О. Романько - Немецкая оккупационная группировка и силовые структуры на территории Крыма (1941–1944): организация, структура, численность (Симферополь, 2006)

Олег Романько, кандидат исторических наук, зам. декана Международного медицинского факультета Крымского государственного медицинского университета им. С.И. Георгиевского (Симферополь)

Журнал "Историческое наследие Крыма", №12-13, 2006.

В ноябре 1941 г. почти весь Крым был захвачен немецко-румынскими войсками, после чего на его территории началось создание органов оккупационной администрации. И хотя бои с регулярными частями Красной армии продолжались до июля следующего года, основной задачей новых властей стало умиротворение полуострова и устранение всех противников нового общественного порядка, наиболее активными из которых были крымские партизаны и подпольщики.

Немецкая оккупационная администрация на территории генерального округа «Таврия», частью которого являлся Крым, складывалась из трех основных ветвей: гражданской, военной и полицейской. Однако в силу разных причин наибольшее развитие получили только две последние. Их борьба с советским движением cопротивления и есть основное содержание всего периода оккупации полуострова (ноябрь 1941/июль 1942 — апрель/май 1944 г.) [1].

«Крымский щит» (Krimschield). Нарукавный знак отличия, которым награждались немецкие военнослужащие, участвовавшие в боях южнее Перекопского перешейка с 21 сентября 1941 по 4 июля 1942 г.

Вооруженной опорой созданного нацистами режима являлись силы по поддержанию общественного порядка, при помощи которых они и пытались подавить партизанское и подпольное движение. Под этим общим названием подразумеваются силовые структуры, которые находились в подчинении каждой из указанных ветвей оккупационной администрации. Прежде всего это оккупационная группировка Вермахта (армейские части и подразделения, в различное время оперировавшие на полуострове) и формирования, действовавшие под юрисдикцией полицейских властей.

Знак отличия «За борьбу с партизанами».

Оккупационные части, находившиеся в подчинении командующего войсками Вермахта в Крыму, состояли из следующих структур:

— собственно части и соединения Вермахта;

— части и соединения союзников Германии — Румынии и Словакии, которые входили в состав или находились в оперативном подчинении немецких объединений и соединений;

— подразделения военной разведки — Абвера;

— подразделения армейской службы порядка (полевая жандармерия и тайная полевая полиция).

Первые две категории представляли собой так называемые полевые войска, на плечах которых лежала основная ответственность за защиту Крымского полуострова и обеспечение на нем общественного порядка. Части и соединения Вермахта и его союзников несли гарнизонную службу, обеспечивали охрану побережья, а также участвовали в операциях против партизан. С декабря 1941 по май 1944 г. их группировка и ее динамика выглядела следующим образом (если национальная принадлежность соединения не указана, это значит, что оно немецкое) [2].

Еще одной структурой Вермахта являлась военная разведка — Абвер (Abwehr), которая на территории Крымского полуострова была представлена следующими подразделениями.

Весной 1941 г., почти перед самым нападением на СССР, каждой немецкой группе армий были приданы абверкоманды (Abwehrkommando), а армиям — подчиненные этим командам абвергруппы (Abwehrgruppe). Согласно своим функциональным обязанностям, каждой из абверкоманд (и абвергрупп) следовало заниматься разведывательной, диверсионной или контрразведывательной деятельностью. Поэтому в своей номенклатуре они имели соответственно цифру «1», «2» или «3», которая обозначала номер отдела в Главном управлении разведки и контрразведки (Абвера). Именно эти подразделения и подчиненные им спецшколы являлись основными органами разведки и контрразведки на всем протяжении Восточного фронта. Из них на территории Крыма с 1941 по 1944 г. действовали следующие:

— в распоряжении штаба групп армий «Юг» и «А» — 101, 201 и 301-я абверкоманды, а также абверкоманда IWi/153 и зондеркоманда принца Ройса, которые занимались экономической разведкой;

— в распоряжении штаба 11-й полевой армии — 201 и 301-я абвергруппы;

— в распоряжении штаба 17-й полевой армии — 106, 202, 302 и 320-я абвер группы [3].

Карта боев за Крым в октябре – ноябре 1941 г.

Абвергруппы и абверкоманды представляли собой оперативные части, которые были приданы полевым частям и действовали на территории Крыма только в определенный период. После же оккупации полуострова здесь были созданы стационарные организации военной разведки, имевшие в 1941 — 1944 гг. следующую структуру:

— Главной организацией, отвечавшей за проведение разведывательных, диверсионных и контрразведывательных операций в генеральном округе «Таврия», была местная резидентура «Украина-Юг» (Abwehrnebenstelle «Ukraina-Sьd»), которая располагалась в Николаеве и подчинялась главной резидентуре «Украина» (Abwehrstelle «Ukraina») (штаб-квартира в Ровно). Нетрудно догадаться, что обе эти организации занимались своей деятельностью в сфере юрисдикции гражданской оккупационной администрации;

— поскольку Крым так и не вошел в эту сферу, а оставался в ведении военных властей, при штабе командующего войсками Вермахта на полуострове была создана своя главная резидентура — «Крым» («Krim»), которая действовала в Симферополе с июля 1942 по ноябрь 1943 г. [4].

Медаль «Крестовый поход против коммунизма» (Румыния).

Как и оперативные части, стационарные организации Абвера имели такие же функции, но с учетом того, что они действовали в глубоком тылу немецких войск. В целом, эти функции заключались в следующем: организация борьбы с разведкой Красной армии, советскими парашютистами, радистами и подпольщиками, разведывательное и контрразведывательное обеспечение антипартизанских операций. Для работы на определенной территории в структуре каждой местной (а иногда и главной) резидентуры были предусмотрены специальные внешние резидентуры (Aussenstelle). У главной резидентуры «Крым» они, например, располагались в следующих населенных пунктах: Симферополь, Геническ, Юшунь, Сейтлер и Биюк-Онлар [5].

Особую роль в системе силовых структур на оккупированных советских территориях выполняли все формы армейской службы порядка. В Крыму они были представлены следующими подразделениями.

Полевая жандармерия (Feldgendarmerie) осуществляла функции полиции порядка в войсках и в зоне ответственности военной администрации. Обычно в ее задачи входило:

— борьба с партизанами в районе дислокации;

— регулировка движения войск на марше;

— установка контрольно-пропускных пунктов, проверка документов, конвоирование военнопленных;

— охрана портов и аэродромов;

— приведение в исполнение приговоров военно-полевых судов.

Кроме того, двигаясь непосредственно за регулярными войсками, полевая жандармерия руководила созданием на захваченных территориях местных органов власти, проводила поиск дезертиров, собирала беженцев и военнопленных, охраняла военные трофеи от разграбления и контролировала сдачу местным населением оружия.

При группах армий и армиях состояли батальоны (Abteilung) жандармерии, находившиеся в подчинении соответствующего начальника тыла, а при штабах корпусов и дивизий — отряды (Truppe). Каждый батальон состоял организационно из трех рот. Рота делилась на три взвода, в каждом из которых было 4 офицера, 90 унтер-офицеров и 22 рядовых. Все подразделения полевой жандармерии были полностью моторизованы. Старший по званию офицер всей жандармерии находился в подчинении генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск [6].

Погон и нарукавный знак различия для личного состава Вспомогательной полиции порядка (“Schuma”).

На территории Крыма полевая жандармерия действовала при соответствующих воинских формированиях и административных структурах: в областных центрах функционировали жандармские управления, в районных центрах — жандармские посты, а в сельской местности за порядком следили служащие опорных пунктов. Так, в течение 1941 — 1944 гг. на Крымском полуострове оперировали следующие батальоны полевой жандармерии:

— 694-й батальон — в распоряжении штаба группы армий «Южная Украина»;

— 683-й батальон — в распоряжении штаба 11-й полевой армии;

— 593-й батальон — в распоряжении штаба 17-й полевой армии [7].

Будучи составной частью Вермахта, тайная полевая полиция (Geheime Feldpolizei) осуществляла военно-полицейские функции, являясь, по сути, армейским аналогом гестапо. В ее задачи входили:

— организация контрразведывательных мероприятий по охране штабов и личная охрана высшего командного состава;

— наблюдение за военной корреспонденцией, контроль за почтовой, телеграфной и телефонной связью гражданского населения;

— содействие в охране почтовых сообщений;

— розыск оставшихся на оккупированной территории военнослужащих армий противника;

— проведение дознания и надзор за подозрительными лицами в зоне военных действий.

Подразделения тайной полевой полиции были представлены группами (Gruppe) при штабах групп армий, армий и полевых комендатурах и комиссариатами (Kommissariate) — при штабах корпусов, дивизий и некоторых местных комендатурах. Группы и комиссариаты подчинялись шефу тайной полевой полиции соответствующей группы армий и офицеру армейской разведки (согласно штабной номенклатуре, эта должность называлась 1c) соответствующих штабов или комендатур. Каждая группа имела в своем составе от 2 до 5 комиссариатов, которые, в свою очередь, делились на внешние команды (Aussenkommando). Численность групп была разной. Если в 1939 — 1940 гг. они включали 50 человек (руководитель, 32 сотрудника среднего звена и 17 человек вспомогательного персонала — шоферы, стенографисты, охрана), то во время войны против СССР численность увеличилась до 95 человек (руководитель, 54 сотрудника среднего звена и 40 сотрудников вспомогательного персонала). Кроме того, при подразделениях этой полиции состояли группы штатных агентов и небольшие воинские формирования для карательных операций против партизан, проведения облав, охраны и конвоирования арестованных. Все группы были полностью моторизованы. Главным руководящим органом для всех частей тайной полевой полиции была специальная группа отдела военной администрации генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск. До самого конца войны ее возглавлял СС-оберфюрер и полковник полиции Вильгельм Кирхбаум [8].

Подразделение полевой жандармерии. Восточный фронт, осень 1941 г.

С 1941 по 1944 г. на территории Крыма действовали следующие группы тайной полевой полиции:

— 647-я группа — в распоряжении штаба 11-й полевой армии;

— 312-я группа — в распоряжении штаба 17-й полевой армии;

— 711 и 720-я группы — в распоряжении штаба командующего войсками Вермахта в Крыму [9].

Полицейская оккупационная администрация также имела свои вооруженные формирования, которые в Крыму были представлены частями и подразделениями полиции порядка и полиции безопасности.

Унтер-офицер полевой жандармерии — регулировщик дорожного движения.

Местные отделения полиции порядка в Крыму появились несколько позже, чем на остальной территории генерального округа «Таврия», — только в августе 1942 г. До этого ее функции выполняли соответствующие подразделения полевой жандармерии 11-й армии. Всего местных отделений насчитывалось восемь, и располагались они в следующих населенных пунктах: Симферополь, Бахчисарай, Ялта, Алушта, Карасубазар (Белогорск), Зуя, Евпатория и Феодосия. Основными частями полиции порядка являлись охранная полиция и жандармерия. На 25 ноября 1942 г. на территории Крыма имелось следующее количество немецких полицейских, разбросанных по всем местным отделениям: 348 человек — в охранной полиции и 421 человек — в жандармерии [10].

13 марта 1941 г. состоялось совещание между начальником Главного управления имперской безопасности (РСХА) СС-группенфюрером Рейнхардом Гейдрихом и генерал-квартирмейстером Генштаба сухопутных войск генерал-майором Эдуардом Вагнером. Результатом их переговоров стало создание так называемых оперативных групп (Einsatzgruppe) Службы безопасности (СД), которые должны были действовать в тыловых районах групп армий и выполнять следующие функции:

— обеспечивать сохранность документов, архивов, картотек подозрительных лиц, организаций и групп;

— задерживать лидеров эмиграции, саботажников, террористов;

— обнаруживать и уничтожать враждебные элементы (обычно под это определение подпадали евреи, коммунисты, цыгане и др.) и предотвращать враждебную деятельность со стороны местного населения;

— информировать армейское командование о политическом положении на оккупированной территории.

Всего создано четыре оперативные группы: «A», «B», «C» и «D», каждая из которых была придана соответствующей группе армий. В тыловом районе группы армий «Юг» действовала оперативная группа «D» (Einsatzgruppe D), штаб которой располагался сначала в Кишиневе, а с ноября 1941 по август 1942 г. — в Симферополе. Основной зоной деятельности этой группы за весь период ее существования были Молдавия, юг России, Крым и Северный Кавказ. Ее первым начальником стал СС-штандартенфюрер Отто Олендорф, который находился на этой должности с июня 1941 по июль 1942 г.

Обычно состав оперативной группы насчитывал от 550 до 1200 человек, в число которых входили: сотрудники СД, гестапо, криминальной полиции, полиции порядка, военнослужащие войск СС и вспомогательный персонал (радисты, мотоциклисты и т.п.). С августа 1941 г. в такие группы стали также принимать и местных добровольцев (в качестве переводчиков и исполнителей «грязной работы») [11].

Каждая из оперативных групп состояла из нескольких подразделений. Например, оперативная группа «D» включала:

— специальную команду 10-а (Sonderkommando 10a);

— специальную команду 10-б (Sonderkommando 10b);

— специальную команду 11-а (Sonderkommando 11a);

— специальную команду 11-б (Sonderkommando 12b);

— оперативную команду 12 (Einsatzkommando 12);

— специальную команду «Астрахань» (Sonderkommando «Astrachan»), созданную в октябре, а расформированную уже в декабре 1942 г. Эта команда действовала на территории Калмыкии в зоне ответственности группы армий «А» [12].

Каждое из указанных подразделений действовало вполне самостоятельно, и с ноября 1941 по август 1942 г. располагалось в следующих населенных пунктах Крыма:

— специальная команда 10-б (Феодосия, Керчь, Судак, Джанкой);

— специальная команда 11-а (Коккозы, Ялта, Бахчисарай, Симеиз);

— специальная команда 11-б (Симферополь, Евпатория, Алушта, Карасубазар, Зуя).

Результатом деятельности оперативной группы «D» на территории Южной Украины и Крыма стало уничтожение более 91 тыс. мирных жителей. Группа была расформирована 15 июля 1943 г. [13].

Следует отметить, что помимо своих основных функций эта группа также занималась созданием местных органов полиции безопасности и СД, например, в Крыму. Более того, поскольку боевые действия на полуострове закончились намного позднее, чем был создан аппарат фюрера СС и полиции «Таврия», оперативная группа «D» и являлась здесь, по сути, этой ветвью полицейской администрации почти до августа 1942 г., а ее начальник Отто Олендорф исполнял обязанности местного руководителя полиции безопасности и СД. В отдельных населенных пунктах Крыма эти функции выполняли указанные специальные команды и их руководители [14].

Немецкий оккупационный режим на территории СССР вообще и Крыма в частности имел много особенностей. Одной из них было то, что значительную роль в его военном обеспечении играли так называемые коллаборационистские или добровольческие формирования, созданные различными ветвями германских вооруженных сил и формами оккупационной администрации.

Места дислокации крымскотатарских батальонов “Schuma”. Весна 1943 г.

Условно их можно классифицировать по следующим показателям:

— национальный признак;

— под юрисдикцией какой формы оккупационной администрации они действовали и, соответственно, какой власти подчинялись;

— были ли они сформированы на территории Крыма, прибыли сюда в качестве усиления местного военно-полицейского аппарата или отступили вместе с немецкими войсками.

Национальный признак является наиболее существенным и охватывает оба последующих показателя. Согласно ему можно выделить следующие части и соединения коллаборационистских формирований, которые в период оккупации дислоцировались в Крыму:

— так называемые восточные части (Ostverbцnde) [15], фактически, русские формирования, но без выраженного национального характера; — это 162-я и 181-я охранные роты, охранная рота специального назначения, 16-й взвод вспомогательных охранных частей, 1/708, 1/796, 1/805, 1/933-я роты вспомогательных охранных частей, 3/602-я и 4/617-я хозяйственные роты, 59-я речная хозяйственная колонна, а также целый ряд других более мелких хозяйственных, строительных и вспомогательных частей;

— казачьи формирования — это 1/933-й казачий кавалерийский эскадрон;

— украинские формирования — это 64, 96 и 131-й строительные батальоны, 562-я и 566-я моторизованные хозяйственные роты, 9-я и 101-я строительные роты;

— части и подразделения так называемых Восточных легионов (Ostlegionen) — это полк специального назначения «Бергманн» (три батальона), 804, 806, 806, I/73-й азербайджанские, 796, I/9, II/4, II/9-й грузинские, 245, 811, I/370-й туркестанские, 809-й армянский и 801-й северокавказский пехотные батальоны, а также целый ряд других более мелких хозяйственных, строительных и вспомогательных частей;

— крымскотатарские формирования — это

1 — 14-я роты самообороны и 147 — 154-й батальоны так называемой вспомогательной полиции порядка (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei /«Schuma»).

— в армейских частях, расквартованных на территории полуострова, несли службу многочисленные «добровольные помощники» («хиви»). Они делали это как в индивидуальном порядке, так и небольшими частями (например, летом 1942 г. в 11-й армии их было 47 тыс. человек);

— кроме того, части Абвера, тайной полевой полиции и полевой жандармерии также привлекали в свои ряды местное население;

— и, наконец, местные добровольцы служили в частях охранной полиции и жандармерии — или небольшими подразделениями, или в индивидуальном порядке (так, на 25 ноября 1942 г. их численность в генеральном округе «Таврия» составляла соответственно 676 и 6468 человек) [16].

Коллаборационистские формирования несли охрану общественного порядка по всей территории Крыма, находясь в распоряжении всех ветвей оккупационной администрации. В целом, это выглядело следующим образом (хотя были и исключения):

— в подчинении командующего войсками Вермахта в Крыму действовали в основном все «восточные» формирования, казачьи части, подразделения Восточных легионов, «хиви», добровольцы в частях Абвера, тайной полевой полиции и полевой жандармерии;

— все крымскотатарские роты самообороны находились в подчинении начальника оперативной группы СД Отто Олендорфа и были распределены между местными отделениями полиции безопасности генерального округа «Таврия»;

— крымскотатарские батальоны «Schuma», а также другие части охранной полиции и жандармерии находились в подчинении начальника полиции порядка генерального округа «Таврия» и были распределены между ее местными отделениями [17].

Итак, анализ системы обеспечения общественного порядка и ее силовых структур на территории оккупированного Крыма иллюстрирует прежде всего ее количественную неоднородность. Так, если в период боев за Крым в ноябре 1941 — июле 1942 г. на полуострове насчитывалось более 200 тыс. представителей оккупационной администрации, то в относительно спокойные август 1942 — октябрь 1943 г. их осталось 90-100 тыс. человек. Существенный рост состава оккупационной группировки наблюдается только с ноября 1943 г., когда в Крым с Кубани была эвакуирована 17-я полевая армия. И далее, до самого освобождения полуострова Красной армией, ее численность оставалась довольно значительной (до 200 тыс. человек). Общее представление о количественной динамике личного состава немецкой оккупационной группировки и ее силовых структур дает следующая таблица [18] (см. только в печатном варианте).

8 апреля 1944 г. Красная армия начала освобождение Крымского полуострова. А уже 12 мая 1944 г. советские части закончили разгром последней группировки немецко-румынских войск в районе мыса Херсонес. Всего было пленено более 24 тыс. солдат и офицеров противника. Еще около 130 тыс. немецких и румынских военнослужащих эвакуированы в ходе боев за полуостров, а все остальные нашли последнее пристанище в крымской земле [19].

Таков итог деятельности немецкой оккупационной группировки на территории Крыма.

1. Эта статья является логическим продолжением предыдущей публикации автора (Романько О.В. Органы управления на оккупированной территории Крыма (1941—1944) // Историческое наследие Крыма. — 2005. — №11. — С. 5—14), в которой о структуре немецкой оккупационной администрации на полуострове рассказано более подробно.

2. Таблица (только в печатном варианте) только состояния и динамики оккупационной группировки немецко-румынско-словацких войск составлена по следующим источникам: Басов А.В. Крым в Великой Отечественной войне, 1941—1945. — М., 1987. — С. 318—323; Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933 —1945. — М., 2002. — С. 781, 784, 788; Tessin G. Verbände und Truppen der deutschen Wehrmacht und Waffen-SS im Zweiten Weltkrieg 1939—1945: In 17 bd. — Osnabrück, 1967—1973. — Bd. 3. — S. 191 — 193; Bd. 4. — S. 50—54, 282; Bd. 5. — S. 101, 155, 191.

3. Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего Рейха: В 2 кн. — СПб., 2003. — Кн. 1. — С. 56 — 153, 167, 171. В конце 1941 г. была создана еще одна абверкоманда, которая, однако, была передана в распоряжение штаба начальника Морского командования «Юг» адмирала Карла-Георга Шустера, отвечавшего за операции на Черном море. Но, несмотря на это, ее функции оставались стандартными — разведка и контрразведка.

4. Чуев С.Г. Указ. соч. — С. 45—52. Параллельно с этой главной резидентурой «Крым» в Симферополе существовала еще одна подобная организация, и притом под тем же названием. Она была выделена из местной резидентуры «Украина-Юг», но подчинялась не армейскому командованию, а штабу адмирала Шустера, речь о котором шла выше.

5. Чуев С.Г. Указ. соч. — С. 52.

6. Уильямсон Г. Немецкая военная полиция, 1939—1945. — М., 2005. — С. 7—10.

7. Munoz A.J., Romanko O.V. Hitler’s White Russians: Collaboration, Extermination and Anti-Partisan Warfare in Byelorussia, 1941—1944. — New York, 2003. — P. 131.

8. Залесский К.А. Вермахт. — М., 2005. — С. 403-404.

9. Munoz A.J., Romanko O.V. Op. cit. — P. 160.

10. Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinsatz 1939—1945 / Bearb. von Georg Tessin und Norbert Kannapin. — Osnabrück, 2000. — S. 593.

11. Залесский К.А. РСХА. — М., 2004. — С. 262.

12. Там же. — С. 262—264.

13. Munoz A.J., Romanko O.V. Op. cit. — P. 130—131.

14. Романько О.В. Указ. соч. — С. 13.

15. С весны 1943 г. все «восточные» батальоны Вермахта стали называться батальонами «Русской освободительной армии — РОА».

16. Анализ системы коллаборационистских формирований на территории Крыма проведен по следующим источникам: Дробязко С.И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941—1945 гг. — М., 2005. — С. 453—454, 471, 496—498; Романько О.В. Крым, 1941—1944 гг.: Оккупация и коллаборационизм: Сборник статей и материалов. — Симферополь, 2005. — С. 69—145.

17. Что касается численности коллаборационистских формирований, то она за весь период оккупации была следующей: в различных русских и казачьих частях — около 5 тыс. человек, в украинских формированиях — около 3 тыс. человек, в частях Восточных легионов — около 7 тыс. человек и в крымскотатарских формированиях — от 15 до 20 тыс. человек (см. Романько О.В. Крым, 1941—1944 гг…. — С. 6).

18. Таблица (только в печатном варианте) динамики численности немецкой оккупационной группировки составлена по следующим источникам: Bundesarchiv-Militärarchiv, Freiburg, Deutschland, RH 20. Armeeoberkommandos. Bd. 7: AOK 16 bis AOK 17, RH 20 — 17/257, bl. 9, 10—10rs.; Литвин Г.А., Смирнов Е.И. Освобождение Крыма (ноябрь 1943 — май 1944). Документы свидетельствуют. — М., 1994. — С. 6, 10, 15, 20, 82.

19. Литвин Г.А., Смирнов Е.И. Указ. соч. — С. 117, 139.