 |
Михаил Магид
ПАМЯТИ РАБОЧЕЙ ОППОЗИЦИИ И РАБОЧЕГО ПОВСТАНЧЕСТВА
Сетевой журнал "Самиздат", 20 марта 2008.
Недавно мне был задан вопрос - какова была идеология кронштадских повстанцев в 1921 г. Ответ на этот вопрос не столь прост, как может кому-то показаться на первый взгляд. Обычно те, кто его задает, стремятся поставить "во главе восстания" одну из оппозиционных организаций - эсеров, левых эсеров, меньшевиков или анархистов. Так они приходят к банальным теориям заговора. Между тем, даже ВЧК избегала столь однозначных оценок. По прочтении партийных документов этой эпохи складывается впечатление, что для большевиков идейная природа мятежа не была особенно ясной.
Кроштадтские повстанцы выступали за свободно избираемые трудящимися Советы, за свободу собраний, слова и печати для беспартийных, левых социалистов и анархистов, за передачу фабрик и заводов в руки самоуправляемых ассоциаций трудящихся, за свободный (не денежный, не товарный) продуктообмен между городом и деревней, за прекращение ограбления деревни (продразверстки) и за отмену привилегий для партийного начальства, включая выравнивание пайков.
В принципе большинство этих требований характерны для анархо-коммунистов, эсеров-максималистов и левых эсеров. С другой стороны требование уравнивания пайков и критика привилегий партаппарата скорее типичны для некоторых оппозиционных течений большевистской партии.
Дело осложняется еще и тем, что, бОльшая часть ВРК Кронштадта и подавляющее большинство рядовых мятежников (матросов и рабочих) не состояли ни в каких партиях. В сборнике документов "Кронштадт.1921 г." читаем: беспартийный, симпатизировал анархокоммунистам, беспартийный, симпатизировал максималистам, беспартийный, беспартийный и т.д. и т.п. Заметим. Однако, что подавляющее большинство из примерно 1000 членов партии большевиков покинуло эту партию или примкнуло к повстанцам.
...В апреле 1921 г Владимирский губком обратился в ЦК РКП (б) с письмом, в котором подчеркивалось, что члены губернской парторганизации, возвратившиеся с подавления Кронштадского мятежа, "вынесли из этой истории весьма тяжелые впечатления", которые отразились на всей организации в форме всеобщей апатии к работе и растерянности. В первую очередь, коммунистов, использованных для подавления кронмятежников, поразила массовость восстания и участие в нем не только ВСЕХ рабочих, но и ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ ЧАСТИ КОММУНИСТОВ. Далее, отмечалось в письме, поразило отсутствие связи кронштадцев с белогвардейским Западом и даже факт отказа от предложенной Финляндией помощи войсками и продовольствием. И что окончательно потрясло коммунистов, так это "массовые расстрелы рабочих и матросов-кронштадцев, потерявшие смысл необходимого, может быть, террора в силу уже того, что они проводились негласно".
В докладе следственной комиссии ВЧК по делу о Кронштадтском мятеже особо подчеркивалось, что "одной из причин этого движения несомненно являлась страстная полемика в рядах РКП, ослабление внутренней спайки и падение партийной дисциплины в широких кругах членов партии." А известный оппозиционер Г.Мясников назвал Кронштадт "повторением финской истории". Здесь имеется в виду кровавые события, разыгравшиеся в августе 1920 г. Молодые радикальное настроенные члены финской компартии, обвинив свое руководство в злоупотреблениях, бюрократизме и моральном разложении, расстреляли нескольких членов ЦК партии.
Все это заставляет внимательно прислушаться к словам одного из руководителей большевиков Н.Бухарина, сказанных на X съезде партии в 1921 г. Бухарин фактически признал, что даже не партии, а "партийному авангарду" противостоит остальная пятимиллионная (по официальной и завышенной статистике) рабочая масса со значительной частью рядовых партийцев.
Вот письмо рабочего-шахтера на имя Ленина, писанное в начале 1921 г.: "Я вместе со своими товарищами-углекопами Донбаса ушел в ряды Красной армии, чтобы бить врагов... И теперь мы возвратились в тыл, чтобы дружными усилиями возродить наше революционное хозяйство. Что же увидели мы здесь, в тылу? Мы увидели, что в то время, когда мы на фронте несли все лишения, разутые, без одежды, порою даже голодные, разрушая старый чиновный порядок, здесь в тылу за нашими спинами создавался новый бюрократизм. " Шахтер пишет, что в то время, как семьи рабочих голодают и мерзнут, не имея всего необходимого, большевистские бюрократы тепло и хорошо одеты, сытно едят и не обращают никакого внимания на голодных, по милости которых они все это имеют. "Где же те идеалы, к которым звали нас? Где же то равенство, которое обещали нам? Его нет. Нет даже малейшего намека на него".
Два большевизма
Большевики объявляли себя "авангардной партией" рабочего класса. Действительно, основную массу её рядовых членов составляли промышленные рабочие. Однако на верхних этажах партийной иерархии преобладали и задавали тон представители интеллигенции. Именно эти высокопоставленные партийные менеджеры принимали ключевые решения, которым партия, основанная на принципах демцентрализма (включающим подчинение нижестоящих организаций вышестоящим) должна была подчиняться. Так была ли партия большевиков рабочей организацией? С тем же успехом "рабочей организацией" может быть названа корпорация Дженерал Моторс Конечно, никто не может отрицать, что бОльшую часть занятых там людей составляют рабочие. Любопытно, что марксисты-ленинцы, охотно применяя классовый анализ к любым общественным учреждениям и организациям обычно делают исключение для самих себя...
Один из крупнейших социологов XX столетия Роберт Михельс отмечал, что любая централизованная организация, в частности политическая партия, представляет собой не что иное, как корпорацию, конкурирующую с другими, ей подобными. Партийное руководство ("топ-менеджмент", "политтехнологи", как сказали бы сегодня) контролирует людские и финансовые ресурсы, использует их по своему усмотрению. Оно назначает или влияет на назначения управляющих региональными отделениями (местными партийными комитетами). Получив власть в стране посредством выборов или государственного переворота, партийный менеджмент фактически присваивает себе и общественные богатства. Правда, ЦК может быть переизбран съездом партии. Точно так же и парламент более-менее регулярно переизбирается народом. Но хорошо известно, что руководство любой организации в промежутке между выборами способно сосредоточить в своих руках административный ресурс, достаточный для того, чтобы существенным образом повлиять на их исход. Возникает классическое противоречие капитализма по Карлу Марксу - между общественным характером производства и частным способом присвоения. То, что создаётся совокупными усилиями многих людей, становится достоянием верхушки партийной бюрократии, чиновников. Поэтому, полагал Михельс, неверно утверждение, что партии отражают интересы каких-то классов. В действительности они преследуют, прежде всего, собственные цели. Другое дело, что для расширения влияния и удержания власти в своих руках партии обычно стараются опереться на те или иные социальные группы. Они могут время от времени заботиться о нуждах данных групп, но могут и обмануть их, "сыграв на доверии", переориентироваться на другие группы и т. д. В любом случае они ставят во главу угла свои выгоды, а не чьи-либо ещё.
"При партийной организации, - отмечал эсер-максималист А. Дорогойченко в 1918 г., - трудовые массы передоверяют свой голос лидерам. Вот почему партия, какая бы она ни была, неизбежно отрывается от масс трудового народа".
Немецкий революционер Отто Рюле писал в начале 20-х гг.: "Централизм - это организационный принцип, в соответствии с которым вся деятельность организации, её руководство и цель исходят из единого центра и сходятся к нему. Он находит своё применение всегда там, где немногие стремятся господствовать над многими. В буржуазном государстве, организованном господстве меньшинства (буржуазии) над большинством (пролетариатом), централизм находит своё классическое выражение и применение. Бюрократия, налоговая система, судебная система, школьная система и, прежде всего, армия построены строго централистски. Партия также воплощает принцип централизма. Она похожа на ступенчатую пирамиду. Внизу - масса членов, которые должны платить и повиноваться, от ступени к ступени сужается круг всё более высокопоставленных вождей, со всё большим жалованьем, всё большими полномочиями и правами повелевать. На верхушке (в центре), наконец, несколько человек или даже один человек обладают высшим авторитетом и окончательными решающими правами. Вся инициатива, все предложения, всё влияние, все полномочия принимать решения сконцентрированы у вождей: в их руках управленческий аппарат, списки выступающих, мандаты, пресса, касса. Массу ведут, опекают, держат в зависимости и покорности с помощью военной жестокости или хитрой лести; она составляет электоральный скот на выборах; её высшая добродетель - это мертвящее повиновение, партийная дисциплина. Централизм... убивает инициативу отдельных частей, сковывает волю членов, связывает по рукам и ногам развитие индивидуальных сил и тем самым препятствует развитию индивида в самостоятельную личность, его самосознанию и самодеятельности. Это организационная система для господ над рабами". Так что удивительного в том, что в 1921 г низы партии часто выступали с критикой верхов или даже восставали против них? Ведь никого же не удивляет, когда рабочие Дженерал Моторс выступают против своих менеджеров.
Когда партия приходит к власти, она вынуждена переходить с первоначально узкой социальной базы на общегосударственные позиции. Она регулирует поведение всех базовых слоев данного общества, превращается в его элиту.
Именно это и произошло в Советской России. В течение 1918 г. большевики разрушили автономию и свели на нет выборность местных Советов и ВЦИК. Властно-политические функции сосредоточились в руках партийной элиты.
Опираясь на многочисленные ведомства она подчинила себе экономику, разрушим рабочий контроль на фабриках и заводах. Как заметил большевик Д.Рязанов на конференции совнархозов в мае 1918 г.: "Прошло время диктатуры пролетариата, настало время для диктатуры над пролетариатом".
Большевики стали управлять государственной машиной посредством прямых указаний партийных органов и назначения членов партии на руководящие посты в госучреждениях и общественных организациях. РКП (б) сделалась ядром нового режима, силой, скрепляющей могущественные ведомства в единое целое, управляя ими через свои ячейки и партколлективы.
Превратившись в собственника средств производства и одновременно в верховного диктатора, правящая партийно-государственная бюрократия принялась эксплуатировать рабочий класс не менее, а в ряде случаев и более жестокими методами, чем это делало царское правительство.
9 июня 1918 г. Совнарком признал допустимость сверхурочных работ в металлической промышленности в Москве; затем на многих предприятиях (в железнодорожных мастерских, на военных заводах и др.) был фактически отменен 8-часовой рабочий день и введён 10-12-часовой. Чтобы принудить "несознательных" рабочих трудиться более интенсивно, широко применялась система штрафов и премий. Администрацию особенно возмущало то, что работники нередко уносили с предприятий домой полуфабрикаты и изделия, чтобы хоть как-то сводить концы с концами в те голодные годы. "Диктатура пролетариата" перешла к открытым репрессиям против пролетариата. "Для предотвращения расхищения фабрикатов и задержания лиц, похитивших их, рабочие подвергаются обыску специально поставленными на то лицами, - указывалось, например, в "Правилах внутреннего распорядка для рабочих и служащих при Ярославской прядильно-ткацкой фабрике". - При обыске рабочие должны соблюдать порядок и не производить шума". Протесты, в частности забастовки, подавлялись с помощью массовых увольнений, арестов и расстрелов. В условиях массовой безработицы большевики часто шли на локауты, т.е. увольнения целых трудовых коллективов или значительной их части. Затем, через специальные профсоюзы набирали новых, лояльных режиму рабочих. "Мое предложение выражалось в том, если чистить, так брать нужно целую 1000 человек... Обсудив детально вопрос, совещание (партийного руководства - прим. ред.) не устанавливало цифры, но выразило пожелание изъять в зависимости от потребности, не возражало хотя это было бы и 1000 человек". Так описывал свою работу на Александровском заводе в Петрограде большевистский комиссар М.Г. Федоров.
Конечно, для захвата власти в условиях революции нужно было привлечь массы на свою сторону. Ленин понимал, что (как он заявлял кадету В. Маклакову) "страна рабочих и беднейших крестьян в тысячу раз левее Черновых и Церетели и раз в сто левее большевиков". С момента возвращения Ленина в Россию из эмиграции большевистская партия громко заявляла о своей приверженности делу социальной революции, о поддержке народных требований мира, конфискации помещичьей земли и установления рабочего контроля на фабриках. Наконец, она говорила о том, что все вопросы управления должны быть переданы народным органам - Советам. Ленин и его последователи подхватили лозунги революции "низов": "Мир - народам, земля - крестьянам, фабрики и заводы - рабочим, власть - Советам!"
Именно переход на левейшие, радикальные позиции позволил большевикам приобрести уже летом 1917 г. колоссальное влияние в обществе. Противники Ленина называли его курс "мешаниной из Маркса и Кропоткина", "бакунизмом", "систематической подменой марксистских понятий анархистскими лозунгами". Ведь и анархистская газета "Голос труда" призывала в августе: "Продолжайте энергично организовываться и связываться между собою вашими организациями, союзами, общинами, комитетами, Советами. Продолжайте неумолимо и неотступно - везде и всюду - дело вмешательства в хозяйственную жизнь страны, дело перехода в ваши руки, т. е. в руки ваших организаций, всех материалов и орудий труда...". На самом деле Ленин не переходил на анархистские позиции. Он полагал, что Советы должны составить ядро нового типа государственного устройства, осуществляющего волю правящей большевистской партии и её программу. Ленин настаивал на том, что именно "авангардная" партия призвана "взять власть и вести весь народ к социализму, направлять и организовывать новый строй, быть учителем, руководителем, вождём..."
Эксплуататорской партийной структуре обычно соответствует определенная идеология. Как отмечает российский исследователь С. А. Павлюченков, то, что составляло ядро убеждений Ленина, близко к идеям позднего абсолютизма XVIII века. В соответствии с ними хорошо образованный, просвещённый правитель вместе с умными советниками и грамотными чиновниками может правильно оценить ситуацию в стране, рационально и мудро управлять ею, вести её к процветанию. Он больше других знает о мире и в состоянии лучше других понять, в чём на самом деле состоит их интерес. Ради блага подданных он даже вправе применить против них насилие подобно тому, как суровый и мудрый отец наказывает непослушных и неразумных детей. Из этого проистекала и роль, выпавшая большевикам в русской революции - восстановление и укрепление государства.
Подлинный смысл создавшегося положения цинично и точно охарактеризовал большевик Н. И. Подвойский, занимавший пост председателя Высшей военной инспекции. В докладе, представленном во ВЦИК, СНК и ЦК большевистской партии в 1919 г., он признавал: "Рабочие и крестьяне, принимавшие самое непосредственное участие в Октябрьской революции, не разобравшись в её историческом значении, думали использовать её для удовлетворения своих непосредственных нужд. Настроенные максималистски с анархо-синдикалистским уклоном, крестьяне шли за нами в период разрушительной полосы Октябрьской революции, ни в чём не проявляя расхождений с её вождями. В период созидательной полосы они, естественно, должны были разойтись с нашей теорией и практикой".
Но наряду с большевизмом партийного менеджмента существовал и большевизм широких масс трудящихся. Миллионы рабочих поддерживали партию в 1917 г. Наряду с рабочими, к ней примкнула громадная часть солдатской массы. Впоследствии эти группы составили опору большевиков в деревне. Поэтому некоторые современные исследователи, например итальянский ученый Андреа Грациози, говорят о двух большевизмах: "большевизме партийного ядра" и "большевизме народных масс". Последний был ближе к анархизму, чем собственно к большевизму. Рядовые большевики, как правило, искренне поддерживали лозунги "чёрного передела", передачи власти Советам. Но, оставаясь членами централизованной партии, рабочие чаще всего играли роль простых марионеток, исполняли волю партийного центра. После прихода большевиков к власти часть таких рабочих заняла привилегированные позиции в обществе, сделавшись партийными или хозяйственными чиновниками. Многие погибли на фронтах Гражданской войны. А по мере того как власть большевиков укреплялась и всё теснее срасталась с государством, в партию власти сплошным потоком вливались совсем другие люди - все те, кого привлекала возможность сделать карьеру.
Но значительная часть рабочих не смогла смириться с тем, что на их глазах топчут идеалы Октября. Одни не хотели, а другие, в силу тех или иных причин, не могли стать частью новой эксплуататорской машины - бюрократического аппарата государства, который сосредоточил в своих руках средства производства, жестоко эксплуатировал рабочих, отнимаю у них и распределяя по собственному усмотрению произведенную продукцию, закрепостил рабочий класс на заводах и арестовывал организаторов стачек. Новое крепостничество было страшным и диким, смириться с беспределом часть рядовых партийцев не захотела. В ходе забастовок в Петрограде в феврале-марте 1921 г выдвигается в качестве базового требование "открепостить рабочих от предприятий с их женами и детьми". Недовольные всем происходящим партийцы примыкали к различным оппозициям, иногда выдвигавшим лозунги, близкие к анархизму.
Две оппозиции
Не следует думать, что любые оппозиционные течения партии большевиков были близки к повстанцам Кронштадта. Не таков был Троцкий с его "закручиванием гаек", "перетряхиванием ведомств" и организацией "трудовых армий рабочих" по военному образцу. Спустя пару лет этот певец бюрократии и организованной по классическому образцу регулярной армии во главе с бывшими царскими офицерами, превратится в фальшивого сторонника демократизма. Что, впрочем, не спасет его голову от удара ледоруба.
Не было близким повстанцам и течение децистов, которое громко заявило о себе в 1919 году. Его возглавляли партийные аппаратчики среднего уровня, некоторые региональные партчиновники и партийцы, работавшие в Исполкомах Советов. Региональные вожди бюрократии требовали автономии от центральной власти, ЦК партии, для себя и своих организаций. Но еще больше чем центр децисты боялись и ненавидели низовые партийные течения. Борьба между децистами и более глубинным, народным течением рабочей оппозиции, велась в 1920м нешуточная. Особенно жестокая схватка имела место в таком крупном промышленном центре, как Тула. Обе партийные фракции вели здесь конспиративную работу и прибегали к репрессиям.
Группировка Рабочей Оппозиции, не сумевшая оказать достойного отпора децистам во фракционной борьбе, потерпела поражение на третьей губпартконференции в конце мая 1920г года. После этого, сторонники Осинского (лидер децистов), получили полную возможность действовать в соответствие с заявленными децистами принципами опоры на массы, свободы критики и рабоче-крестьянской демократии. Но началась расправа над инакомыслящими... Это фактически развалило партийную организацию. Между маем и ноябрем 1920-го года ее численность сократилась в два раза, главным образом за счет выхода рабочих.
После возвращения децистов, оружпатронные заводы Тулы в июне потрясла невиданная по масштабам забастовка, которую удалось погасить только арестом свыше 3500 рабочих. Именно так г-н Осинский утверждал свои "демократичесие принципы".
Сами тульские децисты впоследствии объяснили Ленину причины забастовки именно периодом организационной и идеологической расслабленности в коммунистической организации Тулы во время триумфа Рабочей Оппозиции, указывая на ее политику "коммунистической керенщины".
Рабочие оппозиции и красные повстанцы
Ненавидивший рабочую оппозицию большевистский чиновник децист Юренев, писал, что коммунист-рабочий на производстве зачастую является ничем иным, как делегацией "не вполне сознательных масс" в коммунистическую партию. Юреневу не раз приходилось наблюдать подтверждение этому в трудовых коллективах. Вот на общем собрании рабочих решается вопрос: продолжать забастовку или нет. Долгие дебаты. Наконец, красноречие иссякло и наступает голосование. В итоге - подавляющее большинство за стачку, а против - кучка, в которой нет ни одного большевика. Нередко во главе рабочих, предъявлявших власти "завышенные требования" становились коммунисты. Впрочем, так было не всегда. Если рядовые большевики выступали в роли противников стачки, между ними и более решительной частью трудового коллектива мог возникнуть антагонизм. Например, большевик Шляпников отмечает (дело происходит все в том же 1921 г) что рабочие массово вышибают коммунистов из фабзавкомов московских предприятий, заменяя их на беспартийных.
Можно предположить, что деятельные рабочие вожаки, пользовавшиеся популярностью в трудовых коллективах и вступившие в партию для того, чтобы продвигать свои идеи, и составили деятельное ядро Рабочей Оппозиции.
В течение 1920 г. РО вызревала и в центре и на местах. Она не представляла собою какого-то сплоченного, организованного, тесно спаянного фракционной дисциплиной движения. Часто так называли оппозиционные группы рабочих на местах, даже не обязательно состоявших в компартии.
В центре РО пытались представлять чиновники официальных профсоюзов Шляпников, Медведев, Лутовинов и другие. Стремясь возглавить массовое рабочее течение, они предложили передать управление советской экономикой Всероссийскому съезду производителей, объединенных в профессиональные производственные союзы. На местах же съезды профсоюзов должны были учреждать областные, районные и другие местные хозяйственные органы, чтобы предприятиями и хозяйственными учреждениями управляли рабочие комитеты, выбранные рабочими и служащими.
Между тем, Рабочая Оппозиция в провинции набирала силу. Помимо Тулы наблюдался мощный подъем в Самарской губернии. Пребывавшее в Самаре руководство Туркестанского фронта насаждало во всех учреждениях города дух бюрократизма, военщины, внесло ужасающее неравенство между рабочими и чиновничеством. Именно это обстоятельство пробудило оппозиционные настроения. Что же предлагала группировка самарской рабочей оппозиции, получившая большинство в местном губкоме? Пожалуй, позиции самарских активистов РО наиболее близки к идеям анархо-коммунизма. Предполагалась широкая выборность в управлении всеми советскими учреждениями, коллективизация сельского труда, общественное бесплатное жилье и питание для городов и деревень, добровольный бесплатный труд по образцу коммунистических субботников, всеобщее экономическое равенство. "Чиновник-бюрократ, - писали самарские активисты РО, обеспеченный государством, не заинтересован в развитии производительных сил страны". Они уповали на VIII съезд советов, который "обязан произнести смертельный приговор бюрократизму". Наивные самарские рабочие-большевики не понимали или не хотели верить в то, что съезды Советов уже давно превратились в декоративные институты и никак не влияют на реальную политику...
Особая роль в развитии идей РО принадлежит Г.Мясникову. Это был яркий оратор, пользовавшийся огромной популярностью в Перми и Мотовилихе. Ему сочувствовали практически все рабочие гигантского завода Мотовилихи, включая большевиков и левых эсеров. Взгляды Мясникова, сложились окончательно к 1921 г. Их основой стал антибюрократизм. Мясников считал, что партийно-государственное чиновничество отстранило рабочих от управления страной и производством. Необходимо, полагал он, вернуть рабочим ключевую роль во всех областях общественной жизни. Ячейками наилучшей организации государственного устройства он считал Советы. Именно Советы, свободно избираемые трудящимися, должны были взять на себя ключевую роль не только в управлении политическими процессами, но и в организации производства. Им надлежало составлять программы по развитию промышленности и осуществлять снабжение рабочих всем необходимым. В то же время профессиональные союзы должны были контролировать осуществление подобных программ на местах.
Для управления сельским хозяйством Мясников отстаивал необходимость широкого развития крестьянской самоорганизации. Естественной, близкой селу формой ассоциации производителей он считал крестьянский союз. И действительно в ту пору крестьяне активно создавали подобные беспартийные союзы для отстаивания своих интересов. В задачу крестьянского союза должны были входить интенсификация сельского хозяйства, контроль за выполнением повинностей и налогов, участие в выработке цен на хлеб, цен на изделия промышленности и т.д. Выступления Мясникова несли сильный налет махаевщины, враждебности к интеллигенции. Если рабочие и крестьянские организации должны были строиться на началах добровольности и на рабочих можно было воздействовать "только убеждением", то "по отношению к интеллигенции допустимо было лишь одно лекарство - мордобитие". Рабочая группа, во главе которой стоял Мясников, активно выступила и против НЭПа, что вообще типично для левейших оппозиционных течений, как внутрибольшевистких, так и антибольшевистских (анархистов, максималистов, левых эсеров и левых меньшевиков).
Но были и еще более радикальные течения внутренней оппозиции. Год 1921 породил несколько маленьких большевистских Кронштадтов. В Сибири и на Урале, где по-прежнему были живы традиции партизанщины, противники бюрократии стали создавать тайные рабочие союзы. Весной чекисты раскрыли на Анжеро-Судженских копях подпольную организацию местных рабочих-коммунистов. Она ставила своей целью физическое уничтожение партийного чиновничества, а так же спецов (государственных хозяйственных работников), которые еще при Колчаке зарекомендовали себя явными контр-революционерами, а затем получили теплые места в госучреждениях. Ядром этой подпольной организации стала группа старых партийцев: народный судья с партстажем с 1905г., председатель комячейки рудника - в партии с 1912 г., член советского исполкома и т.д. Организация состояла преимущественно из бывших антиколчаковских партизан, была разбита на ячейки. Последние вели учет лиц, подлежавших уничтожению во время акции, запланированной на 1 мая.
В августе того же года очередной отчет ВЧК повторяет, что наиболее острой формой партийной оппозиции НЭПу являются группы активистов в Сибири. Там оппозиция приняла характер "положительно опасный", возник "красный бандитизм". Теперь уже на Кузнецких рудниках раскрыта конспиративная сеть рабочих-коммунистов, поставившая своей целью истребление ответственных работников. Еще одна подобная организация обнаружена где-то в Восточной Сибири.
Традиции "красного бандитизма" были сильны и на Донбассе. Из закрытого доклада секретаря донецкого губкома Квиринга за июль 1922 г. следует, что враждебное отношение рабочих к спецам доходит до прямого террора. Так, например, был устроен подрыв инженера в Должанском районе, и совершено убийство штейгера двумя коммунистами.
***
Рабочая Оппозиция была разбита в начале 20х годов. Это стало одной из величайших трагедий российской истории. Не было ясности во взглядах этих людей и не было между ними единства. Не были налажены прочные контакты с другими леворадикальными оппозиционными течениями - анархистами, максималистами, левыми эсерами. И, наконец, РО не смогла занять полностью самостоятельную позицию, решительно освободившись от контроля руководящих учреждений партии большевиков и восстав против них. Так был упущен великий шанс к объединению всех сторонников рабочей самоорганизации и вольного коммунизма. Пожалуй, лишь кронштадтское восстание показало, каким могло бы быть это соединение, как могло выглядеть будущее новой России. "В ходе революции, - писал революционер Всеволод Волин - народные массы интуитивно начинали постепенно вставать на анархистские позиции. Но им не хватило времени для их осмысления".
Но ведь в массе своей активисты РО и Красные повстанцы были простыми рабочими от станков, только-только приобретавшими самостоятельный опыт борьбы. Социальную революцию делают не лощеные господа, а измордованные жизнью люди, возмутившиеся несправедливостью и неравенством. Бывшим рабам предстоит трудный путь. Но справедливость и истина на их стороне.
Использованные материалы
1. Кронштадт. 1921 г. Документы. Москва, 1997 г.
2. Россия нэповская. Москва, 2002 г.
3. Питерские рабочие и диктатура пролетариата. Сборник Документов. С-Петербург. 2000 г
4. Андреа Грациози. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. Москва, 2001 г.
5. С.А. Павлюченков. Орден Меченосцев. Партия и власть после революции. Москва, 2008 г.
6. С.А. Павлюченков. Военный коммунизм в России. Власть и массы. Москва, 2007 г.
7. С.А. Павлюченков. Крестьянский Брест. Москва, 1996 г.
8. Вадим Дамье. Великая русская революция. 2007 г. (архив автора).
9. Всеволод Волин. Неизвестная революция. Москва, 2005 г.