 |
#Х42ж
ТРЮМ НАШ ТЕСНЫЙ И ГЛУБОКИЙ
Трюм наш тесный и глубокий,
Нас везут на «Глебе Бокий», (1)
Как баранов,
Эх, как баранов!
Семь дней в барже прокачали,
На лагпункт, как скот, пригнали
Утром рано,
Эх, утром рано.
Вот из бани мы вернулись,
Все в бушлаты завернулись,
Захрапели,
Эх, захрапели!
Тут десятники-тираны
Нас погнали на баланы
И пропели,
Эх, и пропели:
«Вот вам, братцы, всем по норме,
По два рыла на платформе –
Нагружайте,
Эх, нагружайте!
Пока норму не дадите,
От платформ не отходите –
Напрягайтесь,
Эх, напрягайтесь!»
Съешь баландочку с трескою,
Брюхо мацаешь с тоскою,
Будто мало,
Эх, будто мало…
А за мисочкой фасоли
Размечтаешься о воле –
Как бывало,
Эх, как бывало.
(1) В записи 1949 г. — «В трюме тесном и глубоком / Нас везут на гребне боком...» Это позднее искажение первоначального варианта соловецкой песни, где говорилось о пароходе «Глеб Бокий», перевозившем арестантов на Соловецкие острова. Назван в честь Глеба Бокия, члена высших органов ВЧК, ОГПУ, НКВД, активного создателя системы ГУЛАГа. В 1937 г. репрессирован, расстрелян как «враг народа». Что, впрочем, недалеко от истины, хотя он и реабилитирован в 1956 г.
Одна из популярнейших соловецких песен. Именно её не раз вспоминали старые соловчане. Архивная запись 1949 года. Пелась на мотив русской народной песни «Раз полоску Маша жала». Первые строки несколько искажены, поэтому я позволил себе воссоздать их по воспоминаниям Льва Разгона «Непридуманное».
Жиганец Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. С. 281-282.
Песня попадает в размер "Раз полоску Маша жала", но для советских зеков, как уголовных, так и политических, не типично использование крестьянских и казачьих песен в качестве основы: это носители городской культуры, опиравшиеся на эстрадные шлягеры. Скорее в основе должна лежать опереточная или кабаретная песенка. В повести Александра Козачинского "Зеленый фургон" упоминается песня в аналогичном размере "Как приятны, как полезны помидоры", которую "пела вся Одесса", включая бандитов (действие происходит в июле 1920 г.):
Как приятны, как полезны
помидоры,
Да помидоры,
да помидоры...
Близким размером сложен припев детской песенки 1977 г. на стихи Михаила Матусовского "Вместе весело шагать по просторам", который даже фонетически созвучен "Помидорам" ("по простОрам - помидОры"). Возможно, Матусовский, родившийся в 1915 г. в Луганске, осознанно или автоматически использовал "Помидоры", знакомые с детства или прочитанные у Козачинского.
Пароход "Соловчанин", ранее перевозивший паломников в монастырь, достался ГУЛАГу вместе со монастырем. Он был переименован в "Глеб Бокий" и продолжал плавать между Кемью и Соловками, обслуживая лагеря - доставлял узников, персонал, грузы (в 1937 г. его, разумеется, должны были снова как-то переименовать). Сам Глеб Бокий в это время возглавлял "тройку" ОГПУ - иначе говоря, состоял в должности главного палача ГУЛАГа. Вторым лагерным пароходом был морской буксир "Нева" с баржей "Клара". Потом он опрокинулся на волне. Баржа "Клара" вывезла из Соловков в 1939 г. последних зэков, которых следом уничтожили. Зимой связи с Соловками не было - до начала следующей навигации.
Соловецкие лагеря особого назначения (СЛОН) основаны весной 1923 г. на Соловецких островах в строениях бывшего монастыря, переданных в 1922 г. ГПУ. До 1929 г. были единственными концлагерями в СССР. Осенью 1931 г. их заключенные составили первый десант строителей Беломорканала. В 1936 г. переименованы в СТОН (Соловецкая тюрьма особого назначения). В 1939 г. упразднены.
Песни о Соловках:
Баня №2
В том краю стоит Секир-гора (сл. Б. Емельянова ?)
Занесет нас зимою метель
Море Белое - водная ширь (сл. Б. Емельянова)
Народовольческий гимн (соловецкий вариант)
Нас посадят в холодны вагоны
Соловки на Белом море
Соловки открыл монах Савватий... (Б. Глубоковский)
Трюм наш тесный и глубокий
Тяжело сдавили своды (М. Флоровский)
ВАРИАНТЫ (2)
1. В трюмах тесных и глубоких
В трюмах тесных и глубоких
А повезут нас в край далекий,
Как баранов.
Посчитают Петю с Ваней,
А потом погонят в баню
Да на всю ночку.
А дезинфектор, да не дай Бог!
А нету вшей — нагонит блох,
Ох, окаянных!
А нарядчики-тираны
А выгоняют да, но утром рано
На работу.
А утром ты в санчасть заглянешь,
А песню Лазаря затянешь —
Врешь, что знаешь...
Так, мол, так... Да, так, мол, этак...
А я болею да с малолеток,
Понимаешь...
Доктор скажет: «Не ленитесь!
А на работу да вы годитесь!
А на работу...»
И пойдешь ты на работу,
Опечаленный заботой,
А неохота...
Вот вам, братцы, всем урок,
А на обед уж дан гудок,
И мы собрались.
Отощавши как шакалы,
А мы ползем через три шпалы,
Спотыкаясь.
А за мисочкой фасоли,
Ой, ты подумаешь о воле,
Как бывало…
Суп ты кушаешь с треской,
А пузо щупаешь с тоской –
Ох, как мало!
Более поздняя переработка соловецкой песни. По фонограмме в исполнении М. Невского (1970-е гг.)
Жиганец Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. С. 283-284.
2. Ты подумаешь о воле
В трюмах мрачных и глубоких
Завезли нас в край далекий, как баранов.
Посчитали Петю с Ваней,
А потом погнали в баню на всю ночку.
Дезинфектор, не дай бог,
Вместо вшей увидит блох, ох окаянный.
А нарядчик, вот уж рвота,
Выгоняет на работу утром рано.
Перед доктором ты встанешь,
Песню Лазаря затянешь, как бывало.
Так, мол, так, мол, так, мол — этак,
Я болею с малолеток, сам ведь знаешь.
Ну, а доктор: вы годитесь,
На работу вы пройдитесь, ох на работу.
На двоих вам по две нормы,
На двоих вам две платформы, разгружайте.
Мы платформы разгрузили,
Меж собою побузили, поругались,
Вот, ребята, вам урок,
На обед нам дан звонок, и мы собрались.
Суп захаваешь с трескою,
Хлеб замацаешь с тоскою - ох как мало.
После мисочки с фасолью
Ты подумаешь о воле, как бывало.
До отряда доберешься
И на пару заберешься, притоскуешь.
А товарищ, твой дружочек,
Ох заварит чифирочек, прикайфуешь.
А на ночку, а на ночку
Ты пригласишь петушочка, прифалуешь.
Ты забудешь о любимой,
О далекой, о родимой засыпая.
Российские вийоны. М.: АСТ; Гея итэрум, 2001.
Фаловать – уговаривать, склонять к сожительству.