 |
ДИР ТУМАННЫЙ (1903-1973)
В Политехническом «Вечер новой поэзии»: Стихи участников поэтических вечеров в Политехническом. 1917-1923. Статьи. Манифесты. Воспоминания / Сост. Вл. Муравьев. – М.: Моск. Рабочий, 1987. – (Московский Парнас).
Тринадцатая ночь (1919)
Сонет о советском служащем (1919)
Свет на штыках (1920)
Московская Америка (1920)
ТРИНАДЦАТАЯ НОЧЬ
Над сонным городом клубы сырого пара,
Смешалась с грязью кровь в тягуче-липкий клей,
Да кое-где вдали над серым тротуаром
Нависли этажи сверкающих углей.
Застыли мертвецы в спокойствии могильном -
Тела случайных жертв, не нужных никому,
И только изредка фонарь автомобильный
Вонзается, как нож, в сгустившуюся тьму.
И в жутком полусне огромный город бредит,
Порывисто дрожит, стараясь сбросить гнет,
И ахает набат волнами красной меди,
И быстро говорит о чем-то пулемет.
Горят мильоны звезд на темно-синей ризе,
Сильней сгустился мрак над лентами аллей...
Тринадцатая ночь... Настал последний кризис.
Пора решить вопрос: кто лучше и сильней!
В отчаянье дрожат домов-гигантов груди,
Срывается гудок - охрипший и больной,
И снова слышен крик рыдающих орудий,
Плюющих на дома расплавленной слюной.
1919
СОНЕТ О СОВЕТСКОМ СЛУЖАЩЕМ
В углу чугунка, дышащая жаром.
На зеркале - мешки из-под пайка.
Диван. Дрова. Кастрюли. С потолка
Свисает лампа бледно-желтым шаром.
Нависли дни мучительным кошмаром:
- "Хлеб вышел весь. Картофель есть пока"…
В душе тоска - вязка и глубока
И тело - как разбитое ударом.
А утром боль от сотен гнойных ран.
В ногах озноб и в голове туман -
Остатки безнаркозного наркоза.
Но мозг сверлит упорное: "идти!"
И он приходит - ровно к десяти
В одну из канцелярий Совнархоза.
1919
СВЕТ НА ШТЫКАХ
Сквозь мрак, над уличными ранами,
Шаги - и вслед
За переливами трехгранными
Летящий свет.
Откуда свет лучами теплыми?
Ни фонаря!
Чуть брезжут лампочки за стеклами,
В домах горя.
Идут бойцы московской улицей,
На фронт, в ночи.
Ряды нестройные сутулятся...
Они ткачи.
В суровом ритме лица льются их,
Идут без дум.
Всю кровь отдать для Революции.
И я иду.
Вслед за голодными, сутулыми,
За нами вслед,
Над отшлифованными дулами
Летящий свет.
1920
МОСКОВСКАЯ АМЕРИКА
Самогонки ковшик мне отмеряй-ка,
А потом садись и снова пей!..
Вот она, московская Америка,
С языком и нравами степей.
Год назад грабители не эти ли
Надрывались из-за фунтика муки?..
Выползайте на поминки добродетели
Проститутки, босяки и "рыбаки"!
Говорят, пришли порядки новые,
Большевистская крепчает власть.
Так давай-валяй, тузы бубновые, -
Перед смертью нагуляться всласть.
Эй, приятель, испугался, видно, ночи-то?
Что нахмурился, волнуясь и ворча?
Видно, лучше жизнь голодного рабочего,
Чем нетрудная работа по ночам?
Под рукой бутылочка со втулочкой
И торчит за пазухой наган…
Буду ждать в укромном переулочке -
Не пройдет ли старая карга.
Мне приятней чистить "старых шляп",
Но потом, от холода дрожа:
- Выворачивай карманы, барышня,
Под угрозой засапожного ножа!
Не умею разводить амуры я,
Да такая жизнь и не по мне.
Буду ждать, пока солдаты хмурые
Не приставят к каменной стене…
На дорогу мне бутылочку отмеряй-ка,
А потом садись и снова пей!
Вот она, московская Америка,
С языком и нравами степей!
1920