 |
КУПИТЕ ЛЕПЕШКИ
Однажды в Обжорном ряду
С лепешками Валя стояла,
И в этом кипящем аду
Лепешки она всем предлагала:
- Купите лепешки,
Купите лепешки, купи.
Если дорого Вам,
Уступлю я немножко,
Они из пшеничной муки!
Вот раз проходил по Обжорке
Весь в кожаном важно чекист.
Он искал спекуляции норки
Там, где они завелись.
В момент продавщицы удрали,
Осталась лишь Валя одна,
И не заметив, что всех разогнали,
Комиссару спела она:
- Купите лепешки,
Купите лепешки, купи
Если дорого Вам,
Уступлю я немножко,
Они из пшеничной муки!
Комиссар зло усмехнулся,
Он дерзостью был поражен,
И круто он к ней повернулся,
Возвысив начальника тон.
И грозил он тюрьмой ей и башней,
Рисовал режим в злых «Крестах»,
И Валечке вдруг стало страшно,
И запела она вся в слезах:
- Бери все лепешки
Бери все лепешки, бери,
Дай мне пожить,
Ведь жила я немножко
Молодость-жизнь не губи!
Посмотрел комиссар Вале в глазки.
Как видно, он что-то смекнул,
И вспомнил он жгучие ласки,
Веселый средь ночи разгул.
А вечером в легкой коляске
По Невскому мчались они
И все было, как в дивной сказке,
И он напевал среди тьмы:
- Забудь про лепешки,
Забудь про лепешки, забудь,
Ты будешь моею
Единственной крошкой,
Ты моею будь!
И вот под веселые марши
Валя счастье в богатстве нашла,
И стала она комиссаршей
В бриллиантах и шиншиллях.
К ней многие путь находили,
На мужа прося повлиять.
К ней многие путь находили,
Прося похлопотать:
- Угодно ли брошку
Угодно ли брошку, колье!
И летели мильоны
К изящненьким ножкам.
Валю знали все.
Но вот крупное дело случилось,
И Валечка вдруг увлеклась.
Запахло тут дело расстрелом,
И песенка оборвалась…
Комиссар уж давно на том свете,
Погиб он с негодной молвы
А Валя, попав в злые сети,
Просит у праздной толпы:
- Купите лепешки,
Купите лепешки, друзья
Если дорого Вам,
Уступлю я немножко,
Сама пекла их я.
С Facebook Владимира Гельмана, 6 июня 2016 г., без заглавия, с прим.: "Эту песню 1920-х годов часто исполняла моя бабушка. "Силовики", малый бизнес, крышевание и взятки эпохи НЭПа..."
Это больше похоже на интеллигентскую песню послевоенной эпохи, иронически обыгрывающую стиль "дворовых песен" типа "Бледной луной озарился", чем на реальную песню эпохи НЭПа. В ней нарочито много ленинградско-питерского контекста разных эпох ("Кресты", Невский, который в годы НЭПа назывался иначе, Обжорный ряд - он размещался на Никольском рынке, но после революции 1917 г. был закрыт). Такая сложная песня не имела шансов на устную передачу - бытовала она скорее письменно и исполнялась (если исполнялась) по тексту. Интерес к НЭПу, как и к Гражданской войне был свойственен для ресторанной песенной культуры 1970-х гг. - ср. с ироничным "Жестоким романсом" ("Она была девочка Надя...") Юрия Борисова, написанном в том же поэтическом размере - трехстопные трехсложные строки с чередованием мужских и женских рифм и свободным варьированием числа безударных слогов (ноль, один или два) до первого ударного. В итоге в каждой отдельной строке получается либо дактиль, либо амфибрахий, либо анапест, что для "высокой" классической русской поэзии - признак непрофессионализма, а для "низовой" куплетной песни типично.