Письмо Деникина от 11 июля 1919 г. Войсковому атаману Кубанского казачьего войска

Публикация О.В. Ратушняка

Альманах «Белая гвардия», №8. Казачество России в Белом движении. М., «Посев», 2005, стр. 90-91.

Возбуждение Вами вопроса о немедленном выделении Кубанских казаков в особую армию меня чрезвычайно удивило, так как мне казалось, что в прошлом, когда приходилось об этом говорить, Командованию удавалось убедить Вас и Походного Атамана в большом вреде для общего дела постановки этого вопроса.

Теперь, когда объединение Русской Армии под общим командованием Адмирала Колчака совершившийся факт, я менее всего ожидал возвращения к старому, как Вы пишете, действительно больному вопросу.

Ведь единственным серьезным мотивом к созданию особой Кубанской Армии могли случиться соображения, приведенные Вами в начале письма.

Действительно, «развал Российской Государственной власти, воцарение анархии и естественное чувство самосохранения» могли породить у Кубанских казаков мысль о создании особой Кубанской Армии. Но согласитесь сами, что теперь эти мотивы уже утратили свой смысл. Милостью Божией и доблестью Русских Армий, борющихся против большевиков, создается Национальная Государственная власть, царившая всюду анархия на Юге России отошла в область преданий, а о сохранении своих очагов Кубанским казакам давно уже не приходится думать, так как Кубанское войско трудами и доблестью славных добровольцев и здоровой части Кубанского казачества почти уже год, как освобождено и пользуется благами свободной жизни.

Других мотивов со стороны Кубанского войска в своей массе честно идущего к Единой, Великой России, нет и быть не может.

Вы приводите ряд моих обещаний, но Вы же сами прекрасно знаете, что неосуществление этих предположений каждый раз происходило не по моему нежеланию их исполнять, а в силу серьезных причин.

Вы пишете, что «ныне по взятии Кубанскими казаками города Царицына, в виду вероятной перегруппировки войск для дальнейшего продвижения Армии Юга России к Москве», Вы считаете «своевременным вновь возбудить этот затянувшийся и больной вопрос». Но я должен сказать, что этот момент является наименее подходящим для разрешения возбужденного Вами вопроса.

Вы знаете, что Генерал Врангель приезжал сюда для того, чтобы все Кубанские части свести в один корпус, так как в многочисленных Кубанских полках насчитывается едва по 100-150 шашек, а есть полки по 80 шашек и что самое главное, совсем нет офицеров и по-видимому нет их и в войске. Я не согласился с Генералом Врангелем, но не потому, чтобы он был не прав в своих соображениях, а только потому, что нахожу несвоевременным накануне последнего решительного акта прибегать к ломке, которая создаст массу лиц, обиженных реформой, и которая обнаружит нашу численную слабость. Кроме того я надеюсь, что Войсковое Начальство понудит Кубанских казаков честно исполнить свой долг перед Родиной — Россией и перед своей родной Кубанью, так как недобитый окончательно противник, как недорубленный лес, скоро вырастает вновь, и почить на лаврах можно только доведя свое дело до конца — полной капитуляцией большевизма.

Согласитесь с тем, что в то время, когда Кубанские части настолько малы составом, что возбуждается вопрос о сведении их всех в полки только первой очереди, совершенно не хватает офицеров для строевых частей, в высокой мере было бы нецелесообразно создавать армию, которая прежде всего потребует в громадном числе офицеров и казаков для обслуживания штаба армии, тыла ее и различных вспомогательных учреждений.

Вы пишете, что нельзя серьезно говорить, как о причине, мешающей созданию армии, об отсутствии у Кубанцев технических средств, необходимых для самостоятельной армии, после того, как Кубанскими казаками отбито от большевиков неисчислимое количество имущества всех родов.

Об этом никто и не говорит, так как техническое имущество распределяется между всеми борющимися против большевиков силами независимо от их наименования и происхождения, и Кубанские корпуса, несмотря на то, что они захватили очень большое имущество, которое к сожалению не попадает в органы общего снабжения, снабжаются на равных основаниях со всеми прочими корпусами. Не в технических средствах дело, а в обслуживании их, и я думаю, Вы согласитесь, что если мы начнем создавать из Кубанцев для обслуживания армии артиллерийские, бронеавтомобильные, бронепоездные, танковые, авиационные, инженерные, понтонные, телеграфные, этапные и проч. части, то Кубанская армия, как таковая, раст[а]ет и технически она бут оборудована очень не скоро.

Вы ссылаетесь на существование Добровольческой, Донской, Оренбургской и Уральской армий и спрашиваете почему не существует Кубанской Армии.

Я Вам отвечу. Прежде всего Оренбургская Армия уже давно не существует. Переименование ее в Южную Армию, когда это было вызвано стратегической обстановкой и Оренбургская Армия для выполнения армейских задач должна была слиться с другими отрядами и включиться в Южную Армию, произошло совершенно безболезненно и все казаки Востока России без протестов служат в Сибирской, Западной и Южной армиях.

Что касается Уральской армии, то, может быть, ей не вполне свойственно, по ее численности, наименование армии, но иначе как Уральской она называться не могла, так как в этом организме, кроме Уральцев никого нет. Но я убежден, что, когда произойдет соединение наших армий и обстановка этого потребует, то Уральская Армия безропотно войдет в состав славной Кавказской Армии.

Донская Армия — Вы знаете, что эта армия создавалась и создалась одновременно с Добровольческой Армией, Вы знаете, что после 1-го Кубанского похода мы устраивались, организовывались при мощном содействии этой армии.

Вы знаете, что в свое время Генерал Краснов дважды меня уговаривал с Добровольческой Армией двинуться на север и предоставить Кубанцам, входившим в Добровольческую Армию, самим очищать и следовательно формировать свою армию, и в то время это легко было исполнимо и Генерал Покровский мог приступить к формированию постоянной Кубанской армии, но Вы, Кубанское Правительство и Законодательная Рада просили этого не делать и просили Добровольческую Армию двинуть для освобождения Кубани, что я и исполнил.

Вероятно Вам известно, что Донская Армия в данное время работает на фронте более чем вдвое большем чем Кавказская, а Донской корпус для выполнения оперативной задачи включен в состав Кавказской Армии, дивизия находится в моем резерве и имеются части в Добровольческой Армии.

Есть ли у меня данные для уничтожения названия Донской Армии и замены этого названия каким либо иным.

Надеюсь, что Вы вынесете то же решение, что и я.

Вы укажете, что в Донской Армии служит много не Донских казаков. Да служат, и я не считал возможным допускать переход этих офицеров в Добровольческую Армию, дабы не разрушать уже существующие армии.

В отношении Кубанской Армии вопрос стоит иначе: как отнесутся офицеры-не казаки к включению их в особую Кубанскую Армию, подчиненную мне только в оперативном отношении, я не знаю.

Добровольческая Армия — спросите своих лучших казаков — первых добровольцев, как они относятся к этому названию, как они относятся к знаку отличия за первый Кубанский поход и решите, что значит это название для добровольцев.

Стратегически выделение Кубанской Армии в особую армию явилось бы полным крахом, так как даже Кавказскую армию пришлось увеличивать за счет Донской, дабы она могла выполнить армейскую задачу.

Политически — полезно ли теперь, когда мы идем на Москву, выделять особые казачьи армии, как бы для завоевания Москвы казаками. Своевременно ли этот вопрос возбуждать в то время, когда нам предстоит договориться о политическом объединении казачества под общей Русской Национальной властью.

Итак, ни стратегические, ни политические, ни технические условия, ни численное состояние Кубанских частей, не позволяют мне согласиться на Вашу просьбу.

Прошу принять уверение в совершенном уважении и преданности. Подлинное подписал: А. Деникин.

Государственный архив Краснодарского края. Ф. Р-411. Оп. 2. Д. 246. Л. 3-4об. Заверенная копия. Машинопись.