 |
Александр Петрушин
1921 ГОД: МЯТЕЖ ИЛИ ВОССТАНИЕ?
"Тюменский курьер", № 11 (3028) от 26 января 2011 г.
90 лет назад в конце января - начале февраля 1921 года в Западной Сибири произошли события, повлиявшие на дальнейшую судьбу сибирского крестьянства.
В исторической науке существуют две оценки этих событий: кулацко-эсеровский мятеж и стихийное крестьянское восстание против произвола и беззакония большевистского «изъятия хлебных излишков в Сибири».
Если считать протестное движение 1921 года мятежом, значит, должно быть - единое руководство и программа действий. Советская историография считала, что контрреволюционное восстание крестьян возглавили законспирированные местные ячейки Сибирского крестьянского союза, созданного эсерами летом 1920 г. в Омске.
Рассекреченные после августа 1991 г. документы органов государственной безопасности свидетельствуют, что все руководители СКС были арестованы чекистами еще в ноябре-декабре 1920 г. У мятежников не было единого командования, центрального штаба, общего плана действий. В этом заключалась одна из основных причин поражения восстания и перерождения вооруженного массового протеста против политики «военного коммунизма» в политический и уголовный бандитизм.
Вместе с тем, со стороны повстанцев и населения, вовлеченного в стихийный бунт, отмечались целенаправленные попытки руководства боевыми операциями, организации местного самоуправления и судопроизводства.
В наиболее совершенной форме повстанческие органы власти были созданы в Тобольске. Отрезанные от центра страны, лишенные в условиях зимы надежной связи с соседними территориями, местные антибольшевистские силы брали за основу те формы управления, которые за четыре года (1917-1920) шесть раз сменились в Сибири: царская администрация, правительственные комиссары Временного правительства князя Львова и Керенского, комитеты общественного спасения, эсеро-меньшевистские Советы, сибирское «областничество», диктатура адмирала Колчака, красные ревкомы.
В оставленном коммунистами и красноармейцами в ночь с 20 на 21 февраля 1921 г. уездном Тобольске энергично и решительно действовала местная профсоюзная организация. «Главная наша задача, - говорил лидер тобольских профсоюзов Алексей Коряков, - сохранить от расхищения запасы продовольствия, общественное имущество и винный склад. За него больше всего опасаюсь. Если обыватель доберется до него, спокойствие в городе нам не обеспечить. На охрану винного склада пошлем учителей, работников земли, леса и искусства - наши самые культурные силы. Отдадим им на всякий случай все оставленное нам уездным исполкомом оружие: 4 охотничьих ружья и 8 патронов».
Позднее местные газеты отметили: «Как ни велико было желание некоторых тоболяков добраться до живительной влаги, все же винный склад удалось отстоять. Продукты продовольствия тоже сохранили за исключением небольшого количества мяса, которое было расхищено сразу после того, как коммунисты оставили город, не сообщив Бюро профсоюзов о своем отъезде. Общественное спокойствие в городе не нарушилось, населению было предложено самому установить охрану кварталов. В общем, все обошлось благополучно…»
Образованный Коряковым Временный городской Совет из пяти членов призвал население «к соблюдению полного порядка и оказанию широкой помощи Совету во всех его мероприятиях, направленных к охране города и безопасности граждан и их имущества».
Через день в бывший губернский центр вошли повстанцы. Очевидец писал: «Странное, непривычное зрелище - воины не воины. Простая домашняя одежда, мешки. А оружие! Тут и современная винтовка, и допотопный дробовик, и самодельная пика, и просто дубина. Это восставшие крестьяне...»
В Тобольске было введено военное положение, объявлена мобилизация в Народную армию всех граждан в возрасте от 18 до 35 лет, начались аресты и обыски.
Временный городской Совет заявил по этому поводу протест начальнику гарнизона Василию Желтовскому и добился создания комиссии по проверке обоснованности арестов - ее возглавил все тот же Коряков. Свою позицию он выразил в обращении «От рабочих и служащих гор. Тобольска к Народной армии и ко всему трудовому крестьянству»: «Городской рабочий, объединенный в профсоюзы, видит, как оживились с восстанием крестьян все черносотенные элементы, как часть духовенства, ищущего государственного жалования, мечтает о старых романовских порядках, как радостно сияют лица спекулянтов, как громко раздаются голоса старых царских защитников, натравливающих татар на русских, русских на евреев, крестьян на рабочих...»
Из 53 арестованных 50 удалось освободить. Среди освобожденных из тюрьмы мирных тоболяков был престарелый отец Залмана Лобкова, видного сибирского большевика, казненного колчаковцами в 1919 г. в Челябинске.
В таком постоянном и противоречивом соперничестве с различного рода органами повстанческой военной власти - штабами, гарнизонными собраниями, комендатурами и карательными отрядами - гражданское самоуправление всего за пять дней решило в Тобольске многие проблемы, казавшиеся до февраля 1921 года неразрешимыми.
Стали нормально работать бани. В город завезли дрова. Открылись больницы и школы. На рынке появилась сметана. Четыре библиотеки - немало для тогдашнего Тобольска - ждали своих читателей. Театр обещал премьеру. Организована милиция из добровольцев.
Временный городской Совет и Бюро профсоюзов поставили гарнизонному собранию - юридически высшему органу военной власти - условие: «создание настоящей всенародной власти путем выборов на основе всеобщего прямого равного и тайного голосования, и никак иначе».
Выборы 25 февраля 1921 г. в Тобольске являются, по моему мнению, одним из самых значимых событий новейшей истории Сибири и России.
27 февраля в Народном доме Коряков объявил результаты голосования и открыл первое заседание крестьянско-городского Совета. Оркестр грянул «Марсельезу». Депутаты и публика встали. В своем выступлении Коряков доложил о результатах работы Временного городского Совета и «выразил надежду, что новый выборный орган будет выразителем воли всего народа, а не отдельных лиц и групп». Как символ справедливости и милосердия он передал депутатам Совета икону Абалакской Божьей Матери.
Председателем Совета был избран А.П. Степанов, его заместителями - крестьяне Щербаков и Кориков, а членами президиума - Бронников, Кобяков (от города), Пальнов и Вахрушев (от крестьян). Сам Коряков не вошел в состав Совета, однако постоянно влиял на его деятельность через пятерых представителей от профсоюзов и редакцию газеты «Голос народной армии». Выражаясь нашим языком, в Тобольске в условиях сильнейшего экономического, политического и социального кризиса самообразовалось гражданское общество.
Коряков быстро понял, что «у восставших крестьян нет никаких твердых политических взглядов, кроме одного - свергнуть коммунистов, что повстанцы не могут себе ответить, ради чего нужно это свержение и какую власть поставить вместо коммунистической».
Стихийному бунту, анархии, хаосу он противопоставил четкую, конкретную программу, которую изложил в статье «Основные принципы организации новой власти». В его представлении «без ясно осознанных политических и экономических целей и идеалов трудно вести даже внешнюю войну, а гражданская же революционная борьба без ярких, всем понятных лозунгов просто немыслима...»
Таким широким лозунгом настоящего движения, по убеждению Корякова, является лозунг «Вся власть народу».
«... Государственная власть должна быть избрана всем народом, должна являться действительным выразителем его настроений и исполнительным приказчиком всенародной воли. Всякая попытка навязать власть сверху, поставить во главе народа какую-нибудь одну группу, защищающую свои интересы, заранее обречена на неудачу. Так кончилось царское самодержавие, когда власть принадлежала дворянам и помещикам, так погиб Колчак, намеревавшийся вручить бразды правления буржуазии, так бесславно падет и диктатура коммунистической партии, думающей насильственным образом править Россией».
«... Каким же образом может создаваться такая настоящая всенародная власть?» - спрашивал Коряков. И сам отвечал: «Только путем выборов на основе всеобщего прямого и тайного голосования. Лица, стоящие во главе власти, должны всегда помнить, что возврата к старой дореволюционной России быть не может, что всякие мечты о том, чтобы «Волга-матушка да вспять побежала», несбыточны. Россия в 1917 году стала на революционную дорогу и с нее не сойдет. О возврате земли помещикам или о нарушении закона о 8-часовом рабочем дне не может быть речи. Несомненно, частная промышленность восстановится, это историческая необходимость «ее же не прейдеши», но царство беззастенчивой эксплуатации человека человеком умерло вместе с царизмом.
... Коммунистический суд на основании революционной «совести» должен смениться судом юристов на основании писанных законов. Во всей полноте должен быть восстановлен также и институт присяжных поверенных - ценнейшее достижение в судебной области.
Затем по мере большего и большего отхода фронтов должны воскресать и остальные свободы, также причисленные коммунистами к «буржуазным выдумкам», как-то: свобода личности, слова, печати, совести, собраний, союзов, стачек, передвижений, неприкосновенность личности и жилищ и полная отмена смертной казни».
Коряков предлагал экономическое возрождение края через кооперацию. По его убеждению, «трудовик-крестьянин является основой хозяйственного благополучия всей нашей страны, а кооперация - хозяйским разумом и экономической волей середняка крестьянина. При условиях современной нашей жизни первенствующее значение имеет заготовка сырья, являющегося нашим контрвалютным фондом, обеспечивающим получение железа, бумаги, ниток и т.п. с Запада, мануфактуры, лекарств и т.д. - с Востока или из-за границы вообще. Мы не можем, не смеем думать о возврате старых хищнических приемов ведения народного хозяйства. Нужно определенно и твердо установить, что частные интересы отдельных лиц и групп должны быть подчинены интересам общества в целом».
Дальнейшее развитие событий - оставление повстанцами Тобольска, арест и расстрел - не позволили Корякову и его сторонникам реализовать свои планы.
На допросах в Тюменской губчека Коряков показал:
«… Я не думал ни о какой власти, так как полагал, что эта стихия (мятеж) временная …, главное для меня было: сохранить порядок в городе, уберечь людей от погромов, грабежей и арестов...» С этой сложной задачей он справился.
Потомкам еще предстоит по достоинству оценить этого незаурядного человека и установить ему памятник в Тобольске. А проблемы органов власти на мятежных или нестабильных территориях в условиях укрепления вертикали государственной власти, противостояния полярных политических сил, совершенствования местного самоуправления и гражданского общества, сохраняют свою актуальность и через 90 лет после Западно-Сибирского крестьянского восстания.
На снимках: на этих редких открытках - старый Тобольск. Хотя в пору грозных событий, о которых идет речь в очерке, по Иртышу, наверное, не катались на теплоходе - слишком тревожным и опасным было время... Фото из архива автора.