Шевырин Сергей, главный специалист Государственного общественно-политического архива Пермской области

СТЕПАН ОКУЛОВ — ГЕРОЙ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ?

Гражданская война на Востоке России: Материалы Всероссийской научной конференции (г. Пермь, 25—26 ноября 2008 г.) / Пермский государственный архив новейшей истории. Пермь, 2008.


В 1920-е — 1970-е гг. каждый пермяк знал биографию и подвиги Степана Акимовича Окулова. Его именем называли улицы и пароходы, колхозы и МТС, в областном краеведческом музее хранились личные вещи и ордена. Заведующий архивным бюро Николай Чернавский в 1927 г. даже предлагал переименовать Пермь в «Окуловск», «или, по режиму экономии, просто в «Окул»: «…я отвечу общему желанию рабочих и горожан, если предложу запечатлеть в памяти города имя Степана Окулова, — этого героя гражданской войны, взявшего Пермь 1 июля 1919 г., с какового исторического дня наш город перешел окончательно под суверенитет Советской власти и судьбы свои стал устраивать по путям коммунизма» (Из письма Н. Чернавского в газету «Звезда», 24.05.1927 // ГОПАПО. Ф.2. Оп.4. Д.236. Л.13). 1920-е — начало 1930-х гг. — время активного мифотворчества новой власти, героизации совсем недавнего революционного или военного прошлого. В это время создавалась новая идеология, наполненная своими легендами и мифами. На волне этого мифотворчества и, вероятно, с помощью Степана Акимовича, у пермяков сложилось твердое мнение, что Пермь освободил от «колчаковских банд» почти единолично Окулов. Ещё в 1970-е гг. в пермских газетах можно было встретить такое описание взятия Перми «По ней (по главной улице Перми) 1-го июля 1919 года во главе красного войска, освободившего Пермь от колчаковцев, ехал на белом коне Степан Окулов» (Вагнер Н. Главная артерия города // Вечерняя Пермь, 29 августа 1973). Со второй половины 1970-х гг. имя Окулова исчезло со страниц газет и из музейных экскурсий. Сейчас пермякам о Степане Акимовиче напоминает улица его имени и поселок в Закамске. И то только потому, что решение об этих названиях было принято раньше — в августе 1967 г. (Решение № 627 «Об упорядочении наименований жилых районов г. Перми» от 3.08.1967 г. // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4. Л.106–107). Истории мифологизации и демифологизации имени Степана Окулова посвящено данное исследование.

Прежде всего, необходимо понять действительную роль Окулова в сдаче и освобождении Перми во время Гражданской войны. Из воспоминаний участников боев за Пермь можно попытаться восстановить ход событий зимы 1918 г. 23 декабря в Мотовилиху, где ожидалось наступление белых, был отправлен ударный батальон «Красных орлов» (1-й Крестьянский коммунистический полк 3-й армии за храбрость в боях был прозван «красными орлами». // А. Спасский. Третья армия. — Пермь, 1958. С.52–55). В Перми находилось ещё несколько воинских подразделений Красной Армии. 24 декабря белые начали наступление на Мотовилиху, командир батальона позвонил Окулову и попросил помощи. Степан Акимович ответил комбату: «Я немедленно с тысячью человек приду. Держитесь, товарищи!» (Из воспоминаний С.А. Окулова, записанных А. Гайдаром // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4а. Л.121). Собрав свою тысячу, Окулов немедленно выехал, но не в Мотовилиху, а в Култаево (в противоположную сторону), захватив деньги и продукты. После Гражданской войны Степан Окулов вспоминал: «Вдруг полетели снаряды от Красных казарм в сторону Камы. Люди наполнили военкомат и находились в панике. …Я дал приказ отступать по Казанскому тракту». Одной из важных задач начальника гарнизона Перми было сдержать натиск белогвардейцев до полной эвакуации Красной армии. Поспешное отступление привело к тому, что на железнодорожном вокзале Перми было оставлено 15 эшелонов с боеприпасами, снаряжением и продовольствием. Расшифровка переговоров Белобородова (председатель Уралсовета) и Горбунова (красноармейский командир) подтверждает поспешное бегство из Перми Окулова и сил ЧК: «Белобородов — мы предполагали Ревком перенести в бывшее Духовное училище и силы Чека и Окулова соединить. В разговоре со мной по телефону в самом начале всей истории Окулов заявил мне, что он продержит город ещё пять часов при любом количестве сил противника. Часа через 3 или 2,5 при разговоре с Лукьяновым, последний сообщил мне, что Духовное училище было обстреляно шрапнелью со стороны Красных казарм и Окуловым издан приказ об отводе войск… Незадолго до разговора с Лукьяновым, две роты батальона ЧК ушли „прикрывать обоз“, … попросту сбежали» (Копия расшифровки телефонных переговоров (оригинал хранится в ЦГОАР. Ф. 393. Оп.5. Д.125. Л.53) // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4а. Л.71–72).

Батальон «Красных орлов», так и не дождавшись обещанной тысячи штыков, понес большие потери. Оставленные без общего управления части 29 дивизии Красной Армии ещё целый день вели неорганизованное сопротивление. 27 декабря 1918 г. белогвардейская газета «Сибирские стрелки» писала: «Благодаря быстро проведенной операции нам досталось до 30000 пленных, 20000 винтовок, 120 орудий, 1000 пулеметов, 9 бронепоездов, 2 бронеавтомобиля, несколько миллионов патронов, знамена Красных полков» (Газета «Сибирские стрелки», 27.12.1918 г. // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4а. Л.93). Захваченные пушки и пулеметы тут же были отправлены в бой и стреляли по отступающим частям Красной армии. В отчете И.В. Сталина комиссии ЦК партии и Совета обороны о причинах падения Перми приведены ненамного отличающиеся цифры потерь: «…около 20 тысяч убитых, взятых в плен и без вести пропавших воинов, 10 вагонов с раненными воинами; 37 орудий, 250 пулеметов, более 20 тысяч винтовок, более 10 миллионов патронов, более 10 тысяч снарядов» (И.В. Сталин. Отчет комиссии ЦК партии и Совета обороны, товарищу Ленину о причинах падения Перми в декабре 1918 года. / И.В. Сталин. Сочинения. М., 1947. Т.4. С.222).

В Глазове Окулов был арестован специальной комиссией ЦК партии и Совета Обороны, возглавляемой Дзержинским, за сдачу Перми без боя. Комиссия чуть не расстреляла Окулова, но решили отправить его на фронт. Комиссия пришла к выводу, что «пермская катастрофа» стала возможна из-за предательства многих офицеров и целых полков, перешедших на сторону белых. В Перми в это время с хлебом и солью встречали белую армию, кропили святой водой помещение ЧК и расстреливали пленных красноармейцев.

Прошло полгода. 29 июня 1919 г. 29-я дивизия Красной Армии подошла к Перми; одним из полков командовал Степан Акимович Окулов. 30 июня красноармейцы форсировали Каму и захватили город. Окулов вспоминал в 1923 г.: «Полк занял участок от перевоза до речки Гайва. Вскоре батарея была уже готова. Смотрим, против кафедрального собора сидят белые. А раз окопы, то может, есть и пулемет. И по кафедральному собору дали первый выстрел. Второй снаряд попал в самое окошко архиерейского дома. В 11 часов получили приказ переправляться через Каму. Одни погрузились скорее в шитик, а другие взяли лодки». Пермь была взята. Но, главное, что было отмечено в приказе о награждении Окулова орденом Красного Знамени, его полк быстро захватил станцию Пермь II, где было сосредоточено около 10 тысяч солдат и много военной техники и боеприпасов. Конечно же, город штурмовал не один полк Окулова, а целая дивизия. За успешное взятие Перми были награждены А.Л. Борчанинов, Г.П. Софронов, Ф.Е. Акулов. Командир Лесновско-Выборгского полка Кротов так описал штурм Перми: «К Перми Лесновско-Выборгский полк подошел без боя со стороны Камского моста. Мост оказался разрушенным. …Первыми к нам подъехали рабочие Мотовилихи…. Потом на большой партии лодок весь полк был переправлен в город. Одновременно с Лесновско-Выборгским полком со стороны В.Курьи в Пермь вступил Петроградский полк под командованием т. Окулова» (На подступах к Перми. Воспоминания командира Лесновско-Выборгского полка т. Кротова // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2 «О». Д.4б. Л.29). Таким образом, Пермь одновременно штурмовали несколько красных полков.

Но, вероятно, тому времени и народу требовался Герой с белым конем и шашкой в руке. Подвиг серой солдатской массы, переправлявшейся через Каму на бревнах, вплавь с конями, в утлых лодочках по законам мифологии должен был персонифицироваться в почти былинного Героя. Причем образ этот собирательный. В истории Гражданской войны в Прикамье был ещё Филипп Егорович Акулов — командир бригады 29 стрелковой дивизии Красной армии, который также отличился при взятии Перми. Был С.Т. Окулов — герой полка «Красных орлов», отличившийся в боях на подступах к Перми. Но, все Окуловы и Акуловы в 1920-е гг. слились в памяти народа в Степана Окулова. Характерны воспоминания В. Сивкова — участника Гражданской войны, записанные в 1964 г.: «Говоря о Ф.Е. Акулове, я должен признаться, что в первые дни освобождения Перми, в моем воображении командиры полков, вступивших в Пермь 1.07.1919 года, с созвучными фамилиями, представлялись одним лицом, — именно — С.А. Окуловым. По аналогии многие пермяки, в том числе партийные и советские работники, стоящие от этого дела дальше, чем я, без всяких сомнений, могли заслуги Ф.Е. Акулова относить к С.А. Окулову» (Из материалов «О С.А. Окулове и Ф.Е. Акулове». 05.04.1964 г. // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4б. Л.15). Ответ на вопрос, почему именно имя Степана Якимовича Окулова стало собирательным и геройским, можно найти в его дальнейшей биографии.

После взятия Перми Степан Акимович был вновь назначен начальником городского гарнизона и за сутки навел в городе порядок — после отступления белых в городе начались грабежи, погромы магазинов. Окулов вспоминал: «Особенно часто приходилось разгонять женщин. Они собирались около лавок, кричали, ждали, когда разгромят лавку или магазин». Конные и пешие патрули, аресты и расстрелы образумили жителей города, и через три дня был восстановлен порядок, даже начали работать городские сады, театры, кино. В 1920-е годы Степан Акимович имел должности «начгар и комчонгуб». В то время сокращения и аббревиатуры были очень распространены: «начгар» — начальник гарнизона, «комчонгуб» — командир губернских частей особого назначения. В качестве командира ЧОН (частей особого назначения) Окулов воевал под Чердынью с белогвардейцами и англо-американскими войсками. С 1923 г. — служил пермским окружным военным комиссаром. После работал председателем Пермского городского совета Осоавиахима и председателем Пермского отделения общества бывших красногвардейцев и красных партизан. Таким образом, Степан Якимович в 1920-е годы был публичным человеком, часто выступал на собраниях и митингах, его речи публиковали в газетах. Другие Окуловы и Акуловы погибли в боях или занимали скромные невидные должности. В результате, скорее всего, стихийно, вокруг имени Степана Окулова возник образ Героя, а Степан Якимович против этого просто не возражал.

Каждое общество, вне зависимости от его развития, конструирует свои мифы, в которые верит большинство граждан (Элиаде М. Мифы. Сновидения. Мистерии. М., 1996. С. 22–25). Современные исследователи понимают «миф» не как чью-то «выдумку», а как форму мышления, при которой миф — «наиболее яркая и самая подлинная действительность» (Лосев А.Ф. Диалектика мифа // А.Ф. Лосев. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С.24). В некоторых обществах, называемых исследователями «традиционными» или «тоталитарными», потребность в мифе очень высока. Так как в этих обществах преобладает мышление «коллективное», склонное к неукоснительному соблюдению традиций и к вере в мифы. Признаком общества иного — прогрессивного, современного — является наличие значительного количества индивидуумов, преодолевших «коллективное мышление» и обладающих «персональным», способным к критике, мышлением. Тогда как в традиционном или тоталитарном обществе эти люди становятся изгоями или диссидентами. Это общечеловеческая тенденция, мифы существуют в каждом обществе. Различие между обществом с преобладающим «коллективным» мышлением и «персональным» в уровне толерантности.

Одной из важных функций мифа является продуцирование определенного поведения в обществе, т.е. мифические истории и герои являются эталонными для конкретного общества. Причем, «коллективное» или «мифологическое» мышление не подвергает критике действия героя, а расценивает их как единственно возможное и правильное. Миф также объясняет возникновение и структуру мира, движущие силы развития общества, человека, природы и т.д. (Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989. 122–136). Таким образом, определение мифа вплотную смыкается с определением идеологии — «система политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических и философских взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности» (Советский энциклопедический словарь. М., 1987. С.471). Особенно неразличимой грань между мифом и идеологией становится в тоталитарном обществе, одной из основ которого является «коллективное» мышление. В таком обществе реальные исторические события и персонажи могут (или должны) трансформироваться в нужные данному обществу мифы. Причем стремление к мифологизации событий истории и отдельных её персонажей шло не только от правящей верхушки общества, но и от самого общества. Определенный уровень развития общества настоятельно требовал особых мифологем, которые затмевали собой даже реально виденные или пережитые события.

К 1970-м гг. сдача Перми виделась совершенно в ином свете: «Внезапно за окном раздалась беспорядочная стрельба, одновременно зазвонил телефон и взволнованный голос в трубке сказал: „Мотовилиха занята белыми. Мы отступаем“. Окулов побледнел и крикнул по телефону: „Отступать нельзя. Иду на помощь“. С стал звонить в штаб третьей армии,…но было уже поздно. С грохотом и треском мимо дома проезжали штабники. Окулов выскочил на крыльцо, с трудом собрал толпу красноармейцев. Что делать дальше? Как быть? Идти на беляков? Или сохранить живую силу? Он принимает второе решение…» (Из черновика сборника «Жизнь замечательных людей», готовящегося к 250-летию Перми // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4а. Л.179–180). Про арест Окулова в Глазове часто вообще не упоминали: «Степан Акимович тяжело переживал отступление. Здесь, на станции Глазов, состоялись две его встречи с Ф.Э. Дзержинским. Председатель ВЧК детально расследовал причины падения Перми и, прощаясь с Окуловым, сказал ему: Носите ваше оружие с честью. Сражайтесь, как подобает красному командиру» (Вайман А. Солдат, комбриг, военком // Звезда, 23.01.1964).

Рассматривая мифическую фигуру Степана Окулова, мы можем увидеть некоторые черты героя того времени. Одни только названия статей и воспоминаний уже говорят о многом: «Солдат революции» (Большая Кама, 10.04.1971), «Его жизнь была примером для нас» (Воспоминания А.Г. Наумовой о встрече с героем гражданской войны на Урале Степаном Якимовичем Окуловым // ГОПАПО. Ф. 90. Оп.2. Д.О-4а. Л.152). Из письма Чернавского в редакцию газеты «Звезда» с предложением о переименовании Перми можно узнать о том героическом ореоле, который окружал Степана Акимовича: «Его имя самое популярное, как в Перми, так и в Мотовилихе, и редко можно найти такой город, где бы так единодушно ценили человека. …Степан Якимович с 1905 г. вступил в полосу строгой жизни и являет собой пример человека, которого Революция вознесла на высокий ответственный пост и который с достоинством и должным безупречьем носит славное имя коммуниста» (Из письма Н. Чернавского в газету «Звезда», 24.05.1927 // ГОПАПО. Ф.2. Оп.4. Д.236. Л.13–14 с об.) Будучи тяжело больным, он говорил: «Пока бьется сердце, я солдат революции», и просил работы (Из черновика сборника «Жизнь замечательных людей», готовящегося к 250-летию Перми // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4а. Л.208). «С.А. Окулов был прекрасным оратором, любил музыку, много читал, писал стихи…» (Вайман А. Солдат, комбриг, военком // Звезда, 23.01.1964). Окулов из среды самых обычных людей, и даже одно время «пил вино и вел себя скверно», но потом «бросил пить вино, курить табак и занялся самообразованием и все время в течение 8 лет до 1914 г. занимался чтением» (Из воспоминаний Окулова С.А., записанных в 1923 г. // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4а. Л.2). Таким образом, герой того времени — человек не рожденный героем, а ставший им. Это выходец из самых обычных людей, но обладающий стальной волей, совершивший множество побед, и отдавший здоровье за счастье людей. К тому же читающий и пишущий стихи. Вполне симпатичный герой, фактически «Бетмэн».

Только в 1960-е годы участники Гражданской войны в стенах Пермского областного краеведческого музея развернули острую дискуссию о роли Степана Окулова в освобождении Перми и других фактах его биографии, о почти забытом Филиппе Акулове. Степану Акимовичу припомнили, что он долго был эсером (в то время уже фактически контрреволюционером), поспешное отступление из Перми, после взятия Перми он предпочел остаться в городе (в тылу), а не на передовой со своим полком. Вспомнили, что он неумеренно выпивал. Дискуссию очень мудро разрешил Б.В. Коноплев, бывший тогда секретарем Пермского обкома КПСС. Он предложил не чернить имя героя, но и воздержаться от восторгов по поводу геройств Окулова (Ответ на запрос ЦК КПСС № 015685 от 28.06.1978 г. // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. д. О-4. Л.147–148). Действительно, исторические свидетельства самые противоречивые. В первую мировую войну он был награжден Георгиевским крестом за храбрость, выписка из приказа за 1922 г. о награждении его орденом Красного Знамени также говорит о его храбрости. Начальник обороны Северо-Вычегодского Кай-Чердынского края П. Малков писал в 1936 г.: «За быструю, умело проведенную операцию, при сравнительно малых потерях, за исключительную храбрость, служившую примером для всех бойцов и вдохновлявшую их, т. Окулов в первых числах апреля в числе других начальников обороны районов и отдельных красноармейцев и комсостава был представлен мною через Военный Совет Войск Внутренней Охраны Республики к награждению орденом Красного Знамени» (Справка начальника обороны Северо-Вычегодского Кай-Чердынского края Малкова П. // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4. Л.132–133). По воспоминаниям С. Варова, бывшего тогда комиссаром 22-го отдельного батальона войск ВЧК, Окулов проявил себя на Кай-Чердынском фронте как опытный и храбрый командир. Степан Акимович так сумел организовать оборону, что вскоре красные войска перешли в наступление и взяли большое количество пленных. Причем, Окулов издал приказ: пленных не расстреливать, а тех, кто был насильно мобилизован, распускать по домам (Из воспоминаний С. Варова «Северные бои» // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4а. Л.145–151). И, напротив, в докладе командира 3-й бригады 29-й стрелковой дивизии Ершова Окулов описан как негодный командир полка, к тому же «большой трус». Вероятно, он был обычным человеком со своими недостатками и достоинствами, отступлениями и победами. Но то время и общество нуждались в почти сакральных героях. Необходимо отметить, что десакрализация образа Окулова началась после ХХ съезда партии и разоблачения культа личности Сталина. Многие ветераны Гражданской войны в своих письмах о роли Степана Акимовича в Гражданской войне упоминают «эпоху, порожденную культом личности Сталина» (Из памятной записки в пермский краеведческий музей В. Сивкова // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4б. Л.17) или «мифы, созданные при культе Сталина. …а чтобы люди больше поверили вымыслу, прислужники культа отдали часть „пермских заслуг“ … С. Окулову» и только теперь «после ХХ и XXII партсъездов удалось выяснить правду…» (Из письма в партархив Н. Паздниклва. 15.04.1964 // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4б. Л.36–41).

После решения Пермского обкома КПСС об «объективной оценке роли С.А. Окулова в период гражданской войны» идеологические силы Перми — газеты, радио, телевидение, музеи — исключили его имя из своего словарного запаса. Из краеведческого музея был убран орден Красного Знамени Степана Окулова, в экскурсиях и газетных публикациях перечисление красных командиров, штурмовавших Пермь, выглядело так: «…суровая решимость идти на бой с врагом, на бой, может быть, для многих последний — лежит на лицах красных командиров. Николай Зырянов, Филипп Окулов, Макар Васильев, Николай Маркин» (Петров Г. Подвиг далекий и близкий // Звезда. 1979. 27 июня). В воспоминаниях, собираемых краеведческим музеем образ Степана Окулова стал принимать все более человеческий вид. Павел Еркин, бывший бухгалтер Осоавиахима в своем письме-воспоминании писал: «Проводился тираж лотереи Осоавиахима в 1932 г. Был привезен уже не ходящий Окулов. Вечером стали расходиться по домам, смотрим, а привезенный гр. Окулов на передвижном стуле остался один. За ним никто не пришел, и его оставили без помощи…» (Из отзыва Еркина П.А на статью Ваймана в газете «Звезда» // ГОПАПО. Ф.90. Оп.2. Д.О-4б. Л.30–31). 1960-70-е гг. были временем крушения и разоблачения многих мифов, легендарным и во многом мифичным временем «оттепели».