 |
#Ан4ц3мж
ШЕЛКОВЫЙ ПЛАТОЧЕК
Это было давно, это было весной,
Шел этап, окруженный штыками.
На разъезде одном я увидел ее
Полных слез голубыми глазами.
И, увидев этап, она к нам подошла,
Подарила платочек шелковый.
А на этом платке было несколько слов.
Парень плакал, те строки читая.
И писал ей тогда: «Здравствуй, Валя моя,
Здравствуй, Валя моя дорогая!
Я разбойник, я вор. Срок большой у меня,
Ждет меня уж могила сырая!»
Но вот кончился срок, вышел я из ворот,
Нашел дом с распускавшейся грушей.
На мой радостный крик вышел старый старик,
Весь заросший седой бородою.
И спросил тогда я: — Где же Валя моя?
Где же Валя моя дорогая?
И ответил старик: — Видишь, холмик стоит,
Весь поросший густою травою...
И нарвал я цветов из весенних садов;
И пошел я к холму, спотыкаясь.
А над этим холмом грустно пел соловей,
Не дождавшись заветного друга.
В нашу гавань заходили корабли. Пермь: Книга, 1996. Аналогичный вариант - Сиреневый туман: Песенник / Сост. А. Денисенко. Новосибирск: Мангазея, 2001. Ст. 4: "С голубыми, как небо, глазами".
Переработка популярной дореволюционной "ямщицкой" песни "Это было давно" о девушке-революционерке, бежавшей из заключения и убитой жандармами. Многие мотивы старой песни сохранились: шелковый платочек, холм поросший травой, разъезд, песня (здесь это песня соловья, а в оригинале просто песня).
ВАРИАНТ
Где-то пел соловей песнь любимой своей...
Где-то пел соловей песнь любимой своей,
Ночь дышала весенней прохладой...
Дай гитару мне, друг, я тебе пропою,
Расскажу тебе жизнь и отраду.
Это было давно, уж прошли те года,
Шел этап, окруженный конвоем.
В незнакомых краях, далеко от родных,
Довелось повстречаться с тобою.
На разъезде одном ты ко мне подошла,
Вся в слезах, с голубыми глазами.
Дал мне строгий конвой попрощаться с тобой,
Попрощаться с родными краями.
Зубы белые в ряд, словно жемчуг, горят,
Платье было на ней голубое.
«Ты на Север уйдешь», - прошептала она,
Так сказал ей начальник конвоя.
Вдруг раздался гудок, поезд тронул состав
И тихонько пошел от вокзала.
Я рукой помахал, поцелуй ей послал,
Она вслед за вагоном бежала.
Проходили года, я писал иногда:
«Здравствуй, Валя моя дорогая!
Я преступник и вор, у меня срок большой,
И меня ждет могила сырая...»
Пишет Валя в ответ, шлет сердечный привет:
«Здравствуй, Коля, родной мой, любимый!
Без тебя, милый мой, в жизни счастья мне нет,
Я уйду за тобою в могилу».
В предвещающий май я вернулся домой
И с трудом отыскал я избушку,
Со слезой обнимал я родного отца,
Со слезой целовал мать-старушку.
И тогда я спросил у родного отца:
«Где же Валя моя дорогая?»
У отца по щеке покатилась слеза.
Сердце сжалось, беду предвещая.
«Видишь, сын, вдалеке серый холмик стоит,
Серый холмик, поросший травою,
А под холмиком тем твоя Валя лежит,
Вот скончалася этой весною».
Я букетик цветов ей нарвал полевых
И пошел, спотыкаясь, рыдая.
Вот я отбыл свой срок и вернулся домой...
Здравствуй, Валя, моя дорогая!
Где-то пел соловей песнь любимой своей,
Ночь дышала весенней прохладой.
На гитару свою я тебе, друг, пропел,
Рассказал тебе жизнь и отраду.
Русский шансон / Авт.-сост. И. Банников. М.: АСТ-Пресс книга. (1000 советов от газеты «Комсомольская правда»). С. 116-118.