Долгова А.В., Пермский государственный университет

БАНДИТИЗМ ИЛИ БОРЬБА С ДЕЗЕРТИРСТВОМ В 1919 – 1920-е гг.

Гражданская война на Востоке России: Материалы Всероссийской научной конференции (г. Пермь, 25—26 ноября 2008 г.) / Пермский государственный архив новейшей истории. Пермь, 2008.


Дезертирство как массовое явление возникает ещё в годы Первой мировой войны. На боеспособности солдат все больше отражались: потери товарищей; частые поражения; отсутствие действенных мер по предотвращению дезертирства; невозможность доставки продовольствия; усталость; болезни; революционное настроение на фронте и в тылу.

В период Гражданской войны основную массу дезертиров дали крестьяне. Красная и Белая армии регулярно проводили мобилизации, в том числе и принудительные. Однако практика показала, что армия, сформированная таким образом, была небоеспособна. Крестьяне, основным желанием которых было вернуться на родину, не хотели воевать. Более того, их настроение передавалось и другим военнослужащим, что способствовало возникновению дезертирства.

Основные причины уклонения от службы крестьян — это отсутствие военного опыта, нежелание идти на фронт, страх за свою жизнь и близких. Краткосрочная боевая подготовка не приносила желаемых результатов. При первом же удобном случае крестьяне бежали с фронта и скрывались подолгу в лесу.

Крестьяне, дезертировав из армии или уклонившись от мобилизации, не могли вернуться на родину из-за репрессий местных властей. Со временем количество дезертиров возрастало, а меры, направленные на борьбу с ними, становились более жесткими. Это не могло не отразиться на жизни крестьян, что в конечном итоге привело к всеобщему их сплочению и агрессии против мобилизаций.

Дезертиры, скрывающиеся в лесу, становились многочисленнее и активнее. Кроме того, они пользовались доверием и поддержкой среди местного населения, которое к тому же находилось в родственных с ними отношениях и обеспечивало продовольствием.

В 1919 г. страна была охвачена восстаниями дезертиров, что во многом объяснялось отсутствием надлежащего контроля и бессилием что-либо предпринять со стороны властей. На данном этапе восстания вылились против партийных работников и тех, кто их поддерживал. С помощью жестких мер ситуацию под контроль взять не удалось: дезертиры группировались, привлекали на свою сторону недовольных продразверсткой крестьян. В результате возникла угроза правящей партии. По словам исследователя В. Бондарева, «большевики… вели непопулярную антикрестьянскую войну в крестьянской войне» (Бондарев В. Нет у революции конца? Русский транзит: из империи в империю // Родина. 2007. № 2. С. 18.)

Существовали как минимум две причины поддержки крестьянами дезертиров. Оной из них являлись принудительные мобилизации, имевшие место на начальном этапе войны, и распространившиеся на все категории крестьян, включая кулаков. Второй причиной была продразверстка, которая касалась в большей степени интересов зажиточной части населения и середняков. Общие проблемы способствовали сплочению крестьян и дезертиров, и до тех пор, пока они существовали, те и другие поддерживали друг друга в борьбе с большевизмом.

Анализ данных источников показал, что в годы Гражданской войны количество восстаний дезертиров было наибольшим в местах, где была частая смена власти и преобладало зажиточное население. В основном это были центральные губернии, такие как Новгородская, Псковская, Тамбовская. На территории Пермской губернии в этом отношении лидировали: Осинский, Сарапульский, Чердынский уезды.

В 1919 г. в Енисейской губернии из-за частой смены власти и соответственно постоянно проводимых здесь мобилизаций пострадало много крестьян. Допрос захваченного в плен красными служащего Белой Армии В.А. Мисника показал следующее: «Где… нет карательных отрядов, восстанавливается власть Советов, а как только прибывают отряды, то восстанавливается власть Колчака. Мобилизация проходит слабо: городское население является на сборные пункты, а крестьянское в большинстве своем разбегается по лесам, образуя мелкие отряды, вооруженные охотничьими ружьями, а иногда и винтовками. В волости, не дающих солдат, приезжают карательные отряды, и ярых сторонников Советской власти вешают, а имущество их сжигают…» (Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 176. Оп. 3. Д. 445. Л. 145 об.)

Крестьяне были надежными союзниками дезертиров. Они снабжали их не только хлебом, но и постоянно обеспечивали информацией о событиях, происходящих в той местности, где они дислоцировались: предупреждали о политической обстановке, о готовящейся облаве или приближении врага. В Туле были зафиксированы следующие факты: «Крестьянство…охотно поддерживает связь с повстанческими отрядами, укрывает красноармейцев, бегущих из белого плена, снабжает их продуктами, одеждой, проводит окольными путями мимо белогвардейских застав». (Красное Прикамье. 1919 г. 29 октября). Своевременная информация о приближении карательных отрядов, частей Красной или Белой Армии значительно повышала успех дезертиров.

Увеличение количества восстаний дезертиров в стране свидетельствовало о всеобщей усталости населения от войны. В связи с массовым нежеланием воевать мобилизации стали проводиться чаще, что приводило к ещё большему росту дезертирства. По данным Центркомдезертир в центральных районах только за период с 18 мая по 1 июня 1919 г. было выявлено 47393 дезертира, из этого числа 11629 явились добровольно, а 945 были вынесены приговоры. (Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 130. Оп. 3. Д. 198. Л. 3,4,5.).

Восстания главным образом были направлены против большевиков. На местах получили широкое распространение смещения партийных работников и установление собственного режима. Властям с трудом удавалось подавлять восстания. А в ряде районов отмечались и поражения. Иногда остатки белых войск вливались в армии дезертиров. Однако отсутствие единого руководящего центра помешало им консолидироваться и одержать победу над большевиками.

В конце 1919 начале 1920 гг. количество совместных восстаний дезертиров и крестьян продолжало увеличиваться. Источники свидетельствуют, что в Осинском уезде Пермской губернии длительное время большевикам не удавалось установить власть. После отступления Колчака здесь осталась часть повстанцев с завода Камбарка, которые, опираясь на местных жителей, недовольных продразверсткой, призывали свергнуть большевиков. В 1919 г. при поддержке дезертиров и остатков белых кулаки и середняки уезда буквально держали в страхе все местные партийные организации и сочувствующую им бедноту. Вот что говорилось об этом на одном из заседаний Осинского ревкома: «Граждане…, вернувшиеся в Камбарку из колчаковских банд после разгрома таковых… имеют полную характеристику своей контрреволюционной деятельности…, присутствие которых тут, безусловно, вредно и не допустимо, тем более что ревкому неизвестно, каким путем они попали сюда, и, по его мнению, многие из них способны к шпионажу, провокационной работе и разложению масс, склонных к белобандитам, ибо завод Камбарка одна из местностей, устроившая контрреволюционное восстание и давшая 2/3 добровольцев Колчаку. Отсюда, естественно, что граждане, имеющие своих сынов, отцов и других родственников в своре Колчака, ждут его, как избавителя, живут его интересами и легко поддаются всякой провокации, которую распускают посылаемые лица, что резко отмечается в озлобленности населения завода и… отказах от работ…» (Государственный архив Пермской области (ГАПО). Ф. Р-744. Оп. 1. Д. 4. Л. 4,5.)

В Сарапульском уезде Пермской губернии ситуация была схожа с той, что была в Осинском уезде. Здешние крестьяне были в основном зажиточные, которые также были возмущены разверсткой. Мурзахит Мухматхадиева, жительница Чегандинской волости д. Семиостровная, вспоминала: «… В деревне кулаки говорят, что белые лучше, а красные грабят» (Центральный государственный архив Удмуртской республики (ЦГАУР). Ф. 331. Оп. 1. Д. 20. Л. 23 об.) По словам жителя д. Каитова Карыма Шакирова: «… Все кулаки говорили: «Пущай хлеб достается белым, чем бедноте…» (ЦГАУР. Ф. 331. Оп. 1. Д. 20. Л. 24.)

К окончанию Гражданской войны дезертирство приобретает иной характер. Если ранее оно выражалось в виде восстаний, то теперь переросло в открытую борьбу не только против мобилизаций или политики большевиков, но и мирных жителей, ранее оказывающих им поддержку. В период военного времени крестьяне помогали дезертирам, поскольку те защищали их интересы: срывали мобилизации, продразверстку, устраняли неугодных партийных работников и т.д. К 1920 г. заинтересованность крестьян в этом отпала. Они перестали обеспечивать своих недавних союзников продовольствием и участвовать в совместных выступлениях. Дезертиры лишились не только поддержки, но и источника дохода. К этому времени перевес сил был уже на стороне Красной Армии, и сопротивление их оказалось сломлено. Однако, несмотря на видимое снижение активности, они совершали нападения на случайных прохожих, грабили их и убивали. При этом дезертиры предпочитали оставаться не замеченными, совершая нападения преимущественно в темное время суток. После окончания войны не все из них вернулись к прежнему укладу жизни. Более того, привыкнув к произволу и безнаказанности в период военного времени, многих устраивал подобный образ жизни и к прежней они не хотели возвращаться.

Переход во второй половине 1919 г. Красной Армии в наступление меняет ситуацию. Необходимость в принудительных мобилизациях постепенно отпадает, и часть крестьян, преимущественно бедных, отходит на сторону большевиков. В тех районах, где преобладало беднейшее население, власть большевиков установилась наиболее прочно. Однако ещё долго продолжали оставаться районы, где население так и не признало её.

В послевоенные годы дезертирство вылилось в проблему бандитизма. Это проявилось, с одной стороны, в серии нападений на мирных жителей, а с другой — попытках свергнуть большевиков с помощью кулаков, причем, в ряде мест захват власти был обеспечен надолго.

Источники умалчивают, когда и при каких обстоятельствах в сводках стало использоваться понятие «борьба с бандитизмом», а не «борьба с дезертирством». Несмотря на то, что в восстаниях принимали участие бандиты как таковые, их не было большинство. Очевидно, что в этом была заслуга большевиков, так как «бандитизм», пришедший на смену прежнему понятию «дезертирство», придавал крайне негативный смысл уклонившимся от службы. По замыслу большевиков, это должно было побудить не только власти, но и мирных жителей вести самую беспощадную борьбу с дезертирами.

Отсутствие каких-либо вообще органов власти на местах осложняло ситуацию. В Больше-Усинской волости Осинского уезда крестьяне регулярно подвергались нападению со стороны дезертиров. Здесь была широко известна банда, возглавляемая неким Кетовым, о которой стало известно за пределами Пермской губернии. В источниках говорится о большом размахе его преступной деятельности не только в отношении дезертиров, но и мирных жителей. Однако точное количество совершенных им убийств и грабежей неизвестно. Весной 1920 г. сводки передавали о нападении на работников образования: «… Учительство парализовано в работе выступлениями белогвардейца Кетова, который, кроме убийств советских работников, ходит по школам, насилует, грабит…». (ГОПАПО. Ф. 754. Оп. 2. Д. 59. Л. 18.)

Таким образом, если ранее крестьянство страдало от продразверстки большевиков и реквизиций, то теперь оно было подвержено регулярным ограблениям дезертиров. Судя по источникам, длительное время центральным и местным властям не удавалось взять под контроль ситуацию в деревне. Дезертиры срывали сельхозработы, препятствуя тем самым восстановлению мирной жизни. Удивительно, но многие крестьяне, не смотря на все, продолжали поддерживать дезертиров — снабжать их продовольствием, участвовать в совместных с ними антибольшевистских мероприятиях и т.д. Во многом это объяснялось существующим уже к тому времени расколом в крестьянской среде. Дезертиров поддерживали зажиточные крестьяне и середняки, готовые пойти даже на преступление, лишь бы устранить большевиков и ненавистную им продразверстку.

Под видом партийных работников, некоторым дезертирам удавалось войти в доверие к большевикам, чтобы срывать их мероприятия, а также настроить против них крестьянство. Об этом сохранились воспоминания самих дезертиров. Один из них — бывший военнослужащий Белой Армии рассказал, как он под видом коммуниста «работал» в местной партячейке: «Если удастся, то я в скором времени буду в Сибири, и буду доволен, потому что избавлюсь от этой адской работы, из-за которой с ячейкой иногда бывают ссоришки. Коммунисты везде суют свой нос, везде не по-ихнему…. Я не могу примириться с тем, что сам народ идет навстречу смерти, всех решительно ожидает разруха, нищета и голод. Все, как бараны, стремятся к устройству новой жизни, а, между прочим, незаметно. Любви не существует, равенства нет, свобода слова в воздухе». (ГОПАПО. Ф. 557. Оп. 1. Д. 51. Л. 20.).

Регулярные нападения заставили крестьян занять лояльную позицию по отношению к большевикам, помогать им в деле борьбы с дезертирством. Но это лишь увеличило количество грабежей и убийств. Дезертиры мстили за то, что крестьяне не только перестали помогать им, но и начали оказывать содействие местным властям: предоставляли милиции сведения, сообщали членам комиссий по борьбе с дезертирством место их нахождения и т.д. Чтобы не допустить перевеса сил на сторону большевиков, дезертиры приступили к проведению мобилизаций среди крестьян, насильно их вооружали и заставляли бороться вместе с ними. Об этом свидетельствуют следующие источники.

В Челябинской губернии в Верхне-Уральском уезде сводки передавали: «На тракте Троицк — Верхне-Уральск… бродят…мелкие банды дезертиров…. Банды расстреливают советских работников и забирают казенное имущество…. Объявляют мобилизации от 18 до 40 лет от имени Временного казачьего правительства, бросая лозунг: «Бей коммунистов! Да здравствует, Учредительное собрание!». (Центр документации новейшей истории Свердловской области (ЦДНИ СО). Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 284).

В Троицком уезде Екатеринбургской губернии, широко известная населению банда Макарова проводила мобилизации среди казачества с 1880 по 1902 гг. рождения, а также включала в свой состав и стариков, «не могущих ездить верхом».

В 1920-е гг. к дезертирам примкнули бандиты, насильники и прочие элементы уголовного мира. Большевики столкнулись с невиданным размахом преступлений, совершаемых бандами преступников. Потребовалось длительное время и консолидация всех властей — местного и центрального уровней, чтобы окончательно уничтожить все преступные группировки.

Период с 1921 по 1922 гг. характеризовался упорной, но уже безнадежной борьбой дезертиров против большевиков в деревне. Несмотря на то, что продолжались восстания, по-прежнему совершались преступления, грабежи и насилия, — дезертиры были обречены. С окончательным установлением власти большевиков, а также победой Красной Армии завершалась и победа над дезертирством.