ДАЕШЬ ВАРШАВУ!

Музыка Дмитрия Васильева-Буглая

Смело подымем знамя свободы,
Черные тучи над нами висят.
Пусть отовсюду грозят нам невзгоды,
Пусть отовсюду бедой нам грозят.

Припев:

Даешь Варшаву!
На бой кровавый,
Святой и правый
Марш, марш к Варшаве!

Видите красное знамя восстанья,
Слышите звоны разбитых оков:
Это - рабочий триумф, ликованье,
Это - братанье бесправных рабов.

Пухнем от голода мы ныне, братья,
Долго ли будем мы молча страдать,
Вот эшафоты пред нами, проклятье...
Эй, подымайся, рабочая рать!

Мы за идеи не сгинем бесследно, -
Нас миллионы трудящихся рук, -
Вечно могучие песни победы
Будут звенеть над свободной землей.

В гневе сорвем с королей мы короны,
Рабские цепи с народа собьем,
Нашею кровью залитые троны
Черной их кровью мы скоро зальем.

Месть палачам! Будем мстить беспощадно
За произвол, удушающий гнет;
Смерть богачам и царям кровожадным!
Час искупления скоро пробьет.

Антология военной песни / Сост. и автор предисл. В. Калугин. - М.: Эксмо, 2006.


Красноармейская песня, точный перевод польской революционной "Варшавянки" Вацлава Свенцицкого (1879, midi) - более точный, чем широко известный ее вольный перевод Глеба Кржижановского (1897, там же см. ноты).

Автором музыки здесь указан Дмитрий Васильев-Буглай, хотя мелодия "Варшавянки" Свенцицкого и ее русских переводов - это мелодия "Марша зуавов", песни польского Январского восстания 1863-1864 гг. Аналогичным образом Васильев-Буглай по традиции указывался автором текста песни "Проводы" ("Как родная меня мать провожала..."), хотя он ее не сочинял, а лишь предложил мелодию популярной народной песни.

Судя по тексту, написана во время польской кампании Красной Армии 1920 года, когда она двинулась на Варшаву. Кампания провалилась, поляки наголову разбили красных, и в марте 1921 года был заключен Рижский мирный договор, по которому спорные территории (в польской традиции "кресы", в советской "Западная Украина и Западная Белоруссия") отошли к Польше.

Ситуация на первый взгляд кажется абсурдной: красные идут на Варшаву под звуки польской песни. Но это вполне укладывается в мировоззрение той эпохи: красные трактовали польскую кампанию как помощь польскому пролетариату в освобождении от панов, то есть, с данной точки зрения, считали себя продолжателями дела польских революционеров. А значит, использование польской революционной песни было вполне логичным.