Далекий мой, пора моя настала,
Последний раз я карандаш возьму,
К кому б моя записка ни попала,
Она тебе писалась одному.
Что может дать отвергнутой рабыне
Чугунная немецкая земля?
И может, на какой-нибудь осине
Уже готова для меня петля.
А может, мне валяться под откосом
С разбитой грудью у чужих дорог,
И по моим, по шелковистым косам
Пройдет немецкий кованый сапог.
Прости, прощай, забудь про эти косы,
Они мертвы, им больше не расти.
Забудь калину, на калине росы,
Про все забудь, но только – отомсти!
В нашу гавань заходили корабли. Вып. 5. М.: Стрекоза, 2001.
Фольклоризованный вариант стихотворения Михаила Исаковского "Прощальная"
(Далекий мой! Пора моя настала..., 1942, см. ниже). Есть переработка ГУЛАГа
- "Споем, жиган, нам не гулять по бану…" Исполнялась на мелодию "Марша танкистов" из фильма "Трактористы" (муз. Дм. и Дан. Покрассов), и, возможно, на другие мелодии - например, благодаря сходству первой строки, вполне могли петь на "Любимый город" из фильма 1939 г. "Истребители"(муз. Н. Богословского).
ВАРИАНТЫ (3)
1. Письмо девушки из немецкого плена
Мой милый друг, пора моя настала,
Последний раз я карандаш возьму,
К кому б моя записка ни попала,
Она тебе писалась одному.
Нам не встречать веселое гулянье,
Нам не встречать веселый праздник май.
Споем о том, как девушку-смоленку
Везли в далекий чужеземный край.
Он называл своею нареченной,
Веселой свадьбы ожидала я…
Теперь зовут меня все заключенной,
Лихое имя дали мне друзья.
Пусть буду я валяться под откосом
С разбитой грудью у чужих дорог,
И по моим по шелковистым косам
Пройдет немецкий кованый сапог.
Мой милый друг, забудь про эти косы,
Они мертвы, им больше не расти.
Забудь калину, на калине росы,
Про все забудь, но только – отомсти!
Мой милый друг, на этом я кончаю,
Последний раз пишу тебе привет,
Письмо писала горькими слезами,
Печалью запечатала конверт.
В нашу гавань заходили корабли. Вып. 5. М.: Стрекоза, 2001.
2. Песня фашистских невольниц
Далекий мой, пора моя настала.
Я карандаш последний раз беру,
Кому б моя записка ни попала,
Она тебе писалась одному.
Родимый мой, любимую веснянку
Нам не певать в весенний месяц май.
Споем о том, как девушку Татьянку
Вели в неволю, в чужедальний край.
Споем о том, как завтра утром рано
Пошлют ее по скорбному пути.
Прощай, родной, забудь свою Татьянку,
Не жди ее, но только отомсти.
Скажи, родной, что может дать рабыне
Чугунная немецкая земля?
Наверно на какой-нибудь осине
Уже готова для меня петля.
А может мне валяться под откосом
С разбитой грудью у чужих дорог
И по моим по шелковистым косам
Пройдет немецкий кованый сапог.
Прощай, родной, забудь про эти косы,
Они мертвы, им больше не расти.
Забудь калину, на калине - росы,
Забудь про все, но только отомсти.
Ты звал меня своею нареченной,
Веселой свадьбы ожидала я.
Теперь меня назвали обреченной
И молодость погублена моя.
Пусть не убьют меня, не искалечат,
Пусть доживу до праздничного дня,
Но и тогда ты не ходи на встречу,
Ты не узнаешь все равно меня.
Все, что цвело - затоптано, увяло
И я сама себя не узнаю.
Забудь про то, что как любил, бывало,
Но отомсти за молодость мою.
Услышь меня за темными лесами:
Убей врага, мучителя - убей!
Письмо тебе писала я слезами,
Печалью запечатала своей.
Песни узников / Сост. Владимир Пентюхов. Красноярк: Офсет, 1995. (Песни политзеков собраны в основном от самих
бывших политзеков в 1991 году во время экспедиции на борту дизельэлектрохода
"Латвия" по Енисею от Красноярска до Норильска, посвященной памяти
жертв сталинских лагерей).
3. Прости, прощай, пора моя настала...
Прости, прощай, пора моя настала
последний раз я карандаш возьму.
Кому б моя записка не попала
она тебе писалась одному.
Она писалася моей рукою
И в ней прошу, меня не забывай
Споем теперь как девушку-смолянку
Берут неволей в чужедальний край.
Споём теперь, как завтра утром рано
Пошлют её по скорбному пути.
Прощай, родной, забудь свою Татьяну,
Про всё забудь, но только отомсти!
Ты называл своею наречённой,
весёлой свадьбы ожидала я
Теперь меня назвали обречённой
Лихое лихо дали мне в мужья.
Прости-прощай всё то, что я любила,
Прости-прощай, любимая земля.
Быть может, на какой-нибудь осине
уже готова для меня петля.
А, может, мне валяться под откосом
с разбитой грудью у чужих дорог.
И по моим по шелковистым косам
пройдет немецкий кованый сапог.
Пусть не убъют меня, не искалечат,
Пусть доживу до праздничного дня.
Но и тогда не выходи навстречу,
ты не узнаешь всё равно меня.
Услышь меня за тёмными лесами!
Найди врага, мучителя убей!
Письмо тебе писала я слезами,
печалью запечатала своей.
Прислал Виктор Александрович Костров 15.06.2018, с прим.:
09 июня 2018 г. скончалась моя мама, Кострова Пелагея Ивановна. Вот черновик её неотправленного письма:
"Уважаемая редакция! Пишу Вам первый раз по случаю приближающейся даты 65-летия Победы. Этот великий праздник я провожу в слезах, всех жалко и своё детство. Мне 79 лет. Когда война началась, мне было 10 лет. В 1941 году я должна была идти в 3-й класс, но начались бомбежки, мы жили в пос. Шаликово Можайского р-на Московск. обл. Это 98 км от Москвы. В октябре нас оккупировали немцы, а 13 января 42 г. их выбили наши войска. Немцы сожгли весь поселок, а людей, по морозу, по Минскому шоссе погнали на Смоленск. Моей маме было 34 года, нас у неё 3 девчонки 10 - 8 - 1 год, отец на фронте. Когда нас освободили войска, была огромная радость, мы вернулись в свой поселок, там одни трубы, поселились в овощехранилище в закроме, рядом были много других семей. Темно, сыро, холодно, но не одни. А летом я пошла работать на торфяное болото в 11 лет, за 5 км ходила, да лесом по узкоколейке, но я получала 700 гр хлеба + 300 гр за перевыполнение нормы (мы носили и сушили торф). Носила котелок с собой, в обед съедала суп, а вечером несла его домой. Мама получала 500 гр хлеба, и мы все выжили, и сейчас живы, кроме мамы.
И в 1942 г. летом рядом были военные, и один молодой лейтенант по фамилии Ваничкин играл на гитаре и пел песню, которую мы с сестрой Аней запомнили и хотелось бы, чтоб она не пропала. Возможно её ещё кто-нибудь знает."
Песню мама пела со слезами на мотив только куплета, с понижением в коде, из "Марша советских танкистов" братьев Покрасс к к\ф "Трактористы".
Если проверите и опубликуете этот вариант, это будет ей памятью.
АВТОРСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Прощальная
Михаил Исаковский
Далекий мой! Пора моя настала.
В последний раз я карандаш возьму..
Кому б моя записка ни попала,
Она тебе писалась одному.
Прости-прощай! Любимую веснянку
Нам не певать в веселый месяц май.
Споем теперь, как девушку-смолянку
Берут в неволю в чужедальний край;
Споем теперь, как завтра утром рано
Пошлют ее по скорбному пути...
Прощай, родной! Забудь свою Татьяну.
Не жди ее. Но только отомсти!
Прости-прощай!.. Что может дать рабыне
Чугунная немецкая земля?
Наверно, на какой-нибудь осине
Уже готова для меня петля.
А может, мне валяться под откосом
С пробитой грудью у чужих дорог,
И по моим по шелковистым косам
Пройдет немецкий кованый сапог...
Прощай, родной! Забудь про эти косы.
Они мертвы. Им больше не расти.
Забудь калину, на калине росы,
Про всё забудь. Но только отомсти!
Ты звал меня своею нареченной,
Веселой свадьбы ожидала я.
Теперь меня назвали обреченной,
Лихое лихо дали мне в мужья.
Пусть не убьют меня, не искалечат,
Пусть доживу до праздничного дня,
Но и тогда не выходи навстречу —
Ты не узнаешь всё равно меня.
Всё, что цвело, затоптано, завяло,
И я сама себя не узнаю.
Забудь и ты, что так любил, бывало,
Но отомсти за молодость мою!
Услышь меня за темными лесами,
Убей врага, мучителя убей!..
Письмо тебе писала я слезами,
Печалью запечатала своей...
1942
Исаковский М.В. Стихотворения. 2-е изд. М.; Л.: Советский писатель, 1965. (Библиотека поэта, БС).