоптана и смята я в грязи.
Брожу я нищая, голодная и рваная,
Весь день работаю для мужа на пропой.
В окно разбитое луна смеется пьяная,
Душа разбита и отравлена тоской.
Да разве нужен мне пропойца и бездельник?
Не сирота ведь я, а дочь СССР.
Муж нужен тихий мне, непьющий и работник,
А мужа вылечит советский диспансер.
В нашу гавань заходили корабли. Пермь, "Книга", 1996.
2.
1. Смотрите, граждане, я женщина несчастная —
Больна, измучена и сил уж больше нет.
Как волк затравленный, хожу я одинокая,
А мне, товарищи, совсем не много лет.
2. Была я молода, красива и приветлива,
И песни пела я, как курский соловей.
И юность счастливая, молодость красивая —
Тогда не ведала я гибели своей.
3. Я Костю встретила на клубной вечериночке,
Картина шла тогда "Багдадский вор",
Оксфорд коричневый и желтые ботиночки
Зажгли в душе моей пылающий костер.
4. О, если б знала я хоть маленькую толику
В тот день сияющий, когда мы в загс пошли,
Что отдалася я гнилому алкоголику,
Что буду смята я, истоптана в пыли.
5. Не жду я радости, не жду я ласки сладостной —
Получку с фабрики в пивную он несет.
От губ искривленных несет сорокаградусной,
В припадке мечется всю ночь он напролет.
6. Возьму и брошу я его, безвольного,
Я не раба, я дочь СССР.
Не надо мужа мне такого алкоголика,
Его не вылечит советский диспансер.
Последнее двустишие куплетов повторяется
Оксфорд — брюки, расширяющиеся книзу, обычно из клетчатой ткани, модные в 1920-х годах.
Слова – не позднее 1930 года. Последний куплет песни сочинен позднее.
Шел трамвай десятый номер… Городские песни. Для голоса в сопровождении фортепиано (гитары). / Сост. А. П. Павлинов и Т. П. Орлова. СПб., "Композитор – Санкт-Петербург", 2005.