Как солнце закатилось,
Умолк шум городской,
Маруся отравилась,
Вернувшися домой.
В каморке полутемной,
Ах, кто бы ожидал,
Цветочек этот скромный
Жизнь грустно покидал.
Измена, буря злая,
Яд в сердце ей влила.
Душа ее младая
Обиды не снесла.
Ее в больницу живо
Решили отвезти,
Врачи там терпеливо
Старалися спасти.
- К чему старанья эти!
Ведь жизнь меня страшит,
Я лишняя на свете,
Пусть смерть свое свершит.
И полный скорби муки
Взор к небу подняла,
Скрестив худые руки,
Маруся умерла.
Очи черные: Старинный русский романс. М.: Эксмо, 2004. -
в разделе: "Из репертуара Саши Давыдова (1849-1911)", без подписи
автора. Маловероятно, что это мог петь Давыдов, так как он умер в год
рождения песни (1911), причем в последние годы жизни не пел.
Шлягер 1911 года. Песня вышла в том году на пластинке Нины Дулькевич,
с авторством Якова Пригожего, пианиста и аранжировщика московского ресторана
"Яр" (фирма "Сирена Рекорд", Петербург, 1911, под
загл. "Маруся умерла", подпись: Я. Пригожий. См.: Очи черные:
Старинный русский романс. М.: Эксмо. 2004. С. 175). Мотив
заимствован из песни "Разлука
ты, разлука".
Исследователь истории грамзаписи Глеб Скороходов
пишет, что в том 1911 г. "Марусю" записали на пластинки сразу несколько
фирм, уже через год песня потеряла авторство и на пластиночных этикетках стала
указываться как народная (Скороходов Г.А. Тайны граммофона: Все неизвестное
о пластинках и звездах грамзаписи. М.: Эксмо; Алгоритм, 2004. С. 262).
Песня сохраняла популярность на протяжении десятилетий. В клоунаде Виталия Лазаренко "Шарманка" (1919) звучат "Маруся отравилась" и "Последний нонешний денечек".
Из книги Сергея Макарова "Клоунада мирового цирка: История и репертуар",
М.: РОССПЭН, 2001. С. 69:
Нередко, кроме своего основного выступления, Виталий Лазаренко выходил к зрителям
еще раз, исполняя, как он сам называл, "злободневный номер". В 1919
году в программе цирка Никитиных он вторично появился во втором отделении программы
с большой сценкой "Шарманка". Приведем выдержки из текста:
Мне прыгать что-то надоело
И, граждане, признаюсь вам,
Я за другое взялся дело:
Хожу с шарманкой по дворам.
Шарманки звуки то тоскливы,
А то бравурны иногда.
Вам всем знакомые мотивы
Она играет хоть куда,
- шарманщик поет песню "Маруся отравилась".
***
В трамвай я втиснулся насильно.
Там сжали так со всех сторон,
Что пот с меня потек обильно,
Я был в лепешку превращен.
А уж потом я убедился,
В том, что свалял я дурака.
Я золотых часов лишился,
Не досчитался кошелька.
- шарманщик исполняет песню "Последний нонешний денечек".
***
Куда-то спрятались дровишки,
И десять тысяч стоит воз.
Синеют малые детишки.
В квартирах ветер и мороз.
Сидят и щелкают зубами
Во всех квартирах москвичи.
Обзавестись нельзя дровами,
Хоть караул теперь кричи!*
*ЦГАЛИ. Ф. 2087. Оп. 1. Ед. хр. 80. Л. 143-145.
Виталий Лазаренко
В 1920-е гг. песня вновь издавалась на пластинках
в дореволюционной записи С.П. Садовникова.
Сюжет получил развитие в песенке про безуспешные попытки вылечить Марусю и ее
отправку на кладбище - "Маруся" ("Вечер
вечереет...") и в пародии конца 1920-х гг. "Шестнадцать
столовых ножей" ("Жила-была Маруся..."). На основе "Маруся
отравилась" не позднее 1921 г. появилась песня об убитом в драке хулигане
"Аржак" (она же "Чеснок" - в разных
версиях герой носит разное имя).
См. также близкую песню "Гуляли
Коля с Манею", где парень бьет девушку за отказ выйти за него, и та
умирает в больнице.
Вот солнце закатилось,
Замолк шум городской,
Маруся отравилась,
Вернувшися домой.
В каморке полутемной,
Ах, годы обитал
Цветочек этот скромный
И грустно погибал.
Измена друга злая
Яд в сердце ей влила,
Душа ее младая
Обиды не снесла.
Ее в больницу живо
Решили отвезти,
Врачи там терпеливо
Старалися спасти.
- К чему страданья эти!
Ведь жизнь меня страшит.
Я лишняя на свете,
Пусть смерть свое свершит.
Вот солнце закатилось,
Замолк шум городской,
Маруся отравилась,
Вернувшися домой.
С фонограммы Киры Смирновой, CD "В нашу гавань заходили корабли
1", "Восток", 2001. Этот же вариант на бумаге: В нашу гавань
заходили корабли. Пермь: Книга, 1996.
