Игорь Курышев

"ЖИЗНЬ СТАЛА ОЧЕНЬ ТРУДНАЯ…" ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В ДОКУМЕНТАХ

Коркина слобода: Краеведческий альманах. Выпуск 5. Ишим: Изд-во ИГПИ им. П. П. Ершова, 2003, стр. 20-26.


"Жизнь стала очень трудная" - таков рефрен, которым можно определить общее состояние и восприятие текущей жизни крестьянским населением Приишимья в Гражданскую войну (1918-1919 гг.). Вниманию читателей предлагаются материалы местной периодической печати (из тобольской губернской земской газеты "Сибирская земская деревня" и "Ишимского края", издававшегося в Ишиме в 1918 г.), а также следственных дел мирового судьи 6-го участка Ишимского уезда. Отличаясь известной калейдоскопичностью, они дают как бы изнутри представление о повседневной жизни западносибирской сельской глубинки с ее насущными заботами и тяготами.

Эти документы позволяют почувствовать "пульс" того тревожного времени, свидетельствуют о нарастании социально-бытовых, морально-нравственных проблем, отклонений в поведении людей, существенном падении жизненного уровня, что являлось особенно ощутимым для бедных и средних слоев крестьянства. Сельские корреспонденты неоднократно писали о нужде и бедствиях простых крестьян, усилении вражды крестьянской бедноты по отношению к крупным земельным частновладельцам, деревенским богатеям, в частности, проявившейся в аграрных волнениях на юге Ишимского уезда летом 1918 г.

Алкоголизация общества (чуть ли не повсеместное производство и потребление самогонки), преступный произвол милиции и военных отрядов во взаимоотношениях с мирным населением, все более углубляющийся раскол между властью и народом, нарастание недоверия и неприязни по отношению к властным структурам на местах, ослабление христианской православной веры и падение авторитета церкви - все это свидетельствует о системном социальном кризисе, потрясшем российское общество до самой глубины. Достаточно кощунственный сам по себе факт разграбления и поругания церковных святынь в селе Юдино Ишимского уезда в мае 1918 г., в преддверии Гражданской войны, - одно из ярких тому свидетельств, одно из звеньев беспощадной антирелигиозной борьбы, развернувшейся в полную силу чуть позже, в конце 20-х - начале 30-х гг. ХХ века.

Крестьянство Приишимья, как и в целом Западной Сибири, не желало добровольно сдавать подлежащее обязательной конфискации огнестрельное оружие, нередко противилось мобилизации в действующую белую армию, весьма неприязненно относилось к местной милиции, в частности, опасаясь необоснованных арестов. Тем более, что, как видно из документов, судебно-следственное производство в белой Сибири страдало массой серьезных погрешностей, многие следственные дела были "шиты белыми нитками", а судебное разбирательство тянулось долгими месяцами, зачастую без достаточных на то обвинительных фактов.

Разочарование и апатия, неверие в защиту властей и отчаяние, рост напряженности в обществе - все это характеризовало социальную сферу тех лет.


Д. Лебяжье, Готопутовской Волости, Ишимского уезда

Жизнь стала очень трудная, потому что все хозяйственные вещи и машины, как-то: топор или вилы железные страшно дороги. Топор стоит в продаже 25 руб., да и то редко найдешь, потому что их нет. Что касается железных вил, то их уже и на сто рублей не найдешь, потому, что война довела русскую революцию до крайней нужды и нужда сия очень велика, так что стало жить не возможно. Тяжкое иго несет из-за этого Тобольская губерния и вообще весь свободный народ, до такой степени, что уже не возможно и сказать, какие бедствия несет землепашец-крестьянин. Но это не все еще. Нужда и в косах (литовка), время, так сказать, уже подходит, на дворе сенокос, а косить нечем. Таким образом, с каждым годом падает доступное всем разведение сельскохозяйственного скота от недостатка корма, из-за отсутствия литовок и из-за отсутствия сельскохозяйственных машин и орудий, в скором времени посевная площадь и разведение скота будут падать. По получении, опишите какие меры приняты для улучшения крестьянского быта и для снабжения сельскохозяйственным инвентарем, как-то: молотилками, сеялками, жатками, плугами, топорами, литовками и проч.

Цены на продукты высокие: картофель за 1 пуд - 1 руб. 50 коп., рыба щука - 2 руб. фунт, сало - 2 руб. 50 коп. фунт. Трава очень медленно растет, деревья еще не распустили листья, роспуск на деревьях листа ожидается к 1 июня. У нас устроен сельский комитет в составе председателя и 2-х членов Совета по земледелию и по продовольствию. Настроение спокойное. Есть ложные слухи - будто бы бывшего царя в г. Тобольске нет. Народ сомневается, а некоторые желают старого права. Говорят, что Советская власть не действительная и нет на нее закона. Прошу статистическое бюро принять строгие меры к высылке газеты и сельскохозяйственного журнала, которые пересматриваются в нашем волостном комитете, при чем некоторые приложения утаивают.

И. И. Ковалев.


С. Бутыринское, Бутыринской вол., Ишимского уезда

Сообщаю расчет, во что обходится нашему селению выгонка "самосядки" за 4 месяца.

По наведенным справкам с 1 января 1918 г. по 1-е мая включительно того же года жителями нашего села было взято 1400 фун. хмеля, считая по 8 руб. в среднем, - на сумму - 11200 руб. На каждый фунт хмеля уходит 1 пуд муки - 1400 пуд., в среднем - по 6 руб. - 8400 руб. На каждую такую заваруху нужно израсходовать 1/16 саж. Дров - 87 S саж. по 40 руб. за сажень - 3500 руб. Для окончательного приготовления на каждую заваруху требуется 15 часов работы, считая поденьщику 6 руб. в день и рабочего времени 12 час., получится сумма - 10500 руб. Всего 33600 руб. В нашем селе имеется 340 жителей-домохозяев. На каждого домохозяина приходится 98 руб. 82 коп. в среднем. Между прочим, в селе нет школы, нет волостного здания, 6 мая 1917 года сгорели и постройка этих зданий все тянется.

Сибирская земская деревня (Тобольск). 1918. № 15-16. 18/5/ июля.


Праздные разговоры богатеев деревни
С. Песьяново, Ларихинской вол., Ишимского уезда

Где-бы не прислушаться к разговору богатых мужиков, - одно и тоже повторяется: "Эх, настало время и не управишься расплачиваться с сборщиками податей; налоги за налогами, скоро сдерут и последнюю шкуру". "Это все новое Правительство устраивает; куда оно хуже прежнего... царского".

В действительности все мы, ровнячок в деревне и бедные люди, - видим, что по вышесказанному могут рассуждать одни только разбогатевшие, жадность которых к деньгам доходит до того, что они готовы содрать последнюю шкуру со своего соседа малоимущего, который не может себя ничем защитить: "плачет - да скачет"...

Я говорю собственно о тех наших деревенских богатеях, которые имеют ветряные мельницы и которых в одном нашем селе насчитывается до 36 человек. До войны на таковых мельницах хлеб мололи по 5 коп. с пуда, за время войны цены за помол все возвышались и возвышались; а вот в настоящее время не только дерут по рублю за помол пудовки, но даже и на этом не останавливаются наши ненасытные богачи, исходя из того рода соображений - будто теперь все на рынке стало очень дорого!..

А если спросить такого подхалиму: какие на самом деле имеет он особенные издержки на своей мельнице, - ему и оправдаться нечем. Во-первых, все мы хорошо знаем, что первоначальное устройство таковых мельниц у нас на селе стоило не более 200 руб. каждая; за ветряную же силу ни копейки платить не приходится. Ни нефти, ни мазута тоже не требуется для наших мельниц; был- бы только деготь по одному фунту на сутки, чтобы подмазать подшипники, расход на который определяется по 50 коп. за сутки. Между тем при хорошем ветре за сутки можно намолоть до ста пудов хлеба.

Какое-же оправдание может быть у наших богатеев, наживающих со своего-же брата крестьянина, только малоимущего, за одни сутки по 100 р. и более при помоле муки; да еще при этом они-же по Иудинскому вздыхают: "ах, как теперь все дорого, и новое правительство, также и земство их только обирают"!..

В настоящее время действительно большое горе в сибирской деревне, но только тем, кто не имеет собственного хлеба и не может даже рубля за целые сутки заработать, не уходя от семьи на сторону в батраки. Таким же рысакам, как наши в погоне за одною наживою, надо положить предел, обложив их по состоянию государственным и земским налогом на общественные надобности: богодельни, лечебницы и народные школы.

Корреспондент земской статистики.
Сибирская земская деревня. 1919. № 12. 23/10/ июня.


Ишимский уезд
Аграрные волнения

За последнее время южная часть Ишимского уезда является ареной довольно серьезных столкновений за обладание земельными угодьями.

Частновладельческие имения, здесь находящиеся, в свое время (в начале 1918 г. - прим. И.К.) подверглись национализации; теперь по ликвидации Советской власти, на них предъявили права их юридические владельцы. Естественно, что крестьяне, получивши землю имений в надел, ее не уступают, всеми имеющимися в их распоряжении средствами защищая свои права на землю.

В результате, будучи яблоком раздора, имения несут большой ущерб: лес вырубается, живой и мертвый инвентарь имений расхищается, не щадятся даже имения, признанные культурными хозяйствами, и по последнему разъяснению Правительства переходящие в ведение земства.

Земской управой, как известно, принимались энергичные меры к прекращению подобного рода явлений, посылались на места с разъяснениями члены управы, командировались служащие управы - специалисты по отраслям сельского хозяйства, весьма недавно были посланы чехо-словацкие отряды, начальникам коих вменено в обязанность разъяснять населению права на спорную землю ее юридических и фактических владельцев, как они определены Правительством.

"Н.К."
Сибирская земская деревня. 1918. 7 сентября (25 августа).


Слухи

За последнее время по городу ходят самые нелепые слухи, на основании которых строят предположения, догадки и выводки, кои нервируют публику и мешают правильному ходу мобилизации. В целях выяснения истины и по служебным обязанностям мне пришлось лично беседовать с уездным комиссаром, он же и председатель приемочной комиссии, и командиром полка полковником Геде, а также побывал в казармах и солдатских больницах. Из всего, что мне пришлось видеть и слышать, официально, как член информбюро, заявляю: что мобилизация идет полным ходом и до сего времени мобилизовано до 50 волостей из 56-ти. Бывали случаи, когда приемочная комиссия освобождала призывных, но они сами изъявляли желание послужить родине. А эти случаи показательны. Новобранцы размещены в местных школах. Ясно, что придя с полевых работ, с чистого деревенского воздуха в казармы, они захватили с собою сала, кур, огурцов, масла, сметаны и других снадобий, которые успели в дороге изрядно испортиться, и вот это все елось и обильно запивалось водицею, да притом сырой, а потому немудрено, что они получили расстройство желудка, а не перенося по первости казарменного воздуха и прохладившись на сквозняке, они массой заболели инфлюенцией (гриппом - И.К.). Все взятое вместе дало в итоге до 300 больных, да при этом сразу. А здесь дошли слухи, что в уезде вспыхнула холера. Этим воспользовались смутьяны и головорезы из среды новобранцев и стали открыто призывать своих товарищей, что вы здесь-де все перемрете, берите котомки да "айда" по домам. И это смутьянство вылилось в маленький бунт.

Новобранцы стали "ругать по-русски" офицеров и вышли из повиновения, забрали котомки и действительно направились домой. Ни уговоры, ничто не могло остановить беглецов. Тогда полковой командир при содействии коменданта и милиции восстановил порядок силой. Был найден зачинщик, который по законам военного времени расстрелян.

Сейчас из 300 больных в лазарете находится человек 50-60, да и то тех, кои при зачислении помечались как лица, требующие лечения, остальные выздоровели. Новобранцы, принятые с оговоркой, по словам г. комиссара, будут переосвидетельствованы.

Мне пришлось побывать в духовном училище (сейчас 1-й корпус Ишимского педагогического института - И.К.), где размещено до 1018 человек. Порядок везде образцовый, пройдя с низу до верху, я нигде не заметил даже клочка брошенной бумаги или окурка....Сразу замечается, что всякий сознает свою обязанность и свои права. Кормят очень хорошо. <...> Г.г. офицеры живут вместе с солдатами и пользуются одним и тем же столом. Настроение среди солдат, по словам г. командира полка, бодрое, и замечается сознательное отношение к делу. <...>

<Полковник Геде> выражает уверенность, что через 3,4 месяца мы будем иметь сильную дисциплиной и духом армию, и что с возрождением армии возродится и разоренная Россия. В добрый путь!

Гр. Ив. Тарасов.
Ишимский край (Ишим). 1918. 6 сентября.


Бытовые картинки
С. Песьяново - Ишимского уезда

В нашей местности совершились крупные события: переворот с поранениями, смертью и пропавшими без вести.

21 ноября в селе престольный праздник, и мы по привычке к старому режиму заготовили почти в каждом доме порядочно "самогонки". А тут на грех к празднику прибыл из города Ишима на побывку солдатик с ружьем, шашкою и нагайкою, сын нашего местного священника; и, пригласив к себе старшину, ночью пошел по домам с обысками.

Приходят в один дом, военный человек начинает требовать от крестьянина "самогонку": тот запирается, говоря, что ее "нету". Но солдат полез в подполье и там нашел целую четверть (1/4 часть ведра - И.К.). Самогонку взял с собою, а хозяина вызвал на двор, где и всыпал ему хороших пять плетей; так что в действительности получилось - поранение.

Эта весть, что производят обыски, тотчас-же молнией пролетела по всему селу, и произошел самый основательный переворот (кадушек), где еще не вся бражка была выпита. В одном доме живут два брата, у которых тогда ведер до десяти заторчика кисло в кадке; так они в испуге настолько засуетились, что на пороге избы споткнулись и целую кадушку с самосидкою опрокинули на себя, при чем один из братьев, кривой, даже повредил себе второй глаз: тоже получилось поранение. У других домохозяев так много было у себя на дворе вылито хлебной бражки, что свиньи, охмелевшие до безумия, частью передохли, а другие неизвестно куда без вести пропали.

Между тем страшный солдат занимался уже другим делом. Он на дворе старшины "творил суд и расправу" над двумя воришками полозьев и тут-же, на улице на снегу, одному из преступников всыпал по спине пять, а другому пятнадцать плетей; затем стал требовать из села еще многих других к себе на расправу, с которыми у него ранее были какие-либо личные счеты. Но, к нашему счастию, в это время приехал на село волостной председатель земской управы, который тотчас-же затребовал от правосудного солдата, по чьему распоряжению и на основании каких прав, он творит "самосуд".

А так как у солдата никаких документов не оказалось, его пришлось тотчас-же арестовать и направить по начальству.

Так закончился не особенно весело наш престольный праздник.

Корреспондент земской статистики Инвалид.
Сибирская земская деревня. 1919. 3 февраяя.


Прошение И. А. Плеханова, содержащегося В Ишимской тюрьме господину мировому судье 6 участка Ишимского уезда
8 ноября 1918 г.

Я с июня с.г. содержусь в предварительном заключении по подозрению в ограблении Юдинской церкви.

Прошу Вас, господин судья, ускорить дело следствием и мне меру пресечения изменить денежным залогом. О последующем мне объявить.

Иван Плеханов.
ИФ ГАТО, ф.73, оп.1, д.4, л.2.


Постановление мирового судьи 6 участка Ишимского уезда
27 августа 1918 г.

Мировой судья 6 участка Ишимского уезда, рассмотрев дознание Начальника Милиции 6 участка Ишимского уезда за №№ 229 и 230, нашел следующее: 1) 17 июня 1918 г. в лесу крестьянина Сергея Бодуля были обнаружены церковные предметы (чаши для святого Причастия, тарелка, звездица, крест, копие, ковшичек и крышка с обоймами Св. Евангелия) в изрубленном виде. Эти вещи, как оказалось, похищены в ночь на 23 апреля 1918 г. из церкви села Юдино. 2) При осмотре местности, где эти предметы найдены, установлен тележный след со стороны Ново-Березовки по левую сторону у ж.д. пути к лесу, где предметы эти обнаружены; там же в лесу найдены березовые обрубки с характерными тремя зазубринами (следами от зазубрин на лезвии топора...) <...>

ИФ ГАТО, ф.73, оп.1, д.4, л.37.


Прошение жены А. Дуплянкина, содержащегося в Ишимской тюрьме, его Высокородию, господину мировому судье 6 участка Ишимского у. с. Теплодубровское Ишимского у.
Октябрь 1918 г.

Мой муж томится более 3-х месяцев в Ишимской тюрьме. Он был теплодубровским волостным писарем и не согласился выдать без письменного распоряжения бывшее в волости оружие чехословацкому офицеру и начальнику милиции. Он был с формальной стороны прав и лишь не проявил в данный момент достаточной чуткости: оружие на этот раз необходимо было выдать, не соблюдая формальностей; но мой муж, я скажу откровенно, был пьян, и это не сделал.

Событию этому враги наши пытались придать политическую окраску, но следственная комиссия на это взглянула справедливо и постановлением 5-го августа 1918 г. за № 485 не нашла в деяниях моего мужа политического проступка и передала дело о нем Вам для расследования по обвинению мужа моего в нанесении оскорбления должностному лицу.

Я вынуждена доложить Вам, что муж мой, если и докажется его проступок, на основании 286 статьи может быть подвергнут только денежному взысканию не свыше ста рублей, что он содержится не Вами в тюрьме более двух месяцев, и, что если взглянуть на дело мужа моего беспристрастно, то его можно до суда отправить на поруки, о чем я пред Вами почтительно ходатайствую.

Если угодно, я представлю Вам поручителей на сумму до 4000 рублей. Прошу о последующем мне объявить.

ИФ ГАТО, ф.73, оп.1, д.2, л.1-1 об.


Протокол № 23 общего собрания граждан села Теплодубровского
24 июня ст.ст. 1918 г.

Собрание открыл председатель Теплодубровской управы С.Л. Елисеев...

На собрание явилось вполне позволяющее к открытию собрания число граждан, и собрание приступило к обсуждению вопросов, а именно: 3/ обсуждали вопрос о секретаре Теплодубровской волостной земской управы, гражданине села Теплодубровского Александре Севастьянове Дуплянкине, которого в данное время привлекают, якобы, за участие в партии большевиков при Советской власти, офицер чехословацких войск арестовал, оставив его лишь на недолгое время на поручительстве.

По обсуждении чего голосами 40 /единогласно/ собрание находит: что Дуплянкин поведения хорошего, нравственные качества его безупречны. Большевиком он замечен не был. Дуплянкин является у нас полезным членом общества. Председатель собрания Сысолятин, секретарь Колобов.

Председатель Теплодубровской сельской управы Бобыкин

Секретарь Колосов.
ИФ ГАТО, ф.73, оп.1, д.2, л.8-9.


Протокол начальника милиции 6-го участка Ишимского уезда Корытова, направленный в Ишимский Военно-оперативный штаб
29/16 июня 1918 г.

Я, начальник милиции 6-го участка Ишимского уезда Корытов, составил настоящий протокол в том, что сего числа явился ко мне председатель Теплодубровской волостной земской управы, Яков Петрович Землянов, заявил словесную жалобу на выборную обществом охранную дружину, на неправильные ее действия во время праздника святой Троицы, а именно дружина, во время гуляния следившая за порядком в селении, производила неправильные аресты людей и сажала в каталажную камеру при управе, о чем я после этого был осведомлен, и как председатель волости признал их аресты неправильными и своей властью из-под ареста освободил. И тут же пошел обезоружил дружину, часть которой арестовал, и отобранное оружие от десяти человек сложил в архив при управе, в которой уже ранее имелись сданные военные винтовки в количестве одиннадцати штук… от красноармейцев. Поэтому прошу приехать и забрать все имеющиеся при управе винтовки и разобрать мой прошлый инцидент с охранной дружиной.

Принимая во внимание вышеизложенное, я счел долгом пойти и заявить начальнику охраны чехо-войск при станции Петухово Мильфайду, чтобы таковой приехал одновременно со мной за получением военного оружия из Теплодубровской волостной земской управы, с которым и выехали, и по приезду нашему, в вышеуказанную управу 16 июня часов около 7 вечера и в которой должностных лиц не оказалось за исключением одного посыльного. Последний был послан для розыска председателя или члена управы и секретаря, но последнему розыскать их не удалось и спустя после этого часа два времени пришлось еще послать двух верховых для розыска указанных лиц.

После чего явился один из членов Семен Семенович Тамбовцев, в полупьяном виде, заходя в канцелярию управы и повысив свой голос, заговорил, кто здесь явился и за чем, а вслед за ним зашел и председатель управы Землянов, также в полупьяном виде, и повысив свой тон, заговорил, кто здесь смел явиться не в показанное время и за чем, и сразу же потребовал от нас документы. На что я сразу же охотно согласился и явил ему свои документы, пояснил, что я приехал по Вашему заявлению для выяснения прошлого Вашего инцидента с дружиной, а г. начальник чехо-словацких войск за получением от Вас военного оружия. На что Землянов заявил, что оружие есть, но выдано быть Вам не может. В этот момент вошел секретарь управы Александр Севастьянов Дуплянкин и с ним одновременно гражданин села Теплого Денис Сергеев Заборский, которые зашли в полупьяном виде и, не сняв шапок, сразу же начали наносить мне и начальнику чехо-словацких войск Мильфайду разного рода оскорбления, как то обзывая кадетами, буржуями, и не смотря на то, что секретарь Дуплянкин знал меня, требовал настоятельно предъявления документов, а впоследствии закричал: "Нужно их обезоружить обоих и арестовать!" (выделено мною - И.К.). Подходя ко мне, взяв меня сначала за грудь рубашки и правую руку, дабы я не мог сопротивляться, а по освобождении меня от Дуплянкина, он, Дуплянкин, совместно с Денисом Заборским, накинулись на начальника чехо-войск Мильфайда, стоявшего тут же в канцелярии волости, с криками: "А! Чехи приехали сюда распоряжаться", и прижав его к стене печного угла, стали хвататься за шашку и карман, в котором находился у него револьвер, продержав его некоторое время прижатым в углу.

Стали подходить люди, в числе которых явился член управы Николай Иванов Кононов, который спросив в чем дело и увидев всех своих сослуживцев волостной управы в нетрезвом виде, выразил свое неудовольствие по отношению насилия как надо мной, так и над начальником чехо-войск, благодаря которому мы были освобождены. В этот момент председатель управы Землянов кому-то крикнул, что бегите скорее за боевой дружиной, но для чего ему была нужна эта дружина я не знаю. И после этих выраженных слов он сразу же вытащил из своего кармана ключи и передал члену управы Тамбовцеву, который тут же отворил архив, где находились военные винтовки и начал их раздавать, но надо полагать, что Тамбовцев это производил под давлением председателя управы Якова Петровича Землянова.

Как он их раздавал, я не знаю, так как рассматривать в тот момент не пришлось, боясь вооруженной силы и ее цели, мы оба выбежали на улицу, к волости, где был наш обратный ямщик на лошади, с которым мы тотчас же уехали в село Юдино. В чем и постановил записать в настоящий протокол.

Начальник милиции 6-го участка Ишимского уезда Корытов.
ИФ ГАТО, ф.73, оп.1, д.2, л.36-37 об.


Постановление мирового судьи 6-го участка Ишимского уезда
9 августа 1918 г.

...Мировой судья 6-го участка Ишимского уезда, рассмотрев настоящее дело и принимая во внимание, что данными дознания Дуплянкин и Заборский изобличаются в преступлении, предусмотренном 271 и 285 ст.ст. Уложения о наказаниях, постановил:

Александра Севастьянова Дуплянкина и Дениса Сергеева Заборского привлечь по сему делу в качестве обвиняемых, предъявив им обвинения в том: 1) что 29 июня в селе Теплодубровском Ишимского уезда по предварительному между собою соглашению удержали начальника милиции 6-го участка Ишимского уезда Корытова и коменданта ст. Петухово Омской ж.д. Мильфайта от отобранных им имевшихся в Теплодубровской земской управе винтовок, с каковой целью схватили первого за грудь и правую руку, а второго, прижав к стене за шашку и карман, в котором находился револьвер, и приняли такое угрожающее положение, что они, опасаясь нападения и разоружения, вышли из волости и, сев на обратного ямщика, уехали обратно.

2) что там же при тех обстоятельствах нанесли начальнику милиции и коменданту ст. Петухово, находившемуся при исполнении обязанностей, оскорбление действием, т.е. в преступлении, предусмотренном 13 пп, и 272 и 285 ст. уложения о наказаниях.

ИФ ГАТО, ф.73, оп.1, д.2, л.23-23 об.


Тексты представленных документов публикуются впервые и воссоздаются в соответствии со стилистическими особенностями той эпохи.

Курышев Игорь Владимирович, кандидат исторических наук, доцент кафедры философии, экономики, истории ИГПИ им. П. П. Ершова, автор работ по истории сибирского крестьянства, гражданской войны в Западной Сибири и Северном Казахстане, сибирской периодической печати 1918-1921 гг.


Начало темы см.: Курышев И. Пасынки судьбы (Гражданская война в документах) // Коркина слобода: Краеведческий альманах. Выпуск 4 - Ишим: Изд-во ИГПИ им. П. П. Ершова, 2002. - стр. 56-63. (Прим a-pesni)