ПЕСНИ ПАМЯТИ ПАВШИХ В БОЮ ПРИ БЕЛОЙ ГЛИНЕ 23 ИЮНЯ 1918 г.


Песни найдены А. Арановичем и В. Лобановым в Государственном архиве РФ (ГАРФ), в фонде генерала Харжевского, и опубликованы ими во II-м выпуске Санкт-Петербургского военно-исторического альманаха "Марсово поле" (издание РГПУ им. Герцена).

Обе песни посвящены погибшим в бою при Белой Глине дроздовцам (2-й Кубанский поход). Соответственно, написаны должны быть летом 1918 года. Противостояла дроздовцам 39-я дивизия красных. Автор текстов - прапорщик Иван Виноградов. Мотивы заимствованные. В первом случае - "Варяг" ("Плещут холодные волны..."), во втором - "Вы жертвою пали в борьбе роковой..." (в реальности, это мелодия еще более старой песни "Не бил барабан перед смутным полком..."; изначально - перевод Ивана Козлова стихотворения английского (ирландского) поэта Чарльза Вольфа "На погребение английского генерала сира Джона Мура"; когда к этим стихам подобрали мелодию, песня воспринималась как романс, в связи с похоронами генерала Бистрома была переделана под реалии Кавказской войны, и в переделанном варианте её запели казаки; позднее и революционеры переделали романс в память своих товарищей).

Упоминаемый в песнях полковник Михаил Антонович Жебрак-Русанович (в мемуарах генерала Антона Туркула - Жебрак-Русакевич) - командир 2-го офицерского (будущего 1-го Дроздовского) полка 3-й дивизии Добровольческой армии (командовал полком с 22 апреля до своей гибели 23 июня 1918 г.). По одним данным, погиб от разрыва гранаты; по воспоминаниям генерала Туркула, который в те дни, еще будучи капитаном, командовал 2-й офицерской ротой этого полка, Жебрак, возглавив ночную атаку 2-го и 3-го батальонов, попал под огонь пулеметной батареи красных - и, как полагает Туркул, был не убит, а тяжело ранен, а затем запытан красными до смерти (найденное утром тело Жебрака, пишет Туркул, было раздетым, с размозженным лицом и обгоревшим).


ПОЛКОВНИК ЖЕБРАК

Вьётся над нашим отрядом
Белый Андреевский стяг.
Вынул палаш пред парадом
Славный полковник Жебрак.

Вот он по фронту шагает
Нашу обходит семью.
Сам он заметно хромает
Был он поранен в бою.

Крест его грудь украшает
Крест тот - символ храбрецов.
Взгляд наш его провожает
Верим ему мы без слов.

В бой он ходил с нами вместе
Пулям не кланялся он.
В самом рискованном месте
Он появлялся пешком.

Храбрость его погубила
Дерзкой та храбрость была.
Вражия сила лишила
Нас командира полка.

Над телом его надругалась
Злых негодяев рука.
Но им дорого досталась
Смерть храбреца Жебрака.

1918


ПОХОРОННЫЙ МАРШ

Уж сумрак вечерний повис над селом,
Когда мы своих хоронили,
Сражённых в несчастном бою роковом,
И молнии с неба светили.

Играли "Коль славен", и полк на краул
Держал в честь героев сраженных,
И музыке вторил торжественный гул
Раскатов громов отдаленных.

Причудливый тучи сплетали узор
И сумрак унылый сгущали.
И мы, в темноту устремляли свой взор,
Гробы удальцов провожали.

Полсотни гробов перед фронтом прошли,
Сам вождь во главе шёл к могиле.
И в лоно сырое чужой нам земли
Мы прах Жебрака опустили.

Росла в нашем сердце немая печаль,
И губы шептали молитву,
И взором души мы стремилися в даль
На новую славную битву.

Где жертвы погибших в бою роковом
Отметить мы сурово решили.
И в тихом молчаньи со скорбным челом
Мы все от могил уходили.

1918


Из воспоминаний генерала Антона Туркула (А. Туркул. Дроздовцы в огне, 1948):

"Мы заняли Великокняжескую, Николаевскую, Песчанокопскую, подошли к Белой Глине и под Белой Глиной натолкнулись на всю 39-ю советскую дивизию, подвезенную с Кавказа. Ночью полковник Жебрак сам повел в атаку 2-й и 3-й батальоны. Цепи попали под пулеметную батарею красных. Это было во втором часу ночи. Наш 1-й батальон был в резерве. Мы прислушивались к бою. Ночь кипела от огня. Ночью же мы узнали, что полковник Жебрак убит со всеми чинами его штаба.

На рассвете поднялся в атаку наш 1-й батальон. Едва светало, еще ходил туман. Командир пулеметного взвода 2-й роты поручик Мелентий Димитраш заметил в утренней мгле цепи большевиков. Я тоже видел их тени и перебежку в тумане. Красные собирались нас атаковать.

Димитраш — он почему-то был без фуражки, я помню, как ветер трепал его рыжеватые волосы, помню, как сухо светились его зеленоватые рысьи глаза, — вышел с пулеметом перед нашей цепью. Он сам сел за пулемет и открыл огонь. Через несколько мгновений цепи красных легли. Димитраш с его отчаянным, дерзким хладнокровием был удивительным стрелком-пулеметчиком. Он срезал цепи красных.

Корниловцы уже наступали во фланг Белой Глины. Мы тоже пошли вперед. 39-я советская дрогнула. Мы ворвались в Белую Глину, захватили несколько тысяч пленных, груды пулеметов. Над серой толпой пленных, над всеми нами дрожал румяный утренний пар. Поднималась заря. Багряная, яркая.

Потери нашего полка были огромны. В ночной атаке 2-й и 3-й батальоны потеряли больше четырехсот человек. Семьдесят человек было убито в атаке с Жебраком, многие, тяжело раненные, умирали в селе Торговом, куда их привезли. Редко кто был ранен одной пулей — у каждого три-четыре ужасные пулевые раны. Это были те, кто ночью наткнулся на пулеметную батарею красных.

В поле, где только что промчался бой, на целине, заросшей жесткой травой, утром мы искали тело нашего командира полковника Жебрака. Мы нашли его среди тел девяти офицеров его верного штаба.

Командира едва можно было признать. Его лицо, почерневшее, в запекшейся крови, было размозжено прикладом. Он лежал голый. Грудь и ноги были обуглены. Наш командир был, очевидно, тяжело ранен в атаке, Красные захватили его еще живым, били прикладами, пытали, жгли на огне. Его запытали. Его сожгли живым. Так же запытали красные и многих других наших бойцов.

В тот глухой предгрозовой день, когда полк принял маленький и спокойный, с ясными глазами полковник Витковский, мы хоронили нашего командира. Грозные похороны, давящий день. Нам всем как будто не хватало дыхания. Над степью курился туман, блистало жаркое марево. Далеко грохотал гром.

В белых, наскоро сбитых гробах двигались перед строем полка наш командир и семьдесят его офицеров. Телеги скрипели. Над мокрыми лошадьми вился прозрачный пар. Оркестр глухо и тягостно бряцал «Коль славен». Мы стояли на караул. В степи ворочался глухой гром. Необычайно суровым показался нам наш егерский марш, когда мы тронулись с похорон.

В тот же день, тут же на жестком поле, пленные красноармейцы были рассчитаны в первый солдатский батальон бригады".


Иван Васильевич Виноградов (архимандрит Исаакий, 1895, Санкт-Петербург — 1981, Елец, Липецкая область). Окончил реальное училище, два курса Санкт-Петербургской духовной академии, ускоренный курс Владимирского военного училища и был отправлен на Румынский фронт, где командовал ротой. В 1918 с отрядом полковника Дроздовского совершил переход из Ясс на Дон, воевал в Добровольческой армии, Гражданскую войну окончил капитаном. С 1920 — в эмиграции. В 1927 принял монашество и пошел вверх по церковной лестнице. В 1936 достиг чина архимандрита, в 1944 стал главным священником РОВС. Арестован в Праге после ее занятия советскими войсками в 1945, осужден на 10 лет и отправлен в Карлаг. По ходатайтству архиепископа Сергия (Королева), помощником которого он был в эмиграции, и патриарха Алексия I в 1946 освобожден и сослан в Казахстан. Был настоятелем Казанского храма и Никольского кафедрального собора в Алма-Ате, с 1958 и до конца жизни - Вознесенского храма в Ельце.


Иван Виноградов - автор, по крайней мере, еще одной песни дроздовцев, посвященной полковнику, а впоследствии генерал-лейтенанту Владимиру Константиновичу Витковскому (1885-1978), принявшему 2-й офицерский полк после гибели Жебрака, а с февраля 1919 возглавившего и всю 3-ю (будущую Дроздовскую) дивизию:

Чей черный «форд» летит вперед
пред славными полками
и кто к победе нас ведет
умелыми руками...

В дальнейшем она превратилась в популярную советскую песню "Наш паровоз": новый текст был сочинен к 7 ноября 1922 рабочими Киевских главных железнодорожных мастерских. См. Елена Михайлик. "Гренада" Михаила Светлова: откуда у хлопца испанская грусть? (Журнальный зал НЛО, 2005 №75).


Дроздовцы

Основа дроздовских частей - Отряд полковника Дроздовского (ок. 1000 человек разных родов войск), сформированный Михаилом Гордеевичем Дроздовским (1881-1919) из добровольцев на Румынском фронте. 11 марта отряд выступил в поход Яссы-Дон на соединение с Добровольческой армией. В Добровольческой армии они составили 3-ю пехотную дивизию.

Стрелковый полк Отряда, в начале мая 1918 в Новочеркасске преобразованный в Офицерский полк, при соединении с Добровольческой армией получил наименование 2-го офицерского, после смерти генерал-майора М. Г. Дроздовского получил его имя, и с 4 января 1919 именовался 2-й офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк (с 22 августа 1919 1-й офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк, с апреля 1920 1-й стрелковый генерала Дроздовского полк; неофициально - 1-й Дроздовский полк). 27 июля 1919 на базе офицерского кадра Дроздовского полка был сформирован 4-й офицерский полк (с 22 августа 2-й офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк, с апреля 1920 2-й стрелковый генерала Дроздовского полк; неофициально - 2-й Дроздовский полк).

Пришедший с Дроздовским из Румынии Конный дивизион ротмистра Гаевского 29 апреля 1918 переформирован в Конный полк, с 31 мая – 2-й офицерский конный полк, с 10 октября 1919 2-й конный генерала Дроздовского полк.

Батареи Отряда (3-я отдельная легкая и Гаубичная) составили 3-й отдельный легкий артиллерийский дивизион, на базе которого 4 апреля 1919 сформирована 3-я артиллерийская бригада (с 22 октября 1919 – Дроздовская артиллерийская бригада).

14 октября 1919 3-я дивизия преобразована в Дроздовскую дивизию. После эвакуации Русской Армии из Крыма в Галлиполи полки и конный дивизион Дроздовской дивизии сведены в Дроздовский стрелковый полк (официальное название - Сводно-стрелковый генерала Дроздовского полк, затем - 2-й офицерский стрелковый генерала Дроздовского полк).


Нагрудный знак Дроздовского стрелкового полка в эмиграции (верхний и правый концы креста малиновые, нижний и левый - белые, вверху надпись "ЯССЫ", внизу дата "1917")


Песни дроздовцев

Марш дроздовцев (сл. П. Баторина) ♪
О, Боже Правый, изнывает...
Полковник Жебрак (сл. И. Виноградова)
Похоронный марш павшим при Белой Глине (сл. И. Виноградова)


ВАРИАНТ

Вот перед нашим отрядом...

Вот перед нашим отрядом
Взвился Андреевский стяг,
Вынул палаш пред парадом
Славный полковник Жебрак.

Вот он по фронту шагает ,
Нашу обходит семью,
Сильно, заметно хромает -
Был он поранен в бою.

Крест его грудь украшает
Крест, то символ храбрецов,
Взгляд его нас провожает,
Верим ему мы без слов.

В бой он ходил с нами вместе ,
Пулям не кланялся он,
В самом решительном месте
Он появлялся верхом.

Храбрость его погубила ,
Храбрость та дерзка была,
Вражая пуля лишила
Нас командира полка и т.д.

Дмитрий Пронин. Записки дроздовца-артиллериста / Пронин Д., Александровский Г., Ребиков Н. Седьмая гаубичная. 1918-1920. Нью-Йорк, 1960. С. 103.


Дмитрий Пронин поступил из школы добровольцем в 3-ю гаубичную батарею 3-го Артиллерийского дивизиона, впоследствии развернувшегося в Дроздовскую артиллерийскую бригаду.