ПЕТР ЛАВРОВИЧ ЛАВРОВ
(1823-1900)



Социолог и публицист, идеолог революционного народничества, член «Земли и воли» (1860-х и 1870-х годов) и «Народной воли». В 1842 окончил Петербургское артиллерийское училище, офицер, 20 лет преподавал в различных учебных заведениях и в Михайловской артиллерийской академии. Издавал «Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами» (1861-1864). В 1866 арестован, обвинен в пропаганде вредных идей и общении с Чернышевским, Михайловым и другими «государственными преступниками»; в частности, изобличен следственной комиссией в сочинении четырех стихотворений, в которых „возбуждалось неуважение" к Николаю I и Александру II» (Лавров П. Л. Философия и социология: Избр. произведения. М., 1965. Т. 2. С. 621). Уволен со службы и сослан в Вологодскую губернию под строгий надзор полиции, без права въезда в столицы. В ссылке написал «Исторические письма» (1867-1869). В 1870 Лопатин организовал его побег за границу. Был знаком с Марксом и Энгельсом, состоял в I Интернационале. Редактор журналов «Вперед» (1873-1876) и «Вестник Народной воли» (1883-1886). Умер в Париже.


Современные отголоски (1852-1854)
Часовые (1856)
Апостол <1876>

Из «Нового сборника рев. песен и стихотворений». Париж, 1898
Н. П. Огареву (1876)
Песня ненависти <1898>
Песня юности (1880)

Стихотворения, приписываемые Лаврову
Когда он в вечность преселился... (1855?)
Новая тюрьма <1876>
Война!.. На землю мрак густейший... (1877)

Песни на стихи Лаврова
Новая песня ("Отречемся от старого мира...") <1875>
Ткачи <1883>


СОВРЕМЕННЫЕ ОТГОЛОСКИ

Посвящено Виктору Гюго

Et J'ajoute à ma lyre un corde d’airain.

1

ПРОРОЧЕСТВО

Пусть преклоняются пред палкою народы!
Пусть попран и презрен закон!
Пусть равенство, и братство, и свободу
Считают за нелепый сон!
Бессмертна истина! Не поколеблют люди
Ее несокрушимый храм;
Ее огонь зажжет опять их груди
И поселится там...
Кто перед истиной колена преклоняет,
Кто верит в бога своего, —
Тот без завес грядущее читает
И людям возвестит его...

Как злые коршуны над пищею кровавой,
Сидели над своей добычею цари.
Их власть была свята; разврат был их забавой;
Народ страдал, молчал и ждал своей зари.
И вот она взошла. И бури взволновали
Дремавший издавна народов океан,
Престолы рухнули, и кровью искупляли
Тогда цари земли свой вековой обман.
Но утомилися народы от волнений:
Напиток равенства хмелен был для детей.
Мир задремал: над ним вознесся деспот-гений;
Он пал — и сонный мир стал вновь рабом царей.
И много лет прошло. И снова клич свободы
От Сены берегов пронесся через свет,
И встали мощные пред тронами народы,
Грозя царям бедой и требуя ответ.
Монархи, трепеща на ненадежном троне,
Для усмирения разгневанных судей
Бросали им права, министров и короны,
Блюсти вовек закон клялись душой своей.
Но деспот Севера склонился к их моленью;
Тяжелый бросил меч он на весы судьбы,
«Оставьте, — он сказал, — мечту освобожденья:
Царям — от бога власть, народы — их рабы!»
Восстали все цари по слову властелина:
Толпа слуг-воинов их окружила трон,
Забывши для наград призванье гражданина,
И повторили все: «Свобода — это сон!»
Как хитрый жид-торгаш, как ябедник подьячий,
Цари нарушили священный договор,
От слова отреклись, над клятвою горячей
Смеялись и права вон вымели, как сор...
И самый тот народ, свободы проповедник,
Забыл свои права, призванью изменил;
Бесславный — имени великого наследник —
Постыдное ярмо на граждан наложил.
Страх подлый обуял, оцепенел народы,
И беспрепятственно нарушен был закон...
«Изгнание и смерть защитникам свободы!»
И повторили все: «Свобода — это сон!»

Нет! Отгоните прочь коварное сомненье,
Не верьте слугам зла, невежества и тьмы!
То не мечта, за что страдали поколенья,
К чему стремилися великие умы...
Ударит час: придет неправды наказанье,
Придет для всей земли желанная пора;
Стократною ценой искупятся страданья,
Настанет торжество свободы и добра...
А вы, цари земли! вы, пастыри народа!
Падучею звездой промчится ваша власть,
И вам проклятие прейдет из рода в роды!
Спешите выситься, чтобы страшней упасть!
Готовьтесь! скоро вас настигнет наказанье:
Придут к вам мстители потребовать ответ,
И не помогут вам пустые обещанья:
Клятвопреступникам уж не поверит свет...
Да грянет вечное, тяжелое проклятье
Свободы хищникам — Европы королям!
Забыли вы свой долг и то, что люди братья,
Вы, беззаконные цари, — проклятье вам!
И ты, сын случая, избранник миллионов,
Воздвигший власть свою на трусости людей,
Изменник Франции, присяге, враг законов!
Потомство изречет стыд памяти твоей!
И вечный стыд всем тем, которые кручину
Отчизны в страшный час, смеясь, пренебрегли,
Присягу воина — присяге гражданина,
Приказ начальника — закону предпочли!
Стыд вечный воинам — опорам самовластья!
Стыд вечный знамени отечества бичей!
Убийцам братий — стыд, без мысли и без страсти
Провозгласившим власть свободы палачей!..

И ты, один из всех не дрогнувший поныне,
Полмира властелин, самодержавный царь!
Для подданных твоих твои слова — святыня,
Желание — закон, и твой престол — алтарь.
Вне прав твоих — нет прав; ты выше всех законов;
Беспрекословною, бессмысленной толпой
Разноплеменные десятки миллионов
Во прахе ног твоих лежат перед тобой.
Монархам Запада ты подаешь советы,
На сонме королей Европы ты глава.
Стоокою толпой стоят твои клевреты,
В народе сторожа и мысли, и слова...
И веришь ты в свое божественное право,
Ты веришь, что престол твой непоколебим,
Что, как утес средь бурь, стоит твоя держава,
Что ввек твои слова — закон рабам твоим.
Но и для них придет пора освобожденья,
Когда луч истины проникнет их умы;
Не вечен будет сон: настанет пробужденье,
И устыдится Русь невежественной тьмы,
И вырастет тогда общественное мненье,
Признает русский царь народные права,
К гражданской доблести воскреснут поколенья,
Свободно потекут и мысли, и слова.
Молись, чтобы тогда не выстрадали внуки
За всё величие, за все твои дела!
Молись, чтобы без слез, без крови и без муки
Освобождения минута перешла!
Молись, чтоб луч один теперешней святыни
В печальный час твоих потомков осенил,
Чтобы грехи отца не наказались в сыне.
Молись, чтобы тебя народ твой позабыл!

Когда над обществом господствует порок,
В годину злую испытанья,
Встает среди людей восторженный пророк,
Чтоб братьям облегчить страданья.
Спокойно будущность указывает он:
Пусть мчатся годы за годами,
Пусть торжествует зло — божественный закон
Вновь воцарится над умами.
Не сомневайтеся — отчаяние грех!
Постигнут кары святотатство —
И будет лишь один тогда закон для всех:
Свобода, равенство и братство!

Январь 1852

2

РУССКОМУ НАРОДУ

Ты вставай, во мраке спящий брат!
Хомяков

«Меня поставил бог над русскою землею, —
Сказал нам русский царь. —
Во имя божие склонитесь предо мною,
Мой трон — его алтарь.
Для русских не нужны заботы гражданина –
Я думаю за вас;
Усните — сторожит глаз зоркий властелина
Россию всякий час.
Мой ум вас оградит от чуждых нападений,
От внутреннего зла;
Пусть ваша жизнь течет вдали забот, в смиренье,
Спокойна и светла.
Советы не нужны помазаннику бога:
Мне он дает совет;
Народ идет за мной невидимой дорогой,
Один я вижу свет;
Гордитесь, русские, быть царскими рабами:
Закон вам — мысль моя;
Отечество вам — флаг над царскими дворцами;
Россия — это я!»

Мы долго верили: в грязи восточной лени
И мелкой суеты
Покорно целовал ряд русских поколений
Прах царственной пяты.
Бездействие ума над нами тяготело!
За грудами бумаг,
За перепискою мы забывали дело
В присутственных местах.
В защиту воровства, в защиту нераденья
Мы ставили закон;
Под буквою его скрывалось преступленье,
Но пункт был соблюден.
Своим директорам, министрам мы служили,
Россию позабыв;
Пред ними ползали, чинов у них просили,
Крестов наперерыв.
И стало воровство нам делом обыденным:
Кто мог схватить, тот брал;
И между нами тот был более почтенным,
Кто более украл.
Развод определял познанья генерала,
Он глуп или умен,
Церемоньяльный марш и выправка решала,
Чего достоин он.
Бригадный генерал был лучший губернатор,
Искуснейший стратег,
Отличный инженер, правдивейший сенатор,
Честнейший человек.
Начальник, низшего права не соблюдая,
Был деспот, полубог;
Бессмысленный сатрап был царский бич для края,
Губил, вредил где мог.
Стал конюх цензором, шут царский — адмиралом,
Клейнмихель — графом стал;
Россия роздана в аренду обиралам...
Что ж русский?.. Русский спал...

Кряхтя, нес мужичок, как прежде, господину
Прадедовский оброк;
Кряхтя, помещик клал вторую половину
Имения в залог;
Кряхтя, по-прежнему дань русские платили
Подьячим и властям;
Шептались меж собой, ворчали, говорили,
Что это стыд и срам,
Что правды нет в суде, что тратят миллионы —
России кровь и пот –
На путешествия, киоски, павильоны,
Что плохо всё идет.
Потом за ералаш садились по полтине,
Косясь по сторонам;
Рашели хлопали, бранили Фреццолини,
Лорнировали дам,
И низко кланялись продажному вельможе,
И грызлись за чины,
И спали, жизнь свою заботой не тревожа,
Отечества сыны;
Иль удалялись в глушь прадедовских имений
В бездействии жиреть,
Мечтать о пироге, беседовать о сене,
Животным умереть...
А если кто-нибудь средь общей летаргии,
Мечтою увлечен,
Их призывал на брань за правду и Россию –
Как был бедняк смешон!
Как ловко над его безумьем издевался
Чиновный фарисей!
Как быстро от него, бледнея, отрекался
Вчерашний круг друзей!
И, под анафемой общественного мненья,
Средь смрада рудников,
Он узнавал, что грех прервать оцепененье,
Тяжелый сон рабов...
И он был позабыт. Порой лишь о безумце
Шептали здесь и там:
«Быть может, он и прав... Да, жалко вольнодумца...
Но что за дело нам?»
Гордились мы одним: могуществом России
В собранье королей;
«Что нам, — мы думали, — их укоризны злые,
Мы все-таки сильней».
Когда на площади пред царскою коляской
Шли стройные полки,
Знамена веяли, блестели грозно каски,
И искрились штыки,
И над колоннами, окрестность оглашая,
Гремел приветный клик, —
Мы верили на миг: сильна страна родная
И русский царь велик.
Мы верили, гордясь необозримым краем,
Мильонами штыков:
Не любят нас за то, что мы преобладаем
Над сонмищем врагов.
И вот ударил час: британские витии
Пустили в оборот
Народов ненависть давнишнюю к России,
И наступил расчет...
И бросил Францию в кровавый путь сражений
Венчанный интриган,
И стала Австрия готовиться к измене:
Встал враг от всяких стран...
А мы?.. Смеялись мы началу непогоды,
Мы гордо шли на бой.
«Пусть, — говорили мы, — безумствуют народы;
Силен наш край родной.
Предвидел русский царь давно уже волненье,
Всё приготовил он,
И мировой борьбы ждет тяжкое мгновенье,
Спокоен и силен».
И крепче прежнего сбирались мы вкруг трона,
Внимая бранный клик;
Давали богачи отчизне миллионы,
Свой грош давал мужик...

И что ж? Застал врасплох нас взрыв вражды народной;
В тяжелый, мрачный час
Объял посланников сон глупости природной:
Все обманули нас.
Куда девалися солдатов миллионы?
Где был готов отпор?
Мы все не верили, а слышались уж стоны
Из-за Кавказских гор;
Пределы русские война уж разоряла,
Уже страдал народ,
С креста Исакия Россия различала
Британский гордый флот.
Один курьер идти вперед нес приказанье,
Другой — идти назад,
И двигались войска без цели, без сознанья –
То был уж не парад...
И было мало нас везде, где враг являлся.
Солдат наш грудью брал;
Глупее прежнего зато распоряжался
Парадный генерал.
Там отступали мы от фортов Силистрии
С потерей и стыдом,
Здесь унижали мы достоинство России
Пред габсбургским орлом;
Тут берег финский весь был предан разграбленью;
Там гордый адмирал —
Амфибия, герой проигранных сражений —
Своей земли не знал;
Толпой любимчиков ничтожных окруженный,
Он погубил наш флот;
Паркетный бонмотист, шут колкий и надменный,
Злой гений — для острот...
Он защищает Крым, высочествам с почтеньем
Он раздает кресты...
А русских кровь течет... враг ближе к укрепленьям...
Россия! Где же ты!
_

Проснись, мой край родной, изъеденный ворами,
Подавленный ярмом,
Позорно скованный бездушными властями,
Шпионством, ханжеством!
От сна невежества, от бреда униженья,
От лени вековой
Восстань и посмотри: везде кипит движенье,
Черед уж за тобой!
Давно гнетут тебя наследники Батыя,
Нет права для тебя...
Проснись, проснись! Восстань, несчастная Россия!
Твой бог зовет тебя...
Не в звучном пении торжественного клира
Пред ликом золотым,
В живой душе ищи глагол владыки мира,
Внимай словам живым!
Встань: ты пред идолом колена преклоняешь,
Внимаешь духу лжи;
Свободный, вечный дух ты рабством оскверняешь...
Оковы развяжи!
Восстань, свободная, пред силой беззаконной,
Пред хаосом властей!
От неурядицы спасенье, оборону
Ищи в душе своей!
Припомним, русские, печальную годину,
Пору великих смут,
Когда боярин-князь по слову мещанина
Шел на кровавый суд;
Когда поляк царил над матушкой Москвою,
Огромным пустырем
Лежала наша Русь; шла челядь злой толпою
За тушинским царем...
Но в день безвластия проснулась Русь родная,
Сознанием сильна;
Живой глагол прошел от края и до края,
И поднялась она...
Встань на анархию чиновных мандаринов
Теперь, как под Москвой
На крамолу бояр, на ляхов и литвинов
Ты шла живой стеной!
Пред троном деспота, без криков и проклятий
Предстань судьей, народ!
За славу русскую, за кровь всех падших братий
Пускай он даст отчет...

Скажи ему: не бог вознес тебя над нами;
Твой трон — не божий трон,
Не он нас ос
удил твоими быть рабами!
Нет! рабство — не закон!
Где знаки твоего божественного права?
Где чудеса твои?
Где кротость голубя — свидетель нелукавый?
И мудрость где змии?
Россия облекла тебя верховной властью,
Ты на земле был бог –
Владел ли ты собой? повелевал ли страстью?
Всё ль совершил, что мог?
Читаешь ли ты, царь, прозрением пророка
В умах, в сердцах людей?
Ты ненавидишь ли слуг лести и порока?
Живешь ли для детей?
Ты слушаешь ли, царь, глас божий — глас народа?
Зовешь ли в свой совет
Ты крепких доблестью — не знатностью рода,
Не древностью лет,
Не раболепных слуг, не алчных чинолюбцев,
Клеветников, ханжей,
Продажных обирал, развратных сластолюбцев,
Бесчувственных судей?
Нет, увлекался ты неведеньем и страстью,
Ты прямодушье гнал;
В опасную игру своей играл <ты> властью —
И Русь позабывал;
Ты делал всё смотры; ты отменял султаны;
Наперекор уму,
Под предложением невежды, шарлатана
Писал: «Быть по сему»!
Ты собрал цензоров презренную породу,
Чтоб сон твой охранять,
Чтобы не видеть слез, не слышать стон народа,
Чтоб правде не внимать...
Ты предал истину на тяжкие мученья,
На смерть ее обрек.
— Распни, распни ее! — кричали в исступленье
Безумство и порок.
Она истерзана, оплевана рабами,
В ночь погребена;
На камень гробовой нечистыми руками
Печать наложена,
И стражу строгую над грозною могилой
Поставил фарисей.
И деспот говорит, гордясь своею силой:
«Нельзя воскреснуть ей».
Но видишь ли: заря зажглася на востоке –
То третий день настал...
Давно тот светлый день провидели пророки;
Довольно мир страдал...
Ты видишь ли: в огне несутся херувимы
С пылающих небес...
Ты слышишь ли — гремит их глас незаглушимый –
Христос, Христос воскрес!
Воскресла истина! На суд сбирайтесь строгий
Пред скипетром ея,
Монархи-деспоты, земные полубоги!
Грядет ваш судия!
Предстань, царь, пред судом истории, закона,
Пред божиим судом!
Ты правду отвергал, ты попирал свободу,
Ты был страстей рабом;
Россию погубил ты гордостью пустою
И мир вооружил...
Смирись пред братьями, пред родиной святою:
Ты немощен и хил.
«Простите мне, — скажи, — мое забвенье, братья!
Мне нужен ваш совет;
Откройте грешнику народные объятья —
Другой опоры нет...»
Смирись; летят часы; пройдут дни испытанья,
История не ждет...
И грозно под тобой волнуется в молчанье
Проснувшийся народ.

Декабрь 1854

«Голоса из России» IV. Лондон, 1857, без подписи. «Собрание стихотворений Пушкина, Рылеева, Лермонтова и других авторов» / Изд. В. Гергарда. Лейпциг, 1858 («Русская библиотека»; т. 1).
1. «Собрание запрещенных стихов и прозы» / Изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1865; «Лютня: Собр. свободных русских песен и стихотворений» / Изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1869 (ст. 1—12, 117—128); «Лютня II: Потаенная литература XIX столетия» / Изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1874; «Лютня: Собр. свободных русских песен и стихотворений», 5-е изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1879 (текст «Лютни» I).
2. «Лютня: Собр. свободных русских песен и стихотворений» / Изд. Э. Л. Каспровича, Лейпциг, 1869.

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


ЧАСОВЫЕ

Посвящ. В. Г. Б.

Не время спать!

«Слушай! Слушай!» — гремит над сонною землею...
То оклик часовых,
Они одни стоят и в жар, и под грозою
Все на местах своих.
И мимо часовых идет себялюбиво
Толпа, и все спешат
Себе построить дом, свою засеять ниву
И отыскать свой клад.
И, ежедневною осилены заботой,
Не смотрят люди вдаль:
Приносит каждый день им новую работу
И радость иль печаль.
Утомлены они работами дневными,
И крепок сон людей...
А между тем гроза сбирается над ними:
В тьме крадется злодей;
И грех растет меж них, бесстыдно, без боязни;
Враг цепи им кует;
И суд истории готовит людям казни...
Кто ж сонный мир блюдете
Над ним стоят одни во мраке часовые,
И зорки очи их,
И не заснут они в минуты роковые,
Не бросят мест своих.
Меж ними есть одни, увенчаны судьбою,
Полмиром почтены,
Высоко держат стяг могучею рукою.
На них устремлены
Всех. современников внимательные очи;
Их подвиги гремят,
И гордо над толпой днем и во мраке ночи
Могучие стоят.
И ярко их щиты блестят над вышиною,
Их громки имена,
И слышно далеко их слово громовое:
«Восстаньте ото сна!
Слушай! готовит враг ночное нападенье!
Слушай, грозит беда!
Порок ползет в тиши, и злое преступленье
Свершилось без суда!
Слушай, к оружию! за правду, за свободу.
Настал вновь день борьбы!
Слушай!..» И, слыша клич, волнуются народы
И ждут своей судьбы.
Но есть других бойцов ряд темный, безыменный,
Не виден миру он,
Стоит с мечом в руках он, мраком облеченный,
Без веющих знамен.
И повторяет он: «Слушай, над сонным миром
Не видим на местах —
Слушай, о братия, война земным кумирам!,
Они да рухнут в прах!»
И братьев в тишине внимает он призванью
И шепчет: «Слава им!
Пусть имя их живет в народном почитанье,
В урок векам другим!
Пусть современники и будущее племя
Не знают наших дел!
Пусть нашей жизни след, совсем завеет время;
Забвенье наш удел...
Мы долг свершили свой, мы тоже сторожили
Мир спящий до зари;
За ту же истину мы меч свой обнажили,
За те же алтари».

19 августа 1856

«Благонамеренный». Берлин. 1861, № 12, без подписи. Перепеч. «Собрание запрещенных стихов и прозы» / Изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1865; «Лютня II: Потаенная литература XIX столетия» / Изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1874.

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


АПОСТОЛ

Когда железною рукой
Нас власти гнет повсюду давит,
Когда безумный произвол
Измученным народом правит,
Когда никто во всей стране
От страха уст раскрыть не смеет
И силы лучшие людей
В дремоте тяжкой цепенеют, —
Среди страданий и оков
Порабощенного народа
Иди по селам, городам,
Кричи: «Да здравствует свобода!»

Где человека человек
Скотиной вьючною считает,
Где всё пред денежным мешком
Колени трепетно склоняет,
Где честь, и женская любовь,
И человека труд свободный –
Всё покупается с торгов,
Где, презираемый, голодный,
Работник жизнь свою клянет, —
Пусть там твое живое слово
К борьбе со злом и к жизни новой
Народ молчащий воззовет.

Где сильный слабого теснит,
Где деньги право заменяют,
Где всюду наглый паразит
Народ бессильный истощает,
Где человека топчут в грязь,
Где палачи, страны судьбами
Владея, нагло душат всех
Своими грязными руками, —
Туда иди на славный бой
Во имя правды и свободы.
Туда иди! Буди людей!
Зови к оружию народы!

Не ты виной, когда в бою
Кровь неповинная прольется:
Без жертв, без крови, без борьбы
Народам счастье не дается.
Не ты безжалостной рукой
Народа грабил достоянье
Не ты отдал его судьбу
Своим льстецам на поруганье;
Не ты, когда страдал народ,
В чертогах пышных веселился;
Не ты виной, что он за нож
Теперь в отчаянье схватился.

Иди и не слабей в борьбе!
Пусть речь твоя не умолкает!
Пусть будит, дремлющих она,
Из гроба мертвых поднимает!
Когда же, к радости врагов,
Ты попадешься власти в руки,
Не побледнеешь ты пред ней,
В оковах, обречен на муки.
И если радостный палач
Тебя с улыбкой бессердечной,
Нахально спросит: «Чья взяла?» —
Ответь: «Моя взяла, конечно!»

<1876>

«Вперед!». Лондон, 1876, 20 марта (1 апр.), № 31, без подписи. «Лютня: Собр. свободных русских песен и стихотворений», 5-е изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1879; «Лютня III: Молодая Россия в стихах» / Изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1897; «Новый сборник революционных песен и стихотворений». Париж, 1898.

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


Н. П. ОГАРЕВУ

Поклон борцу минувших лет
На новый день его рожденья!
Пусть примет дружеский привет
Во имя вечного движенья,
Во имя боя всех веков
За справедливость и свободу,
Во имя всех живых борцов
За благо русского народа.
Мы помним «Колокола» звон!
Он разбудил от сна Россию;
И вот теперь со всех сторон
Идут на бой борцы иные.
Идут в измученный народ,
Идут в голодные селенья;
Всех русских голос их зовет
В бой за народное спасенье.
Пусть их казнит лакейский суд,
Пусть их измучат палачами,
Пусть ждет их смерть: они несут
В народ свое святое знамя,
То знамя общего труда,
То знамя братства и науки,
И не опустят никогда
Его израненные руки.
В победу веруют они,
В победу правды и свободы;
Придут, придут святые дни,
Восстанут спящие народы,
Пройдет безумие веков,
Пройдут их вечные страданья,
И кровью нынешних борцов
Скрепится будущее зданье.
Тогда, в день светлый торжества,
Людей счастливых поколенья
Сочтут дела, прочтут слова
Борцов за их освобожденье,
Припомнят в прошлом ряд имен
Тех, что за истину страдали,
И грозный «Колокола» звон
Запишут в вечные скрижали.

12 ноября 1876

«Новый сборник революционных песен и стихотворений». Париж, 1898, подпись: Л., с примеч. ред.: «Не издано».

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


ПЕСНЯ НЕНАВИСТИ
<Из Г. Гервега>

Вперед! Скорей! Чрез реки, через горы,
Заре навстречу молодой.
Последний поцелуй для милой, ласка взора…
И в бой, скорее в грозный бой!

Мы взяли в руки меч: пока они не сгнили,
Мы не должны расстаться с ним.
Довольно мы врагов своих любили:
Мы ненавидеть их хотим!

Нет, нет: любовь не даст рабам свободы,
И нет спасения в любви.
Ты, ненависть, суди врагов народа!
Ты, ненависть, оковы разорви!

Там, где тираны трон свой нагло утвердили,
Престол мы в щепки обратим.
Довольно мы врагов своих любили:
Мы ненавидеть их хотим!

Пусть в сердце всех, в ком сердце страстью бьется,
Царит лишь ненависти жар.
Готов костер; довольно дров найдется,
Чтоб на весь мир разжечь святой пожар!

Вы все, борцы земли, что для свободы жили,
Кричите братиям своим:
Довольно мы врагов своих любили:
Мы ненавидеть их хотим!

Разите же врагов не уставая,
Разите смелою рукой.
И будет вам та ненависть святая
Священнее любви святой!

Мы взяли в руки меч: пока они не сгнили,
Мы не должны расстаться с ним,
Довольно мы врагов своих любили:
Мы ненавидеть их хотим.

<1898>

«Новый сборник революционных песен и стихотворений». Париж, 1898, подпись: Л.

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


ПЕСНЯ ЮНОСТИ

Весело! Шумно! Здесь, жизнь молодая,
Ты свой чертог создаешь.
Горе, нужду и труды забывая,
Пляшет, поет молодежь.
Хохот и шутки. Стаканы сверкают
Красным дешевым вином.
Это изгнанники праздник встречают...
Юности песню споем:

«Голод, и холод, и муки изгнанья,
Долгие годы тюрьмы,
Труд непрестанный и горе скитанья –
Все эго вынесли мы.
Всё это завтра и снова, и снова
Молча спокойно снесем.
Что нам сегодня до завтра лихого?
Юности песню споем!

Полночь! Год новый! Его на чужбине
Встретим мы криком: ура!
Знаем: он даст нам всё то же, что ныне,
Не принесет он добра.
Будем работать за грош, за копейку,
Мыкаться ночью и днем.
Ну ее к черту, заботу-злодейку!
Юности песню споем!

Тише! За братьев далеких, любимых
Молча поднимем стакан.
Там они бьются, там мучит родимых,
Тянет их жилы тиран.
Все мы готовимся к грозному бою,
Все мы оружье куем.
Будь то, что будет! Пред мрачной судьбою
Юности песню споем!

Встретим мы весело, встретим мы смело
Новый родившийся год!
Будем мы биться за братское дело,
Биться за бедный народ!
Рухните, старые злые кумиры!
Радостно мы развернем
Красное знамя, стяг юного мира!
Юности песню споем!»

1880

«Новый сборник революционных песен и стихотворений». Париж, 1898, подпись: Л., с примеч. ред.: «Написано по поводу встречи Нового года русскими политическими эмигрантами в Париже».

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


СТИХОТВОРЕНИЯ, ПРИПИСЫВАЕМЫЕ ЛАВРОВУ

***

П. Л. Лавров (?)

Когда он в вечность преселился,
Наш незабвенный Николай, —
К Петру-апостолу явился,
Чтоб дверь ему он отпер в рай.
«Ты кто?» — спросил его ключарь.
«Как кто? Известный русский царь!»
— «Ты царь, так подожди немного,
Ты знаешь, в рай трудна дорога,
К тому же райские врата
Узеньки, видишь — теснота».
— «Да что же это все за сброд?
Цари или простой народ?»
— «Ты не узнал своих! Ведь это россияне,
Твои бездушные дворяне,
А это вольные крестьяне,
Они все по миру пошли,
А нищие к нам в рай пришли».
Тогда подумал Николай:
Так вот как достигают в рай!
И пишет к сыну: «Милый Саша!
Плоха на небе доля наша.
Коль подданных своих ты любишь, —
Богатством только их погубишь,
А если хочешь в рай ввести –
Так всех их по миру пусти!»

1855 (?)

«Русская потаенная литература XIX столетия. Отдел первый. Стихотворения. Ч. 1. / Предисл. Н. П. Огарева». Лондон, 1861, без подписи. «Вольный песенник». Вып. 1. Женева, 1869; «Лютня II: Потаенная литература XIX столетия» / Изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1874, под загл. «Русский император».

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


НОВАЯ ТЮРЬМА

П. Л. Лавров (?)

Прохожий

Строится, вижу, здесь что-то такое;
Здание, кажется, будет большое...
Что ты здесь строишь? Казармы? Дворец?
Знать любопытно: скажи, молодец!..

Каменщик

Правда, работы здесь будет немало.
Трудное время, брат, нынче настало.
Слышь, зароптал наш рабочий народ:
Полно работать ему на господ!
Видно, не стало уж дальше терпенья
Молча сносить все неправды, мученья,
Вечно трудиться для праздных гуляк...
Думу задумал крестьянин-вахлак:
Хочет он сам добывать свою долю;
Ходят всё слухи про новую волю...
Вот и пошел, что ль, указ от властей
Страху нагнать на строптивых людей:
Всех, кто стоит за народ за голодный,
Жалует царь наш тюрьмой новомодной.
Каторги мало, знать, стало ему:
Выдумал новую, злую тюрьму.
Важная штука — могилушка эта!
В ней не увидишь и божьего света;
Стоны, рыданья лишь гулом пройдут;
Заживо мертвым тебя погребут...
Так-то, земляк! не дворец, не палаты —
Строим живому мы гроб здесь проклятый,
Каменный гроб для свободы людей,
Каменный гроб для народных друзей.
А велика! Знать, немало народу
Стало теперь за святую свободу...
Был здесь сам царь и молебен служил,
Сам первый камень тюрьмы заложил —
Богу потом на коленках молился.
Я поглядел... и душою смутился...
Вишь, кровопийцы! Людей-то морят —
Сами о боге, любви говорят...
А как подумаешь, мы-то что сами?
Строим тюрьму мы своими руками,
Строим тюрьму для себя для самих
Да для народных друзей дорогих...
Горькая дума! Болит ретивое!
Время-то тяжкое вышло такое...
Эх, брат, заела злодейка нужда!..

Прохожий

Полно тужить, молодец, не беда!
Видимо стало: не долго нам маяться!
Скоро придется всем хищникам каяться;
Скоро здесь буря везде заревет;
Скоро восстанет рабочий народ.
Дрогнут враги его, страхом объятые;
Рухнут пред ним эти зданья проклятые:
Тюрьмы, казармы, суды и дворцы...
С гордых царей он сорвет их венцы...
Брось же, товарищ, печаль и заботу:
Скоро нам будет иная работа...

Каменщик

Слово ты, брат, не пустое сказал;
Я уж давненько его поджидал.
Больно уж много народу страданья!
Всё не приходит наш час воздаянья!
Пусть он ударит: мы вместе пойдем
Правду святую добыть топором!

<1876>

«Вперед!». Лондон, 1876, 3(15) апр., № 31, без подписи. «Лютня: Собр. свободных русских песен и стихотворений», 5-е изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1879 (с датой: ...ъ 1876 г., т. е. март или август); «Лютня III: Молодая Россия в стихах» / Изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1897; «Новый сборник революционных песен и стихотворений». Париж, 1898.

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


***

П. Л. Лавров (?)

Война!.. На землю мрак густейший
Ложится трауром окрест,
И повелитель августейший
В народ бросает манифест.

С лица земли стереть желая
Врагов, ликуют без конца
Опять, как в годы Николая,
Холопы Зимнего дворца.

Урок истории минувшей
Забыв, бушует вновь, как встарь,
Цивилизации хлебнувший,
Но ею проклятый дикарь.

Он, встав, щетинится штыками,
Славян освобождать идет,
Забыв, что с русскими полками
Свобода рядом не идет,

Что роль позорную играем
Мы на двойном своем пути:
Одной рукою Польшу давим,
Другой славян хотим спасти...

А вы, славяне, наши братья!
Пусть вас не тешит звон мечей!
Иуды нового объятья
Страшней турецких палачей...

И как евреи ждут Мессии
И не дождутся никогда,
Так не взойдет для вас в России
Освобождения звезда.

1877

«Вперед!». Лондон, 1877. Т. 5, без подписи. «Лютня: Собр. свободных русских песен и стихотворений», 5-е изд. Э. Л. Каспровича. Лейпциг, 1879, под загл. «Война».

Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Вступит. статья, сост., вступ. заметки, подг. текста и примеч. С. А. Рейсера. Л., Сов. писатель, 1988 (Б-ка поэта. Большая сер.)


ПРИМЕЧАНИЯ

Современные отголоски. Эпиграф из стихотворения В. Гюго «Amis, un dernier mot...» (1831). Публикуемые стихотворения Лавров сам переслал Герцену в 1856 г. вместе с письмом, напечатанным там же без подписи. «В свое время, — писал Лавров, — эти стихотворения имели огромный успех; их читали в разных концах России» («Голоса из России»: Сборники А. И. Герцена и Н. П. Огарева». Кн. 1-9. 1856-1860. Лондон: Факс. изд. В 3-х вып. Коммент. и указатели – 4-й вып. М., 1974-1975. Вып. 2. Кн. IV— V. С. 4). Стихотворения широко распространились в России в списках и в гектографированном виде. По просьбе автора стихотворения были посланы Герценом В. Гюго. В «Колоколе». 1857, 19 нояб. (1 дек.). Л. 6 была помещена небольшая заметка Герцена: «Виктор Гюго просит редактора „Колокола" переслать его искреннюю благодарность русскому поэту, посвятившему ему „Современные отголоски из России". Мы извещаем автора, что по его желанию экземпляр его стихотворений <...> был нами доставлен Виктору Гюго в Гернсей» (Собр. соч. Т. 13. С. 426). Стихи были не случайно посвящены Гюго — они носят явные следы его влияния: ораторский стиль, метафоры и ритм стоят в прямой зависимости от сб. «Châtiments» Гюго (см.: Алексеев М. П. Виктор Гюго и его русские знакомства // «Литературное наследство». 1937. Т. 31/32. С. 830—833).
1. Деспот-гений — Наполеон I (1769—1821). Он пал — и сонный мир стал вновь рабом царей. После падения Наполеона в 1815 г. был образован «Священный союз» Австрии, Пруссии и России для укрепления монархической власти в Европе. И снова клич свободы и т. д. Речь идет о французской буржуазной революции 1848 г. Монархи, трепеща на ненадежном троне... Бросали им права, министров и короны. Французский король Луи-Филипп в 1848 г. дал отставку правительству Гизо; вскоре был сам свергнут с престола и бежал в Англию. Отставку Миттерниху подписал в 1848 г. австрийский император Фердинанд I, вскоре отрекшийся от престола. Но деспот Севера склонился к их моленью. Николай I принимал участие в подавлении революционного движения в Европе в 1849 г., в частности в Венгрии. Тяжелый бросил меч он на весы судьбы. Согласно преданию, рассказанному Титом Ливием, предводитель одного из галльских племен Бренн потребовал у римлян огромный выкуп золотом. Когда римляне возроптали, что гири для взвешивания слишком тяжелы, Бренн с возгласом: «Горе побежденным!» — бросил на чашу весов с гирями свой меч. Бесславный — имени великого наследник — президент Французской Республики Луи Бонапарт (1808—1873), в результате государственного переворота 1851 г. объявивший себя императором Франции (избранник миллионов) Наполеоном III. Самодержавный царь — Николай I.
2. По указанию самого Лаврова, стихотворение было написано в 1854 г. после неудачных для России Альминского и Инкерманского сражений 8 сентября и 24 октября и после начавшейся осады Севастополя. Е. А. Штакеншнейдер в дневнике свидетельствует о том, что стихотворения «Русскому народу» и «Русскому царю» («Отзыв на манифест...») были широко распространены в списках; власти искали автора, и подозрение пало на А. С. Хомякова. Лавров, чтобы не подвести невинного человека, готов был назвать себя, «но его удержали» (Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки. М.; Л., 1934. С. 39 и 146). О стихотворении «Русскому народу» Штакеншнейдер пишет, что оно, как «ау в лесу дремучем, скликало братьев к одному месту, чтобы они увиделись и поняли друг друга» (Там же. С. 40). Ст. 1—96 18 сентября 1857 г. переписаны Т. Г. Шевченко в дневник из «Заветной портфели> М. П. Комаровского (см.: Шевченко Т. Г. Собр. соч. М., 1965. Т. 5. С. 135—138). Об использовании стихотворения иностранными авторами в соч. о России см. в примеч. в изд.: «Поэты-демократы 1870—1880-х годов». С. 715. Эпиграф из стихотворения А. С. Хомякова «Ночь» (1854). Ст. 1—20 характеризуют Николая I, ст. 21—56 — созданный им режим. Россия — это я! — перефразированное выражение «Государство — это я!», принадлежащее Людовику ХIV. Развод — смена воинского караула, в том числе караулов одной войсковой части другою. Стал конюх цензором. О ком идет речь, установить не удалось. Шут царский — адмиралом. Известный острослов (паркетный бонмотист, шут колкий и надменный) А. С. Меншиков (см. песню «Как восьмого сентября…») был морским министром в 1836—1855 гг. Клейнмихель — графом стал. П. А. Клейнмихель получил титул графа в 1839 г. за восстановление пострадавшего от пожара Зимнего дворца. Ералаш — карточная игра. Рашель Э. (1821—1858) — знаменитая французская драматическая актриса, гастролировавшая в России в 1853—1854 гг. Фреццолини Э. (1818—1884) — итальянская певица, гастролировавшая в России в 1848—1850 гг. Венчанный интриган — Наполеон III. И стала Австрия готовиться к измене. Австрия поддерживала в Крымской войне 1853—1856 гг. противников России. Слышались уж стоны Из-за кавказских гор. Военные схватки на границе Кавказа с Турцией велись еще до объявления войны. С креста Исакия Россия различала Британский гордый флот. В ясную погоду с Исаакиевского собора в Петербурге можно было различить отряд подошедших к Кронштадту английских кораблей. Там отступали мы от фортов Силистрии. 9 июня 1854 г. русские войска, сняв осаду с фортов, отошли на левый берег Дуная. Здесь унижали мы достоинство России Пред габсбургским орлом. Габсбургский орел — герб Габсбургской империи (с 1804 г. она стала называться Австрийской). Имеется в виду неудачная миссия гр. А. Ф. Орлова к австрийскому императору Францу-Иосифу в январе 1854 г. с целью выяснить позицию Австрии в будущей войне. Тут берег финский весь был предан разграбленью. Речь идет о действиях английского и французского флотов на балтийском побережье в апреле — октябре 1854 г. Гордый адмирал и т. д.— А. С. Меншиков. Высочествам с почтеньем Он раздает кресты. Великие князья Николай и Михаил за Крымскую войну 1854-1856 получили Георгиевские кресты, хотя никакого реального участия в войне не принимали (см. об этом песню "Как восьмого сентября"). Боярин-князь по слову мещанина и т. д. Князь Д. М. Пожарский (ок. 1578 — ок. 1641) возглавил в 1612 г. вместе с новгородским посадским человеком К. Мининым (Захарьевым-Сухоруком) (ум. 1616) народное ополчение против поляков. Поляк царил над матушкой Москвою. Речь идет о самозванце Лжедмитрии I (ум. 1606), захватившем власть в 1605—1606 гг. Тушинский царь — самозванец Лжедмитрий II (ум. 1610), в 1608 г. подошедший к Москве и обосновавшийся лагерем в с. Тушино. Мандарин — высший китайский чиновник. Лях — поляк. Ты отменял султаны — намек на частые изменения формы в русской армии при Александре I. «Быть по ceмy»! — стандартная формула царской резолюции. Распни, распни — возгласы толпы, требующей казни Христа (Евангелие от Матфея, XXVII, 22—23). То третий день настал — согласно библейской легенде, день воскресения Христа из мертвых; здесь — день революции. И грозно под тобой волнуется в молчанье Проснувшийся народ. Возможно, намек на заключительные строки трагедии Пушкина «Борис Годунов» (1825).

Часовые. В рукоп. сб. ЦГАОР, обнаруженном Е. Г. Бушканцем в бумагах П. Л. Лаврова, с посвящением В. Г. Бенедиктову, из ст-ния которого «Стансы по случаю мира» (1856) взят эпиграф. Впоследствии посвящение стало обозначаться криптонимами, которые ошибочно расшифровывались в литературе как обращение к В. Г. Белинскому. Обоснование авторства, разъяснение смысла эпиграфа и даты см. в работах: Бушканец Е. Г. Особенности изучения памятников нелегальной революционной поэзии XIX века. Казань, 1962. С. 24 и Бушканец Е. Г. Кто автор стихотворения «Часовые»? // «Революционная ситуация в России в 1859—1861 гг.». М., 1974. Сб. 6. С. 371—376.

Апостол. На авторство П. Л. Лаврова указал В. Д. Бонч-Бруевич (Мое первое издание / / «Звенья». М., 1950. Вып. 8. С. 677).

Н. П. Огареву. 14 ноября 1876 г. Огарев в письме к Лаврову благодарил его за ст-ние и писал: «Читаю его и перечитываю, и слезы навертываются на глаза, на старые. Оно меня трогает, и юная дружба меня трогает. Спасибо Вам» («Литературное наследство». 1941. Т. 39/40. С. 597). 29—30 ноября Огарев обратился к Лаврову со стихотворным ответом: «На Новый год. Лаврову». Личное знакомство Огарева с Лавровым произошло в мае 1875 г., но переписка имела место, во всяком случае, с 1873 г., а может быть, и раньше, в 1870 г. В июле 1870 г. обсуждался вопрос о прекращении «Колокола» и об изд. журн. «Русская община» или «Социалист». В ред. должны были войти Бакунин, Огарев и Лавров (см.: Кантор Р. М. В погоне за Нечаевым. Л., 1925. С. 37; Книжник И. С. П. Л. Лавров. М., 1930. С. 37). Во второй половине 1870-х годов значение Огарева в революционном движении резко упало, но для Лаврова Огарев — знамя, почетное прошлое и живая традиция.

Песня ненависти. Пер. ст-ния Г. Гервега «Das Iied vom Hasse». Гервег Г. (1817—1875) — революционный поэт и деятель немецкой революции 1848 г. Находясь в эмиграции, некоторое время был близок к Бакунину, Сазонову и Герцену. Новые данные об авторстве Лаврова и широком использовании ст-ния в революционной пропаганде приводятся в статье: Травушкин Н. С. Переводы П. Л. Лаврова из Гейне и Гервега и их популярность в революционной среде // «Русская литература». 1970, № 1. С. 163—168.

Песня юности. Об авторстве П. Л. Лаврова подробнее см. в примеч. в изд.: «Поэты-демократы 1870—1880-х годов» / Вступ. статья Б. Л. Бессонова; биогр. справки, подготовка текста и примеч. В. Г. Базанова и др. Л., 1968 (Б-ка поэта, БС). С. 718.

Когда он в вечность преселился... Впервые в легальной печати: «Голос минувшего». 1917, № 5/6, под загл. «Николай I перед дверями рая», без подписи (по списку Арнольда). Распространялось в списках под различными загл.: «Выписка из протокола небесной канцелярии» (Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского Дома) АН СССР), «На смерть императора Николая I»— под этим загл. ст-ние было обнаружено при обыске 24—25 апреля 1866 г. у П. Л. Лаврова (см.: «Былое». 1906, № 8. С. 38) . Автор окончательно не установлен: возможно, что им является П. Л. Лавров (см.: «Материалы для биографии П. Л. Лаврова». Пг., 1921. Вып. 1. С. 35—36). Однако следует учитывать и серьезные возражения против этой атрибуции Е. Г. Бушканца в его кн.: Особенности изучения памятников нелегальной революционной поэзии ХIХ века. Казань, 1962. С. 14; ср. также: Бушканец Е. Г. Кто автор стихотворения «Часовые»? // «Революционная ситуация в России в 1859 — 1861 гг.». М., 1974. Сб. 6. С. 372—373. 24 февраля 1858 г. ст-ние было переписано Т. Г. Шевченко в дневник (см.: Собр. соч. М., 1956. Т. 5. С. 203—204). Незабвенный — наименование Николая I в манифесте Александра II о восшествии на престол.

Новая тюрьма. И. С. Вахрушев считает автором Д. А. Клеменца на том основании, что в арх. ред. «Вперед!» (ЦГАОР) имеется список ст-ния, написанный рукой Клеменца (см.: Вахрушев И. С. Об авторе «Рабочей Марсельезы» // «Сов. архивы». 1973, № 3. С. 100). Поводом к написанию ст-ния послужила постройка в Петербурге Дома предварительного заключения на Шпалерной улице, открытого 1 августа 1875 г. Известны песенные фольклорные варианты (см. песню "Новая тюрьма"). Ст-ние Лаврова, по-видимому, оказало влияние на замысел аналогичного по теме ст-ния В. Брюсова 1901 г. «Каменщик». Был здесь сам царь и молебен служил. Сведений об этом в тогдашних газетах нет.

Война!.. На землю мрак густейший... Авторство Лаврова документально не доказано, но утверждается революционной традицией, списками и т. д. Цитата из ст-ния приведена в книге весьма осведомленного В. Богучарского, не решившегося почему-то назвать имя Лаврова (Активное народничество семидесятых годов. М., 1912. С. 277). Ст-ние вызвано русско-турецкой войной 1877—1878 гг., объявленной манифестом 12 апреля 1877 г. и прокламированной как война за освобождение «братьев-славян». В годы Николая, т. е. в царствование Николая I. Иуды нового объятья. Очевидно, имеется в виду Александр II.