 |
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ МАРИОНЕТКИ
(ноябрь-декабрь 2008 г.)
Сделаны в Тюмени для любительской постановки по пьесе Андрея Усачева "Бык, Осел и звезда" (текст см. ниже). Головы человеческих персонажей - папье-маше, раскрашены темперой. Эти головы, нераскрашенные, оставались от старых серий недоделанных кукол, так что специально их делать не пришлось - взяты те, что были, и разрисованы. Тело - текстиль. Животные - текстиль. Высота кукол-людей с головными уборами - от 35 см (Мария) до 41 см (Волхвы). Куклы получились в разном стиле, так как разные персонажи делались и/или одевались разными людьми.
Игралось в январе 2009 года.
ЛЮДИ
Мария
Иосиф
Первый Волхв
Второй Волхв
Третий Волхв
ЗВЕРИ
Осел
Он же сбоку
Бык
Бык и Осел в ходе изготовления. Осел, пожалуй, без розовых ленточек даже лучше (они снимаются). В окончательном виде рога у Быка были покрашены и чуть закруглены снизу, на ноги нашиты черные копытца. У Осла уши оставлены без розовой ленты.
Одногорбый верблюд
Он же в профиль
Двугорбый верблюд
Трехгорбый верблюд
Он же сбоку
Он же с другого бока
Лев
Шакал
Зебра (по пьесе должна быть Антилопа)
Андрей Усачев
БЫК, ОСЕЛ И ЗВЕЗДА
(по Жюлю Супервьелю)
Рождественская история в двух действиях
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
По бесконечной пустыне идет Осел и везет на спине Женщину. Рядом идет Мужчина, а за ними плетется Бык и тащит на себе тюки с нехитрым скарбом. Мужчина время от времени заботливо наклоняется к Женщине, поправляет платок на ее плечах, помогает сесть поудобнее, что-то тихо говорит ей.
Бык. Как он заботится о ней! Все-таки он очень хороший человек, наш хозяин. Он и обо мне заботится. И об Осле. Но о ней он, пожалуй, заботится больше. Нет, я не обижаюсь, я понимаю — так и должно быть. Но как бы мне хотелось, чтобы он обратился ко мне: «Ты не устал? Может быть, тебе хочется пить или есть?» Да, я ужасно устал, мне очень хочется пить и есть, но если бы он спросил меня, только спросил, я бы сказал: «Нет! Я совершенно не устал. И мне абсолютно не хочется ни пить, ни, тем более, есть. И я готов тащить вашу поклажу еще неделю». И я бы действительно тащил их поклажу целую неделю. Впрочем, мне так или иначе придется тащить ее целую неделю, даже если он ни о чем меня не спросит... Ох!..
Пауза.
Они все идут и идут куда-то. Значит, это надо. Я так думаю. (Ослу.) Послушай, дружище, как это печально, нам идти еще целую неделю!..
Осел. Начинается! Вечно ты чего-нибудь выдумаешь, пережуешь эту мысль раз триста, как свою жвачку, и потом веришь в нее, как в святую правду. Чепуха! Нам осталось идти совсем недолго.
Бык. Как это стало тебе известно?
Осел. Очень просто. Ты когда-нибудь видел мои уши?
Бык. Уши?.. Пожалуй, да.
Осел. Надеюсь, ты заметил, какие они?
Бык (в сторону). Я, конечно, давно заметил, что они длинные, но боялся его обидеть. (Ослу.) Ну, они такие... как бы это тебе сказать...
Осел. Вот именно, длинные. И благодаря этому-у меня абсолютный слух. И я слышу голоса и плеск воды.
Бык. О! А ты случайно не слышишь запах еды?
Осел. Запах слышат не ушами, а носом.
Бык. Жаль.
Осел вдруг резко остановился, стал передними ногами на колени и прислонил ухо к земле. Женщина чуть было не упала с его спины. Мужчина еле-еле успел подхватить ее.
Бык. Я думаю, тебе следует быть осторожнее.
Осел. Если бы я был неосторожен, то хозяин посадил бы свою жену на тебя, а не на меня. Тихо! Не мешай мне слушать.
Пауза.
(Вставая с колен). Да, я был прав. Нам осталось идти совсем недолго.
Бык вздохнул, и все снова двинулись в путь.
Бык. Эх, с какой радостью бы я выплюнул сейчас свою жвачку. Но ведь Осел говорил только про плеск воды и ничего не говорил про шелест травы.
Наступила ночь. Зажглись звезды. Все четверо скрылись в темноте.
Ночь. Темное звездное небо. И вдруг среди множества звезд загорается одна. Особенно крупная. Особенно яркая. Такая яркая, что ночь становится светлее, и в воздухе начинают парить какие-то удивительные птицы с огромными прозрачными крыльями. Они парят бесшумно, но крылья их высекают из воздуха негромкую нежную музыку. Звезда движется, и птицы улетают за ней. О том, что они не исчезли совсем, напоминает музыка, которая остается с нами. На трех верблюдах из-за горизонта выезжают три Волхва. Первый, самый молодой, едет на одногорбом верблюде, второй - на двугорбом, а третий — самый старший — на трехгорбом. Они о чем-то спорят между собой на непонятном языке, размахивают в раздражении руками. Даже остановили своих верблюдов.
Одногорбый. Тьфу! По-моему, они заблудились.
Двугорбый. Немудрено заблудиться, когда не знаешь, куда идешь.
Трехгорбый. Зато они знают, зачем идут. А это куда важнее.
Одногорбый. Зачем идут, куда идут, мне лично наплевать, Тьфу! Мне важно только, чтобы там была вода.
Трехгорбый. Нельзя жизнь мерить ведрами выпитой воды. Надо же думать и о чем-то высоком!
Одногорбый. Хорошо говорить, когда у тебя три горба. А у меня - один. И он давно пуст.
Двугорбый (задрав голову вверх). Смотрите!
Трехгорбый и Одногорбый тоже задрали головы и застыли в таком положении на некоторое время. По темному небу двигалась ослепительно яркая Звезда.
Трехгорбый (шепотом). Это она...
Одногорбый (шепотом). Кто?
Трехгорбый. Она указывает им путь!
Волхвы спорят, не обращая внимания на Звезду.
Одногорбый. Тьфу, ты! Так они будут спорить до утра.
Двугорбый. Пускай себе спорят, а мы пойдем за звездой.
Одногорбый. К воде?
Трехгорбый. К чему-то гораздо более важному, чем вода.
Двугорбый. К чему?
Трехгорбый. Пока не знаю...
Верблюды развернулись и медленно пошли за Звездой. Волхвы этого даже не заметили: они были поглощены спором. Слышится стук копыт. Появляется Антилопа. Она скачет из последних сил, спасаясь от опасной погони. Вдруг она останавливается, как вкопанная, смотрит на ночное небо, озаренное светом новой Звезды.
Антилопа. Странно...
Несколько мгновений она стоит, а потом, вздрогнув, словно стряхнув с себя наваждение, продолжает спасительный бег. Одним прыжком появляется Лев и застывает.
Лев. Как странно! Очень странно сегодня пахнет воздух...
Шакал (возникнув, как из-под земли). Что странного? Ничего странного. Антилопой пахнет.
Лев. Не то.
Шакал. Еще верблюдами пахнет.
Лев. Да не то же!
Шакал. Осел проходил два часа назад и бык. Но антилопа, по-моему, лучше.
Лев. Ты — шакал. Ты не понимаешь...
Шакал (обиженно). Где уж мне!
Лев. Не в воздухе пахнет, а воздух. Сам воздух пахнет так, словно случилось что-то очень важное.
Шакал. Ты упустил антилопу. Это важно.
Лев. Ты врешь, шакал!
Одним прыжком Лев исчезает.
Шакал. Странно... Действительно, странно. Стареет он, что ли?
Мелкой трусцой убегает.
Старый, заброшенный хлев. Вход загорожен кошмой, на ветхие дырявые стены позволяют видеть, что происходит внутри. А внутри лежит Женщина. Возле нее хлопочет Мужчина. А еще внутри стоят ясли, из которых когда-то кормили скот пастухи.
А снаружи топчутся, переминаясь с ноги на ногу, Бык и Осел, смотрят на звездное небо и ведут неспешную беседу.
Бык. Ты не знаешь, сколько на небе звезд?
Осел. Знал, но забыл.
Бык. А я сколько раз пытался подсчитать, но все время сбивался.
Осел. Спросил бы у меня. Ты вообще, когда чего-нибудь не знаешь, спрашивай у меня.
Бык. Хорошо, спасибо. (Помолчав, пожевав.) А они красивые, звезды. И когда они собираются вместе, то из них получаются красивые созвездия. И каждое созвездие на кого-нибудь похоже. Вон та - на барана, вот это — на рыбу...
Осел. Вот меня это тоже всегда возмущает. У бессловесных рыб есть свое созвездие. У безмозглых баранов — тоже. А созвездия Осла почему-то нет.
Бык. Созвездия Быка тоже, кажется, нет, но меня это почему-то не возмущает. Может быть, надо что-нибудь такое сделать, чтобы получить свое созвездие? Что-нибудь такое...
Осел. Какое?
Бык. Ну, какого мы еще не делали!
И вдруг что-то произошло. В небе вспыхнула яркая Звезда, и вокруг стало светло, как днем. Но это не Звезда осветила мир. Свет исходил из стойла. И оттуда же, из стойла, доносился громкий детский плач. Зазвучала тихая музыка, и с небес опять спустились загадочные существа с прозрачными крыльями. Они летали над хлевом и беспрепятственно проникали внутрь, так, словно у хлева и вовсе не было никаких стен. Бык и Осел медленно повернулись и подошли к хлеву. Осел сунул свою морду за кошму и — то ли свет его ослепил, то ли переполнила непонятная радость — но он вдруг издал такой трубный рев, от которого задрожала крыша хлева. Выскочил Мужчина, замахал руками и снова скрылся за кошмой.
Бык. Ну, что там?
Осел. Ничего особенного. Ребенок как ребенок.
Бык (про себя). Ага. Значит, у Женщины родился ребенок. Этого следовало ожидать. Вряд ли про это событие можно сказать «ничего особенного». Но мне почему-то кажется, что произошло что-то большее, что-то еще гораздо большее. (Пауза.) Ах, как мне хочется взглянуть на него хоть одним глазком! (Ослу.) А он кто — мальчик или девочка?
Осел. Мальчик, конечно.
Бык. Я так и думал. Ну а какой он?
Осел (фыркнув). Какой! Мальчик как мальчик. Такой же, как и все.
Бык (про себя). Как все! Почему же тогда Осел так громко заревел?
И Бык сделал шаг к хлеву в твердой решимости заглянуть внутрь.
Осел. Ты куда?
Бык. Я только взгляну.
Осел. Ты напугаешь его рогами.
Бык. Нет-нет! Зачем же? Я не буду его пугать.
Осторожно заглядывает за кошму. (Пауза.) Когда Бык снова предстал перед Ослом, его трудно было узнать. На лице его - мордой это теперь трудно было назвать — покоилось благостное и одновременно восторженное выражение, а рога оказались загнутыми назад и еще закрученными для большей безопасности.
Осел. Что с тобой?
Бык молчит, покачиваясь. на ослабевших ногах в такт ему одному слышимой музыки.
(Настойчиво). Эй! Что с тобой?
Бык начинает что-то напевать
(Со вздохом). Сошел с ума...
Бык. Что со мной? Я и сам не знаю, что со мной... (Ослу.) А что со мной?
Осел. Ты свои рога видел?
Бык. Ну, вообще-то, да. Когда в последний раз пил воду из реки.
Осел. И они у тебя были прямые. Так?
Бык. Так.
Осел. А сейчас они у тебя вьющиеся.
Бык. А это красиво?
Осел. Не уверен.
Бык. Странно. Может быть, я ими за что-то зацепился?.. А может, просто слишком боялся напугать его. Одно из двух. Я так думаю.
Осел. А-а, опять эти твои фантазии!
Прислоняет ухо к земле.
Бык. Почему фантазии? И почему опять?.. Я и сам был бы рад найти этому явлению какое-то простое объяснение. Шутка ли: были прямые, а стали вьющиеся. Если, конечно, Осел не преувеличивает.
Осел. Кто-то сюда идет на двенадцати ногах.
Бык (продолжая развивать свою мысль). Осел всегда склонен немного преувеличивать.
Осел (Быку). Через минуту ты сам увидишь — их ровно двенадцать.
Бык. Ты о чем?
Осел. Я о ногах.
Бык. А я о рогах.
Осел (безнадежно). А-а...
Появляются три верблюда, на которых продолжают свой спор Волхвы. Верблюды останавливаются возле хлева, ложатся. И только тут Волхвы замечают, что достигли цели. Торопливо, неуклюже слезают на землю и с царскими подарками в руках направляются ко входу. Столкнувшись возле самого проема, они снова начинают громко ругаться на непонятном языке, стремясь выяснить, кому следует проходить первым. На шум из хлева выбегает Мужчина. Машет руками, прикладывает палец к губам. Кого другого он, может, и прогнал бы прочь, но увидав, что перед ним Волхвы, приглашает их пройти в хлев. Бык и Осел тем временем медленно, недоверчиво, однако с интересом подходят к верблюдам.
Бык. Я, конечно, извиняюсь за излишнее, возможно, любопытство, но вы зачем пожаловали?
Одногорбый. Волхвов привезли. У вас пить не найдется?
Бык. А зачем?
Одногорбый. Пить очень хочется.
Бык. Нет, я имею в виду, зачем вы привезли волхвов?
Двугорбый. Им очень надо дары вручать. А пить действительно хочется.
Осел. Все это весьма подозрительно. Почему вдруг дары? И почему дары — нам? Чем это мы так отличились?
Трехгорбый. Как же так — вы не знаете? У вас же родился царь! Всемогущий царь!
Бык. Всемогущий?! У нас?! Вы не шутите?
Одногорбый. Какие уж тут шутки, когда так хочется пить.
Осел (Быку). Ну! Теперь ты понимаешь? Ты, наверное, думаешь, что я такой же простой Осел, как ты — Бык? Так вот, ты ошибаешься. Я — Осел-который-вез-всемогущего-царя!
Бык. А я тогда кто же?
Осел. Ну, хорошо. Ты будешь Бык — который-шел-рядом-с-Ослом-который-вез-всемогущего-царя.
Бык. «Бык — который-шел-рядом-с-Ослом-который-вез-всемогущего-царя»! Хорошо, как хорошо!
Осел. А чему это ты так радуешься? Ты же все-таки рядом шел. Всего лишь.
Бык. Я шел рядом! Я был рядом! А моя бабушка говорила, что когда рядом случается что-то такое... что-то, ну... ну, вроде рождения царя, то может сбыться любое твое желание.
Осел. Мое?
Бык. И твое тоже. И поэтому я думаю, что все мы могли бы сейчас попробовать загадать какие-нибудь простые желания... Я думаю...
Осел. Из всех твоих дурных привычек самая дурная — это думать вслух. Времени отнимает много, а толку никакого. Ты еще не начал думать, а я уже загадал желание.
Бык. Какое?
Осел. Ну... Ну-у... В общем, чтобы все было так, как есть. И не хуже.
Бык. А вы, уважаемые Верблюды? У вас, наверное, тоже есть какие-нибудь желаниями.
Одногорбый. Пить очень хочется.
Трехгорбый. Фу! Никакого полета.
Двугорбый. Для полета нужны крылья.
Трехгорбый. Вот именно! И, хотя, может быть, это и не самое выполнимое желание, я бы все равно попросил крылья.
Двугорбый. Ого!
Трехгорбый. Да-да! А ты разве не хочешь летать?
Двугорбый. Хочу! Конечно, хочу!.. (Пауза.) Только так... Не очень высоко.
Одногорбый. Пить хочется.
Осел. Чем это слушать, проще отвести его к воде. Пошли!
Двугорбый. Кажется, желания уже начинают сбываться...
Верблюды уходят вслед за Ослом.
Бык. А я действительно очень долго думаю. Ведь до сих пор я так и не загадал никакого желания. Нет, не то, чтобы мне ничего не хотелось. Мне, например, хочется счастья. Только не для себя, а для него. А для себя?.. Летать? Но мне и так кажется, что я вот-вот взлечу. Нет, мне хочется чего-то другого. Я просто переполнен каким-то желанием, но совершенно не могу понять — каким... Наверное, надо еще подумать... Ох!
Слышен стук копыт. Появляется Антилопа. Она мчится, спасаясь от погони, но, пробегая мимо хлева, вдруг останавливается.
Бык. Я думаю, вам следует продолжить свой бег.
Антилопа. Да я и не собиралась останавливаться. Но что-то меня остановило. Понимаете?
Бык. Я вас понимаю. Я вас очень хорошо понимаю, но все-таки постарайтесь, пересильте себя, бегите. Я, конечно, не Осел с его абсолютным слухом, но уж если даже я слышу звуки погони...
Антилопа. Да! Вы правы... Я постараюсь... Сейчас...
Собрав последние силы, Антилопа отталкивается от земли и медленными прыжками скрывается из виду. Бык прячется за хлев. Появляются Лев и Шакал. Поравнявшись с хлевом, Лев резко останавливается. Так резко, что Шакал натыкается на него.
Шакал. Ну, что еще?
Лев. Не знаю.
Шакал. А кто будет знать?
Лев грозно рычит на Шакала. Шакал тут же меняет тон.
Шакал. Я буду знать! А кому же еще знать, как не мне? Я для того и бегаю рядом, чтобы знать, чтобы совет дать, подсказать вовремя. А бросят мне косточку поглодать за труды мои — так я благодарен буду до конца моей бесполезной жизни.
Лев. Почему я встал? Говори!
Шакал (понюхав воздух). Правильно встали, ваше величество, Младенцем пахнет.
Лев. Никогда не пробовал.
Возвращается Осел. Прячется за Быка.
Шакал. О! Младенец ни в КАКОЕ сравнение не идет даже с Антилопой, не говоря уже об Осле.
Осел. Ты слышишь, что говорит этот нахал?
Бык. Слышу, но не понимаю. Неужели они говорят про НАШЕГО младенца?
Лев. Ты считаешь, его можно съесть?
Шакал. С каких это пор царь зверей должен спрашивать у кого-то разрешения?
Бык, приняв грозный вид, делает шаг вперед.
Осел. Куда ты? Твоими рогами только пробки вытаскивать из сосудов!
Бык. При чем тут рога? (Льву.) Послушайте, я не знаю, как других, но этого младенца совершенно точно нельзя есть.
Лев. Это еще кто?
Шакал. Бык, ваше величество. Как ни смешно.
Бык. Дело в том, что у нас с Ослом родился царь. Всемогущий царь. И вот совсем недавно, незадолго до вас, сюда даже приехали три Волхва, три мудреца, приехали издалека специально, чтобы преподнести ему царские подарки...
Лев. Царь? Царские подарки? А я, что ли, не царь? Или я не могу сделать царский подарок?!
Убегает.
Шакал (Быку). «Подарки, подарки». А мы второй день без обеда!
Убегает вслед за Львом.
Осел (Быку). А ты зря с нами не пошел. Вода была превосходна. А трава — нежна и душиста.
Бык. Значит, там все-таки была трава...
Осел. Нет, определенно, ты зря не пошел с нами. Ведь ты так давно ничего не ел и не пил. Так и отощать недолго.
Бык. Спасибо, мой друг, за заботу, но...
Осел (вдруг). Какая забота? При чем тут забота? Просто я не собираюсь тащить на себе поклажу, когда мы снова тронемся в путь.
Бык. Да-да, я все понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Во мне совершенно не осталось места для чувства голода. Я даже представить себе не могу, как я буду жевать траву, которая вылезла из сухой земли специально, чтобы приветствовать нашего маленького господина. Я даже не уверен, могу ли я согнать муху со своей спины, ведь она тоже знает о его появлении. Мне кажется, что даже воздух, и тот знает...
Осел. Ага. Значит, дышать тоже нельзя.
Бык. Ты не понимаешь...
Осел. Да пожалуйста, пожалуйста. Фантазируй себе на здоровье. Только кто повезет поклажу?
Из хлева, кланяясь и пятясь, выходят три Волхва и устраиваются на ночлег неподалеку. Один ковер они стелют на землю, другим хотят укрыться. Но ковер мал. На троих его не хватает. Переругиваясь вполголоса на своем непонятном языке, Волхвы перетягивают ковер, но один из них все равно остается непокрытым. Он дожидается, пока двое других уснут, натягивает весь ковер на себя и тоже засыпает.
В хлеву засыпает Мужчина. Засыпает Младенец. Засыпает Женщина.
Осел. Бр-р-р! Что-то прохладно сегодня...
Тем не менее, засыпает.
Бык. Бедный наш малыш...
Подходит к хлеву, просовывает голову внутрь и начинает своим дыханием согревать младенца.
В небе ярко горит Звезда. Звучит колыбельная песня.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Когда ночь светла, можно ли сказать точно, сколько времени прошло? И настал ли новый день, и настала ли новая ночь?..
В хлеву спит Мужчина. Спит младенец. Спит Женщина. И Волхвы спят возле хлева. И Осел спит стоя, почти касаясь головой земли.
Только Бык не спит.
Бык. Сколько времени...
Осел (вздрагивая). Откуда я знаю, не мешай спать!
Бык ...сколько времени прошло, а я так и не загадал желание. А все потому, что я никак не могу выразить его словами...
Осел. Вот и хорошо. Меньше будешь бубнить.
Появляется Лев. Он несет на плече мертвую Антилопу. Рядом — неизменный Шакал.
Лев (бросает Антилопу на землю, любуется ею). Царский подарок!
Шакал. Царский обед.
Лев. А если отрываешь от себя царский обед, разве это не царский подарок?
Шакал. А если ты отрываешь царский обед от меня? (Лев грозно рычит.) Хорошо, хорошо. Где уж нам? Мы свое место знаем. Нам бы только косточку с царского стола...
Лев хватает мертвую Антилопу и тащит ее к хлеву. На пути его становятся Бык и еще не до конца проснувшийся Осел.
Бык (Льву). Что вы натворили!
Шакал. Как ты разговариваешь с царем, урод!
Бык. Прошу прощения. Что вы натворили, ваше величество!..
Лев. Я задрал Антилопу, если ты это имеешь в виду.
Бык. О, да, я именно это имею в виду. Я нахожу это ужасным...
Лев. Ты сошел с ума, винторогий!
Шакал. Ха-ха! Винторогий! Ха-ха!
Лев (Быку). Ты что, не узнаешь меня? Я — Лев. Понимаешь? Я — Лев, а она — Антилопа. Она — Антилопа, а я — Лев. Не понимаешь?
Бык. О, нет, это я хорошо понимаю.
Лев. Так что ж ты тогда говоришь? Лев создан охотиться за Антилопой, Антилопа создана убегать ото Льва. Это, между прочим, не я придумал.
Шакал. И не я.
Лев. И если уж Лев догонит Антилопу, тогда...
Бык. Да, это я понимаю. И как бы ни было это прискорбно, я с этим смирился, Но что гонит Льва? Злость? Нет, Жестокость? Нет. Его гонит голод. Убить Антилопу, чтобы съесть ее...
Шакал. Это очень правильно.
Бык. Увы, да... Но убить Антилопу... в такую ночь... чтобы подарить...
Шакал. Вот видишь, ваше величество, пора кушать.
Лев (не слушая Шакала). В такую ночь? Тут ты прав. В любую другую ночь я бы тут же разодрал ее в клочья. Но в эту странную ночь мне почему-то захотелось сделать подарок. И я принес ее. А что, скажи, я мог еще подарить? Я, Лев?
Осел (Быку). Слушай, а он ведь прав. Он Лев. И это такой его подарок. Что он, действительно, мог еще подарить? И кому было бы лучше, если бы он ее просто сожрал?
Шакал. Мне! Мне было бы лучше!
Лев очень грозно рычит, Шакал вжимается в землю.
Бык. Наверное, я взялся не за свое дело. Поучать Льва, когда и сам-то еще не до конца разобрался... Проходите, я так думаю.
Бык и Осел расступаются, давая дорогу Льву. Тот берет Антилопу и тащит ее к хлеву. У входа останавливается, оглядывается, потом входит. Просыпаются Мужчина и Женщина. Встают возле колыбели. Слышны их встревоженные голоса. Свет, исходящий из яслей, становится ярче. Из хлева, пятясь, выходит Лев. Он дрожит и ничего не может сказать. Появляется Антилопа. Она идет неуверенно, как после долгого сна. Потом поворачивается и преклоняет колени передних ног, застывая как бы в глубоком поклоне.
Антилопа. Спасибо тебе, царь! (Поворачивается ко Льву.) И тебе спасибо!
Длинным красивым прыжком скрывается из виду.
Лев. Чтобы я еще когда-нибудь... кого-нибудь...
Бык. Ну, что вы! Что вы такое говорите? Вы же отощаете, вроде меня. А вам нельзя. Вы царь.
Лев. Я царь? Какой я царь. Царь там.
Кивает в сторону хлева.
Осел. Там — царь людей. А вы — царь зверей.
Бык. Да-да, вы Лев, Этого ведь никто не отменял.
Лев. Вы так думаете? (Пауза.) Не знаю. Все это нужно хорошенько осмыслить...
Медленно уходит.
Шакал. Все. Кажется, придется прикинуться собакой и идти к людям.
Мужчина выходит из хлева и идет куда-то. Звучит музыка. С неба спускаются дивные птицы, чтобы вместе с Женщиной охранять сон ребенка. Одна из них пролетает довольно низко над землей. Шакал подпрыгивает, пытаясь укусить ее.
Шакал (в недоумении). Странно, я же вроде укусил, а во рту ничего не осталось.
Осел. Глупый ты зверь, Шакал. Это же тебе не голуби.
Бык (с гордостью). Эти чудесные птицы стали появляться здесь после рождения нашего мальчика!
Шакал. Голуби — не голуби! Какая разница? Есть охота.
Осел. Нет, ты все-таки ужасный зверь, Шакал. Охота ему есть — и все тут. Мать родную — и ту бы, наверно, сожрал!
Шакал. Мать бы не сожрал... (Пауза.) Я — сирота. (Всхлипывает.) Нет у меня мамы. И папы нет. И Лев вот тоже куда-то ушел...
Поджав хвост, убегает.
Бык. Убежал... А мне его жалко.
Осел. Еще бы! Сирота...
Бык. Мне жалко его — он ничего не понял. Впрочем, я ведь тоже ничего не понял.
Осел (прислушиваясь). Тихо! Я что-то слышу.
Бык. Я тоже.
Осел. Как ты можешь слышать? У тебя короткие уши.
Бык. Я сам удивляюсь.
Осел. Какой странный звук... По-моему, это... Нет, скорее это...
Бык. Это храпят Волхвы.
Осел. Не может быть!
Бык (со вздохом). Может...
Волхвы действительно храпят. На три голоса и с каждым разом все громче.
Осел (подходит к Волхвам). Ай-ай-ай! Разбудят Младенца.
Бык. Ты не умеешь свистеть?
Осел. Нет, а зачем?
Бык. Когда наш хозяин ночью храпел, хозяйка тихонько свистела, и он затихал. (Пробует свистеть.) Ф-ф-фу! Ф-ф-фу!.. Не получается.
Осел. Я знаю, что надо делать.
Поворачивается к Волхвам задом и кончиком хвоста щекочет им носы. Волхвы поочередно чихают и перестают храпеть.
Бык. Вот теперь тихо.
Осел. Нет. Я все равно что-то слышу. Что-то тревожное. Пойду прислушаюсь.
Уходит.
Бык. О, беззащитный Младенец! В этом печально признаваться, но что поделать, если это так? Да, я не столь красив, как хотелось бы. У меня плохая фигура, толстая кожа, нелепая походка. А эти рога, вечно кого-нибудь пугавшие? Теперь они, правда, не более чем украшение. Впрочем, я не уверен, что и оно мне к лицу. Вот если бы я был не красивый, но умный, это был бы выход из положения. Но я и не умный. Был бы я умный, я бы давно уж во всем разобрался! И вот временами я спрашиваю себя. быть может, я оказался рядом с тобой по какой-то ошибке? За что ты выбрал именно меня? То есть, выбирал меня, конечно, не ты, а твои родители... А может быть, и ты тоже, хотя я и не понимаю, как это может быть? Ну, почему, скажем, было не выбрать моего старшего брата — он гораздо красивее меня и умнее. И уж, наверное, он сумел бы выразить словами то желание, которое переполняет меня. Мне неудобно обращаться к тебе с просьбой, но раз уж выбрали меня, раз уж так случилось, помоги мне разобраться в простых вещах, разобраться и выразить словами!
Звучит музыка. Птицы улетают на небо. Возвращается Мужчина с охапкой соломы в руках. Входит в хлев, укрывает соломой Младенца. Женщина отделяет от соломы небольшой пучок и выносит его Быку. Кладет перед ним на землю, гладит его по впалым бокам. Затем снова скрывается в хлеве. Солома источает свет.
Бык. Какая заботливая у меня хозяйка. Ей так хочется, чтобы я поел. Но разве можно есть эту солому? Конечно, сил на то, чтобы стоять, у меня остается все меньше и меньше. Но ничего. В конце концов, не смогу стоять — буду лежать. Я так думаю.
Неожиданно возвращается одна из птиц. Она чем-то встревожена. Подлетает к хлеву. Повисает над головой вышедшего Мужчины. Такое впечатление, что она что-то рассказывает ему...
Бык. Мне кажется, что эта прекрасная Птица принесла какую-то очень тревожную весть.
Возвращается Осел.
Бык. Ну, тебе удалось что-нибудь услышать?
Осел. С такими ушами — и не услышать? Но лучше бы мне не иметь таких ушей. Я услышал много звуков, и все они очень враждебные. Очень!
Появляется Шакал. На голове у него сверкает медный шлем. У входа в хлев он останавливается, не зная, то ли войти, то ли убежать.
Осел. Что это ты напялил на свою глупую голову?
Шакал (смущенно). Это... Это... В общем, я тоже решил сделать ему подарок... Вот.
Сбрасывает шлем на землю.
Бык. Как это мило с твоей стороны. А что это такое?
Осел. Где ты это взял?
Шакал. Да тут недалеко. Это было на голове у воина, которого только что задрал Лев.
Осел. У воина?!
Шакал. Да. Он хотел проткнуть Льва копьем, Лев очень переживает, но у него не было выхода. (Осел рассматривает шлем.) Нравится? Могу еще принести.
Осел. То-есть, как это — еще?
Шакал. А там этих воинов полным-полно. Могу попробовать...
Осел. Значит, там много воинов. Так вот, значит, что я слышал...
Бык. Не знаю почему, но мне кажется, что нашему Младенцу угрожает опасность.
Осел громко и протяжно ревет. Шакал убегает.
Из хлева выходит Мужчина, поднимает шлем, уносит его внутрь и что-то говорит Женщине. Проснувшиеся от ослиного рева Волхвы подслушивают. Потом начинают быстро-быстро собираться в обратный путь. Возвращаются верблюды. Облик их резко изменился. У одногорбого горб раздулся, как огромный курдюк, он еле-еле тащит его. А у двугорбого и трехгорбаго выросли крылья. У одного поменьше, у другого — побольше.
Трехгорбый. Спасибо тебе, о, великий маленький царь! Ты выполнил все наши желания.
Осел. Приходите еще.
Верблюды кланяются. Волхвы продолжают суетиться, что-то с жаром обсуждая между собой. Верблюды прислушиваются.
(Верблюду). Что они там говорят?
Трехгорбый. Они говорят, что к вашему хозяину кто-то прилетал...
Бык. Да-да, я сам это видел!
Трехгорбый. И он рассказал, что царь той страны, откуда пришли ваши хозяева, увидев звезду на небе, все понял и приказал воинам найти и убить Младенца. «Ибо не может быть у одной страны два царя». Так он сказал.
Бык. Это ужасная история.
Осел. Вечно ты впадаешь в панику раньше времени!.. Но на сей раз ты, кажется, прав.
Волхвы подбегают к верблюдам, навьючивают на них поклажу, потом забираются сами. У одногорбого подкашиваются ноги.
Трехгорбый. Прощайте, друзья!
Двугорбый. Пускай сбудутся и ваши желания!
Одногорбый. Только не такие тяжелые!..
Два верблюда взмахивают крыльями и взлетают. Один высоко, другой — не очень. А третий — одногорбый — едва плетется на полусогнутых ногах. «Быстрей! Быстрей!» — подгоняет его один из волхвов на непонятном языке.
Бык делает несколько шагов за верблюдами и, не удержавшись, с грохотом падает на землю.
Осел. Что с тобой?
Бык. Пожалуй, я немного полежу.
Осел. Нашел время!
На шум выбегают Мужчина и Женщина. Бросаются к Быку, пытаются помочь ему встать. Поняв тщетность попыток, Мужчина машет рукой и уходит обратно в хлев. Женщина в одиночку пытается поднять Быка.
Осел. Ну, да. Я попросил его, чтобы все было так, как есть, и не хуже. Можно подумать, мне не хочется иметь крылья! Или хотя бы, чтоб уши мои стали чуть-чуть покороче. Или чтоб голос мой звучал чуть мелодичнее. Разве не хочется мне всего этого? Хочется. Еще как хочется! Но в такие моменты, когда одни летают, а другие лежат, кто-то же должен просто стоять? Крепко стоять на земле, и все.
Появляется запыхавшийся Лев.
Лев (Ослу). Я не понимаю, что происходит, но они уже совсем близко. Они идут сюда. Это очень опасно. Я чувствую. Забирайте царя людей и уходите. Медлить нельзя!
Осел. Легко сказать — уходите. А он вот лег и не может подняться.
Кивает в сторону Быка. Женщина, склонившись над Быком, что-та шепчет ему на ухо, уговаривая подняться.
Лев. Ай-ай-ай, какая неприятность! Хорошо, я попробую их немножко задержать, еще немножко. Я попробую!
Шакал (неожиданно появляясь возле Льва). Мы попробуем!
Лев и Шакал уходят. Женщина, оставив Быка, убегает в хлев. Осел подходит к Быку.
Осел. Нет, ну ты действительно нашел время лежать! Вставай, вставай сейчас же. Я абсолютно не намерен тащить поклажу на себе. Абсолютно не намерен. Вставай!
Бык. Мне так неудобно...
Осел. Тем более вставай! Конечно, неудобно: трава колючая, земля жесткая.
Бык. Мне так неудобно тебя утруждать. Поклажа ведь такая тяжелая.
Осел. Ты знаешь... Ты не думай о поклаже... Ты не думай о ней. Я ее донесу... Ты просто так вставай, ладно?.. Просто вставай, и все...
Пытается боком помочь Быку встать. Со свистом пролетает стрела и вонзается в стену хлева. Появляется Лев. Он ранен.
Лев. Я сделал все, что мог. Но их слишком много. Слишком много...
С трудом передвигая ноги, уходит. Из хлева выходит Женщина с Младенцем на руках. Следом за ней Мужчина с поклажей. К ним подходит Осел. Поклажу навьючивают ему на спину. Мужчина и Женщина какое-то время смотрят на Быка, потом поворачиваются и трогаются в путь.
Осел (Быку). Ты, главное, это... не вздыхай слишком часто. Мы ведь ненадолго. И недалеко. (Тише.) Так что скоро я вернусь за тобой... (Совсем тихо.) Прощай...
Бык (со вздохом). Конечно. А я тут немного полежу, отдохну и пойду вслед за вами...
Вздыхает. По небу плывет Звезда, указывая путь.
Бык (один). Ну, вот Звезда уходит... Осел уходит... И он ушел... А я... (Вдруг.) А я, кажется, понял! Я только сейчас понял, чего бы мне хотелось больше всего на свете. Наконец-то я понял! Я хотел бы всегда быть с ним.
Темнеет.
Появляется Лев и Шакал.
Шакал. И нечего тут переживать и раздумывать. Ничего тут плохого нет. Что ж поделаешь, раз уж так получилось. Ему умирать и тебе умирать. Но ты полуживой, а он — полумертвый. Ты еще можешь жить, а он уже нет. Лежит, мучается, вздыхает... Ты его загрызешь — он тебе только спасибо скажет. А у тебя силы появятся для жизни. Так что нечего раздумывать.
Лев. Не знаю... Не могу... Не знаю...
Шакал. Ну, вот сейчас ты увидишь его, и сразу сможешь!
Ветер разогнал тучи. Звезды освещают знакомое место. Быка нет.
А где он? Он же здесь лежал! Вот на этом самом месте! Я же видел... Эй! Эй!
Лев (глядя в небо). Смотри!
Шакал. Что такое?
Лев. Смотри, новое созвездие. Его раньше не было над нашей пустыней. Мне кажется, оно похоже на БЫКА.
Шакал. Все. Ухожу к людям... У-у-у!
С тоской воет, глядя в небо. Вдали, на границе земли и неба, летят два верблюда. За ними семенит третий. «Смотрите, смотрите, новое созвездие зажглось над нашей пустыней. Оно так похоже на Быка!» Волхвы идут вслед за верблюдами. «Смотрите, — говорят они на непонятном языке. — Новое созвездие! Оно так похоже на Быка!» За Волхвами идет Лев. За Львом — Антилопа. За Антилопой — Шакал, а за ним летят птицы. И все они идут и летят туда, куда указывает им новое созвездие, так похожее на Быка. По границе земли и неба идет навьюченный Осел. На нем сидит Женщина, держа на руках Младенца. Рядом идет Мужчина. Созвездие спускается совсем низко над ними.
Голос Быка. Ай-ай-ай, как он неосторожен. Я, конечно, понимаю, что он устал. Но все равно, когда везешь нашего Младенца, надо быть очень осторожным. Очень! Осел! Ты слышишь меня?..
Конец
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПЕСНЯ
Ах, эта ночь полна чудес!
Слетают ангелы с небес,
Пустыня внемлет
И смолкает все на свете.
Не слышно шума ветерка,
Молчит, задумавшись, река,
И засыпают
В колыбели тихо дети.
Припев:
Ночь светла -
Как странно...
Осанна! Осанна!
Приходит время Рождества.
И в путь выходят три волхва.
У них в ладонях
Ладан, золото и мирра,
Они везут с собой дары,
И расступаются миры
Перед огнем
Пока невидимого мира.
Припев.
Звезда пока еще мала,
И на Земле немало зла,
Но ночь светла,
И мир ее встречает песней.
И мы пойдем за ней туда,
Куда укажет нам звезда,
И будем вместе,
Навсегда мы будем вместе!
А.А. Усачев. Загадка Курочки Рябы. Ярославль: Академия развития, 2005. - (Лучшие пьесы для детей). - с. 28-44.
ФОТОГРАФИИ С ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
(15 января 2009)
Иосиф, Мария, Осел и Бык с поклажей
Волхвы и Верблюды
Существа с прозрачными крыльями
Осел падает на землю
Верблюды
Верблюды с крыльями
(15 января 2009)
Иосиф, Мария, Осел и Бык с поклажей
Волхвы и Верблюды
Существа с прозрачными крыльями
Осел падает на землю
Верблюды
Верблюды с крыльями