 |
ДРУЖНО, КОРНИЛОВЦЫ, В НОГУ!
Дружно, корниловцы, в ногу!
С нами Корнилов идет.
Спасет он, поверьте, отчизну,
Не выдаст он русский народ!
Корнилова носим мы имя,
Послужим же честно ему.
Доблестью нашей поможем,
Спасти от позора страну!
Из романа Петра Краснова "От двуглавого орла к красному знамени" (1921).
Песня Корниловского полка и Добровольской армии в целом, исполнявшаяся во время 1-го Кубанского "Ледяного" похода в феврале-марте 1918 года до гибели Корнилова (31 марта 1918 года по старому стилю). Создана на основе революционной песни "Смело, товарищи, в ногу!" (там же см. ноты), сочиненной социал-демократом Леонидом Радиным в 1897 году в Бутырской тюрьме.
Мотив, использованный Радиным, восходит к песне силезского землячества Берлинского университета, написанной в начале 19 века и посвященной борьбе с наполеоновской оккупацией. В России на него исполнялась студенческая песня на стихотворение Ивана Никитина "Медленно движется время" (написано в 1857 году). Радин ускорил мотив, придав ему темп марша.
Кроме корниловской песни, на эту же мелодию поются песня Февральской революции "Воля свершилась народная" и красноармейская "Дружно, товарищи, в ногу!".
Краснов дважды в романе изображает исполнение "Дружно, корниловцы, в ногу!": первый раз - когда добровольцы идут маршем в начале похода (февраль), второй раз - когда переходят вброд ледяную реку (середина марта).
Петр Краснов, «От двуглавого орла к красному знамени», Седьмая глава, параграф XI:
«Отличный солнечный день. Тепло, и пахнет весною. В голубом просторе по-весеннему заливаются жаворонки. Ночью был мороз, но теперь развезло, и по широкому черному шляху, вдоль убегающей вдаль линии телеграфа всюду видны блестящие на солнце лужи и жирные колеи, полные водою.
Вдоль шляха, прямо по степи, в колонне по отделениям, круто, молодецки подобравши приклады и подтянувши штыки, бодро, в ногу движется узкая лента людей, одетых в серые рубахи со скатанными по-старому шинелями. Издали глядя на нее, можно забыть, что была в России революция, что свален, повергнут в грязь и заплеван двуглавый орел, что избиты офицеры, запоганено сердце русского человека и в толпы грязных «товарищей» обращена доблестная российская армия. Так ровно движется широким размашистым пехотным шагом эта колонна, так выравнены штыки, так одинаковы дистанции между отделениями и взводами, так отбиты рота от роты, что сердце радуется, глядя на них.
Не старая русская песня, солдатская песня, напоминающая подвиги дедов и славу царскую, но песня новая, недавно придуманная, к чести и славе зовущая, несется из самой середины колонны. Не солдатские грубые голоса ее поют, но поют голоса молодежи, знакомой с нотами и умеющей и в простую маршевую песню вложить известную музыкальность:
Дружно, корниловцы, в ногу!
С нами Корнилов идет.
Спасет он, поверьте, отчизну,
Не выдаст он русский народ!
Корнилова носим мы имя,
Послужим же честно ему.
Доблестью нашей поможем,
Спасти от позора страну!
В солдатских рядах, с винтовкой на плече, мерно качаясь под звуки песни, идут Павлик и Ника Полежаевы, а рядом с ними на месте отделенного начальника Ермолов. Обветренные, исхудалые лица полны решимости, и глаза смотрят смело и гордо вперед. Не у всей роты высокие сапоги, многие офицеры-солдаты идут в обмотках, у многих разорвались головки и ноги обернуты тряпками. Бедно одет полк, но чисто. Каждая пряжка лежит на месте, и отсутствие однообразия обмундирования восполняется однообразием выправки, шага и одинаковым одушевлением молодых лиц.
Это все или старые кадровые офицеры, за плечами которых семь лет муштры Кадетского корпуса и два года военного училища, или кадеты, или юнкера. Если попадется в их рядах вчерашний студент, то и он уже принял выправку, он уже подтянулся и на весь воинский обиход, включая и смерть и раны, смотрит такими же простыми, ясными глазами, как юнкера и кадеты.
Издали, сзади колонны показался русский флаг, значок главнокомандующего. На легком соловом коне сидел загорелый, исхудалый человек с темными восторженными глазами. Сзади него на некрупной казачьей лошади в серой, по-кабардински сдавленной спереди широкой папахе, устало опустившись в седло, ехал полный генерал с седыми волосами и черными бровями и усами, с маленькой седеющей бородкой. Он лениво смотрел по сторонам, и изредка гримаса досады прорезывала его красивое бледное лицо. Это был Деникин, правая рука Корнилова по организации армии и кумир офицерской молодежи после страстной горячей речи в защиту офицеров и армии, смело сказанной им на офицерском съезде. Полный человек в коротком штатском пальто, со щеками, густо заросшими седою щетиною и с темными блестящими глазами ехал в свите Корнилова — это был генерал Лукомский... Живописная красивая фигура молодца-текинца, офицера, ординарца Корнилова, в пестром халате, с тюрбаном-чалмою на голове, резко выделялась среди серых шинелей. Прямой, застывший в неподвижной позе генерал Романовский, и рядом ласково улыбающийся с белым, как у монаха, лицом и резко оттененными черными усами и волосами, полнеющий, несмотря на лишения похода, ехал генерал Богаевский, про которого говорили, что он брат донского златоуста Митрофана Петровича, семь месяцев чаровавшего донской круг и правительство красивыми певучими речами. Несколько офицеров на разномастных конях, полусотня донского офицерского конвоя на худых, с раздутыми от сена животами лошадях и несколько текинцев красивой группой сопровождало Корнилова.
Они ехали куда-то вперед свободною, просторною рысью, прямо по степи, поросшей бурьянами, и их движение в солнечных лучах, легкое, стремительное, звало и полки вперед. Невольно все головы корниловского полка повернулись туда, где ехал Корнилов со свитой, и молодые глаза заблестели восторгом.
Наш Корнилов! — раздалось по рядам.
Он вел их по степной пустыне, как водили племена и народы, как водили войска герои древности. Он был Моисеем, он был Ксенофонтом, и вряд ли Анабазис 10000 греков в Малой Азии был труднее этого тяжелого скитания офицеров и детей по Прикаспийским степям...»
П.Н. Краснов. От двуглавого орла к красному знамени. Исторический роман. Части шестая, седьмая и восьмая / Последние дни российской империи. М., Техномарк, 1996. С. 229-231.
Седьмая глава, параграф XXII:
«Дождь сменился снежной пургой, и температура упала на несколько градусов ниже ноля. Мокрые шинели, мундиры, рубахи, шаровары, сапоги, обмотки в несколько минут замерзли и ледяным панцирем покрыли людей. Офицеры и солдаты стали останавливаться, казалось, вот-вот они замерзнут и степной мороз остановит биение сердца Добровольческой армии.
- Хороши, господа панцирники! - вдруг весело воскликнул Ника и ударил кулаком по груди брата. Лед треснул, и шинель стала ломаться.
- Так, так! Тузи друг друга! Согревайтесь, господа! Прыгайте, бегайте, - кричали пятидесятилетние генералы и сами дрались и возились как дети.
- Вперед! Вперед!
Дружно, корниловцы, в ногу!
С нами Корнилов идет.
Вспыхнула песня и пошла, как насмешка могучей воли человека, частицы Божества, над жестокой природой.
Опять спуск, опять несущаяся в стремнине река, пена, кипящая у камней и в излучинах у темных берегов, неведомая глубина и холод, который должен заморозить остатки сил, убить искусственно возбужденное тепло...»
Там же, с. 267-268.
Корниловский ударный полк сформирован во время Первой мировой войны под командованием капитана Неженцева в составе 8-й армии генерала Корнилова. Полк представлял собой отборное боевое подразделение (весь состав награжден георгиевскими крестами). После развала русской армии около 600 корниловцев поодиночке стали пробираться на Дон, где их командир (уже полковник) Неженцев восстановил свой полк в составе Добровольческой армии. Сам Неженцев погиб при штурме Екатеринодара 12 апреля 1918 года, за день до гибели Корнилова. В ходе Гражданской войны на основе полка были сформированы также 2-й и 3-й Корниловские ударные полки, сведенные затем в отдельную дивизию.
Корниловская ударная дивизия. Сформирована в Вооруженных силах Юга России 14 октября 1919 г. под началом полковника (впоследствии генерал-майора) Н. В. Скоблина на базе трех Корниловских полков 1-й пехотной дивизии в составе 1-го, 2-го, 3-го Корниловских полков, запасного батальона, отдельной инженерной роты и Корниловской артиллерийской бригады. Входила в состав 1-го армейского корпуса (I и II). К 22 января 1920 г. включала также Запасной полк (сформирован 29 октября 1919 г.), Корниловский и Горско-мусульманский конные дивизионы. С 4 сентября 1920 г. включала 1-й, 2-й и 3-й Корниловские ударные полки, Корниловскую артиллерийскую бригаду, запасной батальон, Отдельную генерала Корнилова инженерную роту и Отдельный конный генерала Корнилова дивизион. После эвакуации Русской Армии из Крыма в Галлиполи из полков и конного дивизиона Корниловской дивизии сформирован Корниловский ударный полк. Корниловские части носили красные фуражки с черным околышем и черно-красные (черная половина – ближе к плечу) погоны с белыми выпушками, для офицеров предусматривалась форма черного цвета с белым кантом.
Нагрудный знак Корниловского ударного полка в эмиграции
Песни корниловцев
Дружно, корниловцы, в ногу!
Марш корниловцев (Игнатьев - А. Кривошеев) ♪
Призыв (Игнатьев - А. Кривошеев) ♪
Смело вперед, за отчизну родную...