 |
ГОЛУБОГЛАЗАЯ
Я тебе пишу, голубоглазая,
Может быть, последнее письмо,
Никому его ты не показывай,
Для тебя написано оно.
Я сижу в изоляторе,
Завтра нас увозят в лагеря,
И в холодной тесной темной камере
Думаю я только про тебя.
Я сижу, и мой процесс кончается,
И судья выносит приговор,
И к чему так глупо улыбается
Старый недобитый прокурор.
И защита тоже улыбается,
Даже улыбается конвой,
Это значит, что статья меняется
И расстрел заменен мне тюрьмой.
Пишут мне, что ты, голубоглазая,
Рестораны стала посещать.
Пишут мне, что ты, моя хорошая,
Перестала думать и гадать.
Ты гуляй, гуляй, голубоглазая,
Сердце я заставлю замолчать,
Ты играй, играй, гитара звонкая,
Десять лет свободы не видать.
В нашу гавань заходили корабли. Вып. 5. М., Стрекоза, 2001.
ВАРИАНТЫ (5)
1. Письмо подруге
Известнейшая арестантская песня. В программе «В нашу гавань заходили корабли» именно ее напел Михаил Танич, когда его спросили о классическом репертуаре блатного мира.
***
Шлю тебе, моя голубоглазая, (1)
Может быть, последнее письмо.
Никому о нем ты не рассказывай –
Для тебя написано оно.
(Я сижу в Таганке, моя милая,
Проклинаю жесткую кровать,
И не раз мечтаю поздно вечером,
Милая, тебя поцеловать). (2)
Помнишь, как судили нас с ребятами
В маленьком и грязном нарсуде?
Я всё время публику оглядывал,
Но тебя не видел я нигде.
Суд идет, и наш процесс кончается,
И судья выносит приговор,
И чему-то глупо улыбается
Старый ярославский прокурор. (3)
И защита тоже улыбается,
Даже улыбается конвой.
Слышу: приговор наш отменяется,
Заменяют нам расстрел тюрьмой.
Я еще раз оглянулся, милая,
Но тебя нигде не увидал.
И тогда шепнул на ухо Рыжему,
Чтоб тебе письмо он передал. (4)
Говорят, что ты совсем фартовая,
Даже перестала воровать. (5)
Говорят, что ты, моя дешевая,
Рестораны стала посещать.
Может, фраер в галстучке атласном
Обнимает крепко у ворот.
Но не смейся, милая, напрасно —
Старый урка всё равно придет.
Я ещё вернусь с тюремной славою
И с блатной наколкой на груди, (6)
Только ты меня, порча шалавая,
На тюремной площади не жди! (7)
(1) Варианты — «Шлю тебе, Тамара синеглазая», «Я тебе пишу, зеленоглазая» и проч.
(2) Редкий, «московский» куплет.
(3) Варианты — «Этот лупоглазый прокурор», «Лупоглазый старый прокурор».
(4) Вариант —
«Матери вздохнули с облегчением,
Шумный ропот по толпе прошел.
В сотый раз оглядывал я публику,
Но тебя, заразу, не нашел».
(5) Вариант — «С фраерами начала гулять».
(6) Вариант — «Наколов церквуху на груди».
(7) Ср. с заключительным куплетом песни «Урка, Родины солдат». Другой вариант двух последних строк —
«И тогда тебе, голубоглазая,
Никуда от пули не уйти!»
Жиганец Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2001, с. 255-256.
2. Танюха сероглазая
Шлю тебе, Танюха сероглазая,
Может быть, последнее письмо.
Никому его ты не показывай,
Для тебя написано оно.
Я теперь в тюрьме, моя хорошая,
Скоро нас угонят в лагеря,
Но и здесь, в сырой, холодной камере,
Не забыть, Танюха, мне тебя.
Прокурор потребовал расстрел,
Шум и гам по публике прошел,
Оглянулся я, моя любимая,
Но нигде тебя я не нашел.
Суд идет, и наш процесс кончается,
Судьи нам выносят приговор,
И чему-то глупо улыбается
Толстый и усатый прокурор.
И защита тоже улыбается,
Даже улыбается конвой.
Слышал, нам статья переменяется
И расстрел заменен нам тюрьмой.
Слышал я, что ты, моя хорошая,
Рестораны стала посещать,
Слышал я, что ты, моя любимая,
Обо мне ты стала забывать.
Время пролетит, и все забудется,
Только фотографию свою
Ты возьми и вышли, сероглазая,
На обмен, на фотку на мою.
В нашу гавань заходили корабли. Вып. 4. М., Стрекоза, 2001.
3. Письмо
Шлю тебе, Тамара синеглазая,
Может быть, последнее письмо.
Никому его ты не показывай,
Для тебя написано оно.
Помнишь, как судили нас с ребятами
В маленьком и грязном нарсуде?
Поминутно публику оглядывал,
Но тебя не видел я нигде.
Вот процесс идет и суд кончается,
Судьи нам выносят приговор.
И чему-то глупо улыбается
Лупоглазый, толстый прокурор.
И защита тоже улыбается,
Даже улыбается конвой.
Смотрим - нам статья переменяется:
Заменили нам расстрел тюрьмой.
Я еще раз оглянулся, милая,
Но тебя нигде не увидал.
И тогда шепнул на ухо Рыжему,
Чтоб тебе письмо он передал.
Говорят, что ты совсем фартовая,
Даже перестала воровать.
Говорят, что ты, моя дешевая,
Рестораны стала посещать.
Может, фраер в галстуке атласном
Обнимает крепко у ворот.
Но не смейся, милая, напрасно –
Старый урка все равно придет.
Я вернусь к тебе с тюремной славою,
С «орденами» на блатной груди,
И тогда уж ты, порча шалавая,
На тюремной площади не жди.
Черный ворон. Песни дворов и улиц. Книга вторая / Сост. Б. Хмельницкий и Ю. Яесс, ред. В. Кавторин, СПб.: Издательский дом "Пенаты", 1996, с. 160-163.
Тот же вариант - Блатная песня: Сборник. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002, строка 30: "С «орденами» на блатной груди".
4. Тамара синеглазая
Шлю тебе, Тамара синеглазая,
Может быть, последнее письмо.
Никому его ты не показывай,
Для тебя написано оно.
Помнишь, как судили нас с ребятами
В маленьком и грязном нарсуде?
Я все время публику оглядывал,
Но тебя не видел я нигде.
Суд идет, и наш процесс кончается,
И судья читает приговор…
Но чему-то глупо улыбается
Этот лупоглазый прокурор.
И защита тоже улыбается,
Даже улыбается конвой.
Слышим: нам статья меняется,
И расстрел сменяется тюрьмой.
Я еще раз оглянулся, милая,
Но тебя нигде не увидал.
И тогда шепнул на ухо Рыжему,
Чтоб письмо тебе он передал.
Говорят, что ты совсем фартовая,
Даже перестала воровать.
Говорят, что ты, моя дешевая,
Рестораны стала посещать.
Я еще вернусь с тюремной славою,
Наколов церквуху на груди.
Но тогда меня, парча шалавая,
На тюремной площади не жди.
Шлю тебе, Тамара синеглазая,
Может быть, последнее письмо.
Никому его ты не показывай.
Для тебя написано оно.
Песни нашего двора / Авт.-сост. Н. В. Белов. Минск: Современный литератор, 2003. – (Золотая коллекция).
5.
1. Я пишу тебе, голубоглазая,
Может быть, последнее письмо.
Никому его ты не показывай,
Для тебя написано оно.
2. Помнишь, как судили нас с ребятами
В маленьком и грязном нарсуде?
Поминутно публику оглядывал,
Но тебя не видел я нигде.
3. Суд идет, и наш процесс кончается,
Скоро зачитают приговор.
И чему-то глупо улыбается
Лысый, лупоглазый прокурор.
4. И защита тоже улыбается,
Радуется вся моя родня -
Видно, нам статья переменяется
От расстрела — в дальние края.
5. Я еще раз огляделся, милая,
Но тебя нигде не увидал.
И тогда шепнул на ухо Рыжему,
Чтоб тебе письмо он передал.
6. Говорят, что ты совсем фартовая,
Даже перестала воровать.
Говорят, что ты , моя дешевая,
Рестораны стала посещать.
7. Может, фраер в галстучке атласном
Обнимает крепко у ворот.
Но не смейся, милая, напрасно -
Старый урка всё равно придет.
8. Он придет с тоскою и обидой,
И с блатной наколкой на груди.
И тогда тебе, голубоглазая,
Никуда от пули не уйти.
Две последние строки куплетов повторяются
Павленко Б.М. «На Дерибасовской открылася пивная...»: песенник: популярные дворовые песни с нотами и аккордами / Сост. Б.М. Павленко. - Ростов н/Д: Феникс, 2008. - (Любимые мелодии). C. 75.
Варианты куплетов
Я пишу тебе, голубоглазая,
Может быть, последнее письмо.
Никому его ты не показывай:
Из тюрьмы написано оно...
...Но не смейся ты, судьба, напрасно,
Старый урка все равно придет!
Он придет с тоскою и с обидой,
И с блатной наколкой на груди,
И тогда тебе, моя дешёвка,
Никуда от пули не уйти.
Грачёв М. А. От Ваньки Каина до мафии. Прошлое и настоящее уголовного жаргона. - СПб.: Авалон, Азбука-классика, 2005, стр. 144-145.