Анджей Новак

ДЕСЯТЬ ВОПРОСОВ

«Новая Польша», 2005, №4



Пленные красноармейцы в лагере Рембертув-Варшава. 1921 г.


Часть наших российских коллег-историков и публицистов упорно предпринимает попытки заслонить память о преступлениях советской системы против поляков, создавая их мнимый аналог или даже "оправдание" в виде преступления против советских военнопленных в Польше в 1920 году. Повторим еще раз несколько вопросов, обращенных к этим историкам и публицистам:

1

Можете ли вы указать хоть одно доказательство того, что политическое или военное руководство Польши в 1920 г. сознательно приняло решение об истреблении пленных красноармейцев? Такое, каким было решение политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., предписывавшее уничтожить 25 700 польских граждан?

2

Можете ли вы указать хоть какие-то улики проведения координированной операции по уничтожению пленных красноармейцев в Польше в 1920 или 1921 гг., которые косвенно свидетельствовали бы о принятии польскими властями такого - не подтверждаемого документами - решения? Убийство 60-80 тысяч военнопленных, в котором вы обвиняете польскую сторону в войне с большевистской Россией, даже организационно не могло быть таким простым делом, чтобы не оставить ряда улик, указывающих на крупное преступление...

3

Можете ли вы опровергнуть численность советских военнопленных - 65 797, - по официальной статистике, признанной как советской, так и польской стороной, вернувшихся в советскую Россию? Можете ли вы опровергнуть факт добровольной записи около 25 тыс. пленных красноармейцев в формировавшиеся в 1920 г. в Польше антибольшевистские воинские части (Булак-Балаховича, Перемыкина, Яковлева, Сальникова, а также Петлюры)? Можете ли вы, наконец, опровергнуть тот факт, что находившиеся среди пленных красноармейцев латыши, венгры и австрийцы в большинстве были репатриированы в Латвию, Венгрию и Австрию, а не в Россию? Сколько человек из этих групп следует включить в число "уничтоженных поляками", чтобы получить "желательную" сумму не менее 60 тысяч?

4

Неопровержимым и, естественно, отягощающим польскую сторону остается тот факт, что много тысяч пленных красноармейцев (несмотря на ваши усилия, трудно опровергнуть их примерное число, установленное торунским историком Збигневом Карпусом, - 16-18 тысяч) умерли в польском плену - чаще всего от болезней, нередко также от голода и холода. Это наш позор, и вы имеете полное право напоминать нам об этом. Но, будучи добросовестными историками, можете ли вы вспоминать этот факт без его исторического контекста? Почему тогда вы, во-первых, не напомните своим российским читателям, что в те же самые 1919-1920 гг. сотни тысяч красноармейцев умерли от заразных болезней или в силу плохих санитарных и продовольственных условий? В процентах - не меньше, чем красноармейцев в польском плену. Во-вторых, стоило бы вам упомянуть и о том, сколько польских солдат умерло в то же самое время и по тем же самым причинам с польской стороны фронта. Такова была та война: бедная, голодная, "нищенская", происходившая в условиях крупнейшей эпидемиологической катастрофы ХХ века, прокатившейся по всей Европе после I Мировой войны и погубившей около 20 миллионов человек.

5

Вы вспоминаете казни (убийства) пленных красноармейцев в ходе боев на фронте. Не все они документированы (и заведомо все не будут); главный источник здесь - показания свидетелей, то есть выживших. Принимаете ли вы во внимание также показания других очевидцев - начиная с "Дневника" Исаака Бабеля и вплоть до сотен польских свидетельств - о жестоких казнях польских военнопленных, производившихся кавалеристами из Первой конной или солдатами Тухачевского? Хотите ли вы доказать, что с польской стороны таких преступлений было больше - на ближайших тылах фронта? Как вы это докажете?

6

Вспоминая печальный и, несмотря на весь контекст, компрометирующий польскую сторону вопрос о красноармейцах, не переживших польского плена, хотите ли вы напомнить своим российским читателям и о тысячах польских солдат, не переживших советского плена 1920 года? Напомним: из плена вернулись 26 440 человек, в том числе 418 офицеров - поразительно низкая цифра. А где остальные, еще почти 20 тысяч польских военнопленных? Все ли они выбрали службу новой, советской родине? Как показывают документы, собранные торунскими историками в книге "Победители за колючей проволокой. Польские солдаты в плену (1918-1921)" (Торунь, 1995, на польск. яз.), многие тысячи польских военнопленных были убиты либо умерли вследствие плохих санитарных и продовольственных условий в советских лагерях, таких же условий, которые царили тогда в польских лагерях. Или это лишь польские выдумки?

7

Вы требуете памяти обо всех жертвах польских преступлений против пленных красноармейцев. Такие преступления были (хотя, еще раз подчеркну, несравнимые с запланированным катынским геноцидом), и долг историков, как польских, так и русских, - раскрыть их как можно более точно. И закрепить в памяти. Так же, как и советские преступления против польских военнопленных в 1920 г., которые тоже, разумеется, нельзя сравнивать с катынским преступлением. Но хотите ли вы помнить, что польская сторона в этом "счету обид" может напомнить, изучить и закрепить в памяти еще ряд других крупных и запланированных советских преступлений против польских граждан в ХХ веке? Может, вам следовало бы, например, спросить, почему российская Главная военная прокуратура не хочет ответить на просьбу польского Института национальной памяти и оказать помощь в расследовании ответственности за смерть от 20 до 50 тысяч (по разным подсчетам) польских заключенных сразу после нападения Германии на СССР, 22-29 июня 1941 года? Придется нам напомнить, что в тюрьмах НКВД, в частности, во Львове, Смоленске, Бориславе, Ровно, Луцке, Ошмянах, Стрые, Бердичеве, Смоленске, Киеве, Харькове, тогда производились массовые казни польских заключенных. Выглядит совершенно невероятным, чтобы это было стихийное решение отдельных начальников всех этих тюрем. Решение о массовом истреблении заключенных (только в двух львовских тюрьмах - Бригитках и Замарстынове - менее чем за сутки были расстреляны или добиты дубинками четыре тысячи поляков), несомненно, было принято наверху. Готовы ли вы помочь в раскрытии этого преступления? В подготовке такого подробного издания, как совсем недавно вышедший в Москве сборник документов и материалов "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.", подготовленный российскими и польскими историками при помощи польского Генерального управления государственных архивов (М., "Летний сад", 2004)?

8

Из многих публикаций, выходящих в России в последние 10-15 лет, можно вывести, будто Катынь была (если она вообще была...), можно сказать, заслуженным ответом на более раннее польское преступление - 1920 года. Да, Катынь была ответом - но ответом на то, что в августе 1920 г. поход "непобедимой Красной армии" на Варшаву и Львов был остановлен. Особенно остро должен был чувствовать свое унижение комиссар Юго-Западного фронта, которому не удалось тогда взять Львов. Этот комиссар, И.В.Сталин, еще в 1918 г. обещал ликвидировать польское "средостение", стоявшее на пути к Берлину и западу Европы. Между тем эта слабая или - вспомним слова Ворошилова, сказанные в сентябре 1920-го, - "проклятая, темная" Польша победила могучую силу советской государственной и военной машины. Это унижение Сталин смыл кровью. Но помните ли вы, что начал он смывать его кровью не в Катыни, а намного раньше - расправляясь с польским меньшинством в СССР в 1930-е? Не следует ли российским историкам заняться, например, последствиями директив политбюро ЦК ВКП(б) от 5 ноября 1934, 9 августа 1937, 31 января 1938 гг., которые практически привели к физической ликвидации большинства поляков в СССР? Поляки в этих чистках не были просто одной из жертв - они были жертвой "привилегированной". Как подсчитал гарвардский историк Терри Мартин (в своем исследовании "Affirmative Action Empire. Nations and Nationalism in the Soviet Union. 1923-1939", Ithaca-London, 2001), в Ленинграде, где в 1937-1938 гг. было наибольшее сосредоточение поляков, представителей этого меньшинства расстреливали в 31 раз чаще, чем составляет среднее статистическое по расстрелам периода "большой чистки" в этом городе. Мы по-прежнему очень мало знаем об этой первой в СССР попытке истребить одну нацию. Может быть, вы и этим хотели бы заняться?

9

Этот трагический перечень можно продолжать и продолжать. Но стоит ли? Может быть, вместо этого есть смысл под конец задать один основополагающий вопрос, без ответа на который диалог невозможен. Он звучит так: отождествляете ли вы себя с государственной системой, которая отвечает не только за Катынь, но прежде всего за миллионы преступлений против русских и других народов, оказавшихся в ее власти? Хотите ли вы праздновать приближающийся юбилей конца II Мировой войны как праздник героев-солдат, столько миллионов которых полегло на главном фронте этой войны, на пути от Москвы до Берлина, или же как праздник сталинской державы? Если вы выбираете второе решение, то вспомните хотя бы то, чего не забываем мы: на генералиссимусе лежит вина за смерть большего числа русских, чем на Гитлере. Если вы защищаете "честь" советской системы и государства, а не личный героизм этих солдат, которые пали в справедливой войне с Гитлером, то захотите ли вы вспомнить, что советское государство вместе с Гитлером начало II Мировую войну - пактом Рибентропа-Молотова, нападением на Польшу 17 сентября 1939 г., соглашениями Гестапо и НКВД по борьбе с польским подпольем, защищавшим независимость Польши. Захотите ли вы вспомнить и ту печальную истину, что красноармейцы по приказу Сталина были вынуждены служить дурному делу - захвату Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Бесарабии в 1939-1940 гг., а затем, с 1944 г., вновь, но на этот раз уже всей Центральной и Восточной Европы?

10

Советская система создала великую империю - ценой еще более великих преступлений. Отдаете ли вы себе отчет в том, что если вы ищете их оправдания, их "аналогов" в действиях народов - жертв этой системы, то наносите оскорбление и тому народу, который понес наибольшие жертвы, - русскому народу?