 |
Александр Левитов
<РАЕК В ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ>
Фрагмент очерков «Типы и нравы сельской ярмарки». Приводится по изд.: Левитов А.И. Избранные произведения. / Вступ. статья и сост. Е. Жезловой. - М.: «Художественная литература», 1988. - с. 28-29.
Очерки, которые Левитов писал с 1856 по 1860 год, изображают ярмарку в большом селе Дубовые Липы 29 августа 185* года, на праздник Иоанна Крестителя. Прообразом Дубовых лип было родное село Левитова Доброе в бывшей Тамбовской губернии, а ныне в Липецкой области.
***
Немного подалее другая толпа, еще более многолюдная, ждала с нетерпением очереди насладиться разного рода зрелищами, разыгрывавшимися в небольшой коробке у отставного старого ундера. Внимание народа было совершенно поглощено словами седого усача, который говорил смотревшим его панораму:
- Вот вы извольте, гос-пода, посмотреть, как эфта, значит, была, судырри вы мои, баталья при тетке Наталье и как, сталло быть, турки валятся, как чуррки, а наши без голов стоят да табаччо-о-к понюхивают. А эфта, судырри вы мои, песня в лицах:
Лет пятнадцати, не больше-с,
Вышла Катя погулять-с.
И при этом старик ундер обыкновенно оставлял свою папироску, молодечески и с визгом подскакивал к какой-нибудь молодице, хватал ее за белы руки и неописанным удовольствием пускался с ней в пляс, самым залихватским манером напевая продолжение песни, вероятно для той собственно цели, чтобы показать зрителям, как гуляла Катя в то время, когда ей было не более как пятнадцать лет. Напрасно молодка отнекивалась, когда ундер, по окончании песни, изъявлял решительное намерение поцеловать ее в сахарные уста, напрасно закрывалась она красным кумачовым нарукавником, солдат непременно целовал ее и снова продолжал прерываемую этим пассажем рацею:
- А эфто, госс-по-о-да, город Китай, в Бел-арабской земле на поднебесной выси стоит. А эфто, примерр-ро-ом, девка Винерка, в старину она богиней бывала, а теперича, значит, она на Спасских воротах на одной ножке стоит, а другою по ветру повертывается; а втащил ее на ворота, стало быть, махину такую, Брюс, колдунище заморский. А эфта, я вам доложу-с, французский царь Наполеонт, тот самый, которого батюшка наш Александр Благословенный, блаженной памяти в бозе почивающий, сослал на остров Еленцию за худую поведенцию...
Толпа ревела от удовольствия, и много было драк за окошечки незамысловатой панорамы.
Очевидно было, что старый ундер производил фурор. Хозяин выставочного шатра, лысый эдакий гостеприимец, стоял в дверях своего заведения, и заметно было, что он с удовольствием ангажировал бы его в свой шатер, если бы все попытки его на этот счет не остались решительно безуспешными, потому что солдат ломил с него за день своих безостановочных спектаклей чуть ли не пятьдесят рублей. Таким образом, лысина удовольствовалась только сделкой с шарманщицей, которая, вопреки всем ожиданиям, говоря местным наречием, сильно запарилась и пела чрезвычайно вяло, так что посетители шатра были крайне недовольны ее хриплым голосом. Как-то лениво вертела она ручку сундука-органа, и по лицу ее, вероятно, от этой трудной работы, без преувеличения можно сказать, текли ручьи румян и белил, так что в это время с нее довольно верно можно было снять портрет татуированной дикарки.