Вспомню, вспомню, вспомню я,
Как меня мать любила.
И не раз, да и не два
Она мне говорила:
Эх, мой миленький сынок,
Не водись с ворами,
В каторгу-Сибирь пойдешь,
Скуют кандалами.
Котелки с собой возьмешь,
Конвой пойдет за вами,
Подкандальный марш cпoeшь
С горькими слезами.
Вспомнишь ты старушку-мать
И родного брата,
Не утерпит ретивое,
Ты убьешь солдата.
Бросишь ты его в овраг,
Донага разденешь,
Снимешь серый свой халат,
А мундир наденешь1.
Прослывешь бродягой ты,
Будешь всех бояться,
Ночью по полю ходить,
Днем в лесу скитаться.
1 Четверостишие вписано в сборник от руки в старой орфографии
Песни каторги : Песни сибир. каторжан, беглых и бродяг / Собр. и записал в Сибири В.Н. Гартевельд. Москва: Польза; В. Антик и К°, [1912]. 64 с.; 15. (Универсальная библиотека, 574). С. 18. Скан прислал Андрей Владиславович Скобелев 22 февраля 2023.
Песня записана фольклористом и композитором Вильгельмом Наполеоновичем Гартевельдом в 1908 году в ходе экспедиции по сбору песен сибирских каторжан, бродяг и инородцев. Ее кабаретная мелодия не типична для сибирских каторжанских песен, которые обычно протяжны, она по ритму ближе к городскому фольклору юга России начала XX в.
1. Помню, помню, помню я
Помню, помню, помню я
Как меня мать любила,
И не раз, и не два
Она мне так говорила:
- Не ходи на тот конец,
Не водись с ворами,
Тебя в каторгу сошлют,
Закуют кандалами.
Сбреют длинный волос твой
Вплоть до самой шеи,
Поведет тебя конвой
По матушке по Расее.
Выдадут тебе халат,
Сумку с сухарями,
И зальешься ты тогда
Горючими слезами.
- Я не крал, не воровал,
Я любил свободу.
Слишком много правды знал
И сказал народу.
Не забуду мать родную
И отца-духарика,
Целый день по ним тоскую,
Не дождусь сухарика.
А дождешься передачи –
За три дня ее сжуешь,
Слюну проглотишь, заплачешь
И по новой запоешь:
- Не забуду мать родную
И Серегу-пахана,
Целый день по нём тоскую,
Предо мной стоит стена.
Эту стену мне не скушать,
Сквозь нее не убежать,
Надо было маму слушать
И с ворами не гулять.
Помню, помню, помню я
Как меня мать любила,
И не раз, и не два
Она мне так говорила:
- Не ходи на тот конец,
Не водись с ворами,
Тебя в каторгу сошлют,
Закуют кандалами.
Сбреют длинный волос твой
Вплоть до самой шеи,
Поведет тебя конвой
По матушке по Расее.
С фонограммы Андрея Макаревича, альбом «Пионерские блатные песни», Sintez Records, 1996.
2. Помню, помню, помню я…
Старая каторжанская песня ещё дореволюционного периода, переработанная и
дополненная многими поколениями арестантов. В частности, куплеты об отце-духарике
и Серёге-пахане – явно позднейшие вставки (каторга не знала этих слов; «духом»
там называли надзирателя, и лишь в уголовном мире Советской России слова «дух»,
«духовой», «духарик»1 стали означать отчаянного, смелого человека)
Помню, помню, помню я,
Как меня мать любила,
И не раз, и не два
Она мне так говорила:
«Не ходи на тот конец,
Не водись с ворами –
В Сибирь-каторгу сошлют,
Скуют кандалами.2
Сбреют волос твой густой
Вплоть до самой шем,
Поведёт тебя конвой
По матушке по Расе,
Выдадут тебе халат,
Сумку с сухарями,
И зальёшься ты тогда
Горючими слезами.3
Вспомнишь ты старушку-мать
И родного брата,
Не утерпит ретивое –
И убьёшь солдата.
Как бродяга, побежишь,
Будешь всех бояться:
Ночью по полю ходить,
Днём в лесу скитаться».
Я не крал, не воровал,
Я любил свободу,
Слишком много правды знал
И сказал народу.4
Не забуду мать родную
И отца-духарика,
Цельный день по ним тоскую,
Не дождусь сухарика.
А дождёшься передачки –
За три дня её сжуёшь,
Слюну проглотишь, заплачешь –
И по-новой запоёшь:
«Не забуду мать родную
И Серёгу-пахана,
Цельный день по нём тоскую,
Предо мной стоит стена.
Эту стену мне не скушать,
Сквозь неё не убежать;
Надо было маму слушать
И с ворами не гулять!»
Помню, помню, помню я,
Как меня мать любила,
И не раз, и не два
Она мне так говорила:
«Не ходи на тот конец,
Не водись с ворами –
В Сибирь-каторгу сведут,
Скуют кандалами…»
1 Не путать с «духарем»: этим словом
в жаргоне обозначают доносчика.
2 Вариант двух последних строк – «Рыжих не воруй колец - / Скуют
кандалами». Рыжие – то есть золотые.
3 Вариант –
«Котелок с собой возьмёшь,
Сумку с сухарями,
Под кандальный звон пойдёшь
С горючими слезами».
4 Этот куплет отсылает нас к песне, послужившей первоисточником для
«Помню, помню…» - «Честь и слава тем студентам…» В 1861 году в Петропавловскую
крепость были брошены сотни студентов, принявших участие в университетских беспорядках
в связи с изданием новых правил для студентов (повышение платы за обучение,
закрытие студенческой кассы и библиотеки и пр.) Именно они и сочинили песню,
в которой есть такой куплет:
«Без боязни слово правды
Скажем мы народу
И умрём мы, если надо,
За его свободу».
Песня была чрезвычайно популярна в 60-е годы XIX века среди арестантов (что
отмечает, например, М. Гернет в «Истории царской тюрьмы»). Каторжане положили
её на нехитрую музыку, а позже уголовники переделали и дополнили её на свой
лад.
Жиганец Ф. Блатная лирика. Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. C. 87-88.
3. Помню, помню, помню я…
Помню, помню, помню я,
Как меня мать любила, —
И не раз, и не два
Мне она говорила:
"Не ходи на тот конец,
Не водись с ворами.
Рыжих не воруй колец, —
Скуют кандалами.
Сбреют черный волос твой
Аж до самой шеи.
Поведет тебя конвой
По матушке-Расее.
Будут все тогда смеяться,
Над тобою хохотать.
Сердце — кровью обливаться,
И на нарах будешь спать.
Выдадут тебе халат,
Сумку с сухарями.
И зальешься ты тогда
Горючими слезами..."
Не хотел я воровать —
Так уж получилося.
Мне б свободу сохранять,
Но беда случилася.
Не забуду мать родную
И отца - духарика,
Целый день по ним тоскую,
Пайку ждя - сухарика.
А дождешься передачки –
За три дня ее сжуешь.
Слюну проглотишь, заплачешь
И по-новой запоешь:
"Не забуду мать родную
И Серегу - пахана.
Целый день по ним тоскую,
Предо мной стоит стена.
Эту стену мне не скушать,
Сквозь нее не убежать..."
Надо было маму слушать
И с ворами не гулять!..
Как на Дерибасовской... Песни дворов и улиц. Кн. 1 / Сост. Б. Хмельницкий и Ю. Яесс, ред. В. Кавторин. СПб.: Пенаты, 1996. C. 245-247.
Близкий вариант:
Помню, помню, помню я…
Помню, помню, помню я,
Как меня мать любила, —
И не раз и не два
Она мне так говорила:
— Не ходи на тот конец,
Не водись с ворами,
Рыжих не воруй колец —
Скуют кандалами.
Сбреют рыжий волос твой
Аж по самой шее,
Поведет тебя конвой
По матушке-Рассее.
Будут все тогда смеяться,
Над тобою хохотать,
Сердце — кровью обливаться,
И на нарах будешь спать.
Выдадут тебе халат,
Сумку с сухарями,
И зальешься ты тогда
Горючими слезами...
Я не крал, не воровал —
Я любил свободу.
Слишком много правды знал
И сказал народу.
Не забуду мать родную
И отца-духарика,
Целый день по ним тоскую —
Не дождусь сухарика.
А дождешься передачки –
За три дня ее сжуешь,
Слюну проглотишь, заплачешь
И по новой запоешь.
Не забуду мать родную
И Серегу-пахана —
Целый день по ним тоскую,
Предо мной стоит стена.
Эту стену мне не скушать,
Сквозь нее не убежать.
Надо было маму слушать
И с ворами не гулять!
— ... Выдадут тебе халат,
Сумку с сухарями,
И зальешься ты тогда
Горючими слезами...
Блатная песня. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002.
4. Говорила сыну мать
"Ах, мой миленький сынок,
Не водись с ворами.
В каторгу с ними пойдешь –
Скуют кандалами".
Помню, помню, помню я,
Как меня мать любила.
"Ты не ворог, ты не вор", -
Она мне говорила.
Котелок с собой возьмем,
В разбой пойдем за вами;
В подкандальной нас зальют
Да горькими слезами.
Помню, помню, помню я,
Как меня мать любила.
"Ты не ворог, ты не вор", -
Она мне говорила.
Вспомнишь ты старуху-мать
И родного старца…
Не утерпит ретивое,
И убьешь солдата.
"Прослывешь бродягой ты,
Будешь всех бояться,
Ночью по полям бродить,
Возле кур питаться".
Помню, помню, помню я,
Как меня мать любила.
"Ты не ворог, ты не вор", -
Она мне говорила.
